У них было четыре фургона, которые тащила вереница мул
ов, но колеса то и дело застревали в глубоких колеях, размытых поздними ле
тними дождями, и приходилось помогать животным. Дожди выпадали не так уж
часто, но когда приходило их время, низины в пустыне заполнялись ревущим
и потоками воды. На восток можно было бы ехать и легче, и быстрее, если у пут
ешественников не было причины избегать встреч с другими путниками. Прич
ина именовалась «безопасность». Когда они пересекали очередной поток, о
дин из прикрытых ящиков вывалился из фургона и раскрылся. Чернозуб видел
, как Вушин и стражники Ри кинулись вытаскивать ружья из мелкой воды, то и
дело украдкой оглядываясь, словно в можжевельнике прятались шпионы. Поз
же он волей-неволей выяснил, что груз содержит револьверы и боеприпасы. К
огда он спросил о них, Элкин объяснил, что запас их сравнительно невелик. В
ыяснилось, что для секретаря и охранника Секретариата эта экспедиция бы
ла главным делом, и он намекнул Нимми, что явился из закрытого крыла здани
я. Группа состояла из нескольких возниц, Вушина, Аберлотта, Улада и шести в
оинов покойного кардинала Ри, которые отлично умели сражаться и без оруж
ия. При свете костра они проводили схватки между собой и с Вушином, которо
му приходилось прилагать немалые старания, чтобы сохранять первенство
среди них, хотя соперники и были моложе его лет на тридцать. Между собой он
и говорили на своем языке, и Вушин лишь посмеивался над ними. «Топор, напом
ни им, пожалуйста, Ц взывал Чернозуб, Ц что им лучше осваивать горный ил
и церковный».
Топор ворчал на них, и они, запинаясь, пытались продолжать разговор на цер
ковном. Нимми внезапно понял, что они говорят о нем, поскольку он был исклю
чением из принятых тут правил, как они их понимали, Ц монах не хочет или н
е может участвовать в схватках. Хотя они были христианами и несли на себе
обеты, по крайней мере у одного из них дома осталась жена. Когда Вушин все
это растолковал Чернозубу, тот удивился.
На первых порах воины Ри оставались для него загадкой. Вушин старательно
занимался с ними, и, похоже, они достаточно хорошо понимали друг друга, те
м более если разговор сопровождался выразительной жестикуляцией. На тр
етий день Чернозуб осмелился снова напомнить Вушину, что его задача Ц н
аучить церковному желтую гвардию, как их стали называть в Баланс. Вушин у
ставился на него и тут же не без смущения объяснил, что люди кардинала Ри п
ытаются обратить его в христианство.
Монах недоверчиво посмотрел на него.
Увидев выражение его лица, Топор рассмеялся.
Ц Сомневаюсь, что ты хотел бы услышать их аргументы на церковном. Неужто
забыл, что они люди кардинала Ри?
Ц Я предполагал, что они христиане, и слышал, как они исполняют псалмы, но
…
Ц Но не предполагал, что солдаты могут быть настолько религиозны?
Нимми задумался. В памяти у него всплыли и жутковатый вид воинов, о которы
х шла речь, и действия насильников из его детства.
Ц Наверно, я был предубежден, Топор. Солдаты, которых я встречал, часто бы
ли богобоязненными, но, кроме вас, я не видел никого, кто был бы столь возвы
шен духовно.
Ц Наверное, кроме меня? А я духовно возвышен, Нимми?
Ц Ты можешь смеяться, но я так думаю. Ведь на самом деле я знаю о тебе лишь
то, что ты позволил мне узнать. Разве не так, Топор?
Ц Видишь ли, там, откуда они родом, все монахи, даже христианские, придерж
иваются традиций боя без оружия.
Ц Но теперь-то они не безоружны! И ты говоришь, что они монахи?
Ц Да, думаю, можешь считать их монахами. Что же до оружия, то Ри освободил и
х от этого обета, а наш хозяин расширил его разрешение. Орден, к которому о
ни принадлежат, Ц азиатский, но тут это неизвестно. Когда кардинал Корич
невый Пони и папа поймут, что они несут на себе религиозные обеты, то эти в
оины потеряют свободу, пока Церковь не решит, что с ними делать. Они не спе
шат возвращаться домой, но их обеты сходны с вашими. Они хотят быть свобод
ными, создать свою общину, но боятся попросить об этом. Вот почему они хотя
т и стараются как можно скорее обучиться церковному. Тебе нет смысла вор
чать на нас из-за языка. Я предложил кардиналу, чтобы они на какое-то время
остались в аббатстве Лейбовица. Там они могут носить свои одежды и учить
ваши литургии. Примут ли их?
Ц Я не могу говорить за аббата Джарада кардинала Кендемина, Ц Чернозуб
подавил горечь и продолжил: Ц Ты читал Устав ордена святого Бенедикта, Т
опор. Братия из аббатства Лейбовица до сих пор чтит большинство его прав
ил, что означает Ц они должны проявлять гостеприимство по отношению к л
юбому, кто придет к ним, как если бы путник был Христом, скитающимся по пус
тыне. Но я не предполагал, что люди Ри воспользуются этим правилом.
