А этот красный -- не цвет без того, чтобы быть
этим красным цветом. Можно оставить предикат неопределенным, без наделения его
какой-либо степенью общности -- то есть, еще вне порядка понятий и
опосредований, а только в порядке смесей, который соответствует сосуществованию
и последовательности. Животное и разумное, зеленое и цвет -- пары одинаково
непосредственных предикатов, привносящих смесь в тело индивидуального субъекта,
причем ни один из предикатов не принадлежит ему как-то более опосредованно, чем
любой другой. Разум, утверждают стоики -- это тело, проникающее и
распространяющееся в теле животного, цвет -- это светящееся тело, впитывающее
или отражающее другое тело. Аналитические предикаты еще не предполагают
логического расчленения на роды и виды или на свойства и классы; они
подразумевают только актуальные физические структуры и разнообразия, благодаря
которым они возможны внутри телесной смеси. Вот почему мы в конечном счете
отождествляем сферу интуиций как непосредственных представлений с аналитическими
предикатами существования и описаниями смесей и совокупностей.
На базе первого осуществления образуется и развивается второй его этап. Здесь мы
снова сталкиваемся с проблемой Гуссерля из Пятого картезианского размышления:
что именно в Эго выходит за пределы монады, ее придатков и предикатов? Или,
точнее, так: что, собственно говоря, придает монаде "тот смысл, который
позволяет ей осуществлять на деле переход к вторичной Объективной
трансценденции, отличной от "имманентной трансценденции" первого уровня?2
Феноменологического решения
_________
2 Картезианские размышления, 48. (Гуссерль непосредственно связал эту проблему
с трансцендентальной теорией Другого).
157
ЛОГИКА СМЫСЛА
здесь быть не может, поскольку Эго конституировано так же, как и индивидуальная
монада. Такая монада, такая живая индивидуальность были определены в
мире-континууме или в мире-цикле схождений; но Эго как сознающий субъект
появляется тогда, когда нечто идентифицируется внутри миров, которые, тем не
менее, не-совозможны, и пробегает серии, которые, тем не менее, расходятся. При
этом субъект оказывается лицом к лицу с миром -- в новом смысле слова "мир"
(Welt), тогда как живая индивидуальность оказывается внутри мира, а мир -- в ней
(Umwelt [окружение, среда -- нем.]). Поэтому, мы не можем следовать Гуссерлю,
когда он вводит в игру высший синтез отождествления внутри континуума, все линии
которого сходятся и согласуются3. Это не тот путь, на котором можно подняться
над первым уровнем. Только когда можно отождествить нечто в расходящихся сериях,
в не-совозможных мирах, -- появляются объект = X, выходящий за пределы
индивидуализированных миров, и Эго, которое убеждено, что превосходит
[transcende] все индивидуальности мира, придавая тем самым и миру новую ценность
в свете ценности вновь учрежденного субъекта.
Чтобы понять эту операцию, надо обратиться к театру Лейбница, а не к
тяжеловесной машинерии Гуссерля. С одной стороны, мы знаем, что сингулярность
неотделима от зоны совершенно объективной неопределенности, то есть, от
открытого пространства своего номадического распределения. Фактически,
сингулярность поднимает проблему условий, задающих эту высшую и позитивную
неопределенность; она побуждает событие к бесконечному делению и новому
воссоединению в одном и том же Событии; она заставляет сингулярные точки
распределяться согласно подвижным и коммуницирующим между собой фигурам, которые
превращают все метания кости в один и тот же бросок (случайная точка), а этот
бросок -- во множество метаний. Хотя Лейбниц не постиг свободного характера
такой игры, поскольку не хотел, да и не знал, как сделать ее вполне случайной,
как сделать расхождение объектом утверждения как таковым -- он, тем не менее,
получил все следствия на том уровне осуществления, ко-
_________
3 Идеи, 143. 158
СТАТИЧНЫЙ ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ГЕНЕЗИС
торый нас сейчас занимает. У проблемы, говорил он, есть условия, необходимым
образом включающие в себя "двусмысленные знаки" или случайные точки, то есть
разнообразные распределения сингулярностей, соответствующие отдельным случаям
различных решений. Так, например, уравнение конических сечений выражает одно и
то же Событие, которое его двусмысленный знак подразделяет на разнообразные
события -- круг, эллипс, гиперболу, параболу, прямую линию. Эти события образуют
обширное множество случаев, соответствующих проблеме и определяющих генезис
решений. Следовательно, нужно понять, что не-совозможные миры, несмотря на их
не-совозможность, все же имеют нечто общее -- нечто объективно общее, -- что
представляет собой двусмысленный знак генетического элемента, в отношении
которого несколько миров являются решениями одной и той же проблемы (любое
метание результат одного и того же броска). Значит, внутри этих миров
существует, например, объективно неопределимый Адам, то есть Адам определяемый
позитивно только посредством нескольких сингулярностей, которые весьма
по-разному могут комбинироваться и соответствовать друг другу в разных мирах
(быть первым человеком, жить в саду, породить из себя женщину и так далее)4. Эти
не-совозможные миры становятся ва-
___________
4 Итак, мы различаем три выборки, соответствующие теме Лейбница: одна определяет
мир через схождение; вторая определяет завершенные индивидуальности в мире; и
наконец, та, что определяет незавершенные или даже двусмысленные элементы, общие
нескольким мирам и соответствующим индивидуальностям.
