На всякий
случай я проверил, но больше ничего не нащупал.
Ц Второго нет. Роб, Ц сказал я.
Фермер крякнул.
Ц Я другого-то и не ждал. Один, а зато крупный. Вот с такими всегда хлопот н
е оберешься.
Вытирая руки, я поглядывал на Герберта. Он отошел от моей пациентки, едва о
на принялась облизывать своего новорожденного, и теперь выжидательно к
рутился возле других маток. Они отгоняли его, угрожающе встряхивая голов
ой; но в конце концов он подобрался к большой овце и подсунул голову ей под
брюхо. Она тут же повернулась и яростным ударом жесткого лба подкинула м
алыша высоко в воздух Ц только ножки заболтались. Он со стуком упал на сп
ину, и я бросился к нему, однако он вскочил и затрусил в сторону.
Ц Ведьма старая! Ц рявкнул фермер, но, когда я посмотрел на него с легким
беспокойством, он пожал плечами. Ц Дурачок эдакий! Конечно, ему солоно пр
иходится, но только сдается мне, ему тут больше нравится, чем сидеть с друг
ими такими же бедолагами взаперти и ждать кормежки. Вы только на него пог
лядите!
Герберт, как ни в чем не бывало, подобрался к другой овце, наклонявшейся на
д кормушкой, нырнул под нее и его хвостик вновь блаженно задергался. Да, бе
сспорно, стойкий ягненок!
Ц Роб, Ц спросил я, когда он поймал мою вторую пациентку, Ц почему вы пр
озвали его Гербертом?
Ц Да моего младшего так зовут, и он вот тоже голову нагнет и ну ничегошен
ьки не боится.
Я занялся второй овцой и обнаружил великолепный клубок из трех ягнят: го
ловки, ножки, хвостики Ц все устремлялись наружу и не давали друг другу п
родвинуться вперед ни на йоту.
Ц Она с утра мается, Ц сказал Роб. Ц Ну, я и подумал, что не все у нее ладно.

Осторожно водя рукой в тесном пространстве матки, я занялся увлекательн
ейшим распутыванием клубка Ц пожалуй, никакая другая операция мне не до
ставляет столько удовольствия. Для того чтобы извлечь ягненка, необходи
мо собрать воедино голову и две ножки, но непременно так, чтобы они все при
надлежали одному ягненку, не то жди беды. Трудность заключается в том, что
бы проследить каждую ножку до туловища и определить, задняя она или пере
дняя, Ц кончается у плеча или теряется где-то в глубине.
Через две-три минуты я вслепую собрал ягненка, не перепутав конечности, н
о едва извлек ножки наружу, как шея сжалась и голова ускользнула назад. Вм
есте с плечами она с трудом проходила сквозь тазовое отверстие, и мне при
шлось подтащить ее, зацепив пальцем край глазницы. Кости прищемили мне з
апястье, и боль была жуткая, но длилась она несколько секунд, потому что ов
ца поднатужилась, и показался носишко. Дальше все было просто, и секунду с
пустя я положил ягненка на сено. Малыш судорожно встряхнул головой, ферм
ер быстро обтер его пучком соломы и затем подтолкнул к материнской голов
е. Овца нагнулась над ним и принялась быстрыми движениями языка вылизыва
ть ему мордочку и шею, испустив что-то вроде довольного утробного смешка
Ц звук этот можно услышать только в такие минуты. Еще смешок и еще Ц когд
а я извлек на свет двух оставшихся ягнят (одного хвостом вперед), Ц и, раст
ирая руки полотенцем, я смотрел, как она радостно тычет носом в свою тройн
ю.
Вскоре они уже отвечали ей тоненьким дрожащим блеянием, а когда я с облег
чением натянул пиджак на свои покрасневшие от холода руки, первый ягнено
к попробовал подняться на ножки. Это ему не совсем удалось, и он пополз на
коленях, то и дело опрокидываясь на мордочку. Но он прекрасно знал, куда на
правляется, и двигался к вымени с упорством, которое вскоре должно было у
венчаться успехом.
