Эти разные вещи ока-
зались у него отождествленными в силу их одинаковой <идеоло-
гизированности>, хотя нэповское буржуазное право - это
реальность, а буржуазное <равное право> при коммунизме -
несбывшееся предсказание. Но данное принципиальное обстоя-
тельство остается вне рамок идеологического толкования Разу-
мовским права как формы общественного сознания.
Борьба на <правовом фронте>. Конец 20-х и первая половина
30-х гг. (вплоть до совещания 1938 г. по вопросам науки советско-
го государства и права) отмечены обострением борьбы различ-
ных направлений правопонимания в советской юридической
науке.
Под воздействием партийно-политических решений и уста-
новок конца 20-х - начала 30-х гг. о нэпе, коллективизации,
темпах индустриализации, борьбе против различных <уклонов>
и т. д. представители разных направлений правопонимания вно-
сили существенные изменения и коррективы в свои подходы к
проблемам права и государства.
Прямая ориентировка на дальнейшую политизацию юриди-
ческой науки (в духе тогдашней политической практики и
650 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
<курса партии> на борьбу против правых и левых, против
троцкистов и бухаринцев, против <оппортунизма> и буржуазной
идеологии) содержалась уже в установочном докладе Л. Кагано-
вича в Институте советского строительства и права Коммунис-
тической академии (4 ноября 1929 г.).
Не только буржуазные юристы, но и часть коммунистов-
государствоведов, по оценке Кагановича, оказались <в плену у
старой буржуазной юридической методологии>. В качестве
примера применения <буржуазно-юридического метода> он
назвал работу А. Малицкого <Советская конституция> (1924),
где его внимание привлекли следующие положения: подчинен-
ность всех органов государственной власти велению закона, т. е-
праву, носит название <правового режима>, а само государство,
проводящее правовой режим, называется <правовым государст-
вом>; <советская республика есть государство правовое, осу-
ществляющее свою деятельность в условиях правового режи-
ма>.
Эти утверждения Малицкого, разумеется, явно расходились
с реалиями диктатуры пролетариата даже в условиях времен-
ного и ограниченного допущения ряда норм буржуазного права
при нэпе. Но Кагановича, разумеется, интересовало не соответ-
ствие тех или иных концепций реалиям, а однозначная ориен-
тация всех на апологию диктатуры пролетариата, не ограничен-
ной никакими (в том числе, конечно, и своими, советскими)
законами. При этом Каганович весьма откровенно констатиро-
вал подлинное место и значение <законов> в условиях пролетар-
ской диктатуры: <Конечно, все это не исключает закона. У нас
есть законы. Наши законы определяют функции и круг деятель-
ности отдельных органов государственной власти. Но наши
законы определяются революционной целесообразностью в каж-
дый данный момент>.
В русле усилившейся борьбы на <правовом фронте> против
<буржуазного юридического мировоззрения> каждое из тог-
дашних направлений правопонимания спешило внести свой
вклад в обоснование практики свертывания нэпа и допущенных
при нэпе норм буржуазного права, в оправдание насильствен-
ных, антиправовых методов индустриализации и коллективиза-
ции, <наступления социализма по всему фронту>.
Подчинение правовой теории конъюнктурным требованиям
тогдашней практики отчетливо проявилось в новых установках
на трактовку советского права как <формы политики пролета-
5. Правопонимание советского времени
651
риата>, <одной из форм политического воздействия пролетариа-
та>.
Выступление Кагановича послужило сигналом к развертыва-
нию на <правовом фронте> широкой кампании большевистской
<критики и самокритики>.
В этих условиях обострилась борьба и между двумя основны-
ми позициями в советском правоведении того времени - пози-
циями Пашуканиса иСтучки.
В поисках ответа на усиливавшиеся к концу 2 0-х гг. обвинения
в адрес его теории Пашуканис в духе тогдашней <самокритики>
не только признал ряд недостатков своей позиции, но и, по
существу, начал отход от своей концепции в сторону отождес-
твления права и политики, толкования права как одной из форм
политики или даже как <части политики>.
Стучка, в свою очередь, призывал к выработке <генеральной
линии> на правовом фронте. Такая <генеральная линия>, по его
мнению, должна основываться на так называемых трех китах
марксистской трактовки права - признании революционной
диалектики, классового характера всякого государства и права
и трактовки именно <общественных отношений, а не нормы
(статьи закона) как основы права>.
