Швы тщательно ретушировались. Сталин не терпел, чтобы
прислуга была выше его ростом. Поэтому со времен начальника личной охра
ны
Сталина латыша Салпетера, посаженного еще в 38-м, сохранился порядок
подбирать телохранителей, секретарей, поваров, официантов, банщиков,

садовников, шоферов и весь остальной персонал ростом не более ста пятиде
сяти
пяти сантиметров. Что делать со своими соратниками, которые выше ростом
,
товарищ Сталин решал сам.
Тем временем среди преподавателей Ягубова появился всегда улыбающий
ся и
безукоризненно одетый человек с тонкими, подбритыми сверху усиками и

галстуком-бабочкой.
-- Допустим, вы будете меня звать Кудреватых...
Курсанты улыбались: Кудреватых был лысым. Они слышали, что это бывший
резидент нашей разведки в Берлине. Служил он официантом в ресторане, куд
а
часто ходили чины рейха, провалился, но его удалось переправить обратно
.
Кудреватых преподавал хорошие манеры, учил, как накрывать стол "на три

хрусталя" и "на семь хрусталей". А заодно показывал, как, стоя вполоборота и

делая специфически индифферентное лицо, удобнее слушать, о чем говоря
т
гости. Курсанты могли только гадать, куда и зачем их готовят.
Неожиданно был зачитан приказ о производстве их в чины младших
лейтенантов и выдана новая форма: черные жилеты с черными брюками,
белоснежные манишки и галстуки-бабочки. Когда учащиеся переоделись и б
ыли
вновь построены, их ознакомили с задачей: на правительственном приеме

обслуживать иностранцев. Следует улыбаться и делать вид, что ничего не

понимают. В случае затруднений звать на помощь метрдотеля, который перев
едет
и снова уйдет. В задачу входит слушать, о чем говорят между собой
иностранцы, не упуская деталей, и, выйдя на кухню, быстро и точно
пересказывать метрдотелю -- подполковнику, руководителю группы официан
тов.
Гостей следовало называть по номерам.
Автобус с занавесками на окнах, отодвигать которые было запрещено,
въехал в Москву. Кое-что, когда автобус тормозил и занавески качались, вс
е
же можно было разглядеть. Стекла в домах, заклеенные бумагой крест-накре
ст,
мешки с песком у витрин и зенитные батареи. Автобус подошел к воротам, и

занавеска качнулась. Степан мгновенно сообразил, что их везут в Кремль.

Сердце курсанта радостно забилось: вот куда ты взлетел, Ягубов! Видели б
ы
тебя сейчас станичные девки. Степан скосил глаза на соседей. Те сидели с

суровыми лицами и смотрели прямо перед собой, как велит строевой устав.

Ягубов тоже стал смотреть вперед.
Прием начался. Степан четко выполнял свою работу, стоя позади толстого

англичанина No 14 -- нового пресс-атташе, больше похожего на жонглера,
которого Ягубов мальчишкой видел в цирке. Англичанин болтал с
соседом-американцем всякую чепуху о женщинах и не спешил раскрывать

государственные тайны. Вдруг по залу пронеслось волнение, и все встали.

Ягубова не предупредили, как в этом случае себя вести, и он тихонько спрос
ил
соседа, обслуживавшего американца No 15:
-- Петя, почему встают?
-- Дубина! Не видишь -- Сталин?!
Тот, сопровождаемый соратниками, шел, засунув правую руку между
пуговицами и оттопырив большой палец. Левой рукой он время от времени

разглаживал ордена на груди нового мундира с источающими сияние золот
ыми
погонами. Степан видел Сталина только на портретах, и его удивило, что жив
ой
он был в брюках, а не в галифе и сапогах.
В сапогах Сталин действительно ходил всю жизнь с малолетства и другой

обуви не признавал. Значительный процент планируемого выпуска обуви по
всем
фабрикам страны составляли поэтому сапоги. Ноги вождя привыкли к рабств
у и
долгие годы терпели. А потом вдруг сдались сразу. На левой ноге второй и

третий пальцы, сросшиеся от рождения, болели особенно. Врачи долго обсуж
дали
причины болей и во избежание тромбофлебита осторожно порекомендовали
надеть
более легкую обувь, чтобы конечности могли дышать.
Сталину сшили особые ботинки из кожи, привезенной из Сванетии. Они
шились на колодках сапог, как всегда с высокими каблуками, только верх в

виде ботинок -- без шнурков, с растягивающейся резинкой по бокам. Сталин

попросил снять о себе хроникальный фильм, чтобы увидеть, как он выглядит
в
брюках и новых ботинках. Фильм понравился, и пленку приказали уничтожить
. 17
января 43-го был издан приказ о введении новой формы для армии -- мундиров и

