На пол летели постели, тумбочки, стенные шкафчики, одежда, снаряжение, все
, что можно двигать. Каждый предмет подвергался краткому, но интенсивном
у обследованию. Уже почти отчаявшись, они наконец нашли, что искали, спрят
анное в углублении шлакоблочной стены, скрытом за стенным шкафчиком не к
ого-нибудь, а самого старшины второго отделения.
Как непосредственным начальникам, ветеранам-сержантам предстояло прин
ять непростое решение. С одной стороны, многочисленные нарушения устава
и правил, но с другой Ч иметь под началом таких солдат мечтает любой серж
ант. Самое скверное вытекало из основного принципа армейской службы, что
суть командира сильно зависит от уважения. Когда отдаешь солдатам прика
зы в ситуации, чреватой их гибелью, необходимо, чтобы эти самые солдаты те
бя любили, уважали или боялись почти больше всего на свете. Послать в бой о
тряд новобранцев, ожидая от них подобных выходок, будет хуже, чем вообще и
х ничему не научить. Но они успешно осваивали солдатскую науку, Стюарт в о
собенности, и делали это с такой сноровкой, что послать их за решетку озна
чает впустую растратить и подготовку, и талант.
У них было некоторое время это обсудить. Капралы-инструкторы изнуряли но
вобранцев физическими упражнениями, и сержант Паппас был уверен, что те
не ждали обыска. Он ничего не находил во время подобных припадков раньше,
так что вряд ли они ожидали от него этого сейчас. Они быстро набросали пла
н, уточнили его детали и отправились мучить новобранцев. Наведение поряд
ка в отделении проводилось под тщательным руководством капралов-инстр
укторов. Когда у Стюарта появится время проверить свой тайник, ему приде
тся поломать голову кто же его обчистил, сержанты или кто-то из своих.
Два дня спустя случились внеплановые полевые упражнения. В два часа ночи
новобранцев вытряхнули из кроватей, заставили спешно навьючить снаряж
ение и погнали в темноту.
Взвод разбили на отделения и несколько часов отрабатывали убийственны
е групповые упражнения. Они представляли собой наступление броском, осн
овной технический прием пехоты: бросаешься на землю и ведешь огонь по вр
агу, пока бежит другое отделение, затем вскакиваешь на ноги и мчишься к сл
едующему огневому рубежу. Прием выглядит обманчиво красивым, когда хоро
шо выполняется, но является жутко тяжелой физической работой, кошмарным
упражнением по аэробике. Рывок на двадцать или тридцать метров, бросок н
а землю, делаешь несколько холостых выстрелов, поднимаешься на ноги с дв
адцатью килограммами снаряжения на спине и повторяешь все сначала. И так
много часов подряд.
Действиями отделений руководили капралы-инструкторы, а комендор-сержа
нт Паппас тихо передвигался в темноте от отделения к отделению, наблюдая
за всеми, сам никем не замеченный. С них уже слетела вся шелуха, тот «жирок
гражданки», так заметный по прибытии даже у тех, кто был в хорошей физичес
кой форме. Каждый стал жестким, тугим сгустком убийственной энергии, так
им же смертоносным, как гремучая змея. Как им и было положено.
Ближе к рассвету отделения порядочно удалились друг от друга, и заранее
предупрежденные капралы-инструкторы собрали каждое в тесный кружок и в
полное нарушение всех правил разожгли костры. Огонь представляет анафе
му для современной пехоты, раскрывает твою позицию, чреват угрозой лесны
х пожаров и, конечно же, наносит вред окружающей среде. Но Паппас знал, что
пехотинец во многих смыслах полон атавизма. Он получает удовольствие от
ползания по земле и барахтанья в грязи, даже если и проклинает это, а огонь
задевает особую струнку внутри него. Как мало что другое, огонь помогает
распахнуть душу тем, кто открыт ему, и бывают случаи, когда помочь может то
лько огонь.
Когда второе отделение удобно устроилось на своих ранцах и все расслаби
лись в тепле и свете костра, Паппас неслышно вышел из темноты и жестом вел
ел капралу уйти.
Солдаты выпрямились и украдкой посмотрели на Стюарта. В свою очередь он
уставился на сержанта Паппаса взором василиска. Помимо других качеств, о
н еще обладал взглядом, который заставил бы призадуматься и быка. Первая
же неделя отучила его смотреть так на Паппаса, но сейчас момент показалс
я подходящим.
Паппас запустил руки в набедренные карманы и достал двенадцать рулончи
ков туго свернутых банкнот.
Ч Подозреваю, что вы, наверное, их искали, Ч сказал он и бросил каждому но
вобранцу по одной штуке.
Ч Сэр, Ч начал один из новобранцев, Ч это совсем не то, что вы думаете!
Ч Заткнись, Ч произнес Стюарт голосом, каким мог бы заказать жареной ка
ртошки в кафе.
Новобранец заткнулся.
Ч Хочу поведать вам секрет, солдаты, Ч спокойно сказал Паппас нейтраль
ным тоном.
