Наконец все подготовлено для перехода - через
новые опасности - к сексуальной позиции, названной именем Эдипа. В ней
либидозные импульсы отделяются от деструктивных импульсов и направляются
посредством "символизации" на всегда лучше организованные объекты, интересы и
действия.
Единственной целью наших комментариев по поводу некоторых деталей схемы Мелани
Клейн является краткий обзор "ориентаций". Ибо уже сама тема позиции включает
идею ориентации психической жизни и кардинальных моментов. Она также включает
идею организации этой жизни в соответствии с изменчивыми и подвижными
координатами и измерениями - целую географию и геометрию жизненных измерений.
Поначалу кажется, что параноидально-шизоидная позиция сливается со становлением
орально-анальной глубины - бездонной глубины. Все начинается в пропасти. И в
этой связи мы не уверены, можно или нельзя рассматривать "хороший объект"
(хорошую грудь) в качестве интроецированного в том же смысле, что и плохой
объект в царстве частичных объектов и кусков, населяющих глубину. Мелани Клейн
сама показала, что раскол объекта на хороший и плохой в случае интроекции
дублируется его расчленением, которому хороший объект не способен
сопротивляться, поскольку мы никогда не можем быть уверены, что в хорошем
объекте нет плохого куска. Более того, каждый кусок плох в принципе (то есть, он
преследователь
247 ЛОГИКА СМЫСЛА
и преследуемый); хорошо только то, что благотворно и завершено. Но интроекция,
строго говоря, не допускает ничего благотворного2. Вот почему равновесие,
свойственное шизоидной позиции и ее отношению к последующей депрессивной
позиции, не может, по-видимому, проистекать из интроекции хорошего объекта как
такового, и должно быть пересмотрено. То, что шизоидная позиция
противопоставляет плохому частичному объекту - интроецированному или
проецированному, токсичному или экскрементальному, оральному или анальному, -
это не хороший объект, даже если он частичный. Скорее, это организм без частей,
тело без органов, у которого нет ни рта, ни ануса, отбросившее все интроекции и
проекции и такой ценой завершившееся. В этом пункте и формируется напряжение
между ид и эго. Противопоставляются две глубины: пустая глубина, в которой
частицы кружатся и лопаются, и полная глубина. Существует две смеси: одна
состоит из тяжелых и твердых фрагментов, которые изменяются; другая - жидкая,
текучая, совершенная, без частей и вкраплений, потому что обладает свойством
плавиться и склеивать (все кости - со всей массой крови). В этом смысле
уретральная тема не может, по-видимому, ставиться на одну доску с анальной
темой. Экскременты - это всегда органы и кусочки, иногда опасные из-за своей
токсичности, а иногда служащие в качестве оружия, чтобы дробить еще какие-то
кусочки. Моча, напротив, свидетельствует о том, что жидкое начало способно
связывать все куски вместе и преодолевать тем самым дробление на части в
заполненной глубине тела, ставшего наконец без органов3. Если мы примем, что
шизофреник - со всем язы-
_______________
2 См. замечания Мелани Клейн по этому поводу, а также - ее ссылку на тезис В.
Фейрбейрна о том, что "в начале интернализируется только хороший объект..."
(тезис, который отвергает Клейн): Developpemems de la psychanalyse, Paris, 1952,
tr. Baranger, P.U.F., pp.277-279.
3 Мелани Клейн не видит существенного различия между анальным и уретральным
садизмом. Она верна своему принципу, согласно которому "бессознательное не
различает разнообразные субстанции тела". Вообще, нам кажется, что
психоаналитическая теория шизофрении склонна недооценивать всю важность и
динамизм темы тела без органов. То же самое было сказано нами раньше в адрес
Панков. Но У Мелани Клейн это представлено более отчетливо (см. Developpements
de la psychoanalyse, где сон о слепоте и платье пациента, наглухо застегнутом до
шеи, интерпретируется просто как знак замкнутости - без внимания к возникающей
здесь теме тела без органов). На деле же, тело без органов и жидкое состояние
взаимосвязаны в том смысле, что жидкое начало обеспечивает склеивание кусков в
единую массу, Даже если это будет "масса-море".
