Крохотное существо было мертво, и, как всегда, при виде
крепкого красивого тельца, которому не хватало только искры жизни, меня
захлестнула горькая волна разочарования.
Я торопливо намазал руку еще раз и нащупал второго, отодвинутого вглубь,
ягненка. Места теперь было много, и мне удалось зацепить его всей кистью. О
стальное было делом минуты. О том, что второй ягненок жив, казалось, не мог
ло быть и речи, и я просто торопился помочь овце. Однако едва я извлек его, к
ак ощутив холод окружающего воздуха, он судорожно дернулся, и, держа в лад
онях мягонькое пушистое шевелящееся тельце, я понял, что все в порядке.
Странно, как часто так случается: вытаскиваешь мертвого, уже давно трону
того разложением ягненка, а позади него ждет своей очереди живой! И все-та
ки это была нежданная радость. У меня полегчало на душе, когда я очистил ег
о рот от слизи и подложил к матери Ц пусть оближет. На всякий случай я про
верил, не прятался ли за ним еще и третий, но ничего не обнаружил и распрям
ился.
Ц Ну, особых повреждений нет, и думаю, ей ничего не грозит, Ц сказал я Ц Н
е могли бы вы принести мне чистой воды, мистер Китсон? Будьте так добры!
Фермер вылил грязную воду на пол и вышел из конюшни. В наступившей тишине
до меня донеслись звуки тяжелого дыхания овцы в темном углу. Я попытался
отогнать от себя мысль о том, что ей еще предстоит вытерпеть. Сам я скоро о
тправлюсь по другим вызовам, потом пообедаю, начну вечерний объезд, а зде
сь в темном унылом углу бедное животное будет долго и мучительно агонизи
ровать. Сколько времени продлится это умирание? Сутки? Двое суток?
Нет, не могу! Надо что-то сделать! И, припустив бегом к машине, я схватил фла
кон с нембуталом, большой шприц на пятьдесят кубиков и метнулся назад в к
онюшню. Одним прыжком перемахнув через старую дверь, набрал в шприц соро
к кубиков и ввел их в брюшную полость умирающей овцы. Я выпрыгнул наружу, п
ронесся через конюшню, и, когда появился мистер Китсон с полным ведром, с н
евинным видом стоял там, где он меня оставил.
Растеревшись полотенцем, я надел пиджак и взял бутылку с антисептически
м средством, а также тюбик с выручившим меня кремом.
Мистер Китсон пошел впереди меня по проходу и по дороге заглянул в отгор
оженный дверью угол.
Ц Ну, ей уже недолго осталось! Ц буркнул он.
Я посмотрел через его плечо. Овца уже не задыхалась и не стонала. Бока ее ч
уть приподнимались и опадали равномерно и редко. Глаза были закрыты. Она
погрузилась в сон, который незаметно перейдет в тихую смерть.
Ц Да, Ц сказал я. Ц Она явно слабеет. Думаю, теперь уже скоро. Ц Не удерж
авшись, я добавил: Ц Вы потеряли эту овцу и того ягненка. А ведь я, почти нав
ерное, спас бы их для вас, если бы вы дали мне такую возможность.
Быть может, мои слова произвели впечатление на мистера Китсона. Во всяко
м случае, через несколько дней он вызвал меня к овце, которой сам явно не п
омогал разродиться. Она паслась на лужке перед домом, битком набитая ягн
ятами Ц такая бочкообразная, что еле передвигала ноги. Но вид у нее был зд
оровый и веселый.
Ц Прямо чертов клубок какой-то, Ц угрюмо объяснил мистер Китсон. Ц Я дв
е головы нащупал, а ног и не разберешь сколько. Совсем запутался, черт их д
ери!
Ц Но вы не очень старались распутать?
Ц Да нет. И не трогал ничего.
