Иногда Робинзон
смотрит на Пятницу почти как на какой-то объект или животное, иногда же так, как
если бы Пятница был чем-то "потусторонним" по отношению к Робинзону - некий
"потусторонний" Пятница, двойник или образ самого Робинзона. Иногда Робинзон
рассматривает Пятницу так, как если бы тому недоставало другого, иногда, как
если бы он трансцендировал другого. Эта разница существенна. Ибо другой - в
своМм нормальном функционировании - выражает возможный мир. Но этот возможный
мир существует в нашем мире, и если он не раскрывается и не реализуется без
того, чтобы изменить при этом качества нашего мира, то он раскрывается, по
крайней мере, в соответствии с законами, которые задают порядок реального вообще
и непрерывный ряд
________
22 Стр. 219 - 220.
415 ЛОГИКА СМЫСЛА
времени. Но Пятница действует совершенно иным образом - он указывает на иной,
предположительно истинный мир, на нередуцируемого двойника, который один и
является подлинным; а в этом ином мире - на двойника другого, которого больше
нет и не может быть. Не другой, а нечто совершенно иное, нежели чем другой; не
дубликат, а Двойник: тот, кто обнаруживает чистые стихии и растворяет объекты,
тела и землю. "Казалось, арауканец явился совсем из другого мира, враждебного
земному царству своего хозяина, которое он разорял и опустошал, стоило только
заключить его туда"23. Именно поэтому он не является даже объектом желания для
Робинзона. Хотя Робинзон обнимает колени Пятницы и смотрит ему в глаза, но
только для того, чтобы уловить светящегося двойника, который теперь едва
удерживает свободные стихии, истекающие из его тела. "Но если говорить о моей
сексуальности, я твердо уверен в том, что Пятница ни разу не возбудил во мне
противоестественных желаний. Во-первых, он появился слишком поздно:
сексуальность моя стала первозданной и обращена была к Сперанце.... ЕМ целью
было не вернуть меня к любви человеческой, но оставив в первозданном состоянии,
привлечь к иной стихии природы"24. Другой опускает [rabat]: он низводит стихии в
землю, землю - в тела, тела - в объекты. Но Пятница невинно заставляет объекты и
тела снова подняться. Он возносит землю в небо. Он освобождает стихии. Но
выпрямлять или очищать - это также и сокращать. Другой - это странный окольный
путь; он низводит моМ желание до объектов и мою любовь до миров. Сексуальность
связана с порождением только окольным путМм, который впервые канализирует
различие полов через другого. Изначально именно в другом и через другого
обнаруживается это различие полов. Установить мир без другого, возвысить этот
мир (как делает Пятница или, скорее, как Робинзон воспринимает то, что делает
Пятница) означает избежать окольного пути. Это означает отде лить желание от его
объекта, от его окольного пути
_________
23 Стр. 226 - 227.
24 Стр. 272.
416 ПРИЛОЖЕНИЯ
через тело для того, чтобы связать его с чистой причиной'. Стихиями. "...За те
годы, что рушились во мне все социальные устои, исчезли и те мифы и убеждения,
которые позволяют желанию обрести плоть в двойном смысле этого слова, то есть и
самому принять определМнную форму, и излиться на женскую плоть"25. Робинзон
более не может воспринимать себя или Пятницу с точки зрения различМнного пола.
Психоанализ вполне может усмотреть в этом уничтожении окольного пути, в этом
отделении причины желания от его объекта и в этом возврате к стихиям знак
инстинкта смерти - инстинкта, который стал солярным.
* * *
ВсМ здесь романтично, включая теорию, которая сливается с некой необходимой
выдумкой - а именно, определМнную теорию другого. Во-первых, мы должны придать
огромное значение понятию другого как структуре: [другой] вовсе не особенная
"форма" внутри поля восприятия (отличная от формы "объекта" или формы
"животного"), а скорее, система, которая обусловливает функционирование всего
поля восприятия вообще. Таким образом, мы должны различать априорного Другого,
который обозначает эту структуру, и конкретного другого - того другого, -
который обозначает реальные элементы, актуализирующие эту структуру в конкретных
полях. Если этот конкретный другой всегда является кем-то - я для тебя, а ты для
меня - то есть, в каждом поле восприятия присутствует субъект другого поля - то
априорный Другой, с другой стороны, не есть кто-то, поскольку структура является
трансцендентной по отношению к элементам, которые актуализируют еМ. Так как же
она должна быть определена? Выразительность, которая определяет структуру
Другого, полагается категорией возможного. Априорный Другой - это существование
возможного мира вообще, поскольку возможное существует только как выраженное -
то есть в чМм-то выражающем его, которое не похоже на то, что
________
25 Стр. 148.
