В
от и все. Все правительства содержат людей управления, чтобы придерживат
ься соглашений, особенно теми, кто управляет.
Уайтлоу задумчиво двинулся в конец комнаты. Он словно медленно рассужда
л вслух: Ч Далее, управление есть принятие решений, правильно? Кто-нибудь
не согласен? Так, вопрос вот в чем: где руководящая линия, по которой руков
одители принимают свои решения? Где мерная палочка? Ч Он оглядел нас.
Марсия или кто-то другой: Ч Соглашения, конечно. Правила.
Уайтлоу фыркнул: Ч Ничего подобного. Правила являются просто контексто
м, это санкция на решения. На самом деле история нации делается мужчинами
и женщинами, которые не придерживаются правил. История Ч это список тех,
кто нарушает соглашения.
Каждый раз, когда соглашения нарушаются, личность, ответственная за эти
соглашения, тоже проходит проверку. Итак, что же эта личность использует
в качестве руководящей линии, особенно, когда не существует руководящих
линий? Где источник выбора этой личности? Ч Уайтлоу сунул руки в карманы
пиджака и медленно повернулся, убеждаясь, что мы все внимательно слушаем
. Заговорил он низким и тихим голосом: Ч Истина в том, что абсолютно кажды
й отдельный выбор Ч есть отражение целостности индивидуума, делающего
его.
Вы, наверное, захотите отметить: все, что мы делали в нашей стране, все, что м
ы натворили Ч хорошего или плохого Ч почти за два с половиной века, было
сделано из-за отсутствия целостности, или недостатка единства людей, под
обных нам, которые должны были принимать решения и быть ответственными з
а них, особенно когда они знали, что эти решения будут непопулярными.
Я ожидал, что за этим последует. Он вернулся, сел за свой стол, глядя на нас с
предвосхищающим выражением лица.
Ч Были ли Московские соглашения справедливыми?, Ч отрывисто спросил он
.
Класс разделился. Некоторые думали, да, некоторые Ч нет. Большинство кол
ебалось.
Уайтлоу сказал: Ч Что ж, посмотрим на это с точки зрения остального мира.
Как мы выглядим для них?
Ч Мы являемся домом свободы, страной храбрости Ч все беженцы стремятся
сюда, Ч сказал Ричард Кхам Туонг. У него были миндалевидные глаза, коричн
евая кожа и вьющиеся светлые волосы. Он произнес это с гордостью. Ч Люди п
риезжали сюда за свободой. Мы Ч источник надежды.
Ч Ага, Ч сказал Уайтлоу неубежденно. Он поднялся и небрежно встал напро
тив Ричарда Кхам Туонга: Ч Позвольте мне привести немного статистики. П
оловина населения мира ежедневно ложится спать голодными. На этой плане
те почти шесть миллиардов людей, но только триста миллионов имеют счасть
е жить в Соединенных Штатах, потребляющих ежегодно одну треть ресурсов п
ланеты. Кстати, большую часть прошлого века эта доля была близка к полови
не. Вы думаете, это справедливо?
Ч Э-э…, Ч Ричард понял, что вопрос риторический и сделал единственное, чт
о мог. Он сел.
Ч Или позвольте по-другому, Ч продолжал Уайтлоу. Он просто насмехался н
ад Робертом, мы все поняли это. Ч Предположим мы заказали пару пиццы на кл
асс. Получится двадцать два очень тонких ломтика пиццы, достаточно, чтоб
ы каждому хватило на один укус. Но когда она появляется, я беру пятнадцать
ломтиков себе и заставляю вас воевать за то, что осталось. Это справедлив
о?
Ч Риторический вопрос, сэр. Очевидно, это не справедливо.
Ч Ну и что, вы думаете, мы должны с этим делать?
Ч Все, что можем, мне кажется.
Ч Хорошо. Посмотрим. Вы согласны отдать всю свою одежду, кроме той, что на
вас? Вы согласны жить на одну чашку риса с бобами в день? Вы согласны отдат
ь свой автомобиль? И всю электроэнергию? Потому что надо сделать именно т
акое жертвоприношение, каждому простому американцу следовало бы отдат
ь гораздо больше, прежде чем мы смогли бы начать выплачивать долги други
м нациям. Вы готовы согласиться с подобным?
В аудитории стояла тишина. Никто не хотел принять такое первым.
Ч Все прекрасно, Ч ободрил Уайтлоу. Ч Вы должны были заметить, что я сов
сем не готов голодать.
Ч Окей, так мы эгоистичны Ч в этом суть?
Ч Именно в этом. Вот так мы выглядим для остального мира. Как свиньи. Бога
тые, толстые и эгоистичные. Вернемся к аналогии с пиццей. Здесь сижу я с пя
тнадцатью ломтиками. Вы позволите мне уйти с ними?
Ч Конечно, нет.
Ч Так вы считаете, что справедливы, ограничивая меня?
Ч Конечно.
Ч Хорошо, теперь вы понимаете часть предпосылок Московских договоров. Д
а, была война, и Московские соглашения были следствием этого. Очень больш
ая их часть была следствием представления, что Соединенные Штаты эгоист
ичны с мировыми ресурсами.