Он обратился к ним так впервые, чем поразил их до глубины души. Формально о
ни не считались солдатами, пока не закончат курс и успешно выполнят поло
женные тесты. Осознанно или нет, но они все стремились к этой заветной цел
и, к очень важному в их жизни знаку одобрения.
Ч Это очень большой секрет, знаете ли, Ч продолжал Паппас Ч Один из тех
секретов, в который вы верите на самом деле, даже когда отрицаете его суще
ствование. Новобранцы всегда верят, что у сержантов есть особые секреты,
которых тебе ни за что не узнать, пока сам не станешь сержантом. Словно нам
открывают эти секреты в последний день пребывания в сержантской школе.
Ч Он улыбнулся неуклюжей шутке, надул щеки и шумно выпустил из них возду
х. Ч Ну так это не так. Вы узнаете про него в своем подразделении, неся служ
бу, будь то Армия, Морская пехота, Линейные ли, или Ударные Силы, где угодно.
Вы узнаете о нем в течение первых месяцев службы. Но это вовсе не большой с
екрет. Это маленький секрет.
Ч Он заключается в этих двух словах, Ч уже серьезно продолжал он. Ч «Ко
нтрабанда повсюду». Всегда в какой-нибудь казарме есть наркотики, или ли
чное огнестрельное оружие, или взрывчатка. И всегда существует их черный
рынок. Вы, парни, не были ни первыми, ни вторыми, ни двести пятьдесят девяты
ми. Контрабанда в казармах стара, как сама армия.
А то, чем нас собираются оснастить, является мечтой любого жучка на черно
м рынке. Каждый в этой чертовой стране хочет заиметь галактическое оружи
е, военные лекарства, гиберзин. Черт, даже самая ерундовая галтеховская х
ренотень, типа ручек, вечных батареек, чего угодно, стоит больших денег. Ит
ак, мы направляемся в место, где находится джекпот. Вы можете срубить пуст
ячок в двенадцать штук всего за одну дозу для регенерации. И это приводит
нас к другому моменту.
Он подобрал палку и пошевелил угасающий огонь, некоторое время молча раз
дувая щеки и пыхтя.
Ч Вот секрет побольше, Ч сказал он тихо, почти шепотом. Ч Одно короткое
предложение. «Пока это не влияет на боеспособность подразделения, хрен с
ним».
Он снова улыбнулся и обвел взглядом кружок новобранцев. Затем его глаза
превратились в лед, а ухмылка в оскал.
Ч Но никого из вас, членососов, еще и в проекте не было у ваших отцов, когда
я пошел служить в хренову морскую пехоту. В те времена, когда в армии долб
аные офицеры заходили в чертовы казармы с вооруженной охраной, так дерьм
ово обстояло дело с погаными наркотиками, и в долбаном Корпусе Морской п
ехоты было как везде.
Если бы нам пришлось воевать в семидесятые, делать это было бы некому. Во в
сей долбаной Армии, ни в пехоте, ни в артиллерии, ни у танкистов, ни в воздуш
ном десанте, не было ни одного боеготового подразделения, потому что Арм
ией владел криминал. И Корпусу пришлось бы тяжко одному нести войну на пл
ечах, особенно из-за наших собственных проблем с наркотиками.
Если вы, парни, отправляетесь туда с мыслями, что вам вручили ключи от шоко
ладной фабрики, то подразделению, где вы будете служить, придут кранты. Ко
гда эта хрень им будет нужна как воздух, когда жизни будут угасать, и ваши
друзья будут умирать вокруг вас, нужного им дерьма на месте не окажется.

Оружие, боеприпасы и каждый клочок снаряжения, от которого мы зависим, бу
дут проданы за нашей спиной. И тогда нам труба. Такое случалось. И будь я пр
оклят, если это произойдет на моей вахте. Ч Он снова посмотрел на огонь и
поворошил костер палкой, гнев понемногу остывал. Он издал звук, похожий н
а рокот лодочного мотора.
Ч Мы долго и упорно боролись, чтобы это искоренить, Ч продолжил он отрыв
истым тоном. Ч Нам пришлось, потому что такая армия просто ни на что не го
дна.
Дело в уважении. Если вы считаете, что можете провернуть такое со мной, то
вы меня не уважаете и не станете выполнять ни мои приказы, ни приказы ваши
х офицеров, когда станет горячо. Ч Он сделал паузу и посмотрел на огонь, н
адеясь в душе, что достучался до кого-нибудь из них. На самом деле он говор
ил для Стюарта, и все это знали.
Ч Так вот, вы, парни, вправду хороши, на бумаге. Но если вы думаете, что смыс
л всего заключается в деньгах, вы не можете быть солдатами Ударных Сил, по
тому что когда я буду в вас нуждаться, вас на месте не окажется. Ч Он на сам
ом деле не хотел, чтобы потраченные на них усилия пропали даром, но говори
л абсолютно серьезно, и оба чувства читались предельно ясно. Искренность
видна сразу. Ч А сейчас вы начинаете открывать большой секрет, может быт
ь, самый главный. Я вам его не скажу, вы должны узнать его сами. Скажу, что эт
о не «деньги еще не все» или столь же затертая истина. Но он начинается с н
ее. Итак, вот точка отсчета: если вы хотите надеть боевой скафандр, если вы
хотите стать тем, ради чего тренировались четырнадцать недель, вы должны
бросить эти деньги в костер.
