Заразные коровьи вы
кидыши были распознаны как болезнь еще в глухом средневековье, и мне при
ходилось читать в старинных книгах об этом гнусном поветрии, разорявшем
тогдашних крестьян, как теперь оно разоряло Фрэнка Меткафа. В те давние д
ни знатоки объясняли, что причина Ц нечистая вода, плохой корм, неподвиж
ность, внезапный испуг. Правда, они сумели заметить, что здоровые коровы, с
тоило им обнюхать недоношенного теленка или послед, почти наверное, сами
претерпевали ту же судьбу. Но все остальное тонуло в черном тумане невеж
ества.
Мы же, современные ветеринары, наоборот, располагали множеством точнейш
их сведений. Мы знали, что причина Ц грамотрицательная бактерия Brucella abortus, чь
и свойства и жизненный цикл мы изучили в мельчайших подробностях. Однако
помочь фермеру в положении Фрэнка мы были способны не больше, чем наши ко
ллеги, писавшие некогда эти забавные трактаты. Правда, исследователи, по
святившие этому жизнь, упорно искали такой штамм бруцеллы, который мог б
ы послужить основой для надежной и безопасной вакцины для иммунизации т
елят в первые месяцы их жизни, и уже в 1930 году был создан штамм19, на который в
озлагались большие надежды. Однако он и теперь, десять лет спустя, находи
лся еще в экспериментальной стадии. Родись Фрэнк, на свое счастье, лет на д
вадцать позже, почти наверное, все эти купленные им с бору по сосенке коро
вы были бы заблаговременно иммунизированы и ограждены от бруцеллеза с п
омощью все того же штаммаЦ 19. А сейчас мы и вовсе располагаем действенной
убитой вакциной для стельных коров.
Главное же, теперь идет осуществление плана, который вообще должен полно
стью уничтожить бруцеллез, и благодаря ему эта болезнь получила широкую
известность. Неспециалистов, естественно, она интересует с точки зрения
их здоровья Ц ведь они узнали, сколько разных тяжелых болезней подстере
гают тех, кто пьет молоко от больной коровы. Но мало кто из горожан хотя бы
отдаленно представляет, чем может обернуться бруцеллез для фермеров.
Конец истории Фрэнка-фермера был не за горами. Осень переходила в зиму, и,
когда он как-то вечером зашел ко мне, крыльцо Скелдейл-Хауса искрилось ин
еем. Я проводил его в гостиную и откупорил пару бутылок пива.
Ц Джим, я пришел сказать, Ц начал он спокойно и деловито, Ц что уезжаю.
Ц Уезжаете? Ц Что-то во мне отказывалось верить его словам.
Ц Да. Вернусь в Мидлсбро на прежнюю работу. Что делать-то?
Я растерянно посмотрел на него.
Ц Так плохо?
Ц Сами прикиньте! Ц Он угрюмо улыбнулся. Ц Из всего моего стада только
три коровы отелились нормально. Остальные еле ноги таскают, течет из них,
а молока нацеживают столько, что и доить не стоит. Телят на продажу или для
пополнения у меня нет. У меня ничего нет.
Ц Но нельзя ли занять, чтобы продержаться? Ц спросил я нерешительно.
Ц Нет, Джим. Если я сейчас все продам, мне как раз хватит, чтобы вернуть бан
ку долг. Остальное я занял у моего старика и больше у него просить не стану
. Я ему обещал, что вернусь на завод, если с фермой у меня не заладится, и сло
во сдержу.
Ц А, черт, Фрэнк! Ц пробормотал я. Ц Просто сказать не могу, как мне жаль.
Ну, хотя бы раз вам повезло!
Он поглядел на меня и улыбнулся без малейшей тени жалости к себе.
Ц Ну что же, Ц сказал он. Ц И не такое случается.
Я чуть не подпрыгнул Ц «И не такое случается»! Присказка йоркширских фе
рмеров, когда их постигает беда. Старик в Дарроуби был прав: Фрэнк действи
тельно всосал все это с молоком матери.