брюк.
Сегодня Сталин первый раз вышел на прием в ботинках. Ему казалось, без
сапог он лишился уверенности в абсолютной правильности каждого шага. О
н
понимал, что чувствует это только сам; соратники не подозревают о его
душевной травме. Они думают, вождь просто первым подает пример. Никто не м
ог
так умело менять местами причины и следствия, как он.
С этого дня на миллионах фотографий и портретов, распространяемых
ТАССом по всему миру, Сталин будет стоять во френче и брюках. Само собой,

ботинки и брюки вместо сапог и галифе наденут милиция, железнодорожник
и,
прокуроры, летчики, шахтеры. Страна приравняется к облику вождя. Все это

будет после, а сегодня Сталин молил Бога о том, чтобы никто в мире не
догадался о причине смены сапог на ботинки. Враги партии только и ждут,

чтобы у него что-нибудь заболело. Он не позволил себе расслабиться. Он дум
ал
о народе, который надо бы спасти. Ему нужно получить от Запада
продовольствие, военную технику, уговорить их открыть Второй фронт,
припугнуть, что в случае победы мы захватим Европу.
Сталин прошел так близко, что Степан мог прикоснуться к нему рукой. Он
заметил, что туловище его было коротким, узким, а руки чересчур длинными.

Зубы неровные и плохие. Сталин боялся зубной боли и не лечил их. К войне он

отрастил большой живот -- много ел, но мало двигался. Волосы стали редкими,

щеки дряблыми, -- кремлевский цвет лица от ночного сидения в кабинетах.
Ягубов возликовал. Оказывается, Сталин был не намного выше его! Великий

вождь сел наискосок от ягубовского пресс-атташе No 14. Позади сталинского

стула стоял неизвестный официант. Сталин указал пальцем на свой бокал, и
тот
мгновенно наполнился сухим вином.
-- Cold water, please, -- сказал четырнадцатый англичанин.
Ягубов стоял, завороженный Сталиным.
-- Воды! Воды налей! -- прошептал неизвестно откуда взявшийся
метрдотель.
Только тут до Ягубова дошло. Он схватил бутылку боржоми, обмотал ее
белой салфеткой и налил англичанину полбокала. Тот залпом выпил.
-- Вы заметили, дружище, -- тихо сказал англичанин No 14 американцу
No 15, -- что русские немеют, когда видят Сталина? Он их гипнотизирует
своими крашеными усами. Взгляните на этого болвана-официанта!
"Вот сволочь, империалист проклятый, -- обиженно подумал Степан. --
Полагает, я по-английски не понимаю. Погоди, гад!"
Сталин откашлялся, слегка согнувшись (левая рука и плечо плохо
слушались с детства из-за несчастного случая), поднялся с бокалом в руке.

Ягубов вытянулся по стойке смирно. Но метрдотель тронул его за локоть и

велел следовать на кухню.
-- Ну, что? -- спросил он по дороге.
Ягубов решил чуть-чуть сгустить краски, чтобы отомстить английскому

империалисту.
-- Номер четырнадцать критически отозвался о товарище Сталине...
-- Эти сведения не нужны, -- сухо отреагировал метрдотель, глядя в
сторону. -- Цифры и факты не сообщал?
-- Пока нет, -- ответил Ягубов, чувствуя, что допустил оплошность, и,
чтобы исправиться, спросил:
-- Какие новые указания?
-- Клади на поднос тарелки с горячим!
Он вернулся в зал, когда аплодировали. Сталин спокойно слушал
иностранцев, покуривая свою данхилловскую трубку. Вдруг он посмотрел це
пкими
маленькими глазами на английского пресс-атташе и спросил:
-- А вы, господин, что пьете?
-- Боржоми, -- ответил англичанин No 14 по-русски. -- А теперь,
пожалуй, попробую коньяк...
-- Коньяк?.. -- задумался Сталин. -- Армянский или грузинский?
И он опять пристально глянул на англичанина, проникая в его мысли. Тот
не знал что ответить и виновато улыбнулся.
-- Хотя я грузин, -- сказал Сталин, -- армянский коньяк лучше. Как
видите, для коммунистов не существует национальных привилегий. Наприме
р, все
мы, советские люди, любим советское шампанское крымского разлива.
Пресс-атташе подумал, что он слишком доверял английским газетам. В
действительности Сталин гораздо демократичнее, и лицо его вовсе не та
к
сильно обезображено оспой, как пишут на Западе. Надо будет об этом сказат
ь
журналистам.
А Сталин между тем продолжал:
-- Лучше всего, считаем мы, шампанское из крымских погребов, разлитое в
конце прошлого века греческими виноделами для русской аристократии. Те
перь у
нас его пьет рабочий класс и трудовое крестьянство. И вы пейте, не
стесняйтесь!..
Сталин указал глазами на бутылку и щелкнул пальцами. Степан и двое
других официантов бросились выполнять указание. Ягубов оказался расто
ропнее.
Он первым схватил бутылку и уже хотел налить в бокал товарищу Сталину. Н
о
Сталин указал на бокал англичанина. Когда Степан налил и снова повернул
ся,
официант Сталина уже держал в руках другую такую же бутылку, отлил из не
е
глоток в маленькую рюмку, попробовал, а затем налил Сталину.
Шампанское чуть защекотало в ноздрях англичанина, оказалось не
приторным и легким. Он не стал ставить бокал на стол, а не глядя протянул