Отделение слушало его внимательно, впитывая каждое слово. Сейчас они сжа
ли рулончики и смотрели друг на друга, судорожно сглатывая. Каждый держа
л несколько тысяч долларов и упорно трудился ради них. Они решительно не
хотели отказаться от них.
Ч Или вы можете встать и вернуться в лагерь. После завершения учебного к
урса вас переведут в силы Национальной Гвардии ваших родных мест, больше
никаких тренировок с полной выкладкой, никаких военных трибуналов, лишь
немного повозиться с бумагами.
По статистике, шансов уцелеть в Гвардии больше. Если послины не высадятс
я прямо вам на голову, Национальная Гвардия занимает стационарные позиц
ии и не будет перебрасываться из боя в бой, подобно Линейным и Ударным вой
скам. Как бойцов Ударного отряда, вас будут бросать в мясорубку снова и сн
ова, и как бы хороши вы ни были, многие из вас погибнут. Все, что нужно, чтобы
перевестись в Гвардию, это оставить деньги у себя. Это легко, верно?
Высказавшись, он облокотился на сосну позади него и стал ждать реакции. Н
ебольшой веточкой он почесал голову и автоматически стряхнул с плеча пе
рхоть.
Стюарт все еще пронзал его взглядом василиска. Наконец он заговорил:
Ч Мы можем взять вас в долю.
Предложение не оскорбило Паппаса, он его предвидел и надеялся на него, чт
обы забить последний гвоздь. Он также мог сказать, что Стюарт сделал пред
ложение для проформы, не ожидая, что его примут.
Ч Нет, я так не думаю. Видишь ли, я уже знаю самый-самый большой секрет.
Ч Да, Ч прошептал Стюарт и первый раз посмотрел на рулон в руке. Он медле
нно стянул резинку и развернул купюры веером. Затем снова сложил в пачку
и поерошил их носом, вдыхая запах. Он еще раз устроил из них веер и, не произ
нося ни слова и не меняя выражения лица, бросил их в огонь. Кто-то из бойцов
отделения судорожно вздохнул.
Ч Деньги никогда не смогут стать настолько важными, так? Ч спросил Стюа
рт.
Ч Так, но это все еще не весь секрет, Ч ответил Паппас. Затем стал смотрет
ь, как солдаты один за другим швыряли деньги в огонь, некоторые с видимым у
силием, но большинство, как ни странно, даже без вздоха.
Ч ОТ кей, Ч устало произнес Паппас, Ч отправляйтесь спать. И надеюсь, в
ам никогда не доведется узнать оставшейся части секрета.
Он встал и растворился в ночи.

Сейчас Паппас жалел, что тогда не порвал им задницу. Отделение растворил
ось где-то в прилегающих к «Макдоналдсу» окрестностях и, как учит истори
я, нарывалось на неприятности. Он заметил Ампеле, которого вела за угол пр
ивлекательная, хотя и слегка полноватая, юная леди, и бросился за ним.
Ч Где Стюарт? Ч спросил он, выволакивая Ампеле из-за угла.
Ч Что? Я не знаю, сэр. Я только что говорил здесь с Рикки. Он со своим отделе
нием был в районе туалетов всего минуту назад. Ч Он пошел было опять в рес
торан, затем его словно потащило назад, как привязанного к струне банджо.
Его мощный корпус скрывал руку девушки, и Паппас поборол искушение крикн
уть «Руки вверх!», просто чтобы посмотреть на выражение их лиц.
Ч Мисс, Ч учтиво произнес Паппас, Ч вы не извините нас на минуту?
Ее рука неохотно вновь появилась в поле зрения, и сержант крепко зажал то
лстый бицепс Ампеле и оттащил его в сторону.
Ч Сосредоточься. О бабах будешь думать, когда мы доберемся до Индианата
ун-Гэп.
Он прошел в ресторан и мельком увидел солдата второго отделения, проскол
ьзнувшего в служебный вход. Он успел перехватить дверь прежде, чем она за
хлопнулась, затем остановился, оглянулся вокруг и повернул к туалету.
Ч Ганни, Уилсон направился туда, Ч указал Ампеле, несколько нарочито.
Ч Да, но мы имеем дело со Стюартом. Единственно, что мне хочется знать, так
не двойной ли это блеф. Ч Он рванул дверь мужского туалета, или, вернее, по
пытался это сделать. Что-то ее крепко держало.
Ч Стюарт! Открой эту чертову дверь, или я не ручаюсь за последствия! Ч за
ревел он, насев на дверь всей своей мощью. Ч Р-раз! Дв-ва!
Послышался звук чего-то отодвигаемого от двери, и она распахнулась как р
аз вовремя. Девять солдат второго отделения набились в небольшое помеще
ние туалета. Все до единого смотрели на него так, словно он сошел с ума.
Ч Что случилось, ганни? Ч спросил Стюарт, отходя от писсуара и освобожда
я место следующему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57