Да и не его одного постигло такое разорение. Его сгубила «карусель выкид
ышей», она же загоняла в угол и многих других прекрасных хозяев. Некоторы
е затягивали пояса потуже, тратили все, что было отложено на черный день, и
впроголодь ждали, покуда не пронесет и можно будет начать сначала. Но у Фр
энка ничего отложено не было, с самого начала на карту он поставил все Ц и
проиграл.
Больше я его никогда не видел. Сперва я думал, что он мне напишет, но потом п
онял, что, ставя мучительный крест на своей мечте, поставить его он мог тол
ько окончательно и бесповоротно.
С некоторых отрогов северных Пеннин открывается широкий вид на панорам
у Тиссайда, и, когда ночное небо полыхало заревом литейных печей, я всегда
вспоминал Фрэнка и думал о том, как ему теперь живется. Нет, конечно, он вря
д ли бедствует, но как часто его мысли обращаются к уединенной зеленой ло
жбине у омытых ветром вершин, где он надеялся создать что-то достойное, и
жить там, и вырастить там своих детей?
Фермочку в Брансетте купили некие Питерсы. По странному совпадению они т
оже приехали из Тиссайда, но только мистер Питерс был богатым директором
крупного химического концерна и ферму приобрел просто, чтобы отдыхать н
а лоне природы. Для этой цели она подходила идеально; тем более, что его по
драстающие дети обожали верховую езду. Вскоре на лугах там уже паслись л
ошади и пони. Летом миссис Питерс нередко жила на ферме безвыездно с деть
ми. Люди они были милые, о своих животных заботились, и я часто к ним наведы
вался.
Дом перестроили до неузнаваемости, и теперь я пил там уже не чай, но кофе в
изящной гостиной с антикварным столом, мебелью в веселых чехлах и картин
ами по стенам. Старые службы преобразились в новые конюшни с яркими свеж
евыкрашенными дверями.
Только построенный Фрэнком щегольской коровник остался в небрежении. В
нем хранили корм и солому для лошадей.
Когда я заглядывал туда и видел густую пыль на полу, грязные, почти не проп
ускающие света стекла в больших окнах, паутину повсюду, ржавеющие поилки
, тюки соломы, кучи торфа и мешки с овсом там, где когда-то коровы Фрэнка так
гордо праздновали новоселье, у меня всегда мучительно сжималось сердце.

Вот и все, что осталось от чьей-то заветной мечты.

32

Ц Так нужна вам эта работка или нет? Ц Уолт Барнетт высился в дверном пр
оеме приемной, небрежно и без всякого выражения оглядывая меня с головы
до ног и с ног до головы. Прилипшая к нижней губе сигарета казалась столь ж
е неотъемлемой от него, как и коричневая фетровая шляпа и лоснящийся тем
но-синий костюм, плотно облегавший его громоздкую фигуру. Весил он замет
но больше центнера, а ярко-красный мясистый жестокий рот и вся грубость е
го облика предупреждали, что с ним лучше не связываться.
Ц Э… ну… конечно, она нам нужна, Ц ответил я. Ц Просто я прикидывал, когд
а мы могли бы выбрать для нее время. Ц Отойдя к письменному столу, я просм
отрел еженедельник. Ц По воскресеньям у нас все занято, а как дальше у ми
стера Фарнона, я не знаю. Мы вам позвоним.
Мой дюжий посетитель ввалился в приемную без стука и, не здороваясь, бурк
нул:
Ц Мне надо коня охолостить, рослого, чистых кровей. Можете?
Я несколько секунд смотрел на него в сомнении Ц отчасти растерявшись от
его высокомерного нахальства, а отчасти из-за характера работки, котора
я ему требовалась. Меня она отнюдь не прельщала. Я не люблю иметь дело с ро
слыми конями чистых кровей, предпочитая им неаристократических жеребя
т, предназначенных для упряжи, а уж если говорить откровенно, то и вообще ш
етландских пони. Но работа есть работа, и раз надо, то надо.
