И как я упоминала ранее, общим знаменателем в мазо-
хистских фантазиях является чувство, что ты воск в ру-
ке мастера, лишенный всякой воли, всякой силы, пре-
доставленный в полное распоряжение другого. Конеч-
но, иное ее проявление обусловлено по-своему и имеет
собственный смысл. Например, чувство собственной
208
порабощенности может быть частью общей тенденции
ощущать себя жертвой и как таковое является защитой
от побуждений порабощать других, а также обвинени-
ем против других за то, что они не позволяют над собой
властвовать. Но одновременно с этим достоинством -
быть формой выражения защиты и враждебности -
оно имеет также и тайное позитивное достоинство -
признание собственной капитуляции.
Подчиняет ли невротик себя другому лицу или судь-
бе и каково бы ни было то страдание, которому он по-
зволяет захватить себя, - независимо от этого удовлет-
ворение, которого он ищет, состоит, по-видимому, в ос-
лаблении или стирании собственного индивидуального
<Я>. Тогда он прекращает быть активным действующим
лицом и превращается в объект, лишенный собственной
воли.
Когда мазохистские стремления интегрируются та-
ким образом в общий феномен стремления к освобож-
дению от индивидуального <Я>, тогда удовлетворение,
которого ищут или достигают, вследствие слабости и
страдания перестает быть странным, оно укладывается
в парадигму, которая вполне знакома. Тогда живучесть
мазохистских стремлений у невротиков объясняется
тем фактором, что они служат одновременно защитой
от тревожности и дают потенциальное или реальное
удовлетворение. Как мы видели, это удовлетворение
редко является реальным, за исключением сексуальных
фантазий или перверсий, даже если стремление к нему
составляет важный элемент в общих склонностях к сла-
бости и пассивности. Таким образом, встает последний
вопрос: почему невротик столь редко достигает забве-
ния и раскрепощенности, а следовательно, и удовлетво-
рения, которого ищет?
Важное обстоятельство, препятствующее достиже-
нию положительного удовлетворения, состоит в том,
В. Райх (в Psychisches Korrelat und Vegetative Stroemung и в
Ueber Charaktemnolyse) предпринял сходную попытку разреше-
ния проблемы мазохизма. Он также считает, что мазохистские
тенденции не противостоят принципу удовольствия. Однако он
рассматривает их на сексуальной основе, и то, что я описала как
стремление к растворению индивидуальных границ, он осмыс-
ливает как стремление к оргазму.
что мазохистским тенденциям противостоит крайнее
подчеркивание невротиком уникальности своей инди-
видуальности. Большинство мазохистских явлений име-
ют общий с невротическими симптомами характер ком-
промиссного соединения несовместимых стремлений.
Невротик склонен ощущать себя жертвой посторонней
воли, но в то же самое время он настаивает на том,
чтобы мир приспосабливался к нему. Он склонен ощу-
щать себя порабощенным, но в то же самое время на-
стаивает на безусловности своей власти над другими.
Он хочет быть беспомощным, быть объектом внимания
и заботы, но в то же самое время настаивает не только
на своей самодостаточности, но и на своем всемогуще-
стве. Он склонен ощущать себя ничтожеством, но раз-
дражается, когда его не принимают за гения. Нет абсо-
лютно никакого удовлетворительного решения, которое
могло бы примирить такие крайности, в особенности
потому, что оба эти стремления столь сильны.
Стремление к забвению является намного более вла-
стным у невротика по сравнению с нормальным челове-
ком, потому что первый хочет избавиться не только от
своих страхов, ограничений и чувства изоляции, кото-
рые универсальны для человеческого существования,
но также от чувства того, что он пойман в капкан не-
разрешимых конфликтов, и от возникающих вследст-
вие них страданий, И его противоречивое стремление к
власти и возвеличиванию собственного <Я> по своей
силе является гораздо большим, чем у нормального че-
ловека. Безусловно, он пытается достичь невозможно-
го, быть одновременно всем и ничем; он может, напри-
мер, жить в беспомощной зависимости и в то же самое
время тиранить других, сетуя на свою слабость. Такие
компромиссы им самим могут ошибочно приниматься за
способность к уступкам. В действительности даже пси-
хологи иногда склонны смешивать их и утверждать, что
капитуляция сама по себе является мазохистским отно-
шением. В реальности человек с мазохистскими склон-
ностями, наоборот, совершенно неспособен принести
себя в жертву чему-либо или кому-либо: например, он
неспособен посвятить все свои силы служению какому-
то делу или полностью отдаться чувству любви. Он мо-
жет подчинять себя страданию, но в этом подчинении
быть полностью пассивным. Он использует чувство, ин-
терес или человека, который является причиной его
страдания, лишь как средство забвения. Нет никакого
активного взаимодействия между ним и другим, налицо
лишь его эгоцентричная поглощенность собственными
целями. Подлинное подчинение какому-либо человеку
или делу - это признак внутренней силы: мазохистская
капитуляция составляет в конечном счете проявление
слабости.
