Но такой ответ может показаться довольно абстрак-
тным, и поэтому я постараюсь проиллюстрировать его
на искусственном примере. Следует иметь в виду, разу-
меется, что любой краткий пример неизбежно создает
лО

впечатление ясности и простоты, которых в действи-
тельности нет, К тому же такой пример, приводимый с
целью показать разнообразие факторов, которые надо
осознать, не может дать представления о тех эмоцио-
нальных переживаниях, которые неизбежно испытыва-
ет человек, когда анализирует себя и вследствие этого
дает одностороннюю и излишне рационалистическую
картину.
С учетом всех этих оговорок давайте вообразим се-
бе человека, который заметил, что в определенных си-
туациях, когда ему хотелось бы участвовать в обсужде-
нии, у него скован язык, так как он боится возможной
критики. Если он даст этому наблюдению укорениться
в нем, он начнет интересоваться и связанным с ним
страхом, так как этот страх несоразмерен какой-либо
реальной опасности. Он будет интересоваться, почему
его страх настолько велик, что мешает ему не только
выражать свои мысли, но также ясно думать. Он захо-
чет узнать, а не является ли этот страх сильнее его че-
столюбия и не представляется ли он большим, чем лю-
бые соображения целесообразности, которые в интере-
сах его карьеры делают желательным, чтобы он произ-
водил хорошее впечатление,
Заинтересовавшись, таким образом, данной пробле-
мой, он постарается обнаружить, возникают ли подо-
бные затруднения в других сферах его жизни и если это
так, то какую форму они принимают. Он исследует свои
отношения с женщинами. Не слишком ли он робок в
сближении с ними, поскольку они, возможно, придира-
ются к нему? А как насчет его сексуальной жизни? Не
наблюдалась ли у него импотентность в течение неко-
торого времени, потому что он не мог оправиться от
неудачи? Охотно ли он ходит на вечеринки? А как он
относится к посещению магазинов? И не покупает ли
он дорогое виски только потому, что в противном слу-
чае продавец может подумать, что он скуповат? И не
дает ли он слишком большие чаевые, чтобы избежать
презрительного взгляда официанта? Далее, насколько
именно он уязвим в отношении критики? И что требу-
ется, чтобы вызвать его замешательство или же заста-
вить почувствовать себя оскорбленным? Чувствует ли
он себя задетым лишь тогда, когда его жена критикует