Ц Ну, можете мне звякнуть, коли так, только долго не тяните. Ц Угрюмые гла
за все так же держали меня под прицелом. Ц И мне требуется хорошая работа
, вот что!
Ц Мы всегда стремимся работать хорошо, мистер Барнетт, Ц ответил я, ста
раясь сдержать нарастающее раздражение.
Ц Обещать-то все горазды, а потом черт-те что напакостят! Ц отрубил он, з
лобно кивнул, повернулся и ушел, не закрыв за собой дверь.
Я все еще стоял посреди приемной, сжимая кулаки и что-то бормоча себе под
нос, когда туда вошел Зигфрид. Я не сразу осознал, что это он, и несколько се
кунд яростно на него хмурился.
Ц Что с вами, Джеймс? Ц осведомился он. Ц Легкое несварение желудка?
Ц Несварение?.. Да нет, нет… А почему вы спросили?
Ц Так вы же стояли на одной ноге с перекошенной физиономией, точно вас вд
руг прихватило.
Ц Неужели? Это все наш старый приятель Уолт Барнетт. Он хочет, чтобы мы ка
стрировали его жеребца, и изложил свою просьбу с присущим ему обаянием. О
н мне на нервы действует, скотина!
Из коридора появился Тристан.
Ц Да, я за стенкой все слышал. Дубина стоеросовая!
Зигфрид немедленно на него накинулся:
Ц Достаточно! Я не желаю слушать тут подобные выражения. Ц Он повернулс
я ко мне. Ц И право, Джеймс, даже если вы расстроены, это еще не причина при
бегать к крепким словам.
Ц Я не понимаю…
Ц Некоторые эпитеты и междометия, которыми вы только что сыпали, вас нед
остойны! Ц Он развел руками с подкупающей искренностью. Ц Бог свидетел
ь, я не ханжа, но слышать подобное в этих стенах мне неприятно. Ц Он помолч
ал, и его лицо обрело глубочайшую серьезность. Ц В конце концов люди, при
ходящие сюда, нас кормят, и о них следует говорить с уважением.
Ц Да, но…
Ц О, я знаю, что некоторые из них не так вежливы, как другие, но вы ни при как
их обстоятельствах не должны на них раздражаться. Вам ведь известно изби
тое присловье: «Клиент всегда прав?» Я считаю, что это прекрасная рабочая
аксиома, и сам всегда из нее исхожу. Ц Он обвел нас с Тристаном торжестве
нным взглядом. Ц Надеюсь, вы меня поняли. Никаких крепких выражений в при
емной, и особенно по адресу клиентов.
Ц Вам-то хорошо! Ц взорвался я. Ц Вы Барнетта не слышали. Я готов терпет
ь, но всему есть…
Зигфрид наклонил голову набок, и по его лицу разлилась улыбка небесной к
расоты.
Ц Дорогой мой, вот вы опять за свое! Допускаете, чтобы всякие пустяки вас
расстраивали. Ведь у меня уже был случай говорить с вами об этом, не правда
ли? Как мне хотелось бы вам помочь! Передать вам мою способность сохранят
ь хладнокровие при всех обстоятельствах.
Ц Что-что? Что вы сказали?
Ц Я сказал, что хотел бы вам помочь, Джеймс, и помогу. Ц Он поднял указате
льный палец. Ц Вы, вероятно, часто удивлялись, почему я никогда не сержус
ь и не волнуюсь?
Ц А?!
Ц Конечно, удивлялись. Это вполне естественно. Ну так я открою вам малень
кий секрет. Ц Его улыбка стала лукавой. Ц Если клиент со мной груб, я прос
то ставлю это ему в счет. Вместо того чтобы вскипать на ваш манер, я напоми
наю себе, что прибавлю к счету десять шиллингов, и это действует волшебно!

Ц Да неужели?
