Ц Отлично. Что ж, тогда будем действовать, как Халк.
Я отошел от двери на несколько шагов, повернулся к ближней (по моему предс
тавлению) от выхода из дома стене и принялся концентрировать волю. Я не сп
ешил, стараясь делать все обстоятельно, чтобы по возможности контролиро
вать поток энергии.
Ц Мистер Мак-Джи, Ц пробормотал я, обращаясь к стене. Ц Настоятельно не
советую вам злить меня. Вам вряд ли понравится, если я разозлюсь.
Я совсем уже собрался было дунуть, двинуть и разнести стену к чертовой ма
тери, когда залязгали замки и задвижки, и дверь отворилась. Вошел Томас Ц
выглядел он так же, как всегда, только одежду сменил на армейские брюки и б
елую хлопчатобумажную водолазку, поверх которой накинул длинный кожан
ый плащ; в руке он держал спортивную сумку. Увидев меня, Томас застыл. На ли
це у него отобразилось нечто, чего, я полагал, я не увижу на нем никогда: сты
д. Он опустил глаза, избегая моего взгляда.
Ц Гарри, Ц негромко произнес он. Ц Извините за дверь. Я хотел, чтобы вам
никто не мешал, пока вы сами не проснетесь.
Я промолчал. Перед моими глазами стоял образ Жюстины Ц такой, какой я вид
ел ее в последний раз. А потом меня захлестнул гнев Ц самый простой, прими
тивный гнев.
Ц Я тут принес вам одеться… полотенец всяких. Ц Томас опустил сумку на
пол у моих ног. Ц Там, налево по коридору, вторая дверь Ц гостевая комнат
а. Душ и все такое.
Ц Что Жюстина? Ц спросил я. Голос мой прозвучал жестко, чуть хрипло.
Он стоял молча, не поднимая взгляда. Руки мои сами собой сжались в кулаки.
До меня вдруг дошло, что я вот-вот брошусь на Томаса с голыми руками.
Ц Так я и знал, Ц сказал я и шагнул мимо него к двери. Ц Ладно, помоюсь дом
а.
Ц Гарри.
Я остановился. Странный у него был голос: словно во рту у него было полно к
акой-то горькой дряни.
Ц Я хочу, чтобы вы знали… Жюстина… Я пытался остановиться вовремя. Я не х
отел ей зла. Никогда.
Ц Угу, Ц буркнул я. Ц Вы хотели как лучше. Это все меняет.
Он прижал руки к животу, словно его тошнило, и низко опустил голову. Волосы
упали ему на лицо.
Ц Я никогда не скрывал того, что я… что я хищник. Я, Гарри, никогда не притв
орялся, будто она значит для меня более того, чем была на самом деле. Пищей.
Вы сами знаете. И она знала. Я никому не лгал.
У меня на языке вертелось множество резких реплик, но я сдержался.
Ц Прежде чем Жюстина пошла к вам сегодня ночью, она просила передать, что
любит вас.
Наверное, если бы я резанул его бензопилой, это причинило бы ему боль силь
нее, чем мои слова. А может, и нет. Не знаю. Взгляда он на меня так и не поднял,
но вздрогнул, как от удара, и задышал часто-часто.
Ц Погодите уходить. Мне надо поговорить с вами. Пожалуйста. Произошло та
кое…
Я шагнул к двери. Наверное, все до единой крупицы горечи, что оставались ещ
е во мне, я вложил в свои слова:
Ц У меня дела в офисе.
Он сделал шаг мне вдогонку.
Ц Дрезден, Мавре известно про этот дом. Ради вашей же безопасности дожди
тесь хотя бы рассвета.
Черт, он говорил дело. Черт, черт! Рассвет загонит Черных в их убежища, а есл
и у них и есть подручные из смертных, с этим я уж как-нибудь справлюсь. Арту
ро наверняка еще не проснулся, а Мёрфи только-только одевается и собирае
тся в спортзал. Боб вернется в самый последний момент, так что для разгово
ра с ним мне все равно пришлось бы дожидаться рассвета. В общем, так и так у
меня имелось свободное время.