его неумение подбирать галстук, или ему не по себе,
когда она одобряет вкус других мужчин?
Такие размышления позволят ему составить впечат-
ление о степени и силе его проблемы, о ее разнообраз-
ных проявлениях. Затем он захочет узнать, как эта про-
блема влияет на его жизнь. Он уже знает, что она со-
здает для него внутренние запреты во многих областях.
Он не может отстаивать свои права; он слишком легко
идет навстречу тому, что от него хотят другие, и поэто-
му никогда не может быть самим собой, а должен авто-
матически играть определенную роль. И это рождает в
нем обиду и возмущение против других, ибо ему кажет-
ся, что они диктуют свою волю, но одновременно это
также снижает его собственное уважение к себе.
Наконец, он ищет факторы, которые ответственны
за появление его расстройства. Что заставляет его столь
сильно страшиться критики? Он может вспомнить, что
родители внушали ему очень жесткие правила, а также
многочисленные случаи, когда его бранили или застав-
ляли чувствовать, что он не соответствует требуемым
нормам. Но ему также придется думать обо всех сла-
бых сторонах своей личности, проявляющихся в насто-
ящее время, - сторонах, которые в своей совокупно-
сти делают его зависимым от других и поэтому застав-
ляют считать их мнение о нем решающим. Если он смо-
жет найти ответы на все такие вопросы, его осознание
того, что он боится критики, не останется изолирован-
ным, но он увидит связь этой наклонности со всей
структурой его личности.
Здесь будет вполне закономерен вопрос о том, а не
хочу ли я сказать этим примером, что человеку, кото-
рый открыл у себя новый фактор, следует специально
<перебирать> свои переживания и чувства разнообраз-
ными описанными выше способами. Конечно же, нет,
ибо такая процедура повлечет за собой ту же самую
опасность простой интеллектуальной эквилибристики,
которая уже обсуждалась раньше. Но человеку необхо-
димо отвести себе период для размышления. Ему следу-
ет обдумать свое открытие во многом таким же обра-
зом, как это делает археолог, который, обнаружив по-
гребенную статую, сильно изуродованную, рассматри-
вает свое сокровище со всех сторон, пока в его голове
не возникнут ее первоначальные черты. Любой новый
"32
фактор, который осознает человек, подобен прожекто-
ру, который направлен на определенные области его
жизни и высвечивает те места, которые до сих пор были
скрыты в темноте. Он почти наверняка их увидит, если
только и в самом деле искренне заинтересован в позна-
нии самого себя. Это те моменты, в которых руковод-
ство эксперта было бы особенно полезным. В такие мо-
менты психоаналитик будет активно помогать пациенту
понять важное значение добытых сведений, поднимая
тот или иной вопрос, который встает в связи с ним, и
связывая его с ранее полученными данными. Когда не-
доступна посторонняя помощь такого рода, то самым
благоразумным для человека будет воздержаться от
стремительного продвижения в анализе, помня, что но-
вое осознание означает завоевание новой территории,
и постараться извлечь из этого завоевания выгоду, за-
крепляя полученные приобретения. В каждом из приме-
ров в главе об эпизодическом самоанализе я упоминала
те вопросы, которые могли бы прийти в голову в связи
с достигнутым осознанием. Мы можем быть вполне
убеждены в том, что причина, по которой данные лица
не подняли эти вопросы, заключается единственно в
том, что их заинтересованность в продолжении анализа
закончилась вместе с устранением их непосредствен-
ных трудностей.
Если бы Клару спросили, как она достигла такой за-
мечательной поступательности в своем анализе, то она,
возможно, дала бы во многом тот же самый ответ, ко-
торый дает хороший повар на вопрос о кулинарном ре-
цепте. Его ответ обычно сводится к тому, что он полно-
стью полагался на свои ощущения. Но в случае психо-
анализа такой ответ не столь сильно разочаровывает,
как при приготовлении омлета. Никто не может заимст-
вовать чувства у Клары, но у каждого есть собственные,
которыми он и должен руководствоваться. А это воз-
вращает нас назад, к тому пункту, который изложен
нами выше при обсуждении толкования ассоциаций: по-
лезно иметь некоторое представление о том, что следу-
ет искать, но поиск должен направляться собственной
инициативой и заинтересованностью. Каждый должен
признать тот факт, что он живое существо, побуждае-
мое потребностями и интересами, и отбросить иллюзии,
что его ум действует с безупречностью хорошо смазан-

ного и отрегулированного автомата, В этом процессе,
как и во многих других, основательность проникнове-
ния в тот или иной внутренний смысл имеет большее
значение, чем завершенность. Те внутренние смыслы,
которые упускаются, всплывут когда-либо позже, когда
человек, возможно, будет в большей степени готов их
увидеть,
Непрерывность работы может также нарушаться
причинами, которые не зависят от человека. Он должен
быть готов к перерывам, так как живет не в экспери-
ментальном вакууме. Бесчисленные ежедневные пере-
живания будут вторгаться в ход его размышлений; не-
которые из них, возможно, вызовут эмоциональные от-
клики, которые потребуют немедленного прояснения.
Предположим, например, что Клара потеряла работу
именно в то время, когда трудилась над проблемой
своей зависимости, или что она вступила в новую дол-
жность, требующую большей инициативы, напористо-
сти, способности к руководству, В каждом из этих слу-
чаев на передний план вышли бы иные проблемы, чем
ее зависимость. Все, что каждый может сделать в таких
жизненных обстоятельствах, - это спокойно отнестись
к таким перерывам и постараться как можно успешнее
решить возникшие проблемы. При этом у человека мо-
гут также иметь место переживания, которые помогут
ему в решении той проблемы, которой он занят. Так,
разрыв Питером его отношений с Кларой определенно
стимулировал ее к дальнейшему продолжению аналити-
ческой работы над своей проблемой.
В целом нет нужды слишком сильно беспокоиться
по поводу внешних помех. Работая с пациентами, я об-
наружила, что даже очень значительные внешние собы-
тия отклоняли ход анализа лишь на очень короткое вре-
мя. Довольно скоро - и часто даже не зная этого -
пациент вновь возвращался к той проблеме, над кото-
рой он раньше работал, возобновляя ее анализ иногда в
том самом месте, где он его прервал. Нам нет надобно-
сти прибегать к какому-либо неправдоподобному объ-
яснению этого обстоятельства, такому, как предполо-
жение о том, что эта проблема волнует пациента боль-
ше, чем события во внешнем мире. Более вероятно, что,
так как большинство переживаний могут вызывать ог-
ромное количество откликов, тот, который наиболее