417 ЛОГИКА СМЫСЛА
выражено (сворачивание выраженного в том, что его выражает). Когда герой
Киркегора требует "возможного, возможного - или я задохнусь", когда Джеме жаждет
"кислорода возможности" - они лишь взывают к априорному Другому. В этом смысле
мы старались показать, как другой обусловливает всМ поле восприятия, приложение
к этому полю категорий воспринятого объекта и измерений воспринимающего субъекта
и, наконец, распределение конкретных других в каждом поле. Фактически, законы
восприятия, конституирующие объекты (форма-содержание и так далее), темпоральную
детерминацию субъекта и последовательное становление миров, как нам кажется,
зависят от возможного как структуры Другого. Даже желание - будь-то желание,
направленное на объект, или желание другого, - зависит от этой структуры. Я
желаю некий объект только как выраженный другим в модусе возможного; я желаю в
другом только возможные миры, которые этот другой выражает. Другой появляется
как то, что организует Стихии в Землю, землю в тела, тела в объекты, и который
упорядочивает и отмеряет сразу и объект, и восприятие, и желание.
Так в чМм же смысл истории про "Робинзона"? Что такое робинзонада? Мир без
другого. Турнье делает так, что Робинзон, пройдя через многие страдания,
открывает и добивается великого Здоровья - в той степени, в какой вещи приходят
к совершенно иной организации, нежели та, какой они организованы в присутствии
другого. Они освобождают образ без подобия, или своего двойника, который
[прежде] обычно подавлялся. В свою очередь, этот двойник высвобождает чистые
стихии, которые обычно держались в заточении. Мир не ввергается в беспорядок
из-за отсутствия другого; наоборот, оказывается, что именно великолепный двойник
мира был скрыт за присутствием другого. В этом и состоит открытие Робинзона:
открытие поверхности, потустороннего стихий, Иного, чем Другой [L'Autre
qu'Autrui]. Почему же возникает впечатление, что это великое Здоровье
извращМнно, и что такое "очищение" мира и желания также является отклонением и
перверсией? Робинзон демонстрирует не извращМнное поведение. Но каждое
исследование, каждый роман, посвященные извра-
418 ПРИЛОЖЕНИЯ
щению, стараются выявить существование "перверсивной структуры" как принципа, из
которого в конечном счМте исходит извращМнное поведение. В этом смысле
первер-сивная структура может быть рассмотрена как то, что противоположно
структуре Другого и занимает еМ место. И точно так же, как конкретные другие
суть актуальные вариабельные элементы, актуализирующие эту структуру-другого,
поведение извращенца, всегда предполагающее фундаментальное отсутствие другого,
есть не что иное, как вариабельный элемент, актуализирующий перверсивную
структуру.
Так откуда же у извращенца такое стремление вообразить себя сияющим ангелом -
ангелом гелия и огня? Откуда у него такая - направленная против земли,
оплодотворения и объектов желания - ненависть, систематическое описание которой
мы находим у Сада? Роман Турнье не нацелен на объяснение; он показывает. Тем
самым он примыкает - самыми разными способами - к современным психоаналитическим
исследованиям, которые могут обновить статус понятия перверсии и освободить его
от морализирующей неопределМнности, в которой оно пребывало благодаря
объединМнным усилиям психиатрии и права. Лакан и его школа имеют все основания
настаивать на необходимости понимания изращМн-ного поведения на базе структуры,
и на необходимости определения этой структуры, которая обусловливает поведение.
Они также настаивают на том способе, каким желание подвергается замещению в этой
структуре, и на способе, каким Причина желания при этом отделяется от объекта;
на способе, каким различие полов отрицается извращением в пользу андрогинного
мира двойников; на аннулировании другого внутри извращения, на положении "по ту
сторону Другого" или на положении иного, чем Другой, как если бы другой
освобождал в глазах извращенца его собственную метафору; наконец они настаивают
на перверсивной "десубъективации" - поскольку, конечно же, ни жертва, ни
соучастник не действуют как другое26. Например, вовсе не потому, что он испыты-
__________
26 Смотри сборник Le Desir et la perversion (Paris: Seuil, 1967). Статья Ги
Росолато "Etude des perversions sexuelles a partir du fetichisme" содержит
несколько крайне интересных, хотя и слишком коротких, замечаний по поводу
"полового различия" и "двойника" (pp. 25 - 26). В статье Жана Клавре-ля "Le
Couple pervers" показано, что ни жертва, ни соучастник не занимают места
другого; (по поводу "десубъективации" смотри р. 110; а о различии между причиной
и объектом желания смотри статью того же автора "Remarques sur la question de la
realite dans les perversions", La Psychanalyse, no.8, pp. 290ff.). По-видимому,
эти исследования, основанные на структурализме Лакана и его анализе Verleugnung
[отрицание, отречение - нем.], находятся сейчас в процессе развития.
