Плита ничуть не сдвинулас
ь. С тем же успехом они могли бы толкать саму гору. Воины попытались снова,
уперев ноги в землю, и внезапно дверь отъехала назад, так быстро покативш
ись по стальным рельсам, что Карамон упал. Стурм с трудом удержал равнове
сие.
Солнце зашло, на небе остался лишь отсвет, и совсем скоро должно было стем
неть.
Ц Ширак! Ц скомандовал Рейстлин, поднимая свой посох.
Хрустальный шар в когтистой лапе вспыхнул. Волшебник прошел мимо Стурма
и Карамона, в нерешительности стоявших подле черного проема, и шагнул в т
уннель.
Свет блеснул на стальных рельсах, которые уходили вперед футов на шесть,
потом они разделялись, одна линия поворачивала влево и упиралась в стену
, другая исчезала в темноте туннеля. Рейстлин с интересом осматривал мех
анизм.
Ц Взгляни, Ц сказал он. Ц Дверь поставлена на колеса, и ее можно сдвинут
ь так, чтобы проход был полностью открыт.
На рельсах в ряд стояли четыре вагонетки. Сохранились они прекрасно, вид
но, проем оставался плотно закрытым. Пол и стены оказались сухими. Рейстл
ин заглянул внутрь вагонеток. Они были пустые. Вероятно, их ни разу не испо
льзовали.
Ц К туннелю можно подогнать подводы с провиантом и перегрузить все в ва
гонетки. И тянуть или толкать их по рельсам до самого Замана. Так что даже
в случае осады защитникам не грозил бы голод, а если поражение было бы нем
инуемым, оставалась возможность тайно покинуть крепость.
Ц Все это очень странно, Ц заметил Карамон, осматриваясь.
Ц Почему это? Ц спросил его Рейстлин.
Ц Флинт говорил, когда волшебник понял, что битва проиграна, он решил уби
ть себя и тысячи своих воинов. Зачем он это сделал, если мог спастись?
Ц Твои слова не лишены смысла, Ц задумчиво произнес Рейстлин. Ц Это ст
ранно. Меня удивляет…
Ц Удивляет что? Ц спросил Карамон.
Ц Так, ничего. Ц Маг по-прежнему был погружен в свои размышления.
Ц Да этот волшебник был безумцем, Ц заявил Стурм. Ц Его свели с ума собс
твенные злокозненные чары.
Ц Фистандантилуса можно считать кем угодно, только не безумцем, Ц тихо
отозвался Рейстлин. Но он тут же стряхнул с себя задумчивость. Ц Занимая
сь этими бессмысленными рассуждениями, мы только теряем время. Скорее вс
его, никто никогда не узнает, что на самом деле произошло в Замане.
Продолжая обследовать туннель, они обнаружили хранилища оружия и доспе
хов работы гномов, факелы и фонари, топоры и прочие инструменты, запасы пр
овизии и эля. Еда вся была испорчена грызунами. Бочонки эля тоже оказалис
ь пустыми, к немалому огорчению Карамона, хотя брат и предупредил его, что
эль, сваренный три сотни лет назад, пить не стоило.
Стурм зажег факел и стал осматривать туннель в поисках следов каких-либ
о существ. Он прошел около мили и, вернувшись, сообщил, что, похоже, кроме ни
х, ни одно живое создание не пользовалось этим проходом. Он намеренно сде
лал ударение на слове «живое», напоминая всем о ходившей про это место ду
рной славе.
Рейстлин только улыбнулся, ничего не сказав.
Карамон предложил заночевать у входа и продолжить путешествие на следу
ющий день. Колдун двинулся бы вперед, хоть и сознавал, что далеко ему не уй
ти. И, несмотря на страшную усталость, он все же не мог найти себе места от н
етерпения.
Молодой маг немного поел и вылил своего отвара. Карамон и Стурм стали всп
оминать все, что им было известно о Войне Врат. Основным источником их зна
ний в этой области были рассказы Флинта. Рейстлин бродил по туннелю, впер
я пристальный взор в темноту, словно надеясь разглядеть скрытые во мраке
тайны. Только утомившись настолько, что уже не в силах был сделать и шагу,
Рейстлин завернулся в одеяло и через мгновение крепко спал.
Его брат и соламниец, поспорив о том, стоит ли закрывать на ночь дверь, все
же решили оставить ее открытой на тот случай, если им придется спешно отс
тупать.
Ц Что позади нас Ц известно, а что ждет впереди, мы не знаем, Ц резонно с
казал Стурм, устраиваясь на ночь.
Ц Во всяком случае, нас никто не преследовал, Ц согласился Карамон, зев
ая.
Но оба они оказались не правы: Тас и Тика были уже близко.
Только в середине дня Тике и кендеру удалось ускользнуть. Когда пришло в
ремя развешивать мокрую одежду, девушка охотно вызвалась выполнить это
поручение. Тычок под ребра заставил Таса вызваться ей помочь. Кендер уму
дрился вытащить их дорожные мешки и спрятать под гнилым бревном. Прихват
ив их, друзья бросили мокрое тряпье и дали деру из лагеря.
