Пес
ни китов смолкли.
Бретт обнаружил, что в комнате стало изысканно тихо Ц он и представить с
ебе не мог такой тишины. Он ощутил, как отдыхают его уши, а потом насторажи
ваются… прислушиваются внезапно к… к чему? Он не знал. Однако выспаться б
ыло необходимо. Ему нужно уснуть. Рассудок убеждал его: «Родителям и Квит
су кто-нибудь сообщит». Он жив, и его родители и друзья обрадуются после н
едолгой печали и страхов. Во всяком разе, так он надеялся.
После нескольких нервозных мгновений Бретт сообразил, что неподвижнос
ть мешает ему уснуть. Это открытие помогло ему несколько расслабиться, в
здохнуть легче. Тело его помнило легкое покачивание там, наверху, и основ
ательно старалось обманом уверить разум, что волны под ним опускаются и
подымаются по-прежнему.
Ц Бретт? Ц Окликнула Скади почти шепотом.
Ц Да?
Ц Из всех созданий в гибербаках мне больше всего по душе пришлись бы пти
цы, маленькие такие птицы, которые поют.
Ц Я слышал записи с Корабля, Ц сообщил Бретт сонным голосом.
Ц Их песни так же пронзительно прекрасны, как и у китов. И они летают.
Ц У нас есть голуби и криксы, Ц сказал Бретт.
Ц Криксы тупые, и они не поют, Ц возразила Скади.
Ц Но они свистят на лету, и за ними так забавно наблюдать.
Одеяло Скади зашуршало, когда она отвернулась.
Ц Доброй ночи, друг, Ц прошептала она. Ц Спи спокойно.
Ц Доброй ночи, друг, Ц ответил он. И тут, на грани сна, он представил себе е
е чудесную улыбку.
«Что, вот так и начинается любовь?» подумал Бретт. В груди у него была тяже
сть, и она никуда не исчезла, когда он погрузился в беспокойный сон.

Дитя по имени Ваата погрузил
ось в кататонию, когда келп и дирижаблики начали слабеть. Она пребывает в
коматозном состоянии уже три года, и поскольку она несет в себе не только
человеческие гены, но и гены келпа, есть надежда, что она сможет стать сред
ством для возвращения келпу разума. Только келп может укротить это ужасн
ое море.
Из дневников Хали Экель

Уорд Киль не то, чтобы замечал тишину Ц он ощущал ее всей своей кожей. В те
чение всей его долгой жизни обстоятельства словно сговорились удержив
ать его наверху, да он и сам никогда не испытывал острого желания спустит
ься под воду.
«Признайся в этом», говорил он сам себе. «Ты боялся из-за всех этих росска
зней Ц депривационный шок, синдром давления.»
А теперь, впервые в жизни, палуба не двигалась под его босыми ногами, до не
го не доносились голоса и прочие звуки, сопровождающие человеческую дея
тельность, не шипели органические стены, отираясь об органический потол
ок Ц ни одного из тех вездесущих звуков, к которым островитяне привыкаю
т с малолетства. Было так тихо, что у Киля заболели уши.
В комнате, где его оставила Карин Алэ «всего на минуточку, чтобы попривык
нуть», прямо перед ним высилась стена из плазмагласа, открывающая взору
подводную ширь, богатую оттенками красного, синего и линялой зелени. Тон
кие переходы незнакомых оттенков приковали к себе его внимание на неско
лько минут полностью.
Ц Я буду поблизости, Ц обещала ему Алэ. Ц Позовите, если я понадоблюсь.

Моряне хорошо знали главную слабость пришельцев сверху. Мысль обо всей э
той толще воды над головой вызывала у некоторых гостей и мигрантов своео
бразную панику. А одиночество, даже и добровольное, островитяне переноси
ли плохо, покуда не привыкали к нему… постепенно. Всю свою жизнь знать, что
другие человеческие существа совсем рядом, по другую сторону тонкой орг
анической стенки, практически на расстоянии шепота Ц это вызвало множе
ство слепых пятне в восприятии. Ты попросту не слышал определенных вещей
Ц любовные стоны, семейные ссоры и печали.
Не слышал, если тебя не просили услышать.
Может, Алэ для того оставила его здесь в одиночестве, чтобы он размяк? Киль
не знал. Может, она подсматривает за ним с помощью какого-нибудь морянско
го устройства? Он был уверен, что уж Алэ, с ее медицинским образованием и д
олгим опытом общения с островитянами, знает о проблемах новичка.
Понаблюдав в течение нескольких лет, как Алэ исполняет свои дипломатиче
ские обязанности, Киль усвоил, что она редко делает что бы то ни было без п
ричины. Она все планирует загодя. Киль был уверен, что у Алэ имеется хорошо
продуманный мотив для того, чтобы оставить его в одиночестве в подобных
обстоятельствах.
Тишина тяжко давила на него.
