Она обладала редкой дородностью и, едва почувствовав во рту веревк
у, разинула его, как могла шире с протяжным обиженным визгом. Силы этот зву
к был необычайной, а она продолжала тянуть ноту, словно и не думая перевод
ить дух. Перекричать ее нечего было и мечтать Ц я только смотрел, как Карм
оди под этот оглушительный аккомпанемент наложил резиновый жгут на осн
ование уха, протер поверхность спиртом и воткнул иглу в небольшой сосуд,
но безрезультатно. Он попробовал еще раз, однако шприц упрямо оставался
пустым. Еще две-три попытки Ц и, чувствуя, что голова у меня вот-вот развал
ится на куски, я вышел из свинарника в благословенную тишину двора.
Я неторопливо обогнул свинарник и минуту-две постоял, любуясь видом у да
льнего его конца, где визг звучал почти глухо. Но когда я вернулся внутрь,
он ввинтился мне в уши, как пневматическое сверло. Совсем взмокший Кармо
ди Ц глаза у него заметно вылезли на лоб Ц при моем появлении оторвал вз
гляд от уха, которое продолжал бесплодно ковырять иглой. Хорошенького по
немножку, подумал я, жестом показал студенту, что хочу попробовать сам, и п
о счастливой случайности сразу же наполнил шприц темной кровью. По моему
знаку работник убрал веревку, и свинья, смолкнув, как по мановению волшеб
ной палочки, принялась благодушно рыться пяточком в соломе.
Ц Теперь ничего особенно любопытного не ждите, Ц сказал я, старательно
изгоняя из голоса малейший намек на злорадство, когда мы отправились дал
ьше. Ц Бычок с опухолью на нижней губе. Но стадо интересное Ц одни голлу
эи. Причем эта группа зимовала на пастбище, и закалены они все как на подбо
р.
Кармоди кивнул. Любая моя попытка расшевелить его разбивалась о стену хо
лодного безразличия. Для меня же это черное полудикое стадо всегда таило
особое обаяние. Имея с ними дело, никогда нельзя предугадать заранее, что
тебя ждет. Иногда их удавалось изловить для осмотра, иногда нет.
Когда мы подъезжали к ферме, справа от нас по неровному склону холма скат
илась черная полна, примерно из тридцати бычков. Работники гнали их чере
з редкие кусты дрока и чахлые купы деревьев туда, где две каменные стенки
смыкались под острым углом.
Один работник помахал мне.
Ц Попробуем веревку на него накинуть, когда он со своими дружками в стен
ку упрется Такой подлюга, что на лугу к нему и не подступишься!
Они продолжали кричать, размахивать руками, метаться из стороны в сторон
у, но, наконец, бычки сбились в тесную кучку в углу, тревожно косясь. Их косм
атые черные загривки словно купались в пару, поднимавшемся от разгоряче
нных боков.
Ц Вон он! У него эта штука на морде! Ц Работник указывал на крупного бычк
а в центре. Еще не договорив, он начал проталкиваться к нему. Мое преклонен
ие перед йоркширскими сельскими рабочими получило новую пищу, пока я сле
дил, как он пробирается между мечущимися брыкающимися животными. Ц Как
я веревку накину, все хватайте тот конец! Одному его не удержать! Ц распо
рядился он хрипло, почти достигнув своей дели.
В его умении сомневаться не приходилось: уверенным движением он точно на
бросил петлю на шею бычку.
Ц Попался! Ц крикнул он. Ц Веревку хватайте! Теперь он от нас не уйдет!
Словно в ответ бычок оглушительно замычал и ринулся вперед. Работник с о
тчаянным воплем исчез в гуще черных тел. Веревка ускользнула из-под наши
х рук. Но когда бычок промчался мимо Кармоди, тот инстинктивно вцепился в
проползавшую перед ним веревку и повис на ней.
Я завороженным взглядом следил, как человек и бык несутся через луг. Они у
далялись в сторону дальнего склона. Бычок летел, пригнув голову, работая
ногами, как скаковая лошадь, студент тоже бежал что есть мочи, но выпрямив
шись, обеими руками сжимая натянутую веревку с видом непреклонной решим
ости.
В своей роли беспомощных зрителей работники и я молча смотрели, как бычо
к внезапно свернул влево и скрылся за невысокими деревцами. Казалось, пр
ошли минуты, прежде чем он вновь появился, хотя на самом деле это заняло сч
итанные секунды. Но мчался он теперь еще быстрее, черной молнией мелькая
между кустами. Против всякого вероятия Кармоди все еще держал веревку и
все еще сохранял вертикальную позицию, но длина его шага увеличилась до
немыслимости, и казалось, что ноги его попеременно касаются дерна через
каждые двадцать футов, если не больше.
Я подивился такому упорству, но развязка приближалась неумолимо. Еще нес
колько гигантских парящих прыжков Ц и он хлопнулся наземь ничком, но ве
ревки не выпустил. Бычок, припустив еще пуще, повернул в нашу сторону, игра
ючи волоча за собой неподвижное тело, и я содрогнулся, заметив, что путь ег
о лежит по длинному ряду коровьих лепешек.