В порядке <самокритики> Стучка отмечал, что он находился
<под влиянием буржуазной социологической школы права> в
период работы над книгой <Революционная роль права и госу-
дарства> и при разработке определения права в 1919 г.
Общетеоретические споры о правопонимании по-своему пре-
ломлялись и развивались в отраслевых юридических науках.
На I Всесоюзном съезде марксистов-государственников и
правовиков (1931 г.) была предпринята попытка формирования
некой единой <правильной> позиции и линии (по аналогии с
<генеральной линией> в политике) в вопросах правопонимания.
Среди участников съезда доминировали сторонники Пашуканиса.
В целом предложенная названным съездом общая позиция
носила эклектический характер и пыталась соединить несо-
вместимые друг с другом представления. Особенно наглядно это
проявилось в том, что авторы резолюции, признавая пролетар-
скую классовую сущность советского права, в то же время
отрицали концепцию <пролетарского права>, чтобы как-то спас-
ти доктринальные представления (а заодно и какие-то остатки
прежних взглядов Пашуканиса) о буржуазном <равном праве>
после пролетарской революции.
652 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
Однако и после I съезда марксистов-государственников и
правовиков какого-то единого подхода и тем более <генеральной
линии> в правопонимании не было. Споры между различными
концепциями (и прежде всего - Стучки и Пашуканиса) продол-
жались и даже усиливались и ужесточались.
Концепция <социалистического права>. Победа социализма
требовала нового осмысления проблем государства и права с
учетом постулатов доктрины и реалий практики.
В этих условиях Пашуканисом в 1936 г. была выдвинута
концепция <социалистического права>. Открещиваясь от своей
прежней позиции, от концепции <буржуазности> всякого права
и т. д. как <антимарксистской путаницы>, он начал толковать
советское право как право социалистическое с самого начала его
возникновения. <Великая социалистическая Октябрьская рево-
люция,- пояснял он,- нанесла удар капиталистической част-
ной собственности и положила начало новой социалистической
системе права. В этом основное и главное для понимания
советского права, его социалистической сущности как права
пролетарского государства>.
Сходные представления о <социалистическом праве> были
развиты и в статье М. Доценко,
В контексте нового подхода Пашуканис и Доценко стали
выдавать буржуазное <равное право>, которое применительно к
социализму предсказывали Маркс и Ленин, уже за <социалис-
тическое право>. При этом они, среди прочего, обходили дели-
катный вопрос: почему же классики допустили такой непрости-
тельный <промах>, назвав социалистическое право буржуаз-
ным? Вместо этого Пашуканис и Доценко обрушились с крити-
кой на тех авторов (особенно - на Стучку), кто до них не сумел
в положениях классиков о буржуазном <равном праве> усмот-
реть право социалистическое и иначе толковал несостоявшееся
предсказание, ставшее загадкой сфинкса для всей марксистско-
ленинской теории права.
Концепция <социалистического права> была в условиях побе-
ды социализма (на путях насильственной коллективизации,
ликвидации кулачества и вообще <капиталистических элемен-
тов> в городе и деревне и в конечном счете полной социализации
средств производства в стране) естественным продолжением
представлений о наличии какого-то небуржуазного (пролетар-
ского, советского) права.
Официальное <правопонимание> (Совещание 1938 г.). В
истории советской юридической науки особое место занимает
5. Правопонимание советского времени
653
права> (16-19 июля 1938 г.). Его организатором был подручный
Сталина на <правовом фронте> А. Я. Вышинский, тогдашний
директор Института права и одновременно Генеральный проку-
рор СССР - одна из гнуснейших фигур во всей советской
истории.
Совещанию был придан всесоюзный характер, и в его работе
участвовало около 600 научных работников, преподавателей,
практиков из различных регионов страны.
Цели и задачи Совещания состояли в том, чтобы в духе
потребностей репрессивной практики тоталитаризма утвердить
единую общеобязательную <единственно верную> марксистско-
ленинскую, сталинско-большевистскую линию (<генеральную
линию>) в юридической науке и с этих позиций переоценить и
отвергнуть все направления, подходы и концепции советских
юристов предшествующего периода как <враждебные> и <анти-
советские>.