248 ОРАЛЬНОСТЬ
ком, которым он обладает, - регрессирует к такой шизоидной позиции, то нас не
должно удивлять наличие в .шизофреническом языке дуальных взаимодополнительных
слов-страданий - расщепленных экскрементальных частичек; и слов-действий - глыб,
сплавленных вместе по принципу воды или огня. Следовательно, все происходит в
глубине, ниже царства смысла, между двумя нон-сенсами чистого шума: нонсенсом
тела, или расщепленного слова, - и нонсенсом глыбы тел и неартикулированных слов
("то, что не несет смысла", выступающего в качестве позитивного процесса обеих
сторон). Такая же дуальность взаимодополнительных полюсов обнаруживается в
шизофрении между повторами одного и того же иди упорным молчанием - например,
безудержной болтовней и кататонией. Первое заявляет о себе во внутренних
объектах и в телах, которые эти объекты раскалывают на куски, - в тех самых
телах, которые раскалывают на куски самих себя; второе манифестирует тело без
органов.
Нам представляется, что хороший объект не интроецируется как таковой, потому что
с самого начала он принадлежит другому измерению. У хорошего объекта другая
"позиция". Он принадлежит высоте, он держится наверху и не может упасть, не
изменив при этом своей природы. Но не следует понимать высоту как перевернутую
глубину. Скорее, она представляет собой самостоятельное измерение, вычлененное
природой занимающих ее объектов и инстанцией, циркулирующей в ней. Как говорит
Мелани Клейн, суперэго начинается не с первых интроецированных объектов, а,
скорее, с хорошего объекта, который поднимается наверх. Фрейд часто настаивал на
важности этого переноса от глубины к высоте, который указывает - между ид и
суперэго - на полное из-
249 ЛОГИКА СМЫСЛА
менение ориентации и реорганизацию центра психической жизни. Внутреннее
напряжение глубины задается динамическими категориями - содержащее-содержимое,
пустое-полное, весомое-легковесное и так далее - это вертикальность, разница в
размерах, большое и маленькое. В противоположность частичным интроецированным
объектам, - которые выражают агрессивность ребенка, одновременно выражая
агрессивность, направленную против него, и которые, -в этом смысле, суть плохие
и опасные, - хороший объект как таковой - это полный объект. И если он
манифестирует наиболее злобную жестокость наряду с любовью и покровительством,
то не потому, что обладает частичной и дробной природой, а в качестве хорошего
объекта, все манифестации которого исходят с высоты и высшего единства.
Фактически, хороший объект вбирает в себя два шизоидных полюса - полюс частичных
объектов, из которых он черпает свою силу, и полюс тела без органов, из которого
он извлекает свою форму, то есть полноту и целостность. -Таким образом, он
поддерживает сложные отношения с ид - как резервуаром частичных объектов
(интроецированных и проецированных в расчлененное тело) и с эго (как целым
телом'' без органов). Будучи принципом депрессивной позиции, хороший объект не
является преемником шизоидной позиции; скорее, он формируется в ходе этой
позиции посредством заимствований, блокировок и подавлении, свидетельствующих о
постоянстве связи между этими двумя полюсами. В пределе, конечно, ши-зоид может
усилить напряжение своей позиции, чтобы замкнуться в откровениях высоты и
вертикальности. Но в любом событии хороший объект высоты ведет борьбу с
частичными объектами, в которой на карту поставлено главенство в этом жестоком
противостоянии двух измерений. Тело ребенка подобно пещере, полной
интроецированных свирепых чудовищ, которые стараются перехватить хороший объект.
В свою очередь, и хороший объект ведет себя в их присутствии как безжалостный
стервятник. При таких обстоятельствах эго самоотождествляется с хорошим объектом
и деформирует себя по модели любви, направляя свою силу и ненависть на
внутренние объекты. Но эго разделяет также
250 ОРАЛЬНОСТЬ
и раны и страдания, причиняемые плохими объектами4. С другой стороны, эго
отождествляется с этими плохими частичными объектами, стремящимися захватить
хороший объект. Оно предлагает содействие, союз и даже сострадание. Таков
водоворот ид-эго-суперэго, в котором каждое из них получает столько ударов,
сколько ему отмерено, и который характеризует маниакально-депрессивную позицию.
В отношении эго хороший объект выступает как суперэго и направляет на него всю
свою ненависть, когда эго вступает в союз с интроецирован-ными объектами. Но он
же одаривает эго помощью и любовью, когда эго переходит на его сторону и
пытается отождествиться с ним.
Любовь и ненависть не соотносятся с частичными объектами, они выражают единство
хорошего и целого объекта - и это следует понимать в терминах "позиции" этого
объекта - его трансценденции в высоту. За пределами любви и ненависти,
сотрудничества и борьбы существует "бегство" и "уход" в высоту. Хороший объект
по своей природе - это утраченный объект. Он только показывается и сразу
исчезает, становясь утрачивающимся. Его возвышенное единство именно в этом.