близок к рассматриваемой проблеме, затронет его наи-
более глубоко и в связи с этим заставит его вновь под-
хватить нить исследования, которую он был готов бро-
сить.
Тот факт, что в этих замечаниях подчеркивается
роль субъективных факторов, а не указываются четкие
направления анализа, может напомнить о критике,
обычно высказываемой в адрес психоанализа, суть ко-
торой заключается в том, что его можно скорее отнести
к искусству, чем к научному методу. Обсуждение этого
возражения увело бы нас слишком далеко в сторону,
так как затронуло бы и философское уточнение терми-
нов. Здесь же существенна лишь практическая сторона
дела. Если психоанализ называть художественной дея-
тельностью, то для многих людей это будет означать
следующее: чтобы заниматься анализом, человек дол-
жен иметь особую одаренность. Естественно, наши да-
рования различаются. И точно так же, как одни люди
особенно умелы в технических вопросах или имеют
особую проницательность в вопросах политики, другие
обладают особой склонностью к психологическому
мышлению. Однако что в действительности имеет зна-
чение, так это не загадочный артистический дар, а под-
дающийся строгому определению фактор собственной
заинтересованности или побудительного мотива. Он ос-
тается субъективным фактором, но не этот ли фактор
имеет решающее значение в большей части того, что мы
делаем? Здесь важен истинный смысл, а не конкретные
правила.
Глава 10
Преодоление сопротивлений
Психоанализ приводит в движение или обостряет игру
сил внутри <Я> между двумя группами факторов с про-
тивоположными интересами. Одна группа заинтересо-
вана в том, чтобы сохранить неизменными иллюзии и
безопасность, создаваемые невротической структурой;
интерес другой группы заключается в достижении оп-
ределенной степени внутренней свободы и силы по-
средством ниспровержения невротической структуры.
Именно по этой причине психоанализ, как это уже не-
однократно подчеркивалось, не является главным обра-
зом процессом беспристрастного интеллектуального
поиска. Интеллект - это оппортунист, служащий лю-
бым интересам, имеющим наибольший вес в данное
время. Силам, которые противостоят освобождению и
пытаются сохранить status quo, бросает вызов каждое
осознание, которое способно подвергнуть опасности
невротическую структуру; мобилизованные таким обра-
зом для противодействия, они пытаются блокировать
прогресс тем или иным путем, В психоаналитической
работе они выступают как <сопротивления> - термин,
использованный Фрейдом для обозначения всего того,
что затрудняет эту работу изнутри.
Сопротивление ни в коем случае не вызывается
только психоаналитической ситуацией. Если только мы
не живем в каких-то исключительных условиях, сама
жизнь является по крайней мере таким же мощным
-"36

вызовом невротической структуре, каким является
психоаналитик. Тайные жизненные притязания челове-
ка часто обречены на фрустрацию вследствие их абсо-
лютного и ригидного характера. Окружающие такого
человека люди не разделяют его иллюзий о себе и,
ставя их под сомнение или не считаясь с ними, причи-
няют ему боль. Посягательства на его тщательно раз-
работанные, однако ненадежные меры безопасности
неизбежны. Эти посягательства могут иметь конструк-
тивный характер, но человек может реагировать на
них так же, как он это делает в психоанализе: сначала
тревожностью и гневом, с преобладанием либо того,
либо другого, а затем усилением невротических на-
клонностей. Он становится более отчужденным, доми-
нантным и зависимым, чем всегда.
Взаимоотношения с психоаналитиком вызывают во
многом те же самые чувства и реакции, что и взаимоот-
ношения с другими людьми. Но так как психоанализ
представляет собой недвусмысленную атаку на невро-
тическую структуру, то он бросает ей более грозный
вызов.
Открыто высказываемая или неявно подразумевае-
мая аксиома большей части психоаналитической лите-
ратуры состоит в том, что мы беспомощны по отноше-
нию к нашим сопротивлениям, то есть мы не можем
преодолеть их без помощи специалиста. Это убеждение
будет выдвигаться как самый сильный аргумент против
самой идеи самоанализа. И этот аргумент оказывает
очень сильное влияние не только на психоаналитиков,
но также на каждого пациента, проходящего анализ,
так как и психоаналитик и пациент знают о той упорной
и сложной борьбе, которая возникает с приближением
к опасной территории. Но апелляция к опыту никогда
не может быть решающим аргументом, так как опыт
сам в свою очередь определяется всем комплексом гос-
подствующих представлений, обычаев и нашим складом
ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72