Но ответа не было. Теленок, один из самых маленьких с почти шоколадной
головой, тупо смотрел на меня сквозь очки. Что, что?.. О чем я думаю?.. Какие еще
очки? С ума я схожу или… Черт! Но у него же, правда очки Ц оба глаза обведен
ы кольцом более светлой шерсти. И у того тоже. Ура! Все ясно! Наконец-то!
Ко мне, слегка запыхавшись, подошла миссис Далби.
Ц Доброе утро, мистер Хэрриот, Ц сказала она, стараясь улыбнуться. Ц Та
к что же? Ц И обвела телят тревожным взглядом.
Ц Доброе утро, доброе утро, миссис Далби! Ц воскликнул я радостно, с труд
ом подавляя желание прыгать, хохотать, а то и пройтись колесом разок-друг
ой. Ц Да, сейчас картина совершенно прояснилась.
Ц Правда? Но в чем же?..
Ц Недостаточность меди, Ц ответил я небрежно, словно с самого начала вз
вешивал такую возможность. Ц На это указывает снижение пигментации, ос
обенно вокруг глаз. Вот приглядитесь: шерсть у них почти у всех бледнее об
ычной. Ц Я небрежным жестом обвел телят. Чарли закивал.
Ц Ей богу, так. Да я и сам все время думал, и чего это у них с шерстью!
Ц А вылечить их можно? Ц задала миссис Далби неизбежный вопрос.
Ц Несомненно. Я сейчас же поеду приготовлю микстуру с медью, и мы каждому
дадим полную дозу. Пока они на подножном корму, надо будет повторять дваж
ды в месяц. Конечно, лишние хлопоты, но другого средства нет. Вы сумеете?
Ц Уж как-нибудь, Ц сказал Чарли.
Ц Уж как-нибудь! Ц повторил малыш Уильям и выпятил грудь, словно готовя
сь схватить теленка.
Микстура оказала магическое действие. В моем распоряжении не было нынеш
них долгодействующих препаратов меди для инъекций, но и раствор сульфат
а меди, изготовленный под краном на кухне Скелдейл-Хауса, сотворил чудес
а. Не прошло и месяца, а телята, заметно подросшие и упитанные, уже прыгали
и резвились на склонах. Ни один не погиб, ни один не остался заморышем. Сло
вно бы вообще ничего не было, словно роковая угроза не нависала не только
над телятами, но и над вдовой с тремя маленькими детьми.
Пусть в последнюю минуту, но удар удалось отвратить, хотя я понимал, что эт
о лишь временная передышка. Маленькой миссис Далби предстояла еще долга
я изнурительная борьба.
Я не любил и не люблю перемен, и все-таки мне приятно перенестись на двадц
ать лет вперед от того дня и вспомнить еще одно утро на кухне этой фермы. Я
сидел за тем же столиком, взяв масляную лепешку с того же подноса и раздум
ывая, остановить ли дальнейший выбор на ячменном хлебце или на тарталетк
е с джемом.
Билли все также улыбался с каминной полки, а миссис Далби, сложив руки на г
руди и чуть наклонив голову набок, смотрела на меня с той же легкой улыбко
й. Годы почти не изменили ее. В волосах появилась седина, но маленькое крас
ное, обветренное лицо и блестящие глазки остались такими, какими я знал и
х всегда.
Прихлебывая чай, я смотрел на могучую фигуру Уильяма, который, разваливш
ись в отцовском кресле, улыбался мне отцовской улыбкой. Вес у него был под
стать росту, и я только что наблюдал его в действии Ц он держал заднюю ног
у молодого быка, которую я осматривал. Бычок попытался брыкнуться, но зат
ем на его морде отразилось явное замешательство, лапищи Уильяма легко ух
ватили заплюсневый сустав, а широкое плечо уперлось бычку в брюхо.
