Ц Прошу прощения, бей?
Куликов воспринял слова Мартина как неслыханную наглость. Только тепер
ь Мартин понял всю нелепость ситуации: советский дипломат, очевидно, был
уверен, что незваный новый работник был его соотечественником, присланн
ым этими несчастными ублюдками с Лубянки.
Ц Ладно, если хочешь, будем говорить по-арабски, Ц раздраженно сказал К
уликов. Он знал арабский язык и говорил на нем довольно хорошо, хотя и с же
стким русским акцентом. Будь я проклят, если не сделаю так, что этому черто
вому кагэбешнику никак не удастся меня подставить, подумал он и продолжи
л по-арабски:
Ц Вот твое удостоверение личности. Вот письмо, которое мне приказано дл
я тебя подготовить. Ты будешь жить в лачуге в дальнем углу сада, ухаживать
за растениями и покупать в городе все, что прикажет шеф. Больше я ничего не
знаю и знать не хочу. Если тебя схватят, я взял тебя только потому, что пове
рил в твои честные намерения. Теперь можешь заниматься своими делами и у
бери к чертовой матери этих проклятых кур. Мне только не хватало, чтобы у м
еня по саду бегали куры.
Ну и дела, раздраженно думал Куликов, возвращаясь к прерванному ужину. Ес
ли этому болвану не повезет и его схватят, то Амн-аль-Амм быстро узнает, чт
о он русский. Тогда скорее Тигр замерзнет, чем кто-то поверит, что Куликов
взял его на работу, не зная, что он агент КГБ. Куликов был очень зол на Москв
у.
Новое жилище Майка Мартина стояло у дальней стены большого, в четверть а
кра, сада. Жилище оказалось однокомнатной лачугой, в которой не было ниче
го, кроме раскладушки, стола и двух стульев. К одной из стен было прибито н
есколько крючков, а в углу висела полка с рукомойником.
При более детальном обследовании Мартин обнаружил неподалеку засыпную
уборную, а в стене сада Ц водопроводный кран, разумеется, только с холодн
ой водой. Очевидно, здесь придется довольствоваться самыми примитивным
и гигиеническими процедурами. Вероятно, пищу Мартину будут выносить из т
ой двери в задней стене дома, что ведет на кухню. Мартин вздохнул. Вилла на
окраине Эр-Рияда осталась где-то очень далеко.
В лачуге он нашел свечи и спички. При тусклом свете свечи Мартин завесил о
кна одеялами и перочинным ножом принялся ковырять растрескавшийся изв
естковый раствор, скреплявший грубые глиняные плиты пола.
Через час работы Мартин оторвал четыре плиты, а потом еще час ковырял зем
лю совком, который нашел неподалеку, в сарае для садового инвентаря. В рез
ультате получилась ямка, в которой уместились радиостанция, аккумулято
ры, магнитофон и антенна спутниковой связи. Смесь земли с собственной сл
юной, втертая в щели между плитами, помогла скрыть последние следы раско
пок.
Незадолго до полуночи Мартин тем же ножом вырезал фальшивое дно корзины
, уложил солому на настоящее дно так, чтобы ничто не напоминало о четырехд
юймовом тайнике. Тем временем куры обследовали пол лачуги в напрасной на
дежде найти пшеничные зерна, однако им пришлось довольствоваться неско
лькими жучками.
Мартин доел остатки маслин и сыра, поделился со своими спутницами послед
ним куском хлеба пита и водой, которую он налил из крана в стене.
Потом он снова водворил кур в корзину. Если те и заметили, что корзина стал
а на четыре дюйма глубже, то протестовать не стали. День для них выдался тр
удным, и они быстро заснули.
Наконец Мартин помочился в темноте на розы Куликова, задул свечи, накрыл
ся одеялом и тоже заснул.
Биологические часы разбудили его в четыре часа утра. Он извлек из тайник
а пластиковые мешки с радиостанцией и прочими электронными устройства
ми, продиктовал на пленку короткое сообщение для Эр-Рияда, переписал его
на двухсоткратной скорости, соединил магнитофон с передатчиком и антен
ной спутниковой связи, которая в рабочем состоянии занимала чуть ли не в
се свободное пространство комнатки и была направлена на открытую дверь.

В 4 часа 45 минут он передал пакетный сигнал на оговоренной на тот день длин
е волны, разобрал приборы и снова спрятал их в тайнике под полом.
В Эр-Рияде стояла еще темная ночь, когда такая же антенна, установленная н
а крыше резиденции Сенчери-хауса, уловила длившийся всего одну секунду
сигнал и передала его вниз, в центр связи. «Окно» для передачи сообщений б
ыло установлено на период от четырех тридцати до пяти часов утра, поэтом
у дежурные радисты не спали.
Два постоянно работавших в период «окна» магнитофона записали пакетны
й сигнал из Багдада, и на приборной доске, привлекая внимание техников, вс
пыхнул световой сигнал. Те замедлили скорость переданного сообщения в д
вести раз и дешифровали радиограмму. В наушниках зазвучал голос майора М
артина. Один из техников застенографировал сообщение, тут же перепечата
л его и вышел из центра связи.