419 ЛОГИКА СМЫСЛА
вает потребность или желание причинить другому страдание, садист лишает
последнего качества быть другим. Скорее, имеет место обратное: именно потому,
что он испытывает недостаток в структуре Другого и живМт в совершенно иной
структуре как неком условии своего жизненного мира, поэтому и воспринимает
других то как жертв, то как сообщников, но ни в коем случае - как других.
Напротив, он всегда воспринимает их как иных, чем Другой. Поразительно, до какой
степени в работах Сада жертвы и сообщники - с их необходимой обратимостью -
вообще не осознаются как другие. Скорее, они понимаются то как отвратительные
тела, то как двойники или же как родственные стихии (конечно, не как двойники
персонажа, а как их собственные двойники - всегда вне их тел в погоне за
атомарными элементами)27.
Фундаментальная ошибка в интерпретации перверсии, обусловленная непродуманной
феноменологией извращМнного поведения и определМнными юридическими требованиями,
состоит в увязывании перверсии с преступлениями против другого. С точки зрения
поведения всМ убеждает нас в том, что перверсия - ничто без присутствия другого:
вуйеризм, эгсгибиционизм и так далее. Но с точки зрения структуры мы должны
утверждать обратное: именно потому, что структура Другого исчезла и замещена
совершенно иной структурой, реальные "другие" более не способны играть роль
элементов, актуализирующих утраченную первичную структуру. Во второй структуре
реальные "другие" могут теперь играть только лишь роль тел-жертв (в том крайне
особом смыс-
______________
27 У Сада повсеместно присутствует тема молекулярных соединений.
420 ПРИЛОЖЕНИЯ
ле, который извращенец приписывает телам) или. же роль сообщников-двойников,
сообщников-стихий (опять же в весьма особом смысле извращенца). Мир извращенца -
это мир без другого, а значит и мир без возможного. Другой - это тот, кто
предоставляет возможное. ИзвращМнный мир - это мир, в котором категория
необходимого полностью заместила категорию возможного. Это какой-то странный
спинозизм, из которого изымается "кислород" в пользу более элементарной энергии
и более разреженного воздуха (Небеса-Необходимость). Всякая перверсия - это
"Друго-убийство" и "альтруи-цид", а значит - убийство возможного. Но альтруицид
не совершается посредством перверсивного поведения, он предполагается в
перверсивной структуре. Но это не спасает извращенца от того, чтобы быть
извращением - не конституционально, а в конце приключения, несомненно прошедшего
через невроз и прикоснувшегося к психозу. Вот то, что хотел сказать Турнье сроим
выдающимся романом: мы должны представлять себе Робинзона извращенцом;
единственно возможная робинзонада - это само извращение.

V. - Золя и трещина
В Человеке-звере мы находим замечательный текст:
"Надо сказать, в их семье никто не мог похвалиться уравновешенностью, а многие
попросту страдали психическим расстройством. Жак и сам порою чувствовал, что не
избавлен от наследственного недуга; не то чтобы здоровье у него было слабое, но
он испытывал такой страх перед приступами своей болезни и так стыдился еМ, что
одно время совсем извМлся; страшнее было другое: внезапная утрата душевного
равновесия, когда сознание его помрачал какой-то дурман, всМ принимало
искажМнные формы, мир привычных представлений рушился...". Здесь Золя вводит
важную тему, которая примет затем самые разнообразные формы и, опираясь на иные
средства, войдМт в современную литературу. Эта тема всегда будет особым образом
связана с алкоголизмом: тема трещины (Фицджеральд, Малькольм Лоури).
Крайне важно, что Жак Лантье - герой романа Человек-зверь - весьма крепок,
энергичен и здоров. Ибо трещина не обозначает путь, по которому будут проходить
патологические наследственные элементы, маркируя тело. Фактически, сам Золя
выражается именно так, но лишь ради удобства. Возможно это даже правильно в
отношении некоторых персонажей - слабых и нервных. Но если быть точным, то не
они несут в себе трещину - или же не только лишь из-за этого они несут еМ.
Наследственность - это не то, что проходит через трещину, она и есть сама
трещина - невоспринимаемая прореха или дыра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109