Ц Именно, именно, дорогой мой! Ц Он похлопал меня по плечу и вдруг стал оч
ень серьезным. Ц Нет, я отдаю себе отчет, что нахожусь в более выгодном по
ложении, чем вы, ибо природа наделила меня на редкость спокойным и уравно
вешенным темпераментом, вас же любая мелочь способна довести до исступл
ения. Однако, мне кажется, вы могли бы развить в себе эти свойства. Так попы
тайтесь, Джеймс, попытайтесь! Поддаваясь досаде, озлоблению, вы в первую о
чередь вредите себе, и, поверьте, жизнь для вас станет совсем иной, если то
лько вы выработаете в себе мой безмятежный взгляд на мир.
Я сглотнул.
Ц Ну, благодарю вас, Зигфрид, Ц сказал я. Ц Попробую.
Уолта Барнетта в Дарроуби окружал ореол некоторой таинственности. Он бы
л не фермером, а старьевщиком, перекупщиком и торговал, чем угодно, начина
я от линолеума и кончая старыми машинами. Местные жители знали про него т
вердо лишь одно: капитал у него есть, и порядочный. Все, чего он ни коснется,
превращается в деньги, утверждали они.
В нескольких милях от города он купил обветшавший помещичий дом, где пос
елился с тихой забитой женой и где держал кое-какой скот и живность, посто
янно менявшиеся, Ц несколько бычков, десяток свиней и обязательно одну-
две лошади. Он по очереди обращался ко всем ветеринарам в наших краях, воз
можно, потому, что был обо всех нас очень низкого мнения. (Должен сказать, ч
увство это было взаимным.) Он как будто вовсе не работал и чуть ли не кажды
й день бродил по улицам Дарроуби Ц руки в карманах, к нижней губе прилипл
а сигарета, коричневая шляпа сдвинута на затылок, грузное туловище вот-в
от распорет лоснящиеся швы синего костюма.
После моего разговора с ним мы несколько дней были заняты с утра до вечер
а. В четверг в приемной зазвонил телефон, Зигфрид снял трубку и мгновенно
переменился в лице. Даже в противоположном углу мне был слышен громкий т
ребовательный голос, а по лицу Зигфрида медленно разливалась краска, и г
убы его сжимались все плотнее. Несколько раз он пытался вставить слово, н
о гремевший в трубке поток звуков не иссякал. Наконец, Зигфрид повысил го
лос, остановил его но тут же раздался щелчок, и в трубке воцарилось мертво
е молчание.
Зигфрид хлопнул ее на рычаг и обернулся.
Ц Это был Барнетт, и черт знает, что наговорил, потому что мы ему не позвон
или! Ц Он несколько секунд смотрел на меня, и лицо его совсем потемнело.
Ц Сукин он сын! Да кем он себя воображает? Наорал на меня и повесил трубку,
едва я попытался что-то ответить!
Он смолк, а потом повернулся ко мне.
Ц Одно я вам скажу, Джеймс: он не посмел бы разговаривать со мной так лицо
м к лицу. Ц Злобно скрюченные пальцы приблизились к самому моему носу.
Ц Я бы ему шею свернул, хоть он и ростом под потолок! Слышите? Я бы придушил
этого…
Ц Но, Зигфрид! Ц перебил я. Ц А как же ваша система?
Ц Система? Какая система?
Ц Ну, ваш прием, когда клиенты не особенно вежливы вы ведь вносите это в с
чет, верно?
Зигфрид опустил руки и уставился на меня, часто и тяжело дыша. Потом погла
дил меня по плечу, отошел к окну и некоторое время созерцал тихую улицу.
Когда он снова ко мне обернулся, вид у него был более спокойный, хотя и мра
чный.
Ц Черт побери, Джеймс, а вы правы! Это выход. Жеребца я прооперирую, но возь
му десятку.
Я расхохотался. В те дни нормальной ценой был фунт или Ц если вам хотелос
ь придать себе солидности Ц старомодная гинея.
Ц Чему вы смеетесь? Ц угрюмо спросил мой коллега.
Ц Как? Вашей шутке! Десять фунтов!.. Ха-ха-ха!
Ц Я не шучу. Я возьму с него десять фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45