Ц «Маори» Ц это специальные боевые тела, и они выносливее многих.
Ц Но нейрохимия…
Я с сожалением покачал головой.
Ц Забудьте. Машина хорошо в этом разбирается. Первым делом она вырубит в
се средства, снижающие боль.
Ц Тогда он просто умрет.
Ц Нет, он не просто умрет. Так не бывает.
Больше никто не возражал.
Наконец появились два медика. Один уже занимался мной в прошлый раз. Втор
ым оказалась незнакомая мне женщина с суровым лицом. Рукой они занималис
ь с автоматизмом, предполагавшим немалый опыт. Никто из медиков не прида
л значения сидевшему на шее ингибитору, хотя присутствие «наседки» ясно
говорило о моем статусе. Для начала костные обломки обработали ультрави
братором из хирургического микрокомплекта, а затем в разрушенный локте
вой сустав ввели биостимулятор роста. Из-под кожи торчали длинные нити, к
которым прицепили зеленые маркеры и электронный чип, руководивший проц
ессами восстановления костей. В основном он-то и управлял темпом роста.

Никакой волокиты. И не важно, чем ты занимался на гражданке. Ты в арми
и, солдат.
Ц Потерпите дня два, Ц сказал мой знакомый, поставив на руку марки с энд
орфином. Ц Мы обработали костные обломки, так что сгибать руку можно. Без
опасения повредить окружающие ткани. Но болеть будет, причем охрененно
сильно. Обезболивание замедляет процесс регенерации, так что не злоупот
ребляйте. Фиксирую сустав. Специально. Чтобы помнили.
Пара дней.
Счастье, если через два дня я буду еще жив. Перед глазами появился доктор с
орбитальной платформы. За каким хреном… Абсурдная ситуация
нашла свой выход в непроизвольной и неизвестно на кого направленной улы
бке.
Ц Гм… спасибо. Не стоит замедлять заживление, ну зачем это…
Медик едва заметно улыбнулся, быстро переведя взгляд на то место, которо
е обрабатывал. Сократившись, мягкий «гипс» плотно охватил бицепс и предп
лечье. По руке распространилось теплое ощущение.
Ц Вы, часом, не из бригады анатоматора? Ц спросил я. Медик затравленно по
смотрел на меня.
Ц Нет. Это по части сканирования, я такими делами не занимаюсь.
Ц Мартин, мы закончили, Ц неожиданно резко произнесла женщина. Ц Врем
я.
Ц Да-а.
Медик собирался нехотя, медленно сворачивая свою укладку. Я смотрел, как
в ней исчезают хирургические инструменты и перевязочный материал в раз
ноцветных пачках.
Ц Эй, Мартин. Ц Я кивнул в сторону его укладки. Ц Оставь-ка мне чуток эти
х пилюль. Знаешь ли, я собирался поспать.
Ц Э-эм…
Женщина прокашлялась.
Ц Мартин, только не…
Ц Ой, заткнись, пожалуйста.
Повернувшись к женщине, Мартин напустился на нее с очевидной злобой. В эт
от момент мне в голову стукнул инстинкт Посланника. Действуя за спиной м
едика, я легко дотянулся до его укладки.
Ц Ты мне не начальник, Зейнеб. Я даю то, что считаю нужным дать, и…
Ц Не беспокойтесь, Ц спокойно заметил я. Ц В любом случае пилюли мои.
Оба медика уставились на меня. Подбросив на ладони упаковку с эндорфинны
ми марками для наклеивания на кожу, я засмеялся.
Ц Не беспокойтесь, я не поставлю все сразу.
Ц Может, и поставите, сэр, Ц усомнилась женщина.
Ц Зейнеб, я же просил заткнуться! Ц Мартин шустро забросил укладку за с
пину.
Ц Гм… они действуют очень быстро. Не более трех за один прием. Это позвол
ит остаться в сознании, что бы вы ни удума… Ц Он нервно сглотнул. Ц Что бы
ни происходило.