О третьей выборке, то есть о "неопределенном" Адаме, заданном небольшим числом
предикатов (быть первым человеком и так далее), который должен по-разному
реализовываться в различных мирах, см.: Лейбниц "Заметки по поводу писем к Арну"
(Janet I, pp.522 sq.). На самом деле в этом тексте неопределенного Адама нет. Он
существует только в связи с нашим конечным пониманием, и его предикаты -- это
только обобщения. Но с другой стороны, в его знаменитой Теодицее (414-416)
различные Сексты в различных мирах имели бы крайне специфическое объективное
единство, опирающееся на двойственную природу понятия сингулярности и категорию
проблемы с точки зрения бесконечного вычисления. Гораздо раньше Лейбниц
разработал теорию "двусмысленных знаков" в связи с сингулярными точками, взяв в
качестве примера конические сечения: см. "De la methode de 1'Universalite"
(Opuscules, Coutuart).
159
ЛОГИКА СМЫСЛА
риантами одной и той же истории: Секст, например, слышит оракула...; или же, как
пишет Борхес: "Скажем, Фан владеет тайной; к нему стучится неизвестный; Фан
решает его убить. Есть, видимо, несколько вероятных исходов: Фан может убить
незваного гостя; гость может убить Фана; оба могут уцелеть; оба могут погибнуть,
и так далее. Так вот, в книге Цюй Пэна реализуются все эти исходы, и каждый из
них дает начало новым развилкам"5 .
Перед нами теперь не индивидуализированный мир, образованный уже фиксированными
сингулярностями и организованный в сходящиеся серии, перед нами и не заданные
индивидуальности, выражающие этот мир. Теперь мы столкнулись со случайной точкой
из числа сингулярных точек, с двусмысленным знаком сингулярностей или, вернее, с
тем, что представляет этот знак и что равно присуще множеству этих миров -- а в
пределе, и всем мирам -- несмотря на их расхождение и населяющие их
индивидуальности. Таким образом, есть "неопределенный Адам", то есть бродяга,
кочевник-номад, некий Адам = X, общий для нескольких миров, как есть и Секст = Х
или Фан = X. В конце концов есть нечто = X, общее для всех миров. Все объекты =
Х -- это "личности". Они определяются посредством предикатов, но это уже не
аналитические предикаты индивидуальностей, заданных внутри мира, который
описывает данные индивидуальности. Напротив, это предикаты, синтетически
определяющие личность и раскрывающие с ее помощью различные миры и
индивидуальности как великое множество вариантов и возможностей: "быть первым
человеком и жить в саду" в случае Адама; "хранить тайну и быть потревоженным
незваным гостем" в случае Фана. Поскольку имеется абсолютно общий объект, по
отношению к которому все миры суть вариации, то его предикаты суть первичные
возможности, или категории. Дело обстоит не так, чтобы каждый мир был
аналитическим предикатом индивидуальностей, вписанных в серии, а так, что именно
не-совозможные миры являются синтетическими предикатами личностей, определяемых
в отношении дизъюнктивных синтезов. Что
_____________
5 Х.Л.Борхес. Письмена Бога, с.237.
160
СТАТИЧНЫЙ ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ГЕНЕЗИС
касается вариаций, в которых осуществляются возможности личности, то мы должны
рассматривать их как понятия, с необходимостью означающие классы и свойства и,
следовательно, по самой своей сути подверженные или повышению или понижению
уровня общности в непрерывной спецификации на категориальной основе. В самом
деле, в саду может быть красная роза, но в других мирах или в других садах
существуют розы, не являющиеся красными, и цветы, не являющиеся розами. Вариации
-- это свойства и классы, всецело отличные от индивидуальных совокупностей
первого уровня. Свойства и классы имеют в качестве своей основы порядок
личностей потому, что сами личности -- это прежде всего классы, состоящие из
одного элемента, а их предикаты -- свойства, состоящие из одной постоянной.