Нет, конечно, Уильям не мог не измениться Ц как и Деннис, и Майкл, которые, т
опоча сапожищами, ввалились на кухню и принялись мыть руки над раковиной
. Уильяму они, пожалуй, несколько уступали шириной плеч, но не ростом, и пох
одка у них тоже была отцовская Ц спокойная, чуть развинченная.
Их низенькая мать посмотрела на них, а потом на фотографию над очагом.
Ц Сегодня как раз была бы тридцатая годовщина нашей свадьбы, Ц сказала
она спокойно.
Я поглядел на нее с удивлением. Прежде она никогда не касалась подобных т
ем, и я не знал, что ответить. Не мог же я сказать «поздравляю», когда двадца
ть лет из этих тридцати она вдовела. И о своей долгой упорной борьбе она то
же никогда не упоминала, хотя и вышла из нее победительницей. Когда ее сос
ед, старик Мейсон, ушел на покой, она купила его ферму, отличную, с хорошей з
емлей, и Уильям поселился там после женитьбы. Но хозяйство у них было обще
е. Дела теперь, когда с тремя такими молодцами она могла обходиться без на
емных работников, пошли совсем хорошо, но старый Чарли все еще подсоблял
им то там, то здесь.
Ц Да, тридцать лет, Ц повторила миссис Далби, обводя кухню неторопливым
взглядом, точно видела ее впервые. Потом повернулась и наклонилась ко мн
е. Лицо ее стало очень серьезным.
Ц Мистер Хэрриот… Ц начала она, и мне стало ясно, что в этот особый день о
на, наконец то, что-нибудь скажет о долгих тяжелых одиноких годах, о бессо
нных полных тревоги ночах, об изнурительном труде.
Ее ладонь слегка коснулась моего плеча, и она посмотрела мне прямо в глаз
а.
Ц Мистер Хэрриот, не налить ли вам еще чашечку?

15

Эпидемия гриппа, разразившаяся в Дарроуби и вокруг, особенно тяжело сказ
ывалась на фермерах и их работниках. В городе можно и поболеть немного, но
коров-то надо доить утром и вечером, болен ты или здоров. Всюду, куда я прие
зжал, в коровниках от стойла к стойлу, пошатываясь, переходили люди, чьи ли
ца пылали жаром, а глаза слезились.
Отец Хелен и ее тетушка Люси тоже заболели, и оставить их без помощи было н
икак нельзя. Не дожидаясь, чтобы Хелен начала этот разговор первой, я тут ж
е посоветовал ей перебраться на время к ним на ферму и взять на себя забот
ы по хозяйству. Без нее в квартирке под крышей сразу стало так неуютно, что
я вернулся в мою прежнюю комнату рядом со спальней Тристана и снова, как в
холостые дни, завтракал и обедал с братьями.
Однажды утром, когда мы сели за стол, мне вдруг почудилось, что время обрат
илось вспять. Вот Зигфрид наливает мне кофе, Тристан уткнулся в газету… Н
о тут Тристан кашлянул и сказал:
Ц А знаете, в этой истории с духом монаха, пожалуй, есть зерно правды! Ц О
н отодвинул свой стул от стола, вытянул ноги поудобнее и вновь погрузилс
я в «Дарроуби и Хоултон таймс». Ц Оказывается, этим занялся один историк
и раскопал небезынтересные факты.
Зигфрид промолчал, но тут Тристан закурил сигарету, и глаза его брата суз
ились. Зигфрид уже неделю как бросил курить, и ему меньше всего хотелось л
юбоваться на курящих Ц а уж тем более на Тристана, который умел извлекат
ь тихое наслаждение из самых, казалось бы, пустяков. Губы моего партнера с
жались в узкую линию, едва Тристан принялся неторопливо выбирать сигаре
ту, и умудрились стать еще уже, когда щелкнула зажигалка и раздался блаже
нный вздох первой затяжки.