В тезисах, длинном установочном докладе и заключительном
слове Вышинского на Совещании 1938 г., в выступлениях
участников прений основное внимание было уделено <разобла-
чению> положений <троцкистско-бухаринской банды во главе с
Пашуканисом, Крыленко и рядом других изменников>, вопро-
сам нового общего определения права и вытекающим отсюда
задачам теории государства и права и отраслевых юридических
дисциплин.
В первоначальных тезисах к докладу Вышинского (и в его
устном докладе) формулировка нового общего определения
выглядела так: <Право - совокупность правил поведения, уста-
новленных государственной властью, как властью господствую-
щего в обществе класса, а также санкционированных государ-
ственной властью обычаев и правил общежития, осуществляе-
мых в принудительном порядке при помощи государственного
аппарата в целях охраны, закрепления и развития обществен-
ных отношений и порядков, выгодных и угодных господствую-
щему классу>.
В письменном же тексте доклада Вышинского и в одобренных
Совещанием тезисах его доклада формулировка общего опреде-
ления права дана в такой <окончательной редакции в соответ-
ствии с решением Совещания>: <Право - совокупность правил
поведения, выражающих волю господствующего класса, уста-
новленных в законодательном порядке, а также обычаев и
правил общежития, санкционированных государственной
654 Глава 21. Политико-правовая идеология большевизма
властью, применение которых обеспечивается принудительной
силой государства в целях охраны, закрепления и развития
общественных отношений и порядков, выгодных и угодных
господствующему классу>.
Наряду с таким общим определением права на Совещании
было одобрено и следующее определение советского права:
<Советское право есть совокупность правил поведения, установ-
ленных в законодательном порядке властью трудящихся, выра-
жающих их волю и применение которых обеспечивается всей
принудительной силой социалистического государства, в целях
защиты, закрепления и развития отношений и порядков, выгод-
ных и угодных трудящимся, полного и окончательногоуничто-
жения капитализма и его пережитков в экономике, быту и
сознании людей, построения коммунистического общества>.
Участники Совещания в своих замечаниях и уточнениях к
этим определениям права в принципе оставались в рамках
предложенного типа правопонимания.
Определение права, предложенное Вышинским и единоглас-
но одобренное Совещанием 1938 г., вошло в советскую литера-
туру как <нормативный> (а затем и <узконормативный>) подход
к праву.
По своему типу <правопонимание>, предложенное Вышин-
ским и принятое Совещанием, условно говоря, является позити-
вистским, поскольку - с точки зрения традиционного критерия
различения и соотношения <права и закона> - в его основе
лежит отождествление <права> и <законодательства> (<дей-
ствующего>, <позитивного> права, обобщенно - <закона>). Та-
кое отождествление прямо и откровенно признавалось и утвер-
ждалось Вышинским. <Право,- подчеркивал он,- совокуп-
ность или система правил (законов), имеющих своим назначени-
ем заботу о подчинении членов общества <общим условиям
производства и обмена>, т. е- о подчинении господствующим в
данном обществе классовым интересам>.
Условность квалификации подхода Вышинского как позити-
вистского обусловлена, в частности, тем, что данный подход -
это, по существу, не юридический позитивизм, а, напротив,
<позитивизм> антиюридический. Фактически за <право> здесь
выдаются неправовые официальные властно-приказные прави-
ла (<нормы>). Юридико-позитивистская конструкция использу-
ется с целью создания видимости наличия права там, где его нет
и быть не может.
5. Правопонимание советского времени
655
Приказное <праволонимание>, одобренное <с подачи> Вы-
шинского Совещанием 1938 г,, стало на долгие годы официаль-
ной общеобязательной установкой для всех.
И в общетеоретических работах, и в области отраслевых
юридических дисциплин почти дословно повторялась (в той или
иной редакции) дефиниция Вышинского, воспроизводились все
основные положения соответствующих подходов к праву и
государству.
Этот тип понимания, определения и трактовки <права>, по
существу, сохранился и после того, как с начала 60-х гг. по
аналогии с <советским социалистическим общенародным госу-
дарством> стали говорить о <советском социалистическом обще-
народном праве>. ,
Неправовые реалии социализма в сочетании с прочной уста-
новкой (в том числе - во всем советском обществоведении,
включая и юриспруденцию) на дальнейшее продвижение к
неправовому будущему (коммунизму) полностью лишали об-
щество всякой действительно правовой перспективы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125