Ягубову, чтобы тот долил еще. Степан стоял боком, как его учили, чтобы лучш
е
слышать застольный разговор. Спохватившись, он взял бокал, но то ли взял н
е
очень цепко, то ли англичанин рано разжал пальцы. Бокал упал на ковер.
Ягубов краем глаза оглядел сидящих, не заметил ли кто его оплошности, и

пнул бокал носком ботинка под стол. Он быстро взял с подноса чистый бокал
и
налил шампанского. Англичанин отпил и, обратившись к Сталину, похвалил

крымское вино и вкус простого советского народа, который знает что пить.

-- Я же говорил! -- удовлетворенно заметил Сталин и разгладил большим
пальцем усы.
Когда на следующий день Берия докладывал Сталину о том, что говорили
между собой дипломаты, тот что-то рисовал у себя в блокноте. Берия вытяну
л
шею и увидел, что Сталин рисует футбольный мяч. Неожиданно он прервал Бер
ию
на грузинском:
-- Кстати, Лаврентий, как фамилия того футболиста?
-- Из какой команды, Иосиф Виссарионович?
Никто не называл Сталина по имени и отчеству. Он этого не терпел. Все
обращались к нему, называя "товарищем Сталиным". Только для Берии он дела
л
исключение.
-- Не отворачивайся, смотри мне в глаза. Футболист из твоей команды,
Лаврентий!
-- "Динамо"?
-- Зачем "Динамо"? Ты стал рассеянным в последнее время... -- Сталин
взял со стола трубку, пошевелил пальцем золу, разжег спичкой, попыхтел. --

Как фамилия футболиста, который отпасовал бокал под стол?..
Оказалось, никто ничего не заметил. А Сталин любил поражать
наблюдательностью. Фамилию Берия сообщил немного позже по телефону.
-- Должен заметить, что официант из этого Ягубова никудышний, -- сказал
Сталин. -- Нервный какой-то... Может, он слишком способный для этой работы,
а?
-- Уберем.
-- Удивил! Я и без тебя знаю, что уберете. Меня давно волнует, как
легко вы убираете людей... Люди -- это наши кадры.
Берия услышал, как Сталин на другом конце провода чмокает, разжигая
трубку.
-- Вот что, -- посоветовал Иосиф Виссарионович. -- Поручи-ка этому
футболисту работу с учетом его профиля.
Лаврентий Павлович, поморщившись, вспомнил кровожадного карлика Ежов
а,
которого Сталин сам нашел в провинции и выдвинул. Он вообще любит
действовать по поговорке "Взят из грязи да посажен в князи". Значит, этот

Ягубов интересует его сейчас не случайно. И с этим мальчиком надо быть

осторожным. Начальник канцелярии Лаврентия Павловича генерал Чернов п
олучил
указание, и Степана сделали директором стадиона НКВД "Динамо". На другой

день он уже принимал дела, и бывший директор рассказывал Ягубову, стоя пе
ред
ним, сидящим в кресле, чем Степану предстоит заниматься. Старого директо
ра
отправили на фронт. У нового директора работы было немного. Спортивные з
алы
и раздевалки под трибунами стадиона были заняты. В них размещалась школ
а
подготовки диверсантов, забрасывавшихся в тылы врага. Школой командов
али
другие.
Больше Сталин не вспомнил об этой своей шутке, хотя вообще любил время

от времени проверять последствия. Вождя отвлекло строительство подзем
ного
тоннеля, по которому он мог ездить из своего дома в Кунцеве в Кремль.
Метрострой завершил проходку тоннеля. Сталин осмотрел дорогу, но ему

показалось, что в тоннеле можно задохнуться, если случайно или преднамер
енно
произойдет обвал. Он еще немного подумал и дал указание пустить по тонне
лю
метро. Газеты стали писать про новую заботу великого вождя о благе народ
а.
Так Ягубов никогда и не узнал, кто немножко поруководил его судьбой.
Всех прочих, занимавшихся его трудоустройством, позже расстреляли, не и
з-за
Ягубова, конечно. В должности директора стадиона Степан почувствовал вк
ус не
только к подчинению. Он стал номенклатурой. Вскоре он познакомился с Нин
ой,
дочерью Топилина, заведующего отделом ЦК. Нина пришла на стадион "Динамо
"
играть в теннис. Она была не намного выше Степана. Ягубов создал ей особы
е
условия, прикрепил лучшего личного тренера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81