Каждая личность -- это единственный член своего класса -- класса, который, тем
не менее, составлен из относящихся к нему миров, возможностей и
индивидуальностей. Классы (как множества) и свойства (как вариации) производны
от этих классов из одного члена и от свойств с одной постоянной. Таким образом,
мы полагаем, что полная последовательность вывода такова:
1) личности; 2) классы с одним заданным элементом и свойства с одной
принадлежащей им постоянной; 3) экстенсивные классы и вариабельные свойства, то
есть производные общие понятия. Именно в таком смысле мы интерпретируем
фундаментальную связь между понятием и Эго. Универсальное Эго -- это именно
личность, соответствующая чему-то = X, общему для всех миров, точно так же как
другие эго суть личности, соответствующие некой частной вещи = X, общей для
нескольких миров.
Мы не можем детально проследить весь вывод целиком. Важно зафиксировать два
этапа пассивного генезиса. Во-первых, начиная с сингулярностей-событий,
задаваемый ими смысл порождает первый комплекс, в котором он осуществляется:
Umwelt, организующий сингулярности в циклах схождения; индивидуальности,
выражающие эти миры; состояния тел; смеси или совокупности индивидуальностей;
аналитические предикаты, описывающие эти состояния. Далее появляется второй
комплекс, совершенно отличный от предыдущего и надстраивающийся над первым:
Welt, общий нескольким или всем
161
ЛОГИКА СМЫСЛА
мирам; личностям, определяющим это "нечто общее"; синтетическим предикатам,
определяющим эти личности и производным от них классам и свойствам. Если первая
стадия генезиса -- работа смысла, то вторая -- работа нонсенса, всегда
со-присутствующего со смыслом (случайная точка и двусмысленный знак): именно
поэтому данные две стадии и их различия необходимым образом обоснованы. На
первой стадии мы видим, как формируется принцип "здравого смысла", или
организация уже фиксированных и оседлых различий. На второй стадии мы видим, как
формируется принцип "общезначимого смысла" в качестве функции идентификации. Но
было бы ошибкой принимать эти производные принципы за трансцендентальные -- то
есть усматривать в их образе смысл и нонсенс, из которых эти принципы сами
выводятся. Однако, это объясняет, почему Лейбниц -- как бы далеко он ни
продвинулся в теории сингулярных точек и игры -- так и не сформулировал, по сути
дела, правил распределения идеальной игры; в лучшем случае он рассматривал
до-индивидуальное главным образом на основе конституированных индивидуальностей
в областях, уже сформированных здравым смыслом (вспомним скандальное заявление
Лейбница, где он предписывает философии так создавать новые понятия, чтобы они
не угрожали ниспровержением "устоявшихся мнений"). Это также объясняет, почему
Гуссерль в своей теории конституирования связывает себя уже предзаданной формой
общезначимого смысла и рассматривает трансцендентальное как Личность или Эго,
почему ему не удается отличить х как форму произведенного отождествления от
совершенно другого х -- а именно, продуктивного нонсенса, приводящего в движение
идеальную игру и оживляющего безличное трансцендентальное поле. На самом деле,
личность -- это Улисс, или Никто, собственно говоря. Она -- производная форма,
порожденная безличным трансцендентальным полем6. А индивидуальное всегда нечто,
рожденное, подобно Еве из ребра Адама,
_____________
6 Отметим, что Гуссерль делает любопытные намеки по поводу fiat [декрет, указ,
согласие -- лат.], то есть изначально подвижной точки в трансцендентальном поле,
определяемом как Эго: см. Идеи, 122.
162
СТАТИЧНЫЙ ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ГЕНЕЗИС
из сингулярности, простирающейся по линии обычных точек вплоть до
до-индивидуального трансцендентального поля. Индивидуальность и личность,
здравый смысл и общезначимый смысл производятся пассивным генезисом на основе
смысла и нонсенса, которые не похожи на них, и чью до-индивидуальную и безличную
трансцендентальную игру мы только что проследили. Таким образом, здравый смысл и
общезначимый смысл расшатываются принципом их производства и взрываются изнутри
парадоксом. Аписа, как она показана в произведениях Льюиса Кэррола, больше
напоминает индивидуальность или монаду, открывающую смысл и уже предчувствующую
нонсенс, пока карабкается вверх к поверхности из мира, в который упала, но
который также заключен в ней самой и взваливает на нее невыносимый закон смесей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109