Несомненный прогресс! Мистер Китсон ухватил овцу за шею, а я опустился по
зади нее на колени и обмакнул руки в ведро с водой. Против обыкновения утр
о выдалось теплое. Вообще-то время, когда в Йоркшире ягнятся овцы, в моей п
амяти прочно связано с резким ветром, гуляющим по жухлой траве на склона
х, с растрескавшейся кожей на руках, с пальцами, ноющими от холода, перчатк
ами, шарфами, онемевшими кончиками ушей. Уроженец Глазго, я год за годом жд
ал теплой душистой весны, такой обычной на западе Шотландии. Вот уже трид
цать лет прошло, а я все жду, и в душу ко мне медленно закрадывается подозр
ение, что в Йоркшире я ничего подобного никогда не дождусь.
Но это утро выдалось особенное. Теплое солнце лило лучи с безоблачного н
еба, ветра не было, и лишь легкий зефир овевал меня ароматами полевых цвет
ов и нагретой солнцем травы. А мне предстояла самая любимая моя работа. Я ч
уть было не засмеялся от чистой радости, когда ввел руку. Места сколько уг
одно! Все влажное, как положено, ничего не подпорчено! А размотать этот клу
бочек проще простого. И секунд через тридцать передо мной на траве закоп
ошился ягненок, а несколько секунд спустя Ц второй и третий. После чего к
вящему моему восторгу я, продвинув руку глубже, обнаружил еще одно раздв
оенное копытце и извлек на свет четвертого ягненка.
Ц Четверня! Ц весело крикнул я, но фермер моего восхищения не разделил.

Ц Куда их столько! Ц пробурчал он Ц Только лишние хлопоты. Двух ей и за г
лаза хватило бы. Ц Он умолк и посмотрел на меня особенно кисло. Ц А вот уж
вас-то звать и вовсе не к чему было. Так-то я бы и сам справился.
Я только печально посмотрел в ответ, не вставая с корточек. Уж такая наша п
рофессия: ты всегда в проигрыше. Будешь долго возиться Ц никуда ты не год
ен, а сделаешь все быстро Ц незачем тебя и вызывать было! Я в свое время от
верг совет одного моего старого искушенного коллеги, который не без цини
зма поучал меня: «Никогда при окоте не торопитесь! Если понадобится, так э
тих чертенят и поглубже затолкнуть можно. Лишь бы видимость была!» Но в та
кие минуты я его хорошо понимал.
Впрочем, я быстро утешился, наблюдая за четырьмя ягнятами. Как часто у мен
я сердце болело за новорожденных, явившихся на свет в самую мерзкую пого
ду, порой даже в снег или гололедицу! Но нынче было одно наслаждение смотр
еть, как они стараются встать на ножки под ласковым солнцем, а их мохнатая
шкурка уже почти совсем высохла. Мать, как по волшебству, обретшая стройн
ость, зачарованно переходила от одного к другому, будто не веря собствен
ным глазам. Она обнюхивала их, облизывала, и вскоре в ответ на ее утробные
смешки послышались тоненькие дрожащие фальцеты ее семейства. От этого п
ленительного разговора меня отвлек фермер.
Ц А вон матка, которую вы тогда опростали.
Я оглянулся, да, гордо семенит мимо, а сбоку трусит малыш.
Ц Да-да. Выглядит она прекрасно. Ц Взглянуть на нее было приятно, но чуть
подальше, я увидел… Обычно я овец различаю плохо, но у этой была особая пр
имета, запомнившаяся мне пролысина, полоска голой кожи, обтягивающая поз
вонки. Нет, я не ошибаюсь! И, махнув в ту сторону рукой, я спросил:
Ц А вот эта, там?..
Фермер посмотрел, куда я указываю.
Ц Ну, да, та самая, которая в конюшне лежала, когда вы в прошлый раз приезжа
ли. Ц Он перевел на меня ничего не выражающий взгляд. Ц Та самая. Вы еще м
не велели Мэллоку позвонить.
Ц Но… но она же умирала! Ц выпалил я.
Уголки губ мистера Китсона дернулись почти в подобии улыбки.
Ц Так вы тогда и говорили, молодой человек. Ц Он сгорбил плечи. Ц Дескат
ь ей недолго осталось. Верно?