Ц Спасибо, Мартин.
Собрав остальное имущество, медики удалились. Остановившись у полога, Зе
йнеб взглянула в мою сторону и скривила губы. Что она сказала, я не расслыш
ал, но видел, как Мартин погрозил ей кулаком. Потом оба исчезли. Проводив и
х взглядом, я уставился на марки, приклеенные к зафиксированной руке.
Ц Что, решение проблемы? Ц Вордени задала вопрос холодным, тихим голосо
м. Ц Уколоться и забыться.
Ц Есть идея получше? Ц Она отвернулась. Я продолжил: Ц Спустись со свое
й долбаной башни и наслаждайся собственным пониманием справедливости.

Ц Мы могли бы…
Ц Мы могли бы что? Мы сидим под ингибиторами, и жить нам осталось дня два. Д
о момента, когда наступит гибель клеток. Не знаю, что чувствуешь ты, а у мен
я дико болит рука. Наконец, кругом все напичкано электроникой, записываю
щей и звук, и изображение. Рискну предположить: Карера имеет прямой досту
п к любому куполу. Если нужно.
В ту же секунду паук, сидевший на шее, слегка зашевелился, и я почувствовал
, что гнев Ц не лучшая сторона усталости. Пришлось успокоить расшаливши
еся нервы.
Ц Таня, я сделал все, что мог. Проведем завтрашний день, слушая крик умира
ющего Сутъяди. Займись, чем хочешь. А мне лучше проспать это время.
Высказавшись, я почувствовал облегчение. Словно бросил в археолога шрап
нелью, вынутой из собственных ран. Но где-то в глубине еще помнил, как пере
до мной сидел на стуле полуживой комендант лагеря с единственным, тускло
мерцавшим из-под века глазом.
Будто вновь слышал его слова:
Случись прилечь, я точно не встану. Так что приходится спать на стул
е. Неудобно, зато просыпаюсь вовремя. Периодически.
Вдруг подумал: что за дискомфорт нужен в моем положении? Привязаться бы к
какому стулу.
Где-то есть выход с этого гребаного пляжа.
Внезапно я удивился: почему в раненой руке что-то зажато?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Едва рассвело, Сутъяди начал кричать.
Сначала с возмущением и яростью Ц в первые несколько секунд.
В тот момент его крик казался вполне человеческой реакцией. Что закончил
ось очень скоро. Меньше чем через минуту голос лишился всего человеческо
го, показав белые как сахар кости животной агонии.
С каждым проходом ножа крик громко раздавался над пляжем, в центре котор
ого стоял разделочный стол. Казалось, воздух становился все гуще, словно
в нем висело охватившее зрителей возбуждение.
Проснувшись еще до рассвета, мы долго готовились к началу спектакля. Но к
рик застал врасплох, ударив словно взрывная волна. Сквозь каждого из нас
прошел видимый невооруженным глазом нарастающий фронт, и все разом сели
на кроватях, словно не пытались заснуть вовсе. Крик пришел за каждым из на
с, взяв за то самое, что ни на есть интимное место.
Не давая дышать, крик наложил на мое лицо липкие руки. Он с силой стиснул г
рудь, заставил волосы на затылке зашевелиться от ужаса. Зайдясь в конвул
ьсии, начал дергаться один глаз.
На загривке пошевелился заинтересовавшийся чем-то ингибитор, пробуя мо
и нервы на ощупь.
Локализуем и успокоимся.
Вслед за криком пришел другой звук, вполне узнаваемый. Низкий гул, исходя
щий из зала. Люди «Клина».
Сидя на койке со скрещенными ногами, я разжал кулак. На стеганое одеяло уп
али марки с болеутоляющим.
Перед глазами что-то замелькало.
Я видел мертвых марсиан. Так четко, словно какой-то дисплей проецировал и
зображение прямо на сетчатку.