Ц Да, Ц продолжал Тристан, вплетая в свои слова струйку дыма, Ц этот тип
подчеркивает, что в четырнадцатом веке несколько монахов аббатства Рей
нес, несомненно, стали жертвой предумышленного убийства.
Ц Ну и что? Ц буркнул Зигфрид.
Тристан поднял брови.
Ц Как что? Так ведь фигура в капюшоне, которую последнее время все чаще в
идят в окрестностях аббатства, действительно может быть духом одного из
них.
Ц Что-о-о? Что ты сказал?
Ц Невольно задумаешься, разве нет? Откуда нам знать, какие гнусные дела т
ворились…
Ц О чем ты, черт подери, болтаешь? Ц рявкнул Зигфрид. Тристан обиделся.
Ц Что же, смейся, твое право, но вспомни шекспировские слова! Ц Он назида
тельно поднял палец. Ц «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится ваше
й мудрости, Гора…»
Ц Чушь собачья! Ц отрезал Зигфрид, эффектно исчерпав тему.
Я с облегчением допил кофе и поставил чашку. Слава богу, взрыва не произош
ло. А если учесть, в каком Зигфрид сейчас раздраженном состоянии… Еще нед
елю назад он был завзятым любителем и трубки и сигарет, но у него появился
классический кашель курильщика и начались боли в желудке. Его удлиненне
е худое лицо приобрело сходство с черепом Ц щеки ввалились, глаза сумра
чно поблескивали в глубине глазниц. И врач категорически запретил ему ку
рить.
Зигфрид подчинился, немедленно почувствовал себя лучше, и тут же его охв
атил проповеднический пыл новообращенного. Но он не просто советовал лю
дям отказаться от употребления табака. Несколько раз я видел, как он выры
вал сигарету из дрожащих пальцев какого-нибудь злополучного парня на фе
рме, вперялся ему в глаза и грозно предупреждал: «Чтобы я больше не видел у
тебя во рту этой дряни, слышишь?»
Даже и теперь поседевшие мужчины иной раз говорят мне, содрогаясь: «Как м
истер Фарнон обругал меня тридцать лет назад, так я хоть бы разок с той пор
ы затяжку сделал! Он меня глазами ну просто прожег, прямо душа в пятки ушла
!»
Но, как ни прискорбно, на его брата этот крестовый поход против курильщик
ов ни малейшего впечатления не произвел. Тристан буквально не выпускал с
игареты изо рта, но не кашлял и пищеварение у него было превосходное.
Вот и теперь он стряхнул колбаску пепла и снова благодушно затянулся.
Зигфрид пристально посмотрел на него.
Ц Ты слишком много куришь!
Ц Как и ты.
Ц Ничего подобного! Ц объявил Зигфрид. Ц Я не курю. И тебе пора бросить
эту мерзкую привычку. Такими темпами ты себя быстро в могилу уложишь!
Тристан снисходительно взглянул на него, и вновь его слова окутались таб
ачным дымком:
Ц Ну, зачем же? По-моему, это мне даже на пользу идет.
Зигфрид вскочил и широким шагом вышел из комнаты. Я от души сочувствовал
его трудному положению. Он в какой-то мере заменял Тристану отца, средств
а на зловредное зелье брат получал от него, и врожденная порядочность ме
шала ему использовать такое неспортивное преимущество и вырвать сигар
ету у Тристана изо рта, как он проделывал на фермах. Оставалось только взы
вать к здравому смыслу брата, что ни малейшей пользы не приносило. А сейча
с он, кроме того, возможно, предпочел избежать бурной сцены, потому что Три
стан немедленно после завтрака отбывал для очередного загадочного пос
ещения ветеринарного колледжа: собственно говоря, объезд мне предстоял
о начать с доставки его на Большое северное шоссе, где он проголосует поп
утной машине и таким обычным для себя способом доберется до Эдинбурга.