Еще одна причина того, почему редко достигается
удовлетворение, которого ищут, заключается в разру-
шительных элементах, неотъемлемо присутствующих в
невротической структуре, которую я описала. Они от-
сутствуют в культурных <дионисийских> началах. В по-
следних нет ничего общего с невротической деструк-
тивностью всего, что составляет личность, всех ее по-
тенциальных возможностей в плане достижений и сча-
стья. Давайте сравним греческий <дионисийский>
культ, например, с невротическими фантазиями о соб-
ственном сумасшествии. В первом случае желание со-
стоит в достижении временного экстатического пере-
живания, служащего увеличению радости жизни; во
втором - то же самое стремление к забвению и рас-
крепощению не ведет ни к временному растворению с
последующим обновлением, ни к обогащению и полно-
кровной жизни. Его целью является избавление от все-
го, мучающего <Я>, невзирая на всю его ценность, и
поэтому неповрежденная сфера личности реагирует на
это страхом. В действительности страх перед катастро-
фическими возможностями, к которым часть личности
побуждает всю личность, обычно является единствен-
ным фактором в этом процессе, который препятствует
осознанию. Невротик знает лишь то, что он страшится
сойти с ума. Только при разложении данного процесса
на его составные части - на побуждение к отказу от
себя и реактивный страх - становится понятным, что
невротик стремится к определенному удовлетворению,
но его страхи препятствуют этому,
Один фактор, присущий нашей культуре, служит
усилению тревожности, связанной со стремлением к
забвению. В западной цивилизации найдется мало, если
вообще найдется, культурных форм и образований, в
которых эти стремления, даже безотносительно к их
невротическому характеру, можно было бы удовлетво-
рить. Религия, которая предлагала такую возможность,
потеряла свое влияние и привлекательность для боль-
шинства людей. Не только нет каких-либо эффектив-
ных культурных способов такого удовлетворения, но их
развитие активно тормозится, ибо в индивидуалистиче-
ской культуре человеку предписывается прочно стоять
на собственных ногах, утверждать себя и, если необхо-
димо, уметь прокладывать себе дорогу. В нашей культу-
ре действительное следование склонности к отказу от
себя влечет за собой опасность остракизма,
В свете тех страхов, которые обычно не дают невро-
тику возможности получить специфическое удовлетво-
рение, к которому он стремится, становится возмож-
ным понять важное значение для него мазохистских
фантазий и перверсий. Если его стремления к отказу от
себя изживаются в фантазиях или в сексуальных дей-
ствиях, он, возможно, сможет избежать опасности пол-
ного самоуничтожения. Подобно <дионисийским> куль-
там, эти мазохистские привычки дают временное забве-
ние и раскрепощение со сравнительно небольшим рис-
ком нанести себе вред. Обычно они затрагивают всю
структуру личности; иногда они сосредоточиваются на
сексуальных действиях, тогда как другие сферы лично-
сти остаются от них сравнительно свободными. Суще-
ствуют мужчины, способные быть активными, напори-
стыми и удачливыми в своей работе, но вынужденные
время от времени предаваться таким мазохистским пер-
версиям, как переодевание в женскую одежду или игра
в непослушного мальчика с выпарыванием самого себя.
С другой стороны, те страхи, которые не дают невроти-
ку возможности найти удовлетворительного разреше-
ния своих затруднений, могут также пронизывать его
мазохистские побуждения. Если эти побуждения име-
ют сексуальную природу, тогда, несмотря на интенсив-
ные мазохистские фантазии по поводу сексуальных от-
ношений, он будет полностью воздерживаться от секса,
показывая отвращение к противоположному полу или
по крайней мере подчиняясь строгим сексуальным за-
претам.
Фрейд считает мазохистские побуждения по суще-
ству сексуальным явлением. Для их объяснения он
выдвинул следующие теории. Первоначально он счи-
"nk М1-1хизм одной и.; ritiriH определенной, биологи-
чески заданной стадии сексуального развития, так на-
зываемой анально-садистической стадии; позднее он
добавил гипотезу, согласно которой мазохистские по-
буждения имеют внутреннее родство с женской при-
родой и означают что-то подобное изживанию жела-
ния быть женщиной. Его последнее предположение,
как упоминалось ранее, заключалось в том, что мазо-
хистские побуждения состоят из сочетания самораз-
рушительных и сексуальных влечений и что их функ-
ция - сделать саморазрушительные влечения безвред-
ными для человека.