Этот стул, он…
…не дает мне заснуть.
Кружатся пятна света и тени…
…это погребальная песнь по чужой скорби…
Я чувствовал…
…я видел лица марсиан, выражавшие алмазно-головокружительное ощу
щение боли, вовсе не мертвые…
…а огромные, нечеловечески выразительные глаза с застывшим в них…

Вздрогнув, я отбросил наваждение прочь.
Нечеловеческий крик накатился снова. Он прошел вдоль по натянутым нерва
м, въедаясь в самом деле до мозга костей. Вордени спрятала лицо в ладонях.

Я не должен чувствовать себя так, Ц утверждала часть моего со
знания. Не в первый раз приходится…
Нечеловеческие глаза. Нечеловеческие крики.
Вонгсават начала рыдать.
Я ощутил, как это чувство нарастает во мне, увлекая по спирали куда-то всл
ед за ушедшими марсианами. Ингибитор снова напрягся.
Нет, только не это.
Как только понадобилось, тренированное подсознание методично и холодн
о отсекло человеческую эмоцию. Я встретил это с радостью, словно любовни
к с созданного Вордени виртуального пляжа. По-моему, даже улыбался.
А в стороне от нас, мыча на разделочном столе, умолял о милосердии Сутъяди
. Слова выходили из его рта изувеченными, словно их рвали плоскогубцами.

Взявшись за сжимавший локоть эластичный гипс, я решительно потянул его в
низ, к запястью. Повязка сместила биостимуляторы. Через сломанные кости
прошла резкая волна боли.
Сутъяди закричал. В голове будто захрустело битое стекло, отозвавшись в
сухожилиях и хрящах всего тела. Ингибитор…
Спокойно. Холод. Холод.
Гипс достиг запястья и свободно повис. Я потянулся к первому из биостиму
ляторов. За мной могли наблюдать через «жучки» Ламона, хотя такое и казал
ось маловероятным.
Сейчас в меню были иные моральные ценности. Наконец Ц для чего наблюдат
ь за арестантами с железными сторожами на шеях? Какой смысл? Доверь служб
у машине и займись чем-то более важным.
Сутъяди все кричал.
Взявшись за конец биоволокна, я осторожно надавил. Ты вовсе этого н
е делаешь, Ц звучало внутри напоминание. Просто сидишь и слуш
аешь крики умирающего. За два последних года так было не раз и не два, пере
живать не о чем. Обычное дело.
Подсознание Посланника четко блокировало любые источники адреналина,
не позволяя выйти из состояния холодной отстраненности. По-моему, этот п
риказ я дал на уровне более глубоком, чем осознанная мысль. Сидевший на ше
е ингибитор шевельнулся и пересел чуть пониже.
Что-то легко отпустило нить биостимулятора, и она вышла наружу.
Слишком короткая. Черт-черт-черт… Спокойно. Холод. Еще крики С
утъяди.
Взявшись за конец второй нити, я покачал ее из стороны в сторону. Почувств
овав, как нить зашевелилась под кожей, я понял, что и эта слишком короткая.

Подняв взгляд, я заметил, как Люк внимательно смотрит на меня. На губах Деп
ре застыл немой вопрос. Улыбнувшись Ц специально, чтобы ничего не объяс
нять, Ц я взялся за следующую нить.
Нужной мне оказалась лишь четвертая. Я чувствовал, как она ходила в мышеч
ной ткани вдоль и вокруг локтевого сустава. Прилепленный к руке единстве
нный клочок эндорфинной наклейки делал болевые ощущения почти умеренн
ыми. Мешало только нервное напряжение, охватывавшее все мое тело. Хлебну
в еще одну порцию свежеприготовленной лжи Ц абсолютно ничего инт
ересного на горизонте не наблюдается, Ц я потянул сильнее.
Бионить вышла наружу. Как выдираемая из песка бурая водоросль, она проре
зала на коже правого предплечья глубокую борозду. На мое лицо упали капл
и крови.