Ц Ладно, Ц буркнул я.
Ц Вы не против, если я скажу вам несколько вещей?
Ц Еще как, Ц сказал я. Ц Против.
Голос его дрогнул.
Ц Черт подери, вы что, думаете, я хотел этого?
Ц Я думаю, вы причиняли боль человеку, который любил вас. Использовали ег
о… ее. И вообще, насколько я понимаю, вы не существуете. Вы выглядите как че
ловек, но на деле вас нет. Мне стоило бы это с самого начала помнить.
Ц Гарри…
Гнев ослепил меня багровой вспышкой. Я бросил на Томаса такой взгляд чер
ез плечо, что он пошатнулся.
Ц И радуйтесь, Томас, что вас нет, Ц сказал я. Ц Вам крупно повезло. Это ед
инственное, что сохраняет вам жизнь.
Я вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Потом распахнул ногой дверь в г
остевую комнату, о которой он говорил. А потом и этой дверью хлопнул за соб
ой, пусть это и было чистым ребячеством. Только оказавшись в душе, я сделал
глубокий вдох, заставив себя успокоиться, и пустил воду.
Горячая вода. Райское наслаждение. Нет слов, способных описать кайф от го
рячего душа после нескольких лет жизни без нагревателя. Некоторое время
я просто отмокал, потом нашел на полке мыло, шампунь, крем для бритья и бри
тву. Воспользовавшись ими, я почувствовал себя заметно лучше. Я даже реши
л, что стоит мне выпить немного кофе, и я буду почти готов к общению.
Еще я решил, что, раз уж лорд Рейт может позволить себе такой здоровый дом,
на горячей воде он уж как-нибудь не разорится, поэтому проторчал под душе
м почти полчаса. Когда я наконец вылез, зеркало в ванной совершенно запот
ело, а пар стоял такой густой, что в пору было задохнуться. Я наскоро вытер
ся полотенцем, обернул его вокруг бедер и вернулся в гостевую комнату. Зд
есь дышалось легче, да и свежий воздух сам по себе доставлял наслаждение.

Я расстегнул Томасову сумку. В ней обнаружились пара синих джинсов более
или менее моего размера и пара серых спортивных носков. Потом я достал из
нее то, что поначалу принял за тент от небольшого шапито, но что на поверку
оказалось огромной рубахой-гавайкой с сине-оранжевым растительным узо
ром.
Я продолжал с сомнением коситься на нее, натягивая джинсы. Они пришлись о
чень даже впору. Чистого белья Томас в сумку не положил Ц может, и к лучше
му. Лучше уж я похожу дикарем, чем надену трусы, вполне возможно, переживши
е прошлого владельца. Вот только молнию пришлось застегивать с повышенн
ой осторожностью. На дверце ближайшего шкафа имело место зеркало, и я под
ошел к нему причесаться: надеть рубаху у меня пока не хватало храбрости.

Из зеркала на меня глянуло отражение Инари. Она стояла у меня за спиной, ши
роко раскрыв глаза. Сердце мое подпрыгнуло, чтобы застрять комом в горле,
но вместо этого продырявило мне мозг и вылетело из затылка в потолок.
Ц Ох, блин! Ц только и пробормотал я.
Я повернулся к ней. На ней была славная такая ночная рубашонка Ц розовен
ькая, вся в желтых Винни-Пухах. Девицам помоложе или пониже ростом она дох
одила бы почти до колена, но у нее только-только срам прикрывала. На право
й руке белел гипс Ц аж по локоть; левой рукой она зябко охватила себя, и на
сгибе локтя сладко дремал колчеухий щен. Вид у нее был донельзя расстрое
нный.
Ц Привет, Ц сказала Инари; голос ее звучал мягко-мягко, а глаза смотрели
куда-то мимо меня. Где-то в голове у меня затренькал звоночек пожарной тр
евоги. Ц Ваш щенок ночью вылез из комнаты, и папа попросил, чтобы я отлови
ла его и вернула вам.
Ц Э… Ц ответил я. Ц М-м-м… то есть спасибо. Да вы не ждите меня. Просто пол
ожите его на кровать.