Они с легкостью обнаружили следы троих мужчин. На снегу четко отпечатали
сь узкие стопы Рейстлина, полосы, оставленные полами мантии, и характерн
ые отметины от посоха. Большущие следы Карамона, как всегда, шли неподале
ку, чуть позади виднелись глубокие отпечатки сапог Стурма.
Понимая, что они потеряли слишком много времени и у них в распоряжении то
лько полдня до наступления темноты, Тика старалась идти как можно быстре
е. Для Тассельхофа эта задача была совершенно непосильной: он то и дело от
влекался на всякие интересные вещи, которые с жаром принимался изучать.
Девушке приходилось то бранить его, то одергивать, а то и догонять, случис
ь ей на какое-то время упустить его из виду. Ночь застала их в лесу.
Ц Придется остановиться, Ц со вздохом сказала Тика. Ц Иначе мы потеря
ем след. Думаешь, эта прогалина подойдет для ночлега?
Ц Она ничем не хуже остальных, Ц ответил Тас. Ц Наверное, тут полно волк
ов, которые только и ждут, как бы разорвать нас на мелкие кусочки, но если м
ы разожжем большой костер, то они к нам не подберутся.
Ц Волки? Ц Тика принялась испуганно оглядываться на темневший вокруг
лес.
Она так далеко ушла от Соласа и таверны «Последний приют», где разносила
эль, отправившись в путешествие, о котором и не помышляла. Не думала она и
влюбляться во время этого путешествия, и, уж конечно, не в Карамона, немило
сердно дразнившего ее в детстве, обзывавшего «рыжей», «конопатой» и «тол
стушкой».
Теперь, конечно, он больше не называл ее так. Никто ее не дразнил. Тика и впр
авду была полненькой, что ей очень шло. Хотя по сравнению с изящной, стройн
ой, словно тростинка, Лораном она казалась себе пышкой. Ее кудри, зеленые г
лаза и зажигательная улыбка еще дома пленили не одно сердце. Карамон быс
тро оказался в числе ее поклонников, им-то Тика дорожила больше всех на св
ете.
И вот волею судьбы она оказалась здесь, вдали от дома, посреди темного лес
а, да еще и в компании кендера. Хотя Тассельхоф был ее лучшим другом и она о
чень радовалась, что он с ней, все же девушка чувствовала бы себя спокойне
е, если бы он не болтал без умолку и так громко, а главное, не подскакивал пр
и любом шорохе с радостными воплями: «Ты слышала, Тика? Это же медведь!»
Тике пришлось много ночей провести под открытым небом в безлюдных места
х, но рядом всегда были опытные воины, которые могли постоять и за себя, и з
а нее. Ей даже довелось поучаствовать в нескольких схватках, но единстве
нным оружием, которое она ловко пускала в ход, была тяжелая сковорода. Как
-то она добыла себе меч, но сама прекрасно сознавала, что если и задумает и
м воспользоваться, то ей же будет хуже.
Она не рассчитывала, что придется проводить эту ночь в одиночестве, наде
ясь оказаться рядом с Карамоном. Тика твердо знала: если бы ей удалось их д
огнать, ни Стурм, ни Карамон не отослали бы ее назад одну, без защиты, несмо
тря на все возражения Рейстлина. Им пришлось бы взять их с Тасом с собой, и
тогда она предостерегла бы Карамона от козней брата.
Сопение, раздавшееся неподалеку, заставило ее сердце сжаться от страха.

Ц Что это было? Ц спросила она замирающим голосом.
Тас стал клевать носом и принялся устраиваться на ночлег.
Ц Должно быть, гоблин, Ц сонно пробормотал он. Ц Чур, ты караулишь перво
й.
Тика издала сдавленный крик и схватилась за меч.
Ц Не волнуйся, гоблины почти никогда не нападают ночью, Ц зевая, успоко
ил ее Тас, натягивая одеяло до ушей. Ц По ночам появляются только призрак
и и вампиры.
Тика перепугалась еще больше.
Ц Ты же не думаешь, что здесь водятся привидения? Ц в отчаянии спросила
она.
Ц Кладбищ поблизости вроде нет, по крайней мере, мы ни одного не видели, т
ак что вряд ли здесь бродят призраки, Ц ответил Тас, немного поразмыслив.
Ц Но если какое-нибудь привидение все же покажется, не забудь разбудить
меня. Ладно, Тика? Обидно было бы пропустить такое.
Тика сказала себе, что это сопел где-то поблизости олень, а никакой не вол
к или медведь, и стала быстро подбрасывать хворост в костер, пока ей не при
шло в голову, что огонь может выдать их врагам. Тут она в ужасе подумала, чт
о его надо потушить.
Прежде чем девушка успела принять решение, пламя стало гаснуть, а дров бо
льше под рукой не было. Идти за хворостом она боялась, и, когда последний у
голек потух, Тика осталась сидеть в темноте, сжимая свой меч и всем сердце
м ненавидя Тассельхофа за то, что он спал, так мирно похрапывая, когда вокр
уг все кишмя кишело привидениями, гоблинами, волками и прочими жуткими т
варями.