Сутъяди кричал. Распиливаемое по всей длине в двух направлениях, прижига
емое тело не хотело верить в то, что делала безжалостная машина. Его крепк
ое, ладно скроенное тело.
Ц Ковач! Что ты, черт возьми, делаешь… Ц Поймав мой взгляд, Вордени тут же
замолчала. Я молча ткнул оттопыренным пальцем в сторону паука, сидевшего
на загривке. Потом осторожно закрепил нить и провел ее вокруг левой ладо
ни, обмотав и заведя узел под более толстый конец. Не оставляя времени на р
азмышления, я растопырил кисть правой, быстро и плавно потянув за туго на
тянувшуюся петлю.
Абсолютно ничего интересного…
Тончайшая, в одну молекулу монокристаллическая нить легко прорезала ко
жу. Затем как нож в масло она прошла сквозь мягкие ткани и уперлась в основ
ание биопластин интерфейса. Не слишком сильно выраженная боль. Порез, в п
ервый момент не видимый глазу, проявился тонкой кровавой линией и быстро
залил всю ладонь красным цветом.
Я слышал, как Вордени учащенно задышала и сразу же Ц едва ингибитор сдел
ал укол Ц коротко охнула.
Нет, Ц говорили мои нервы, обращаясь сидевшему на шее пауку.
Абсолютно ничего интересного. А Сутъяди кричал.
Развязав узел, я осторожно вытащил нить и выгнул надрезанную ладонь так,
чтобы развести края раны. Засунув палец, я…
Ничего такого. Абсолютно ничего. … разодрал надрез пошире.
Это уже больнее. Черт с ним, с эндорфином. Теперь я наконец получил то, что х
отел. Под разорванной мышечной тканью в крови виднелись белая, как снег, п
оверхность интерфейсных пластин и фрагменты биоцепей. Я снова расширил
рану, обнажая площадь, достаточную для решения моей задачи.
А потом, как будто совершенно непреднамеренно, словно потягиваясь в зево
те, отвел руку назад и накрыл ингибитора ободранной от плоти ладонью.
И слегка сжал кулак.
В первую секунду показалось, что удача меня оставила. Да, мне повезло, и мо
нонить удалось извлечь без особых увечий. Удача, что биопластины открыли
сь в неповрежденном виде. За мониторами Ламона никто не следил Ц такое ж
е везение… Но никакое везение не бывает вечным. В окровавленной руке инг
ибитор зашевелился… Я услышал, как дала первую трещину шаткая конструкц
ия моего подсознания.
Черт…
Биопластины. Настроенные исключительно на своего хозяина, они вра
ждебны всему постороннему, входящему в непосредственный контакт с инте
рфейсной поверхностью. Неожиданно пластины ожили и судорожно сжал
и ладонь, в одну секунду сплющив то, что сидело за моей головой.
Ингибитор сдох с коротким электронным писком.
Преодолевая боль, я замычал сквозь стиснутые зубы.
И потянулся рукой к шее. Потом стал по одной отгибать все еще цеплявшиеся
за кожу лапки-проволоки. Начиналась реакция. Отходняк. По рукам и ногам по
бежали тупые колючки. Боль от ран, распространяясь по телу, перешла в онем
ение.
Заканчивая свою тонкую, как у сапера, работу, я обратился к Вонгсават:
Ц Выйди из купола и позови сюда Тони Леманако.
Ц Кого?
Ц Сержанта, который вытаскивал нас вчера вечером.
Я больше не видел никакой пользы от сдерживания собственных эмоций. Но п
одсознание держалось иного мнения. Система Посланника действовала, как
и раньше. Пускай колоссальный пресс от крика агонизировавшего Сутъяди с
давливал мозг и рушил нервные окончания Ц предел моего нечеловеческог
о терпения не наступал.
Ц Леманако. Найдешь его вблизи разделочного стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66