Ц Конечно, ты не хотел бы, чтобы аббат понял, что они оказались в обители п
о твоему совету, хотя на самом деле ты не давал его, Ц мрачно сказал Вушин.
Ц Но ты прав, считая, что им нужно учить церковный. Я нажму на них. Если они
окажутся в аббатстве Лейбовица, то не по твоему совету, а в силу пожелания
кардинала, которое он уже высказал.
Ц Хорошо. В свою очередь, я все забуду, хотя мне бы хотелось узнать об их ор
дене.
Ц Они знают, что я немного обучал тебя искусству боя, и им хотелось выясн
ить, разрешено ли другим монахам твоего ордена осваивать бой без оружия
или же это противоречит правилам.
Ц Коль скоро это просто упражнения или служит целям укрепления тела, то
к правилам это отношения не имеет. Порой вне стен обители мы играли в мяч,
особенно те из нас, чья работа не включала в себя физические нагрузки, Ц
Чернозуб засмеялся. Ц Только представить себе: аббат Джарад дает разре
шение на подготовку бойцов!
Ц Знаю. Это очень плохо. Их орден обладает интереснейшими традициями. Ес
ли они останутся здесь, то захотят жить своей общиной или влиться в какую-
нибудь другую.
Позже Вушин признался Чернозубу:
Ц Знаешь, Нимми, мои соотечественники на побережье несколько поколений
назад бежали от азиатских христиан. В своей стране кардинал Ри Ц это све
рх-Бенефез. Те христиане были завоевателями. Мой народ проиграл, и его швы
рнули в океан.
Нимми воззрился на палача так, словно видел его в первый раз.
Ц Мой тоже проиграл, Ц сказал он. Ц Так что мы должны быть братьями по д
уху.
Жесткий взгляд Топора дал понять, что такое приглашение к близости слишк
ом преждевременно. Развернув коня, Топор направился в хвост каравана, к о
хране и фургону. И снова Нимми понял, что с тех пор, как он не подчинился кар
диналу, Топор не в полной мере доверяет ему.
Вушин снова как-то отстранился от него, но Нимми понимал, что причина отчу
ждения лежит в нем самом. Новость, которую Вушин, может, смеха ради сообщил
ему, что желтая гвардия хочет обратить его в свою разновидность христиа
нства, расстроила и смутила его. Чего ради ему и его собратьям-монахам игн
орировать религию Вушина, если у него есть таковая? Топор посещал мессу п
о привычке, но никогда не ходил к исповеди. Его преданность и верность нос
или религиозный характер; точно так же он относился и к смерти. Он мог бы б
ыть хорошим монахом, думал Нимми. Но альбертианский орден святого Лейбов
ица никогда не был склонен к обращению язычников. Потому, что это было про
тив правил. Монахи были свободны в своих ответах на религиозные вопросы
гостей, но Топор никогда ни о чем не спрашивал. А теперь эти странные люди
хотят вовлечь его в свое религиозное братство. И орден Лейбовица упустил
шанс обзавестись кроме электрического стула еще и монахом Ц воином и п
алачом.

Новые друзья Вушина из желтой гвардии знали о тех годах, что он провел как
палач Ханнегана, Филлипео Харга и его предшественника. Нимми слышал их р
азговоры, хотя понимал в них очень немного (разве что когда они переходил
и на церковный), и мог сделать вывод, что иностранцы были полны симпатии к
нему; он видел, что после этих разговоров Топор уходил раздраженный, в то ж
е время испытывая облегчение. Нимми казалось, что Вушин после своей давн
ей работы несет на себе груз почти всех грехов христианства и воины этим
и разговорами старались отвлечь его. Видно было, что Топору, как и Чернозу
бу, не хватает присутствия кардинала; монах прикидывал, кто сейчас, после
покушения, служит при нем телохранителем. После того как люди Ри хоть нем
ного овладеют языком Скалистых гор, их новый апостольский викарий привл
ечет воинов для работы в тайном отделе Секретариата, но пока все они были
здесь Ц далеко от нового хозяина, такие же растерянные, как и сам Нимми.
Монах попытался снова найти утешение в религии, по крайней мере на время
путешествия, но усилия постепенно сходили на нет, из-за чего он впал в так
ое раздражительное состояние, что на целых три дня бросил молиться, меди
тировать или читать требник. Измученный жарой, он постоянно видел перед
собой Джарада, Коричневого Пони, Эдрию, Святого Сумасшедшего или даже па
пу. Он постоянно вел с ними воображаемые диалоги, пока они не теряли всяки
й смысл. Особенно с Эдрией. Они были полны эгоцентричности, потакания сла
бостям и тщеславия. Поскольку Чернозуб так и не смог обрести внутреннего
спокойствия, он наконец обратил внимание на окружающий мир и, стараясь ч
ем-то занять себя, стал вести разговоры даже с Аберлоттом.