Ветер, бивший мне в лицо через тюки соломы, не мог стереть с него веселую у
лыбку: разыгрывающаяся передо мной сцена была лучшей наградой за труды,
никогда не приедающимся чудом, необъяснимой, вечно новой тайной.
Несколько дней спустя Роб Бенсон опять позвонил мне. Под вечер в воскрес
енье. Его голос в трубке был исполнен тревоги, почти паники.
Ц Джим, к моим суягным овцам забралась собака. Часа в четыре тут останавл
ивалась какая-то компания в автомобиле, и соседи говорят, что с ними была
овчарка, так она гоняла овец по всему лугу. Там черт-те что делается, прост
о боюсь пойти поглядеть.
Ц Еду! Ц я бросил трубку и кинулся к машине, в ужасе представляя, что меня
ждет: беспомощные овцы валяются с перекушенными глотками, ноги и животы
истерзаны. Мне уже доводилось видеть подобные картины. Тех, кого не приде
тся прирезать, надо будет зашивать, и, нажимая на газ, я прикидывал, хватит
ли мне шовного материала в багажнике.
Суягные овцы содержались на выгоне у шоссе, и, когда я поглядел через огра
ду, сердце у меня оборвалось. Опираясь локтями на нетесаные, шаткие камни,
я с тоской оглядывал пастбище. Все оказалось даже хуже, чем я опасался. Пол
огий травянистый склон был усеян неподвижно лежащими овцами Ц пятьдес
ят с лишним мохнатых кочек на зеленом фоне.
Роб стоял у калитки с внутренней стороны. Он даже не обернулся ко мне и тол
ько мотнул головой.
Ц Скажите, что с ними по-вашему. Я боюсь туда идти.
Оставив его, я пошел бродить по выгону среди неподвижных овец, приподним
ая их ноги, раздвигая шерсть на шее. Некоторые были в глубоком обмороке, др
угие в коматозном состоянии. И ни одна не могла удержаться на ногах. Но чем
больше я их осматривал, тем сильнее становилось мое недоумение. В конце к
онцов, я крикнул фермеру:
Ц Роб, идите-ка сюда! Странно что-то! Вот взгляните, Ц продолжал я, когда о
н нерешительно приблизился. Ц Ни единой раны, нигде ни капли крови, а они
все лежат пластом. Я ничего не понимаю.
Роб нагнулся, осторожно приподнял бессильно поникшую голову и сказал:
Ц Верно! Так что же это с ними?
Я не нашел, что ответить, но в глубине моего сознания уже затренькал мален
ький колокольчик. Овца, над которой нагибался фермер, выглядела как-то уж
очень знакомо. В отличие от большинства она кое-как оперлась на грудь, гля
дя перед собой пустыми глазами, не замечая ничего вокруг, но… эта пьяно мо
тающаяся голова… жидкие выделения из ноздрей… Я же все это видел прежде!
Я встал на колени, наклонился к ее морде, услышал легкое попыхивание в дых
ании, почти хрип Ц и понял все.
Ц Кальциевая недостаточность! Ц крикнул я и припустил вниз по склону к
машине.
Ц Какого черта? Ц спросил Роб, держась наравне со мной. Ц Это же после о
кота бывает, так ведь?
Ц Так-то так, Ц пропыхтел я. Ц Но причиной может быть и внезапное перен
апряжение сил, и испуг.
Ц В первый раз слышу! Ц сказал Роб. Ц Как это происходит-то?
Но я предпочел поберечь дыхание. Не читать же сейчас лекцию о последстви
ях внезапного расстройства функции околощитовидных желез! Меня больше
занимала мысль, хватит ли в моем багажнике кальция на пятьдесят овец. Как
им облегчением было увидеть длинный ряд круглых жестяных крышечек, выгл
ядывающих из картонки! Видимо, я совсем недавно пополнил свой запас.
Первой овце я ввел кальций в вену, чтобы проверить свой диагноз Ц на овец
кальций действует молниеносно, Ц и с тихим торжеством следил, как она вд
руг заморгала, вздрогнула и попробовала перевалиться на грудь.