И вот, когда Кармоди, лицом вниз, проволочился через третью, я вдруг почувс
твовал, что он мне нравится. Его руки, наконец, разжались, но он продолжал н
еподвижно лежать, и я кинулся к нему на помощь. Поднявшись, он коротко меня
поблагодарил и невозмутимо устремил взгляд на дальний край луга, на зре
лище, знакомое каждому сельскому ветеринару, Ц его пациент, сотрясая зе
млю тяжким топотом, исчезал в необъятном просторе.
Узнать Кармоди было трудновато. Его лицо и одежду сплошь облеплял навоз,
из-под которого кое-где, словно боевая раскраска, проглядывали желтые по
лоски истина. От него разило, как из открытой двери хлева, он был укушен со
бачонкой, весь день его преследовали неудачи Ц и все-таки каким-то образ
ом он не был побежден. Я улыбнулся про себя. Просто этот молодой человек не
подходил под обычные мерки. Если я вижу что-то незаурядное, я его распозн
аю.
Кармоди оставался у нас две недели, и после этого первого дня мы с ним боле
е или менее поладили. Нет, конечно, не так, как с другими студентами: барьер
сдержанности так и не исчез. Он часами сидел над микроскопом, изучая мазк
и крови, соскобы, капельки молока, и каждый день собирал новый материал дл
я анализов, не пропуская ни единого мало-мальски интересного случая. Он в
ежливо принимал мое приглашение выпить пива после вечернего объезда, но
мы с ним не смеялись и не перебирали события дня, как с другими практикант
ами. Меня не оставляло ощущение, что ему не терпится поскорее взяться за с
вои записи и пробы.
Но я не обижался. Наоборот, такое соприкосновение с умом истинно научног
о склада меня очень занимало. И он совершенно не походил на привычный тип
усердного зубрилы. Интеллект его был холодным и острым Ц наблюдая за ег
о работой, я кое-что почерпнул и для себя.
В следующий раз я встретился с Кармоди через двадцать с лишним лет. Я виде
л его фамилию в «Рикорд» Ц первой в списке выпускников его года, а затем о
н исчез в лабиринтах мира научных исследований и вновь появился уже со с
тепенью, к которой год за годом добавлялись все новые степени и ученые зв
ания. Порой я натыкался на его фамилию под неудобоваримой статьей в како
м-нибудь специальном издании, и становилось все привычнее встречать в н
овых работах ссылки на выводы доктора Кармоди.
Вживе я увидел его на банкете Ц почетного гостя, международную знаменит
ость, отмеченную всевозможными премиями и отличиями. Сидя за боковым сто
ликом в углу, я слушал его мастерскую ответную речь, как нечто само собой р
азумеющееся: великолепное владение предметом, блистательное изложение
Ц так я же еще когда мог предсказать все это!
Потом мы встали из-за стола, он переходил от группы к группе, здороваясь, р
азговаривая, а я с почтением взирал на приближавшуюся внушительную фигу
ру. Кармоди и в юности был крупен, но сейчас фрак обтягивал неправдоподоб
но массивные плечи, сияющий белизной необъятный пластрон плотно облега
л выпуклость брюшка, и он производил впечатление гиганта. Проходя мимо, о
н остановился и взглянул на меня.
Ц Хэрриот, если не ошибаюсь? Ц благообразное румяное лицо все так же ды
шало спокойной силой.
Ц Совершенно верно. Рад вас снова видеть.
Мы обменялись рукопожатием.
Ц И как у вас дела в Дарроуби?
Ц Да все обычно, Ц ответил я. Ц Работы невпроворот. Если у вас будет нас
троение, приезжайте помочь.
Кармоди кивнул вполне серьезно.
Ц С большим бы удовольствием. Мне это было бы очень полезно.
Он сделал шаг и остановился.
Ц Но если вам потребуется взять кровь у свиньи, пожалуйста, сразу же меня
вызовите.
Наши взгляды встретились, и в ледяной голубизне его глаз вдруг затеплила
сь веселая искорка.
Он пошел дальше. Я еще смотрел на его удаляющуюся спину, когда кто-то ухва
тил меня за локоть. Брайн Миллер, такой же никому не известный счастливо п
рактикующий ветеринар, как и я.
Ц Идемте, Джим! Угощаю! Ц сказал он.
Мы прошли в буфет и взяли две кружки пива.
Ц Уж этот мне Кармоди! Ц объявил Брайан. Ц Ум, конечно, огромный, а так су
харь из сухарей.
Я отхлебнул, посмотрел в кружку и, помолчав, ответил:
Ц Ну, не скажите. Бесспорно, он такое впечатление производит, но человек
он что надо.

26

Ни один ветеринар не любит, чтобы ему затрудняли работу, и, продолжая нащу
пывать ягнят, я не сдержал раздражения.
Ц Право же, мистер Китсон, Ц сказал я сердито, Ц вам следовало бы вызват
ь меня пораньше. Сколько времени вы пытались помочь ей разродиться?
Фермер что-то буркнул с высоты своего роста и пожал плечами.
Ц Да самый чуток. Недолго, в общем-то.