В группе путешественников царила почти военная дисциплина с лейтенант
ами Вушином и Уладом под руководством Элкина. На пути, который они избрал
и, могли подстерегать опасности и от агентов Тексарка, и от безродных Коч
евников; на этих выжженных землях могли встретиться отщепенцы тех и друг
их, и всегда существовала возможность враждебной стычки. Местность была
более суровой, чем та, которую Чернозуб увидел во время первого путешест
вия в Валану. Тут отсутствовали проложенные дороги; четко обозначались л
ишь перевалы на горных участках. Группа имела при себе разрешенное догов
орами оружие, если не считать того, что тащили на себе мулы и ехало в фурго
не, но они никого не встретили, если не считать сморщенного старика, котор
ый, бредя за ними от Валаны, в сумерках присоединился к ним. Появление стар
ика стало поводом для возражений со стороны тех, кто отвечал за секретно
сть и безопасность, но старик казался буквально полумертвым, да и в любом
случае он направлялся в Новый Иерусалим. Улад утверждал, что видел его ра
ньше.
Ц Он был в Новом Иерусалиме, Ц говорил гигант. Ц Магистр Дион как-то на
нимал его, так что он о нас знает.
Ц Нанимал его? Для чего?
Ц Он может вызывать дождь и берет за это серебром.
Ц И получалось?
Ц Дождило, но не сильно. Дион уплатил ему, но немного.
Ц Значит, город он знает, Ц задумался Элкин. Ц Но знает ли он о нашем баг
аже? Нас он уже видел, так что может ехать с нами. Если будет вести себя как п
одобает, пусть считается гостем. Попытается отвалить, будет пленником, п
ока мы не доберемся до цели.
Тем не менее сначала старик отказался присоединиться к ним, и его пришло
сь бы арестовать и привязать к одному из фургонов, если бы он не передумал
после того, как узнал в Чернозубе монаха аббатства святого Лейбовица, чт
о не на шутку развеселило его. Он поддразнивал монаха тем, что тот не носит
рясы, а вот с четками на поясе не расстался. Нимми старался избегать общен
ия со стариком, который, по всей видимости, знал об аббатстве больше, чем е
му полагалось бы. Пожилой странник после нескольких попыток завязать ра
зговор пожал плечами в ответ на сдержанность монаха, наверное, отнеся ее
на счет религиозного обета хранить молчание, но, как бы практикуясь, прод
олжал кидать в его сторону реплики.
Себя он называл пилигримом, но не христианином. На нем были драные льняны
е лохмотья с шерстяными вставками, а свои пожитки он таскал в узле, привяз
анном к посоху. Голову старик оберегал от солнца, прикрывая ее шапочкой с
замысловатой вышивкой, которую называл ермолкой. Ощетиненный и недовер
чивый на первых порах, он, как выяснилось, был довольно безобиден и к концу
первого дня стал весьма разговорчив. Нимми не мог представить, что враги
Коричневого Пони послали шпионить за ним такую развалину. Элкин был скло
нен с ним согласиться. И, посадив его поначалу на мула, он, когда старик ста
л жаловаться, что седло натерло ему задницу, пересадил его в фургон, не бес
покоясь, что старик устроился на ящике с оружием.
Старик рассказал, что он еврей, и кроме всего прочего зарабатывал шитьем
палаток. По всей видимости, он был одним из тех бродяг, кто предлагает свои
услуги как заклинателя дождя в засушливых местах. Старый еврей обладал
кое-какими полезными навыками и некоторыми источниками дохода. За пятна
дцать монет он мог вырвать зуб; за восемь Ц соскрести налет с зубов и проч
истить их тальком. О прочистке зубного канала надо было договариваться.
Он представлялся заклинателем дождя, и если дожди не выпадали в течение
недели, он не получал ничего, кроме платы за жилье и пропитания; если же до
ждь проливался, он получал столько, сколько, по его мнению, могли отстегну
ть заказчики. Он давал советы по любому поводу каждому, кто имел желание с
лушать его, а порой просто навязывал их.
Чернозуб надеялся, что это путешествие даст ему возможность побыть в тиш
ине и в одиночестве. Но старый еврей лишил его этой надежды, задавая кучу в
опросов об аббате Джероме, который, насколько Нимми мог припомнить, умер
лет семьдесят тому назад, будучи в солидном возрасте, и тем не менее стари
к утверждал, что он, Бенджамин, был другом Джерома.
Ц Вам должно быть не меньше ста лет, Ц скептически заметил Нимми. Ц Или
еще больше.
Ц Хм! А почему бы и нет?
Ходили слухи, что долгожителями отличается Долина рожденных по ошибке, н
о старый пилигрим не походил на ее обитателя. Он признался, что принадлеж
ит к тайному народу, обитающему в Мятных горах, которые ему было позволен
о в очередной раз покинуть, но назад он так и не вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77