Только как утраченный он дарует свою любовь тому, кто способен найти его в
первый раз в качестве "вновь найденного" (эго, отождествляющегося с ним), а свою
ненависть направляет на того, кто воспринимает его агрессивно, как нечто
"раскрытое" и "разоблаченное", и к тому же уже наличное - эго, принимающее
сторону внутренних объектов. Появляясь по ходу шизоидной позиции, хороший объект
держит себя так, будто он всегда предсуществовал в этом другом измерении,
которое теперь пересекается с глубиной. Вот почему выше движения, посредством
которого он дарует лю-
____________
4 Разделение раненое-невредимое нельзя путать с разделением частичное-полное,
поскольку первое само применимо к полному объекту депрессивной позиции: см.
Мелани Клейн, Developpements de la psychanalyse, p.201. Не удивительно, что
суперэго будучи "хорошим", тем не менее, жестоко, ранимо и так далее. Фрейд уже
говорил о хорошем и утешающем суперэго в связи с юмором, добавляя, что здесь нам
еще многое следует узнать о существе суперэго.
251 ЛОГИКА СМЫСЛА
бовь и наносит удары, находится сущность [l'essence], посредством которой и в
которую он удаляется, обманув наши надежды. Он удаляется, покрытый ранами, но
удаляется в свою любовь и ненависть. Он дарует свою любовь только как любовь,
уже дарованную прежде как прощение. Он дарует ненависть только как воспоминание
об угрозах и предупреждениях, которые не были исполнены. Таким образом, то, что
хороший объект как утраченный объект распределяет свои любовь и ненависть, - это
результат фрустрации. Если он ненавидит, то ненавидит как хороший объект и любит
так же. Если он любит эго, которое с ним отождествляется, и ненавидит эго,
которое отождествляется с частичными объектами, то он удаляется еще дальше; этим
он обманывает надежды эго, которое не решается сделать выбор между этими
ненавистью и любовью, подозревая [хороший объект] в двурушничестве.
Разочарование - когда то, что дается впервые, оказывается "второй свежести" -
выступает как общее начало любви и ненависти. Хороший объект жесток (жестокость
суперэго), поскольку он связывает вместе все эти моменты любви и ненависти,
даруемые в высоте инстанцией, которая отворачивает свое лицо и предлагает в дар
[dons] только то, что уже предлагало прежде [redonnes]. Так, за шизофренической
досократической философией следует депрессивный платонизм: Благо достижимо
только как объект воспоминания, скрытую сущность которого надо обнаружить: Благо
дает только то, чем само не обладает, поскольку оно превосходит то, что дает, -
удаленное в своих высотах. Платон сказал об Идее: "Она парит или гибнет" - она
гибнет под ударами внутренних объектов, но она парит над эго, поскольку
предшествует последнему. Идея отдаляется по мере того, как эго продвигается
вперед, оставляя ему лишь немного любви или ненависти. А это', как мы видели,
суть характеристики депрессивного совершенного прошлого.
Маниакально-депрессивная позиция, задаваемая хорошим объектом, вводит все виды
новых характеристик в тот самый момент, когда она вписывается в
параноидаль-но-шизоидную позицию. Больше нет глубинного мира симулякров, а есть
мир идола высоты. Речь теперь
252 ОРАЛЬНОСТЬ
идет не о механизмах интроекции и проекции, но об отождествлении. И больше нет
одного и того же Spalt-ung, или разделения эго. Шизофреническое расщепление -
это расщепление между взрывающимися, интроецируемы-ми и проецируемыми
внутренними объектами, или, вернее, между телом, расчленяемым этими объектами, -
и телом без органов и без механизмов, порывающим с проецированием так же, как и
интроецированием. Депрессивное расщепление проходит между двумя полюсами
самоотождествления - то есть, между отождествлением эго с внутренними объектами
и его отождествлением с объектом высоты. В шизофренической позиции "частичное"
характеризует внутренние объекты и противопоставлено "завершенному", которое
определяет тело без органов, противодействующее этим объектам и расчленению,
которому последние его подвергают. В депрессивной позиции "завершенное"
характеризует объект и относит к нему не только признаки "невредимого" и
"раненого", но также "присутствия" и "отсутствия" в качестве двойного движения,
посредством которого этот объект высоты выходит из себя и уходит в себя. По этой
причине опыт фрустрации, то есть переживание ухода в себя, или сущностной утраты
хорошего объекта, принадлежит депрессивной позиции. Шизоидная позиция вся
исполнена агрессивности, выплескиваемой или претерпеваемой посредством
механизмов интроекции и проекции. В напряженном отношении между расчлененными
частями и телом без органов все является страданием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109