Страх, однако, очень утомляет, не говоря уже о том, что первую половину дня
она провела стирая и отжимая белье, а вторую Ц продираясь сквозь чащобу.
Голова Тики свесилась на грудь, рука, державшая меч, разжалась.
Последняя мысль, промелькнувшая у нее в голове перед тем, как она окончат
ельно погрузилась в сон, была о том, что часовой ни в коем случае не должен
засыпать на посту.

10


Воспоминание о прошлом.
Надежда на будущее.
Мамблти-пег.

Стурм первым стоял на часах этой ночью. Богатырь заступал вторым. Они не п
росили Рейстлина постеречь, потому что рыцарь ему не доверял, а Карамон с
читал, что брат слишком слаб и нуждается в полноценном сне.
Ночь оказалась тихой и спокойной, и Стурму, чтобы не заснуть, приходилось
ходить взад и вперед. В то время как он мерил шагами туннель, мысли его тек
ли в привычном русле. Как всегда находясь в одиночестве, он вспоминал то г
орько-сладкое время, которое ему довелось провести в Соламнии, хотя горе
чи все же было больше.
Рыцарство, некогда снискавшее почет и славу, давно уже пребывало в упадк
е. Причин для этого набиралось великое множество. Великий Катаклизм обру
шил смерть и разрушение на весь Кринн, и народ Соламнии не избежал общей у
части. Вскоре после того, как разразилось бедствие, поползли слухи, будто
соламнийским рыцарям богами была дарована сила предотвратить Катаклиз
м, но они не сумели ею воспользоваться.
Людям, потерявшим все Ц дома, надежду на будущее, друзей и семьи, Ц хотел
ось взвалить на кого-нибудь вину за свои несчастья, и рыцари для этой цели
вполне годились. А если учесть, что многие завидовали могуществу Ордена
или же полагали, справедливо или ошибочно, что его богатства нажиты за сч
ет бедняков, взрыв народного гнева был вполне предсказуемым.
Чернь бросилась осаждать замки и жечь дома рыцарей. И те оказались залож
никами создавшейся ситуации. Если бы они стали защищаться, то были бы пов
инны в смертях, и их прозвали бы убийцами. В противном же случае они рисков
али потерять все, включая и жизнь. Волнения в Соламнии на некоторое время
удалось потушить, но потом они вспыхнули с новой силой. Рыцари продолжал
и делать отчаянные попытки восстановить в стране мир, и в некоторых мест
ах им это даже удалось. Но так как Орден распался, отдельные рыцари уже не
смогли вернуть былое влияние.
Предки Стурма прикладывали все усилия, чтобы навести порядок в своих вла
дениях, и преуспели в этом более остальных, поскольку Светлые Мечи всегд
а пользовались любовью и уважением подданных. Но в подвластные им города
и деревни приходили чужаки и продолжали сеять смуту, как и в прочих частя
х Соламнии. На самом деле это были посланцы Темной Королевы, желавшей так
им образом подорвать силы своих самых заклятых врагов. Но в то время об эт
ом никто не догадывался. Ангриф Светлый Меч, предвидя трудные времена, от
ослал жену и сына на юг, в расположенный на деревьях город Солас, в котором
многие беженцы нашли надежное укрытие.
Там и вырос Стурм, с молоком матери впитавший рассказы о былой славе рыца
рства. Он прочел и изучил Кодекс, свод рыцарских законов, и ни разу ни в чем
не отступил от девиза «Моя честь Ц моя жизнь». До него и до матери редко д
оходили вести с севера, а те, что доходили, были неутешительны. Когда умерл
а мать Стурма, он решил разыскать отца и отправился в Соламнию.
Родной дом рыцаря лежал в руинах, его не просто разграбили, но подожгли и р
азрушили до основания. Отца Стурму отыскать так и не удалось, как не удало
сь и разузнать хоть что-нибудь о его судьбе. Одни говорили одно, другие Ц
другое, но никто не знал наверняка. Стурм уверился, что его отец погиб, ина
че он восстановил бы замок своих предков.
И хотя отец Стурма, вероятнее всего, был мертв, его кредиторы здравствова
ли и не замедлили о себе напомнить. Ангрифу приходилось занимать большие
суммы, чтобы обеспечивать порядок в своих владениях и помогать подданны
м, вверенным его попечению. Горькая ирония состояла в том, что его родовой
замок был разрушен как раз теми, кто был жизнью обязан помощи отца, и это н
е укрылось от Стурма. Ему пришлось продать наследные земли, чтобы распла
титься с долгами. Все, что у него осталось, когда он закончил дела, были отц
овские доспехи, меч и, разумеется, честь.
Обо всем этом вспоминал Стурм, шагая взад и вперед по туннелю, освещенном
у неверным светом фонаря. В последний вечер перед возвращением в Солас
Ц единственное место, которое он мог назвать домом, Ц Стурм посетил сем
ейный склеп, где покоились его предки. Усыпальница находилась в руинах ч
асовни, за бронзовой дверью. Было видно, что дверь пытались взломать, веро
ятно, в надежде найти сокровища. Но она оказалась неподатливой и крепкой,
каким был и род Светлых Мечей на протяжении сотен лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61