В мозгу его раздалось мысленное требование: «Думай, Уорд! Ведь именно в эт
ом твоя сила!» К пущей его тревоге мысль эта прозвучала голосом его покой
ной матери, так резко коснувшись слуховых долей, что он оглянулся по стор
онам, едва ли не опасаясь узреть призрачную фигуру, укоризненно грозящую
ему пальцем.
Уорд глубоко вздохнул раз, и другой, и почувствовал, что давящая тяжесть в
груди несколько ослабела. Еще один вдох, и он пришел в себя. Тишина уже не в
ызывала прежней боли, не сдавливала так тяжко.
За время спуска в рейсовой субмарине Алэ не задала никаких вопросов и не
предоставила никаких ответов. Призадумавшись, Киль нашел это странным. А
лэ славилась умением жесткими вопросами мостить дорогу собственным до
водам.
Возможно ли, думал Киль, что меня просто хотели затащить вниз, чтобы освоб
одить мою должность в Комитете? Ведь легче и безопаснее, в конце концов, пр
игласить судью как почетного гостя, нежели затевать похищение. Странно д
умать о себе как о предмете неопределенной ценности. Зато утешительно: з
начит, явное насилие к нему применить побоятся.
«Ну, и с чего мне это в голову взбрело?» подивился он.
Киль потянулся всем телом и прошел к кушетке, откуда можно было наблюдат
ь подводные виды. Кушетка мягко пружинила под ним несмотря на то, что сдел
ана она была, строго говоря, из какого-то мертвого материала. Свойственно
е его возрасту утомление сделало мягкое сидение еще более привлекатель
ным. Уорд ощущал, как внутри него умирающая прилипала все еще борется за ж
изнь. «Избегайте беспокойства», советовали ему доктора. Если принять во
внимание его образ жизни, это не иначе как шутка. Прилипала все еще произв
одила жизненно необходимые гормоны, но Киль помнил предупреждение: «Мы м
ожем заменить ее, но замены долго не продержатся. И по мере пересадки новы
х время их жизни будет все короче. Ваш организм, видите ли, их отторгает.» В
желудке у Киля заныло. Киль проголодался Ц а это было для него хорошим пр
изнаком. Однако ничего похожего на место для приготовления пищи вблизи о
т него не было. И никаких переговорников или видеоэкранов. Потолок подни
мался аркой от сидения к плазовой стене шести-семи метров в высоту.
«До чего вычурно!» подумал Киль. Один-единственный человек посреди тако
го пространства. Да комната такого размера могла бы послужить домом для
большой островитянской семьи. Воздух был прохладнее, чем нравилось Килю
, но он приспособился. Сумеречный свет, проходящий сквозь иллюминатор, от
брасывал на пол зеленые отсветы. Потолок ярко фосфоресцировал, затмевая
собой остальное освещение. Комната располагалась недалеко от поверхно
сти моря. Киль это понял по уровню освещенности. И все же над ним была уйма
воды: миллионы тонн. От мысли о всей этой тяжести, давящей на это жилье, над
верхней губой у Уорда выступил пот. Киль провел влажной ладонью по стене
за сидением Ц теплая и твердая. Дышать стало полегче. Это же морянское жи
лье. Моряне ничего хрупкого не строят. Стена была из пластали. Уорд никогд
а не видел столько пластали сразу. Комната внезапно показалась ему крепо
стью. И стены были сухими, что свидетельствовало о сложной системе венти
ляции. Моряне наверху нагнетали в свои жилища такую влажность, что задох
нуться впору. За исключением Алэ… но она не походила ни на какое другое че
ловеческое существо, знакомое Уорду, будь то островитянин или морянин. О
н понял, что воздух в этой комнате был приспособлен для удобства острови
тянина. Это его подбодрило.
Киль провел рукой по кушетке и подумал о Джой, о том, как бы ей понравилось
это ложе. Джой Ц такая гедонистка. Киль попытался представить ее себе, во
злежащей на кушетке. Мечта об утешительном присутствии Джой наполнила е
го внезапным одиночеством. Киль подумал о самом себе. Большую часть свое
й жизни он прожил одиноким, вступив в несколько случайных связей. Неужто
близость смерти вызвала в нем пугающую перемену? Эта мысль исполнила его
отвращением. С какой стати он должен навязывать себя Джой, обременять ее
печалью вечной разлуки?
«Я скоро умру.»
На мгновение Киль призадумался, кого из членов Комитета выберут взамен н
его Верховным Судьей. Сам он отдал бы свой голос Каролин, но из политическ
их соображений изберут, скорей всего, Мэттса. В любом случае преемнику св
оему Киль не завидовал. Неблагодарная это работа. Однако до наступления
последней минуты Килю есть еще над чем потрудиться. Он встал возле кушет
ки и выпрямился. Шея у него, как обычно, болела. Ноги разъезжались и понача
лу совсем не держали его. Это было новым симптомом. Пол под ногами был из т
вердой пластали, и Киль испытывал благодарность за то, что пол, как и стены
, подогревался. Уорд подождал, пока силы восстановятся, а потом, цепляясь з
а стену, добрался до двери слева. Возле двери размещались две кнопки. Уорд
нажал одну и услышал, как позади кушетки опустилась панель. Он обернулся
на звук, и сердце у него забилось вдвое чаще.