Ц Полчаса? Час?
Ц Куда там! Ну, может, минут пяток.
Мистер Китсон нацелил на меня острый нос и хмурый взгляд. Впрочем, это был
о его обычное выражение: я никогда не видел, чтобы он улыбался, а представи
ть себе, что его обвислые щеки колыхнутся от веселого смеха было и вовсе н
евозможно.
Я скрипнул зубами и решил молчать, но я-то знал, что за пяток минут стенка в
лагалища не могла бы так распухнуть, а ягнята Ц стать сухими, точно нажда
чная бумага. И ведь предлежание было правильным: головное у одного, тазов
ое у другого. Но только, как часто бывает, задние ножки одного лежали по ст
оронам головы второго, создавая иллюзию, будто они принадлежат ему же. Я г
отов был побиться об заклад, что мистер Китсон вдосталь повозился тут св
оими грубыми лапищами, упрямо стараясь вытащить эту головку и эти ножки
обязательно вместе.
Да вызови он меня сразу, мне и минуты бы не понадобилось, а теперь вот ни дю
йма свободного пространства, работать приходится одним пальцем Ц и все
без толку. Вот если бы всеми пятью!..
К счастью, нынешние фермеры редко устраивают вам такие сюрпризы. Во врем
я окота я обычно слышу: «Ну, нет, я пощупал и сразу понял, что мне это не по зу
бам». Или же, как на днях мне сказал хозяин овчарни: «Двоим с одной маткой в
озиться, да разве же это дело?» По-моему, лучше не скажешь.
Но мистер Китсон принадлежал к старой школе. И ветеринара звал, только пе
репробовав все остальное, а прибегнув к нашим услугам, обычно оставался
очень и очень недоволен результатами.
Ц Бесполезно Ц сказал я, извлекая руку и быстро прополаскивая ее в ведр
е. Ц Надо что-то сделать с этой сухостью.
Я прошел по всей длине старой конюшни, превращенной во временный приют д
ля ягнящихся овец, и вынул из багажника тюбик с кремом. На обратном пути я
расслышал слабый стон где-то слева. Освещена конюшня была слабо, а самый т
емный угол был еще отгорожен старой дверью, снятой с петель. Я заглянул в э
тот импровизированный закуток и с трудом разглядел лежащую на груди овц
у. Голова ее была вытянута, ребра поднимались и опадали в ритме частого тр
удного дыхания. Так дышат овцы, испытывая непрерывную боль. Иногда она ти
хо постанывала.
Ц Что с ней такое? Ц спросил я.
Мистер Китсон угрюмо поглядел на меня из противоположного угла.
Ц Вчера окотилась, да неудачно.
Ц Как Ц неудачно?
Ц Ну-у… ягненок один, крупный, а нога назад завернута.
Ц И вы его так и вытащили… с завернутой ногой?
Ц А что еще делать-то было?
Я перегнулся через дверь и приподнял хвост, весь в кале и выделениях. Я даж
е вздрогнул Ц таким все там было синим и распухшим.
Ц Ею следовало бы заняться, мистер Китсон.
Ц Да нет! Ц В голосе фермера послышалась досада. Ц Не к чему это. Посмот
рите вы ее, не посмотрите Ц все едино.
Ц Вы думаете, она умирает?
Ц Угу.
Я провел ладонью по ее голове. Губы и уши холодные. Пожалуй, он прав.
Ц Так вы уже Мэллоку позвонили? Ее надо бы поскорее избавить от лишних ст
раданий.
Ц Да позвоню я, позвоню… Ц Мистер Китсон переступил с ноги на ногу и отв
ел глаза.
Я прекрасно все понял. Он твердо намеревался предоставить овце страдать
до конца Ц «может еще и оклемается». Пора окота всегда была для меня полн
а радости и удовлетворения, но тут передо мной была другая сторона медал
и. В сельском календаре это лихорадочное время, добавляющее к обычным за
ботам сразу кучу новых хлопот, Ц и в некоторых отношениях оно истощает в
се резервы сил и фермеров, и ветеринаров. Буйный поток новой жизни оставл
яет по берегам исковерканные обломки Ц овец, слишком старых для последн
ей своей беременности, ослабленных болезнями вроде фасциолеза или токс
емии, страдающих воспалением суставов или просто «окотившихся неудачн
о». Нет-нет, да и наткнешься в каком-нибудь темном углу на такую овцу, броше
нную там без всякой помощи Ц «авось, сама оклемается».
Я молча вернулся к своей пациентке. Крем сыграл свою роль, и я смог вести д
альнейшее обследование почти всеми пальцами. Надо было решить, с какого
ягненка начать, но поскольку голова уже продвинулась относительно дале
ко, логично было заняться тем, которому она принадлежала.
С помощью фермера я водворил задние ноги овцы на тюк соломы и, используя н
аклон, осторожно отодвинул ножки в глубину. В освободившемся пространст
ве мне удалось зацепить скрюченным пальцем передние ножки, отогнутые вд
оль ребер назад, и вывести их в проход. Еще колбаска крема, еще несколько с
екунд осторожных маневров Ц и ягненок появился на свет.
Но слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45