Ц Остальным будем вводить под кожу, так быстрее, Ц сказал я.
Мы пошли по лугу. Роб вытягивал ногу очередной овцы так, чтобы удобно было
воткнуть иглу в пролысину под суставом, и к тому времени, когда мы добрали
сь до половины склона, овцы внизу уже встали и тянули головы к кормушкам.

Это был один из самых приятных случаев в моей практике. Пусть никаких осо
бых сложностей он не представлял, но это волшебное преображение! От отча
яния к надежде, от смерти Ц к жизни, и за какие-то считанные минуты!
Я уже убирал пустые флаконы в багажник, когда Роб, наконец, заговорил. Он с
изумлением следил, как выше по склону встает на ноги последняя овца.
Ц Я вам вот что скажу, Джим. В первый раз я такое видел. И уж одно мне вовсе н
е понятно. Ц Он повернулся ко мне, и его выдубленное всеми ветрами лицо с
морщилось в гримасе недоумения. Ц Собака собакой, только отчего все чер
тово стадо вдруг полегло?
Ц Роб, Ц ответил я, Ц представления не имею.
И тридцать лет спустя я ничего другого ответить не мог бы, и до сих пор не з
наю, отчего вдруг полегло все чертово стадо. Я подумал, что Робу пока довол
ьно его тревог, и не стал упоминать, какие еще последствия могут иметь заб
авы овчарки. А потому не удивился, когда мне позвонили с фермы Бенсона на т
ой же неделе.
Мы с Робом вновь встретились на склоне, и тот же ветер бушевал над овечьим
загоном из соломенных тюков. Ягнята появлялись на свет один за другим, и ш
ум стоял совсем уж оглушительный. Роб подвел меня к моей пациентке.
Ц Сдается, в брюхе у нее полно дохлых ягнят, Ц сказал он, кивая на овцу, чь
и бока раздувались от тяжелого дыхания, а голова поникла. Она стояла непо
движно и даже не шевельнулась при моем приближении. Ей действительно был
о скверно, а когда на меня пахнуло запахом разложения, я понял, что фермер
не ошибся.
Ц Ну, после такой гонки это неудивительно, Ц сказал я. Ц Но поглядим, чт
о удастся сделать.
Такое родовспоможение лишено всякой прелести, но надо было спасать овцу
. Трупики ягнят раздулись от газов, и мне пришлось пустить в ход скальпель
, чтобы сначала удалить передние ноги, а уж потом осторожно извлечь мален
ькое тельце, как можно меньше травмируя овцу. Когда я кончил, ее голова поч
ти касалась земли, дышала она часто и тяжело и скрипела зубами. А мне нечем
было ей помочь. Другое дело, если бы я мог подложить ей новорожденного, чт
обы она его облизала и ощутила интерес к жизни. Не помешала бы и инъекция п
енициллина. Но шел 1939 год, и антибиотики все еще принадлежали будущему, пра
вда, не очень далекому.
Ц Навряд ли она выдюжит, Ц буркнул Роб. Ц А больше ничем ей помочь нельз
я?
Ц Ну, введу ей парочку пессариев, сделаю инъекцию, хотя спасительнее нов
орожденного ягненка для нее лекарства нет. Вы ведь лучше меня знаете, что
овцы в таком состоянии обычно не выживают, если им не о ком заботиться. А л
ишнего ягненка подпустить к ней у вас не найдется?
Ц Сейчас нету. А ждать ведь нельзя. Завтра уже поздно будет.
И тут мой взгляд упал на ягненка. Это был Герберт, сирота при живой матери.
Узнать его было нетрудно: он бродил от овцы к овце в надежде на глоток-дру
гой молока.
Ц Э-эй! А малыша она не примет, как по-вашему? Ц спросил я фермера.
Ц Да навряд ли, Ц сказал он с сомнением в голосе. Ц Все-таки он подрос. Ем
у третья неделя идет, а им подавай новорожденных.