Ч Подождите, Ч сказал Пол Джастроу. Ч Это только в глазах других наций.
Существуют аргументы и другой стороны, не так ли?
Ч Не знаю, Ч невинно сказал Уайтлоу, его голубые глаза искрились. Ч Суще
ствуют? Скажите мне.
Пол Джастроу сел, нахмурившись. Ему надо было подумать.
Джой Хабр поднял руку: Ч Сэр, я прочел где-то, что проблему, с которыми Соед
иненные Штаты сталкивались большую часть своей истории, были проблемы у
спеха, а не неудачи.
Ч Уточни?
Ч Ну… я имею в виду, э-э, я надеюсь, что понял это правильно. Статья говорила
, что размер успеха пропорционален величине вложенной энергии, и что все
технологические прорывы, случившиеся в нашей стране, могли произойти то
лько из-за громадного объема ресурсов, доступных для решения проблемы.
Ч И?…
Ч Ну, суть в том, что это оправдывает наш гигантский аппетит на энергию. Н
адо заправить топливо в самолет, если хотим, чтобы он летал. Другие нации м
ира извлекают пользу из наших прорывов. Они могут покупать плоды техноло
гии, не делая инвестиций во все исследования. Э-э, статья в качестве пример
а называла энергетические спутники. Бедная нация, ограниченная по терри
тории, не обязана развивать всю космическую программу, чтобы заиметь эне
ргетическую станцию в космосе. Они могут купить ее у нас всего за два милл
иона кейси. Соединенные Штаты потратили миллиарды кейси, развивая индус
триальное использование космоса, но выиграли все.
Ч Понятно, и это все оправдывает?
Ч Разве было бы лучше, если бы мы потратили эти деньги на еду для бедных? Е
ще и сегодня у нас была бы масса бедного народа, но не было бы энергетическ
их станций в космосе. А энергетические станции могут со временем сделать
возможным для бедных наций накормить весь свой народ.
Уайтлоу смотрел непроницаемо. Ч Если бы вы были одним из этих бедняков, Д
жой, что бы вы чувствовали? Нет, позвольте сказать определеннее. Если вы Ч
бедный фермер, а ваша жена и трое детей так плохо питаются, что впятером в
ы весите меньше ста кило, что бы вы чувствовали?
Ч Э-э… Ч Джой тоже сел.
Куда гнет Уайтлоу? Многие студенты начинали злиться. Мы неправы, наслажд
аясь тем, что у нас есть?
Пол Джастроу высказался за всех. Он низко ссутулился в кресле и гневно сл
ожил руки на груди: Ч Это наши деньги, Ч сказал он. Ч Разве у нас нет права
тратить их, как мы хотим?
Ч Звучит хорошо за исключением, что не все эти деньги наши. Вспомните, бол
ьшую часть столетия мы потребляли почти половину мировых ресурсов. Что е
сли это и их деньги тоже?
Ч Но это не их деньги Ч это были их ресурсы. И они продали их нам на свобод
ном рынке.
Ч Они обвиняют нас, что мы манипулируем свободным рынком в своих интере
сах.
Ч А они не манипулируют?
Ч Этого я не говорил. Ч Уайтлоу тщательно пытался сохранить нейтрально
сть. Он поднял руку: Ч Я не хочу повторять все аргументы, мы не об этом сего
дня, но вы начали понимать природу разногласия? Вы понимаете законность
обоих точек зрения?
Всеобщий шепот признания прошел по аудитории.
Ч Теперь, Ч сказал Уайтлоу, Ч мы понимаем, как группа людей может принят
ь решение, действующее на всех, и, однако, это решение может быть несправед
ливым. Большинство наций на этой планете думают, что Московские соглашен
ия справедливы. А вы?
Мы обдумали это. Некоторые покачали головами.
Ч Почему нет? Ч Уайтлоу указал на студента.
Ч Наша экономика было почти разрушена. Ее восстановление заняло более д
есятилетия.
Ч Тогда почему мы согласились с этими договорами?
Ч Потому что альтернативой была война…
Ч Они превосходили нас числом…
Ч У нас не было выбора…
Ч Хорошо, хорошо… Ч Он снова поднял руку. Ч Все это очень хорошо, но я хоч
у, чтобы сейчас вы подумали вот о чем. Не может оказаться так, что ваше восп
риятие несправедливости договоров является пристрастным, продуктом ва
шей собственной субъективной точки зрения?
Ч Э-э…
Ч Ну…
Ч Конечно, но…
Ч Нет, Ч сказал Пол Джастроу. Все обернулись. Он продолжил: Ч Не имеет зн
ачения, сколько людей говорят, что это правильно или неправильно. Мы потр
атили всю лекцию, чтобы понять, что любое решение правительства будет не
справедливо для кого-нибудь, но хорошее правительство пытается минимиз
ировать несправедливость.
Ч Ага, Ч кивнул Уайтлоу. У него было выражения адвоката дьявола и приятн
ый, уклончивый тон голоса. Ч Разве не этому посвящены Московские догово
ра? Установить более справедливое распределение мировых ресурсов?