Руководителя саудовского бюро Джулиана Грея разбудили в пять пятнадца
ть.
Ц Сэр, это Черный медведь. Он на месте.
Раскрасневшись от волнения, Грей прочел сообщение и пошел будить Саймон
а Паксмана. Шеф иракской инспекции Сенчери-хауса теперь был приписан к Э
р-Рияду, а его обязанности в Лондоне временно исполнял заместитель. У Пак
смана сон тоже как рукой сняло; он быстро пробежал глазами текст радиогр
аммы.
Ц Черт возьми, пока все идет отлично.
Ц Проблемы могут возникнуть, Ц охладил его энтузиазм Грей, Ц когда он
попытается установить связь с Иерихоном.
Слова Грея отрезвили Паксмана. С Иерихоном не связывались полных три мес
яца. За это время его могли разоблачить и арестовать, он мог передумать и о
тказаться работать впредь, его могли отправить из Багдада куда угодно: о
н мог быть, например, генералом и теперь командовать войсками в Кувейте. З
а три месяца могло случиться все. Паксман встал.
Ц Надо сообщить в Лондон. Как насчет кофе?
Ц Я скажу Мохаммеду, чтобы он приготовил, Ц ответил Грей.
В половине шестого, когда Майк Мартин поливал цветочные клумбы, дом нача
л просыпаться. Из окна его заметила полногрудая русская кухарка; когда в
ода закипела, она подозвала Мартина к кухонному окну.
Ц Как тебя зовут? Ц спросила она, потом подумала и вспомнила арабское с
лово:
Ц Имя?
Ц Махмуд, Ц ответил Мартин.
Ц Что ж, Махмуд, вот возьми, попей.
В знак благодарности Мартин несколько раз кивнул головой, пробормотал «
шукран» и принял горячую чашку двумя руками. На этот раз он не играл: натур
альный кофе был превосходным, а после чая еще на территории Саудовской А
равии Мартин не пил ничего горячего.
Завтрак был в семь. Мартин жадно проглотил миску вареной чечевицы с пито
й. Судя по всему, хозяйство первого секретаря Куликова вели тот слуга, с ко
торым Мартин встретился накануне вечером, и его жена-кухарка. Похоже, Кул
иков жил один. Около восьми утра Мартин познакомился с шофером Куликова,
иракцем, который немного говорил по-русски и мог оказаться полезным в ка
честве переводчика, если возникнет потребность перевести одну-две несл
ожные фразы.
Мартин решил не сближаться с шофером, который вполне мог быть «подсадной
уткой», внедренной в посольство секретной полицией или даже людьми из к
онтрразведки Рахмани. Впрочем, сразу же выяснилось, что здесь Мартину мо
жно не опасаться неприятностей: шофер, неважно, шпик он или нет, оказался с
нобом и смотрел на нового садовника с нескрываемым презрением. Правда, о
н согласился объяснить кухарке, что Мартину придется на время отлучитьс
я, так как хозяин приказал ему избавиться от кур.
Оказавшись на улице, Мартин прежде всего направился на автовокзал, по пу
ти он выпустил своих кур на первом же небольшом пустыре.
Как и в большинстве других арабских городов, багдадский автовокзал был н
е только местом, откуда отправляются автобусы в провинцию, но и излюблен
ным базарчиком городской и сельской бедноты, где можно было продать и ку
пить все что угодно. Вдоль южной стены вокзала расположился нужный Марти
ну блошиный рынок. Основательно поторговавшись, Мартин купил здесь разб
олтанный старый велосипед, который при езде сначала жалобно стонал, но н
есколько успокоился, получив изрядную порцию смазочного масла.
Мартин понимал, что он не может ездить в автомобиле; для скромного садовн
ика даже мотоцикл был бы непомерной роскошью. Он помнил, как слуга его отц
а, покупая продукты на день, объезжал городские базары на велосипеде, а су
дя по тому, что Мартин увидел сейчас, эта несложная машина так и осталась о
сновным средством передвижения для рабочего или крестьянина.
Немного поработав перочинным ножом, Мартин превратил клетку для кур в от
крытую квадратную корзину и двумя прочными резиновыми лентами, точнее, к
упленными в ближайшем гараже ремнями вентилятора, укрепил ее на багажни
ке велосипеда.
Потом Мартин Ц уже на велосипеде Ц вернулся в центр города и в магазине
канцелярских принадлежностей на улице Шурджа, как раз напротив католич
еской церкви святого Иосифа, где на богослужение собирались христиане-х
алдеи, купил четыре цветных мелка.
Он хорошо помнил этот район, который называли Аджид-аль-Насара, то есть п
лощадь Христиан. И сейчас улицы Шурджа и Банковская были забиты автомоби
лями, припаркованными большей частью там, где висел знак «стоянка запрещ
ена», а иностранцы шныряли по лавкам, торговавшим травами и специями.