Мне нечего было ответить. Я уставился на него в изумлении. Но он, вероятно,
был удивлен не меньше, потому что продолжал:
Ц Одно я вам скажу. Я с овцами, можно сказать, весь свой век прожил, так эда
кого я ни разу не видел. Она просто взяла да заснула.
Ц Неужели?
Ц Вот-вот! Говорю же вам заснула, да два дня и проспала.
Ц Она проспала два дня?
Ц Вот-вот! Два дня. Что я, шучу что ли? Я все в конюшню заглядывал, а она спит
себе да спит. Пролежала смирнехонько ночь, и еще день, и еще ночь. А на треть
е утро захожу, а она уже стоит Ц корм ей, значит, подавай!
Ц Поразительно! Ц Я выпрямился. Ц Я должен посмотреть на нее поближе.

Мне действительно хотелось взглянуть, как рассосался этот страшный син
ий отек под хвостом, и я подходил к ней осторожно, мало помалу оттесняя ее
в дальний угол лужка. Там мы на несколько секунд замерли в напряжении. Я сд
елал обманный выпад, она ловко увернулась. Еще один Ц то же самое. И тут я п
рыгнул, чтобы вцепиться ей в шерсть, но она легко предугадала мое намерен
ие и проскочила у меня между рук, дробно стуча копытцами. Я было погнался з
а ней, но было слишком жарко, да и резиновые сапоги Ц не самая идеальная о
бувь для того, чтобы бегать по лугу. И вообще я давно пришел к выводу, что в т
ех случаях, когда ветеринару не удается изловить своего пациента, беспок
оиться особенно незачем.
Но пока я шел назад, в голове у меня билась мысль, что я открыл нечто новое, с
лучайно открыл. Жизнь этой овце спасли не медикаменты, а просто то, что она
перестала чувствовать боль, и природа могла без помех заняться своей це
лительной работой. Этого урока я не забыл: животное, испытывающее сильну
ю непрерывную боль, может не выдержать сопутствующих ей ужаса и шока. Тог
да оно умирает. Но если снять эту боль, не исключены подлинные чудеса. Найт
и логическое объяснение не берусь, но я знаю, что это так.
К тому времени, когда я вернулся к мистеру Китсону, солнце совсем сожгло м
не шею, а по спине поползли струйки пота. Фермер все еще следил за овцой, ко
торая после лихой пробежки с удовольствием щипала траву.
Ц Ну, просто в толк не возьму, Ц бормотал он, почесывая щетинистый подбо
родок. Ц Два дня и две ночи Ц и хоть бы шелохнулась! Ц Он обернулся ко мн
е, и глаза его расширились: Ц Знаете, молодой человек, ну, прямо будто ее од
урманили чем!

27

Овца мистера Китсона никак не выходила у меня из головы, но изгнать ее все
-таки пришлось: окот продолжался, однако и другие животные не прекратили
болеть, задавая всякие практические задачки. Как, например, Пенни, пудель
Флакстонов.
Первое появление Пенни у нас в приемной запомнилось мне главным образом
потому, что ее хозяйка была очень привлекательной. Когда я высунул голов
у из смотровой и спросил: «Кто следующий?», круглое личико миссис Флаксто
н под плотной шапочкой глянцевитых иссиня-черных волос словно озарило в
се вокруг как вспышка маяка. Не исключено, что этому эффекту способствов
али ее соседи, слоноподобная миссис Бармби с канарейкой, которой требова
лось подстричь коготки, и мистер Спенс, девяностолетний старец, пришедши
й за порошком от блох для своей кошки. Тем не менее смотреть на нее было оч
ень приятно. И дело было не столько в ее бесспорной миловидности, сколько
в наивной доверчивости ее взгляда, в улыбке, не сходившей с губ. Сидевшая н
а ее коленях Пенни тоже словно бы улыбалась из-под высокого кока каштано
вых завитков.
В смотровой я поставил ее на стол.
Ц Так что с ней?
Ц Ее немножко рвало. И еще понос. Началось вчера.