Ц Так ведь попытка не пытка, верно? Может, испробуем старинную уловку?
Роб улыбнулся.
Ц Ладно! Хуже все равно не будет. Да и он совсем замухрышка. Иной новорожд
енный покрупнее будет. Поотстал от ровесников-то.
Он вытащил складной нож, быстро ободрал мертвого ягненка и, положив шкур
ку на спину Герберта, завязал ее под худыми ребрышками.
Ц Бедняга! Ц пробормотал он. Ц Кожа да кости. Если не получится, запру е
го с теми, кого мы из бутылочки кормим.
Кончив, он отпустил Герберта, и этот неукротимый ягненок тут же подлез по
д понурившуюся овцу и принялся сосать ее. По-видимому, первые его усилия о
стались втуне Ц во всяком случае, он несколько раз сердито боднул вымя к
репким лобиком. Но затем его хвостишко блаженно задергался.
Ц Ну, хоть рюмочку-другую она ему уделила! Ц Роб засмеялся.
Герберт был не из тех, кого можно игнорировать, и толстая овца, как скверно
она себя ни чувствовала, волей-неволей повернула голову и посмотрела на
него. Затем обнюхала привязанную шкурку словно бы равнодушно, но через д
ве-три секунды несколько раз лизнула ягненка и испустила знакомый утроб
ный смешок.
Я начал собирать свое снаряжение.
Ц Ну, будем надеяться, Ц сказал я. Ц Они ведь одинаково нужны друг другу
.
Когда я выходил из загона, Герберт в своей новой курточке по-прежнему упо
енно сосал и сосал.
Всю следующую неделю я как будто вообще не надевал пиджака. Окот был в сам
ом разгаре, и каждый день я с утра до вечера только и делал, что окунал руки
по плечо в ведро с теплой водой на всех ближних и дальних фермах Ц в загон
ах, в темных углах сарая, а чаще Ц под открытым небом, ибо фермеры в те годы
считали, что ветеринару так и надо по часу стоять на коленях без пиджака п
од проливным дождем.
К Робу Бенсону мне пришлось заехать еще раз Ц вправить матку овце после
тяжелого окота. Главная прелесть этой работы заключалась в весьма утеши
тельной мысли, что передо мной не корова.
Да, особенно потеть мне не довелось. Роб перекатил овцу на бок, обвязал ей
задние ноги веревкой, которую закинул себе за шею, так что роженица почти
встала на голову. В такой позе ей было трудно увертываться, и, продезинфиц
ировав матку, я почти без усилия водворил ее на место, а затем осторожно вв
ел руку, чтобы проверить, все ли в порядке.
Засим овца, как ни в чем не бывало, удалилась со своим семейством к заметно
увеличившемуся стаду.
Ц Поглядите-ка! Ц рявкнул Роб, перекрикивая невообразимый гомон вокру
г. Ц Вон старуха с Гербертом. Правее, правее, посреди вон той кучки!
Мне все овцы казались одинаковыми, но Роб, как и всякий пастух, различал их
без малейшего труда и тотчас узнал эту парочку.
Были они у дальнего края выгона, и мы оттеснили их в угол Ц мне хотелось р
ассмотреть их получше. Овца при нашем приближении грозно топнула ногой,
оберегая своего ягненка, и Герберт, уже сбросивший мохнатую курточку, пр
ижался к боку приемной матери. Я обнаружил, что он заметно растолстел.
Ц Ну, уж теперь вы его замухрышкой не назовете, Роб!
Фермер засмеялся.
Ц Да где там! Мошна у старухи прямо коровья, и все достается Герберту. Пов
езло малышу, одно слово, да и ей он жизнь спас. Не вытянула бы, если бы не он, э
то уж верно.
Я обвел взглядом сотни бродящих по выгону овец, загоны, в которых стоял ог
лушительный шум, и обернулся к фермеру.
Ц Боюсь, я что-то зачастил к вам, Роб. Ну, будем надеяться, что теперь вы мен
я долго не увидите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45