Вместо этого она продолжала смотреть на меня Ц ну, точнее, на мой торс.
Ц У вас мускулы больше, чем мне казалось, Ц сказала она. Ц И шрамы. Ц Взг
ляд ее на мгновение опустился на щенка. Когда она снова подняла на меня гл
аза, зрачки ее сделались светло-серыми, а еще за пару секунд приобрели мет
аллический оттенок. Ц Я пришла сказать вам спасибо. Вы ведь спасли мне жи
знь сегодня ночью.
Ц Всегда пожалуйста, Ц отозвался я. Ц Щеника на кровать, пожалуйста, а?

Она скользнула вперед и опустила песика на кровать. Вид он имел усталый, н
о все же открыл глаза и, глядя на Инари, испустил негромкий предостерегаю
щий рык. Оставив щенка, она повернулась и медленно двинулась ко мне.
Ц Я не понимаю, что такого в вас… Вы потрясающий. Я всю ночь искала возмож
ности поговорить с вами.
Я изо всех сил старался не обращать внимания на ту почти змеиную грацию, с
которой она двигалась. Боюсь, если бы я следил за ней внимательнее, я вообщ
е перестал бы замечать что-либо другое.
Ц Я никогда еще не испытывала ничего такого, Ц продолжала Инари, обраща
ясь скорее к себе самой. Взгляд ее оставался прикован к моему голому торс
у. Ц Ни к кому…
Она придвинулась ко мне достаточно близко для того, чтобы я ощущал арома
т ее духов Ц запах, от которого у меня на мгновение подогнулись колени. Гл
аза ее сияли нечеловеческим, серебряным блеском, и я вздрогнул Ц судоро
га физического желания сдавила мне тело. Не такого, как при первой встреч
е с Ларой, но не намного менее сильного. Как-то слишком живо я представил с
ебе, как валю Инари на кровать и срываю с нее эту славную ночную рубашонку
, и мне пришлось крепко зажмуриться, чтобы отогнать этот образ.
Должно быть, я зажмуривался чуть дольше, чем мне казалось, поскольку след
ующее, что я помню, Ц это как Инари прижалась ко мне. Она вся дрожала и води
ла кончиком языка по моей ключице. Я только что не выпрыгивал из своих взя
тых напрокат джинсов. Я поморгал, открыл-таки глаза, поднял руку и попытал
ся выразить протест, однако Инари прижалась своими губами к моим, а руку м
ою опустила вниз и провела ею по чему-то этакому… обнаженному, и гладкому
, и восхитительному. Какую-то полную панического ужаса секунду часть мен
я еще понимала, что я повел себя недостаточно осмотрительно, что позволи
л себе расслабиться, что меня взяли тепленьким. Однако эта часть очень бы
стро заткнулась, потому как рот Инари оказался таким… ничего слаще в жиз
ни не пробовал. Щен продолжал визгливо рычать, но я и на это не обращал ни м
алейшего внимания.
Мы оба уже изрядно задыхались, когда Инари оторвала опухшие от поцелуев
губы от моего рта. Глаза ее сияли теперь ослепительно чистым белым, а кожа
отсвечивала перламутром. Я сделал еще одну попытку произнести хоть пару
слов, сказать ей, чтобы она прекратила это… Как-то так вышло, что слова сам
и собой застряли у меня в горле. Она оплела мою ногу своей и с какой-то нече
ловеческой силой прижалась ко мне, продолжая лизать и целовать мне шею. Х
олод начал разбегаться по моему телу Ц восхитительный, сладкий холод, о
тнимавший у моего тела остатки тепла и сил, оставляя одно наслаждение.
А потом случилась престраннейшая, черт подери, штука.
Инари панически взвизгнула и отшатнулась от меня. Потом со стоном повали
лась на пол. Секунду спустя она подняла голову, глянула на меня Ц полные с
мятения глаза ее снова сделались обычного цвета.
Губы ее превратились в один сплошной ожог. Прямо на глазах вокруг них всп
ухали все новые волдыри.
Ц Что? Ц пробормотала она. Ц Что случилось? Гарри? Что вы здесь делаете?