Ц Гм… Ц Я повернулся и взял термометр. Ц Какие-нибудь изменения в пита
нии?
Ц Нет, никаких.
Ц У нее есть привычка хватать на прогулке всякие отбросы?
Миссис Флакстон покачала головой.
Ц Я не замечала. Но, наверное, даже самая воспитанная собака может не уст
оять перед соблазном и куснуть мертвую птицу или еще какую-нибудь мерзо
сть! Ц Она засмеялась, и Пенни засмеялась ей в ответ.
Ц Ну, температура у нее чуть повышенная, однако ее это как будто не угнет
ает. Ц Я подсунул руку ей под живот. Ц Что же, Пенни, пощупаем твое пузичк
о.
Нажимал я очень легко, но пуделек вздрагивал все время, пока я исследовал
желудок и кишечник.
Ц Гастроэнтерит, Ц сказал я. Ц Но, видимо, очень легкий и должен скоро п
ройти. Я дам вам лекарство, и несколько дней держите ее на легкой диете.
Ц Обязательно. Благодарю вас! Ц Миссис Флакстон потрепала Пенни по гол
ове и нежно ей улыбнулась.
Она была очень молода Ц лет двадцати трех, не больше, и поселилась в Дарро
уби с таким же молодым мужем совсем недавно. Он служил в крупной сельскох
озяйственной фирме, специализировавшейся на торговле костной мукой и к
онцентратами, и во время объездов я иногда встречал его на фермах Ц тако
го же милого и дружелюбного, как и его жена, как и Ц если на то пошло Ц как
и его собака.
Я отправил миссис Флакстон домой с бутылкой микстуры: висмут, белая глин
а и хлородин. Одно из наших излюбленных средств. Пуделек сбежал с крыльца,
помахивая хвостом, и я искренне не ждал никаких осложнений.
Однако три дня спустя я снова увидел Пенни в приемной. Рвота усилилась, а п
онос не уменьшился.
Я опять поднял пуделька на стол и снова осмотрел, но ничего существенног
о не обнаружил. Пенни, конечно, должна была ослабеть, ведь шел уже шестой д
ень ее болезни, но, хотя бойкости в ней чуть-чуть и поубавилось, выглядела
она вполне бодрой. Той-пудель, хотя и невелик, но очень крепок и вынослив, т
ак что запас сил у Пенни оставался еще достаточный.
Тем не менее я встревожился. Надолго ли его хватит? Дам-ка я ей активирова
нный уголь с вяжущими средствами. Результаты это обычно приносит неплох
ие.
Ц Вид, правда, не ахти какой, Ц сказал я, вручая миссис Флакстон коробочк
у черных крупинок. Ц Но в их пользе я не раз убеждался на опыте. Подмешива
йте ей в еду, она ведь еще ест.
Ц Спасибо! Ц Одарив меня одной из своих сияющих улыбок, она спрятала ко
робочку в сумочку, и я проводил ее на крыльцо. У решетки стояла детская кол
яска и, еще не заглянув внутрь, я знал, какого увижу там младенца. Я не ошибс
я. Пухлая мордашка на подушке уставилась на меня доверчивыми круглыми гл
азенками и расплылась в радостной улыбке.
Все семейство казалось на редкость симпатичным, однако, глядя вслед мисс
ис Флакстон, я ради Пенни от души пожелал подольше с ними не видеться. Но в
суе. Через два дня они вернулись, и пуделек был уже плох. Пенни, пока я ее осм
атривал, стояла неподвижно, глядя перед собой тусклыми глазами. Я разгов
аривал с ней, гладил по голове, но она лишь изредка чуть шевелила хвостом.

Ц Боюсь, ей не лучше, мистер Хэрриот, Ц сказала ее хозяйка. Ц Она почти н
ичего не ест, а если и проглотит кусочек, он в ней не задерживается. И ее все
время мучит жажда. Просто не отходит от миски с водой. И тут же все назад.
Я кивнул.
Ц Обычная картина. Из-за воспаления ей хочется пить, а чем больше она пье
т, тем сильнее рвота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45