Расставшись с ним у шоссе, я отправился по вызовам, но мысли мои нет-нет да
возвращались к разговору за завтраком. Уж очень многие клялись, что свои
ми глазами видели рейнесское привидение! И хотя в числе их были и любител
и сенсаций, и заведомые пьяницы, остальные, несомненно, заслуживали дове
рия, как люди почтенные и серьезные.
И все повторяли одно и то же. Лесок на вершине холма над деревней Рейнес сп
ускался почти к самой дороге, а за ним прятались развалины аббатства. Так
вот, автомобилисты, ехавшие ночью вверх по склону, в один голос утверждал
и, что в лучах фар совершенно ясно видели фигуру монаха в коричневом одея
нии, которая тут же исчезала среди деревьев. Фигура словно бы переходила
дорогу… но вот этого твердо они утверждать не брались, так как замечали е
е на порядочном расстоянии. Зато остальное они готовы были подтвердить х
оть под присягой: да, они видели фигуру, которая, склонив голову с натянуты
м на лицо капюшоном, входила в лесок. Несомненно, в ней чудилось что-то жут
кое: во всяком случае, никто ни разу не сказал, что отправился в лес погляд
еть, кто это.
Весь день мои мысли возвращались к Рейнесу, а в час ночи по странному совп
адению мне оттуда позвонили. Выбираясь из теплой постели и уныло натягив
ая на себя одежду, я с завистью представил себе, как сейчас Тристан мирно п
осапывает в своей эдинбургской комнате в безопасной дали от всех каприз
ов ветеринарной практики. Но потом я приободрился: до деревни было всего
три мили, а работа предстояла нетрудная Ц колики у шетландского пони, по
даренного маленькому мальчику. И ночь была чудесная. Правда, уже по-осенн
ему холодная, но зато путь мне освещала полная луна во всем своем великол
епии.
Когда я добрался до места, пони водили по двору. Хозяин, кассир моего банка
, виновато мне улыбнулся.
Ц Ради бога, извините, мистер Хэрриот, что я вытащил вас из постели, но я вс
е надеялся, что боль пройдет сама собой. Мы так расхаживаем уже третий час
. А стоит остановиться, как он норовит покататься по земле.
Ц Вы поступили совершенно правильно, Ц сказал я. Ц Не то дело могло кон
читься заворотом кишок.
Я осмотрел маленькую лошадку и успокоился. Температура нормальная, пуль
с хорошего наполнения, а в животе прослушивались только типичные звуки с
пазматической колики.
Ему требовалось хорошенько прочистить кишечник, но прежде мне пришлось
немного поломать голову над тем, какую дозу ареколина следует дать этому
лилипуту лошадиного рода. В конце концов я вычислил, что оптимальной дол
жна быть одна восьмая грана, и сделал инъекцию в мышцу шеи. Несколько секу
нд пони сохранял типичную для колик позу: подгибал все четыре ноги и прис
едал то на правую заднюю, то на левую. Потом попытался лечь.
Ц Поводите его опять, только медленно, Ц сказал я, ожидая первых призна
ков того, что ареколин начинает действовать. Ждать мне пришлось недолго:
пони зачавкал, захлюпал губами, и вскоре с них уже повисли длинные нити сл
юны. Все шло, как полагается, но я продолжал наблюдать за ним, и вот через че
тверть часа он наконец задрал хвост и заметно облегчился.
Ц Ну, все в порядке, Ц сказал я, Ц а потому я поеду. Но если боли не пройду
т, обязательно позвоните.
За деревней шоссе делало крутой поворот, а за ним начинался длинный прям
ой подъем к аббатству. Там, куда в эту секунду еле дотягивались лучи моих ф
ар, лежало место, где призрак, по утверждению всех очевидцев, переходил до
рогу и скрывался в темной полосе деревьев. На вершине холма, уступая неож
иданному порыву, я съехал на обочину и вылез из машины. Да, то самое место! Н
а опушке в ярком лунном свете гладкие стволы буков словно испускали фосф
орическое сияние, а в вышине поскрипывали под ветром гнущиеся ветви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45