Ц Ухожу, Ц сказал я. Мне все еще не хватало воздуха, словно я не целовался
, а, скажем, пробежал стометровку. Я взял с кровати щенка и повернулся к две
ри. Ц Мне необходимо выбраться отсюда.
И тут в дверь с диким видом вломился Томас. Он уставился на Инари, потом пе
ревел взгляд на меня и облегченно выдохнул.
Ц Слава Богу. Вы в порядке Ц оба?
Ц Мой рот… Ц произнесла Инари. Ц Он так болит. Томас? Что со мной? Ц Она н
ачала задыхаться. Ц Что происходит? Эти жуткие твари вчера ночью… и ты ра
неный был, и у тебя глаза все побелели… Томас… я… что???
Ох. Даже смотреть на нее больно было. Мне приходилось видеть людей, для кот
орых существование потустороннего мира становилось сильнейшим потряс
ением, но чтобы это происходило так болезненно… То есть, Боже правый… дев
очкины родные оказались совсем не теми, кем она их считала. Даже наоборот
Ц они были частью этой кошмарной новой реальности и не сделали ничего, ч
тобы подготовить ее к подобному открытию.
Ц Инари, Ц мягко произнес Томас. Ц Тебе нужно отдохнуть. Ты почти не спа
ла, да и руке твоей нужно время, чтобы выздороветь. Ступай-ка ляг.
Ц Но как? Ц Голос ее дрогнул, словно она вот-вот заплачет, но слезы она вс
е-таки сдержала. Ц Как я могу? Я не знаю, кто вы. Не знаю, кто я. Я никогда ниче
го такого не чувствовала. Что со мной происходит?
Томас вздохнул и поцеловал ее в лоб.
Ц Мы с тобой обо всем поговорим. Скоро. Идет? Я дам тебе кой-какие ответы. Н
о прежде тебе нужно отдохнуть.
Она прижалась к нему и закрыла глаза.
Ц Я вся словно пустая, Томас. И рот болит.
Он поднял ее как маленькую.
Ц Ш-ш-ш. Мы все вылечим. А пока ты можешь поспать у меня в комнате. Идет?
Ц Идет, Ц пробормотала она, закрыла глаза и опустилась щекой на его пле
чо.
Все еще влажный после душа, я наконец замерз и созрел для того, чтобы надет
ь эту жуткую гавайку. Поверх нее я накинул куртку; слава Богу, всей этой юж
ной пестроты из-под нее не было видно. Потом я сунул грязную одежду в сумк
у и вышел в коридор. Томас как раз выходил из своей комнаты и запирал за со
бой дверь.
Я видел его в профиль. Он переживал за Инари. В этом не было никакого сомне
ния. И Ц хотел он это признавать или нет, он переживал и за Жюстину. При мыс
ли о Жюстине я снова испытал приступ холодного, горького гнева Ц Жюстин
а по меньшей мере раз рисковала ради него жизнью. И отдала эту жизнь за нег
о сегодня ночью. Гнев был столь сильным, что удивил меня самого. А потом я п
онял.
Он не хотел этого. Может, Томас и убил женщину, которую любил, но гнев, что я
испытывал, не был реакцией на его поступок. На этот раз все происходило бе
з моего прямого участия, но я уже сталкивался с подобной ситуацией, когда
Красная Коллегия сломала жизнь Сьюзен. Я не желал Сьюзен зла Ц да ни за чт
о на свете, но факт оставался фактом: если бы она не пошла тогда со мной, воз
можно, она и теперь жила бы в Чикаго, писала бы статьи в «Волхв». И оставала
сь бы смертной.
Вот почему я испытывал гнев и горечь, глядя на Томаса: я смотрелся в зеркал
о, и то, что я там видел, мне не нравилось.
Я и сам почти самоуничтожился после обращения Сьюзен. И, насколько я пони
мал, Томасу сейчас приходилось тяжелее, чем мне. Я по крайней мере спас Сью
зен жизнь. Да, я потерял ее как любимую, и все же она жила Ц сильная, волевая
женщина, исполненная решимости собственными руками строить свою жизнь,
пусть и не со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52