За панелью скрывалась фреска. Уорд так и уставился на нее. Она была пугающ
е реалистичной, почти как фотография. На ней были изображены сооружения
на поверхности в полуразрушенном состоянии, пламя повсюду и люди, извива
ющиеся в щупальцах взмывающих вверх дирижабликов.
«Дирижаблики погибли вместе с келпом», подумал Киль. То ли это старая фре
ска, то ли художественная реконструкция истории, сделанная кем-то с разв
итым воображением. Киль подозревал, что первое. Богатство оттенков закат
а на заднем плане, подробная точность, с которой изображены дирижаблики
Ц все выделяло центральную фигуру с пальцем, уставленным в зрителя. То б
ыла фигура обвинителя с полыхающим взглядом темных глаз.
«Я знаю это жилье», подумал Киль. «Но как так может быть?» Знание было силь
нее, чем подмигивания дежа-вю. Это воспоминание было реальным. И оно подск
азывало, что в этой комнате или где-то поблизости должна быть красная ман
дала.
«Откуда я это знаю?»
Киль внимательно изучил комнату. Кушетка, плазовый иллюминатор, фреска,
голые стены, овальный люк. Никакой мандалы. Киль подошел и потрогал плазм
аглас. Прохладный Ц единственная прохладная поверхность во всей комна
те. Как странно выглядит его жестко фиксированная конструкция Ц на остр
овах нет ничего подобного. И быть не может. Изгиб пузырчатки вокруг тверд
ого плаза оборвал бы удерживающую его биомассу, и тяжелое твердое вещест
во во время шторма сделалось бы орудием разрушения. Дрейфогляды, мутиров
авшие корнеротые, в бурную погоду куда безопаснее, пусть даже они и нужда
ются в корме и уходе.
Плазмаглас был невероятно прозрачным. Ничто не указывало на его плотнос
ть и толщину. Маленькие рыбки-поскребучки с могучими усами плавали снар
ужи, очищая его поверхность. Позади рыбок показались двое морян, влекущи
х груз камней и ила, и исчезли из поля зрения, завернув за поворот направо.

Киль из любопытства постучал по плазмагласу: тук-тук. Поскребучки бестр
евожно предавались прежнему занятию. Морские анемоны и кораллы, водорос
ли и губки покачивало течение. Дюжины других рыбок разноцветными смешан
ными стайками чистили поверхность листьев свежевыросшего келпа. Рыбы п
окрупнее тыкались в мягкий придонный ил, взрывая носом серые облачка. Ки
ль видел подобные зрелища по головидео, но реальность оказалась иной. Не
которых рыбок он узнавал Ц созданных в лаборатории, их приносили на одо
брение Комитета прежде, чем выпустить в море.
Рыбка-арлекин проплыла под поскребучками и ткнулась в плаз. Киль вспомн
ил тот день, когда КП благословила первых арлекинов перед тем, как выпуст
ить их. Все равно что старого друга встретил.
Киль вновь вернулся к исследованию комнаты и своей уклончивой памяти. По
чему это кажется таким чертовски знакомым? Память подсказывает, что отсу
тствующая мандала должна быть справа от фрески. Уорд подошел к стене и пр
овел по ней пальцем в поисках еще одной панели с переключателями. Панели
он не нашел, но стена слегка сдвинулась, и Уорд услышал щелчок. Он так и уст
авился на стену. Она была не из пластали, а из какого-то легкого композитн
ого материала. Еле заметная щель проходила посреди стены. Уорд положил л
адонь на поверхность стены справа от щели и толкнул. Стена скользнула в с
торону, открывая проход, и Киль моментально ощутил запах еды.
Киль отодвинул стену подальше и вошел. Проход резко повернул влево, и Уор
д увидел свет. Карин Алэ стояла спиной к нему в кухонном отсеке. Сильный за
пах крепкого чая и рыбного варева коснулся его ноздрей. Киль сделал было
вдох, чтобы заговорить Ц и осекся, увидев красную мандалу. Вид мандалы на
д правым плечом Карин вызвал у Киля невольный вздох. Изображение на манд
але притягивало внимание, направляя взгляд вдоль всех кругов и изгибов к
центру. Из центра глядел на вселенную одинокий глаз. Неприкрытый веком, о
н покоился на верхушке золотой пирамиды.
«Это не может быть моими воспоминаниями», подумал он. Ужасающее пережива
ние. Память Корабля вторглась в его разум Ц кто-то шел по длинному изгиба
ющемуся коридору и фиолетовый аграриум колыхался слева от него. Он был б
ессилен перед наплывом видений. Келп колыхнулся перед ним где-то под вод
ой, и стайки рыб, никогда не представленных Комитету, проплыли у него пере
д глазами.
Алэ обернулась и увидела отсутствующее выражение его лица, сосредоточе
нность, с которой он глядел на мандалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57