Когда Мартин учился в приготовительной школе, в городе было только три м
оста через Тигр: железнодорожный на севере, Новый мост в центре и мост кор
оля Фейсала на юге. Теперь в Багдаде было девять мостов. Несколько месяце
в спустя, уже на четвертый день после начала воздушной войны, их не остало
сь ни одного, потому что в «Черной дыре» все они были отмечены как военные
объекты и в назначенное время разбомблены. Но тогда, в первую неделю нояб
ря, по всем девяти мостам беспрерывно текли автомобильные и людские пото
ки.
Еще Мартину бросилось в глаза, что Багдад кишит патрулями Амн-аль-Амма Ц
секретной полиции, хотя большинство полицейских не делали никакого сек
рета из своей работы. Они стояли на перекрестках или сидели в автомобиля
х. Мартин видел, как полиция дважды останавливала иностранцев и дважды
Ц иракцев, проверяя документы и у тех, и у других. Если иностранцы отвечал
и покорным раздражением, то иракцы не скрывали страха.
На первый взгляд казалось, что город жил такой же жизнью, какую Мартин пом
нил с детства, и горожане не утратили своего добродушия, но чутье подсказ
ывало ему, что под внешним спокойствием багдадцев скрывается глубоко ук
оренившийся страх, который активно насаждал тиран, живший в огромном дво
рце возле моста Тамуз, возведенном ниже по реке.
В то утро Мартину лишь однажды намеком дали понять, что думают многие ира
кцы о своей жизни. Он был еще на другом берегу Тигра, на базаре в Касре, где п
родавали фрукты и овощи, и торговался со старым лавочником, уговаривая т
ого немного уступить за фрукты. Если русские собираются кормить его одни
ми бобами и хлебом, то не помешает дополнить рацион более витаминизирова
нной пищей.
Неподалеку четверо полицейских остановили какого-то молодого человек
а, бесцеремонно его обыскали, а потом отпустили. Старый лавочник откашля
лся и зло сплюнул в пыль, едва ли не на собственные баклажаны, сложенные ак
куратной горкой.
Ц Вот вернутся бени Наджи и прогонят этих мерзавцев, Ц пробормотал он.

Ц Поосторожней, отец, ты говоришь не подумав, Ц шепнул Мартин, пробуя на
спелость персики.
Старик уставился на Мартина.
Ц Откуда ты, брат?
Ц Издалека. Из северной деревни, за Баджи.
Ц Если хочешь послушать совет старика, уезжай домой. Я многое повидал. Ск
оро бени Наджи спустятся с неба, да, и бени кальб тоже.
Старик снова плюнул, и на этот раз баклажанам повезло меньше. Купив перси
ки и лимоны, Мартин уехал. Он возвратился на виллу первого секретаря сове
тского посольства к полудню. Куликов давно отправился в посольство, его
шофер тоже, и хотя кухарка за что-то упрекнула Мартина, тот не понял ни сло
ва и занялся садом.
Встреча со старым лавочником произвела на Мартина большое впечатление.
Значит, размышлял Мартин, некоторые иракцы уверены, что англичане и амер
иканцы вернутся в Ирак, и ничего не имеют против. Слова «и прогонит этих ме
рзавцев» могли относиться только к секретной полиции, а следовательно, и
к Саддаму Хуссейну.
На багдадских улицах британцев издавна называют бени Haджи.
Кем именно был этот Наджи, за давностью лет все забыли, но по общему убежде
нию это был мудрый и святой человек. Во времена Британской империи присл
анные в эти места молодые британские офицеры часто навещали Наджи, сидел
и у его ног и слушали мудрые речи. Он относился к ним, как к своим детям, хотя
они были христианами, а значит, неверными. Поэтому люди стали называть их
«сыновьями Наджи».
Американцев называли бени эль кальб. «Кальб» по-арабски значит «собака»
, а у арабов, увы, собака не относится к числу почитаемых существ.
Гидеон Барзилан увидел в отчете сайана о банке «Винклер» лишь одно утеше
ние: стало ясно, в каком направлении нужно действовать дальше.
Прежде всего предстояло выяснить, какой из трех вице-президентов, Кессл
ер, Гемютлих или Блай, работает со счетом иракского ренегата Иерихона.
Проще всего было навести справки по телефону, но, прочитав доклад сайана,
Барзилаи понял, что никто из вице-президентов не скажет ему ни слова.
Из бронированного подземного бюро Моссада, располагавшегося под здани
ем израильского посольства в Вене, Барзилаи отправил в Тель-Авив зашифр
ованный запрос. Как только там подготовили нужный документ, его отправил
и в Вену.
Это было отлично сфабрикованное письмо. Его напечатали на настоящем бла
нке, украденном в одном из старейших и надежнейших лондонских банков Ц
«Куттс-ов-зе-Странд», банке ее величества королевы Великобритании.
Даже подпись на письме была идеальной копией настоящей подписи одного и
з руководителей зарубежного отделения банка «Куттс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97