Ч Да, но это было сделано плохо, договора были конфискационными. И вы прод
емонстрировали нам, что нельзя исправлять старое зло, чтобы при этом не с
оздавать новое.
Уайтлоу поднял клипборд и сделал пометку: Ч Вы правы. Ч Он сел на краешек
своего стола и совершил нечто весьма необычное для Уайтлоу Ч понизил г
олос. Он сказал: Ч Большая часть нашего курса должна посвящаться Москов
ским договорам, чтобы вы понимали, почему они были необходимы. Мне кажетс
я, теперь вы понимаете, почему так много американцев негодовали. Они чувс
твовали, словно их несправедливо наказали за успех. А для других наций не
имело значения, что все наши исследования, наши данные и компьютерное мо
делирование показывали, что большая часть их голодающего населения был
а за пределами спасения, они считали, что обязаны сделать попытку…
Ч Но не с помощью наших ресурсов…
Ч Погоди немного, Пол, Ч сказал Уайтлоу, нехарактерно вежливо. Ч Позвол
ь мне закончить. Не имело значения, что мы чувствовали. Мы оказались в мень
шинстве. Другие нации этого мира пришли увидеть, что мы станем сотруднич
ать, хотим мы этого или нет. Что им моделирование Ч они все еще хотели поп
робовать спасти свое голодающее население. Да, путь к этому был выбран не
справедливым, я хочу, чтобы вы это ясно поняли, но это было наилучшее решен
ие, к которому они смогли прийти. Да, оно было карательным…
Он остановился перевести дыхание. Он слегка посерел. Дженис Макнейл сказ
ала: Ч Почему до сих пор так не объясняли? То есть, всегда говорили, что это
наша собственная благородная жертва помощи остальному миру. Я никогда н
е слышала раньше, что они держали пистолет у нашего виска.
Ч Что ж, чему вы захотите раньше поверить? Что вы совершили что-то из-за ми
лосердия, или потому что вас принудили? Если бы вы были президентом, что бы
ло бы легче продать электорату?
Ч О, Ч сказала она, Ч но разве никто не заметил?
Ч Конечно, заметила масса народу. И они высказывались очень громко, но ни
кто не хотел им верить. Вспомните, большинство людей с таким облегчением
восприняло уход от ядерной войны и они хотели верить, что это было доказа
тельством благородства обоих сторон. Они легче верили в это, чем в то, что
кто-то шантажировал другого под столом. Недовольных назвали экстремист
ами, кстати, вам не стоит попадать в экстремисты. Легче, когда вы недооцени
ваете правду, которую не хотите слышать. И вспомните: любая непопулярная
идея выглядит экстремистской, поэтому вы отвечаете за то, как ее предста
вите. Почти всегда опасно быть правым, и уж определенно опасно быть правы
м слишком рано.
Ч Ну, э-э, теперь-то правительство знает? Я имею в виду, что мы собираемся де
лать? Или что делаем?
Уайтлоу сказал: Ч Процесс принятия решения начался почти двадцать лет н
азад. Мы делаем это каждый день. Мы выживаем. Мы продолжаемся и мы участвуе
м.
Видите, эту часть всего труднее принять. В ретроспективе, а сегодня у нас е
сть преимущество опыта прошедших двадцати лет, мы видим: было сделано то,
что, вероятно, было лучшим при данных обстоятельствах. Если вы хотите взг
лянуть с националистической точки зрения, договоры были только временн
ыми препятствиями, потому что они не искалечили нас навсегда. И, кроме тог
о, договоры сделали возможным для нас общаться с миром в атмосфере сокра
тившейся враждебности, потому что они наконец почувствовали, что сравня
ли счет.
Теперь вам следует узнать, как именно мы выплатили наши репарации. Мы пос
тавляли еду и сельскохозяйственные машины вместо денег, мы давали им эне
ргетические спутники и приемные станции. Таким образом у всех них был на
стоятельный интерес в продолжении нашей космической программы. Мы пост
авляли учителей и инженеров. Мы экспортировали себя…
Внезапно, три года спустя и в тысяче миль от того места, монета упала. Уайт
лоу никогда не сказал этого прямо, но стало совершенно ясно, что мы проигр
али войну. И мы знали, что ее проиграли, было похоже, словно мы активно сотр
удничали в процессе собственного наказания. Или нет?
Существовало множество правительственных программ, которые обрели себ
я только в ретроспективе, трудовые армии, например. Предполагалось, что э
то мирное решение проблемы массовой безработицы Ч части были в точност
и, как в регулярной армии, только что не упражнялись с оружием, однако, ско
лько надо, чтобы научиться с ним обращаться? Шесть недель?
А космическая программа? Как скоро мы заимели катапульты на Луне, ни один
город на Земле не был в безопасности. Нам не нужны стали атомные бомбы, мы
могли сбрасывать астероиды.
А все эти поставки продовольствия и сельскохозяйственной техники помо
гли нашей экономике больше, чем их, потому что мы обрели возможность пере
оборудовать наши сборочные линии на основе нового поколения технологи
и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48