С другой стороны, моя точка зрения коротко может
быть суммирована следующим образом. Мазохистские
побуждения не являются, в сущности, ни сексуальным
явлением, ни результатом биологически заданных про-
цессов, а берут свое начало в личностных конфликтах.
Их цель не в страдании; невротик так же мало хочет
страдать, как и любой другой человек. Невротическое
страдание, в той мере, в какой оно выполняет данные
функции, - это не то, чего индивид хочет, а то, чем он
платит. Что же касается удовлетворения, к которому он
стремится, то это не страдание в собственном смысле
слова, а отказ от своего <Я>.
S.Freud. The Economic Principle of Masochism. -
Collected Papers, vol. 2, p. 255 - 268, and New Introductory Lectures
on Psychoanalysis. CM. также: К. H о г п е у. The Problem of
Feminine Masochism. - Psychoanalytic Review, vol. 22 (1935)
Глава 15
Культура и невроз
Анализ любого человека ставит новые проблемы даже
перед самым опытным аналитиком. Работая с каждым
новым пациентом, аналитик сталкивается с индивиду-
альными трудностями, с отношениями, которые трудно
выявить и осознать и еще труднее объяснить, с реакци-
ями, которые весьма далеки от тех, что можно понять
с первого взгляда. Если принять во внимание всю слож-
ность структуры невротического характера, как она бы-
ла описана в предыдущих главах, и множество привхо-
дящих факторов, такое разнообразие неудивительно.
Различия в наследственности и тех переживаниях, ко-
торые испытал человек за свою жизнь, особенно в дет-
стве, вызывают кажущееся бесконечным разнообразие
в конструкции вовлеченных факторов.
Но, как указывалось вначале, несмотря на все эти
индивидуальные вариации, конфликты, играющие реша-
ющую роль в возникновении невроза, практически
всегда одни и те же. В целом это те же самые конфлик-
ты, которым также подвержен здоровый человек в на-
шей культуре, Стало уже до некоторой степени трюиз-
мом говорить о том, что невозможно провести четкое
различие между неврозом и нормой, но может оказать-
ся полезным повторить его еще раз. Многие читатели,
столкнувшись с конфликтами и отношениями, о кото-
рых они знают из собственного опыта, могут спросить
себя: невротик я или нет? Наиболее достоверный кри-
терий состоит в том, ощущает или нет человек препят-
214
ствия, создаваемые его конфликтами, может ли он пра-
вильно воспринимать и преодолевать их.
Когда мы осознаем, что в нашей культуре невротики
движимы теми же самыми основными конфликтами, ко-
торым также подвержен нормальный человек, хотя и в
меньшей степени, мы снова сталкиваемся с вопросом,
поднятым вначале: какие условия в нашей культуре от-
ветственны за то, что неврозы сосредоточиваются вок-
руг тех специфических конфликтов, которые я описала,
а не вокруг других?
Фрейд лишь вскользь коснулся данной проблемы:
обратной стороной его биологической ориентации явля-
ется отсутствие социологической ориентации, и, таким
образом, он склонен объяснять социальные явления в
основном биологическими факторами (теория либидо).
Эта тенденция привела психоаналитических исследова-
телей к убеждению в том, например, что войны вызы-
ваются действием инстинкта смерти, что корни нашей
нынешней экономической системы лежат в анально-
эротических влечениях, что причину того, почему ма-
шинный век не начался две тысячи лет тому назад, сле-
дует искать в нарциссизме этого периода.
Фрейд рассматривает культуру не как результат
сложного социального процесса, а главным образом как
продукт биологических влечений, которые вытесняют-
ся или сублимируются, и в результате против них вы-
страиваются реактивные образования. Чем полнее вы-
теснение этих влечений, тем выше культурное разви-
тие. Так как способность к сублимации ограниченна и
так как интенсивное вытеснение примитивных влече-
ний без сублимации может вести к неврозу, развитие
цивилизации неизбежно должно вызывать усиление не-
врозов. Неврозы являются той ценой, которую прихо-
дится платить человечеству за культурное развитие.
Подразумеваемой теоретической предпосылкой, ле-
жащей в основании этого хода мыслей, является вера в
существование биологически детерминированной чело-
веческой природы, или, точнее, вера в то, что оральные,
анальные, генитальные и агрессивные влечения имеют
место у всех людей и примерно одинаковы в количест-
венном отношении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72