Ц Но я устал.
Ц Поднимись, Ц резко приказал я.
Он сел.
Ц По крайней мере, мы знаем, что Бур все ещё здесь, Ц сказал я.
Ц Это тот парень, которого мы здесь разыскиваем? Маг техножрецов? Ц пои
нтересовалась Медея.
Я кивнул:
Ц Магос Бур.
Ц Итак, откуда вы его знаете?
Ц Это старая история, дорогуша, Ц сказал Эмос.
Ц У меня времени хватает.
Ц Он был верным союзником моего наставника, инквизитора Хапшанта, бывш
его босса Эмоса, Ц торопливо сообщил я, пока Эмос собирался с мыслями.
Медея усмехнулась:
Ц Значит, старый дружок?
Ц Что-то вроде того.
Ц Итак, мы проделали дли-и-инющий путь просто ради того, чтобы повидать с
тарого приятеля, Ц добавила она.
Ц Прекрати, Медея! Ц сказал я. Ц Пока что тебе не стоит знать некоторые
подробности. В твоих же интересах.
Она издала в мою сторону неприличный звук и стала натягивать лётный комб
инезон.
Ц Ты не пыталась связаться с «Иссином»? Ц спросил я.
Ц У моего вокса не хватает мощности, Ц пробурчала она в ответ, возясь с з
астёжкой-молнией. Ц Слишком много гравитационных возмущений. Но мы это
предусмотрели. Могу сходить к катеру и воспользоваться главным передат
чиком.
Ц Ты мне нужна здесь. Нам необходимо как можно быстрее получить кое-каки
е ответы. Я хочу, чтобы вы с Эмосом проникли в архив Администратума и прове
рили, можно ли извлечь что-либо из банка данных, если он ещё функционирует
.
Ц А ты тем временем…
Ц Отправлюсь к отделению Адептус Механикус. Встретимся здесь через три
часа. Нам необходима дополнительная информация, но в особенности нас до
лжны интересовать сведения о местонахождении Бура.
Эмос кивнул.
Ц Что если нас обнаружат?
Ц Тебе не спалось, вы вышли прогуляться и заблудились.
Ц А если они мне не поверят?
Ц Именно поэтому Медея и отправляется с тобой, Ц отрезал я.

Отделение техножрецов располагалось в западном секторе рудников Синша
ры, в глубине запутанного лабиринта жмущихся друг к другу жилых строений
и цехов, приблизительно в двух километрах от площади. Поначалу я даже не п
онимал, куда иду, но туннели и транспортные артерии были помечены номерн
ыми табличками и символическими указателями, и к тому же мне удалось обн
аружить большую карту на ржавеющем металлическом листе, прикрученном к
столбу у покрывшихся пылью общественных питьевых фонтанов.
Я покрутил краник одного из фонтанов, но тот издал только сухой хрип.
На подходе к флигелю стены туннеля, покрытые соляными разводами, были ра
зукрашены темно-красными полосами и бесчисленными предупреждающими з
наками, гласящими, что приближение к объекту без необходимых бумаг и удо
стоверений запрещено под страхом смерти.
Тем не менее и здесь было безлюдно и пусто. Только толстый слой пыли и горы
мусора.
В конце расписанного красными полосами туннеля виднелись открытые ада
мантитовые ворота шлюза. Стояла зловещая тишина.
Здание отделения представляло собой колоссальную башню из обтёсанного
камня, обитого листами красной стали, занимавшую отдельный кратер, сооб
щающийся с тем, в котором располагались рудники Синшары. Герметичный сте
клянный купол накрывал мощёную площадь, лежащую между шлюзом и флигелем
. Само же здание поднималось выше, пронзая купол и вырастая над краем крат
ера. Высоко-высоко над головой я видел синие камни и звёздную бездну за ни
ми. В небе проносились метеоры.
В башню вёл гигантский портал, поднимающийся на высоту в три человечески
х роста и обрамлённый широкими дорическими колоннами из чёрного лукулл
ита. Сверху на меня косился высеченный из камня образ Бога-Машины. Глаза б
ожества должны были зловеще сверкать пламенем горящего газа, который по
днимался по трубам от шахт. Но теперь они были холодны и мертвы.
И полированные металлические двери портала стояли распахнутыми.
Я вошёл внутрь. Пол огромного протирона
Протирон (от греч.) Ц преддверие.
был усыпан мелким песком. Пылинки кружились в лучах света, пробива
ющегося через глухие окна, расположенные под высоким сводом. Стены покры
вали плотные ряды бездействующих кодиферов и матрикуляторов. Над кажды
м переключателем и дисплеем скопились полумесяцы пыли.
Плохой знак. Техножрецы дорожили своими машинами более всего на свете. Е
сли бы они эвакуировались, как рассказывал Калейл, они ни в коем случае не
оставили бы здесь подобного технического изобилия. Несомненно, каждый и
з блоков был разработан так, чтобы его можно было извлечь из своего алько
ва в чёрной мраморной стене.
За протироном открывался огромный зал, настоящая капелла, собор, посвящё
нный Богу-Машине, убертитану, владыке Марса. Пол покрывали плиты траверт
ина сливочного цвета, подогнанные друг к другу так плотно, что между ними
нельзя было просунуть и бумажного листа. Стены трехапсидного храма были
облицованы гладким холодным лукуллитом. Тут остались брошенными ещё бо
лее ценные экземпляры машин. Устройства возвышались над рабочими стола
ми, установленными шестью концентрическими кругами и окружающими цент
ральный постамент. Все они тоже были обесточены.
Я пересёк зал и подошёл к постаменту, внутренне содрогаясь от грохота со
бственных шагов, эхом раскатывающихся в пустоте. Холодный свет звёзд стр
уился через опеон
Опеон Ц круглое отверстие в куполе, предназначенное для освещен
ия.
, расположенный прямо над массивным грандиоритовым блоком. Огромн
ая, омываемая звёздным сиянием голова «Полководца», древнего Титана, вис
ела над постаментом. Её ничто не поддерживало Ц ни кабели, ни платформы, н
и подпорки. Голова просто висела в воздухе.
Я стоял возле грандиоритового блока, как вдруг почувствовал, что мои вол
осы стали потрескивать. Атмосфера вокруг была насыщена статикой или чем
-то подобным. Здесь действовала какая-то невидимая электризующая сила,
Ц возможно, гравитационная или магнитная, но, в любом случае, находящаяс
я за пределами моего понимания. Именно она, по-видимому, и удерживала мног
отонный череп машины. Тихое диво, характерное для техножрецов. Даже несм
отря на отключение энергии, их чудесные изобретения продолжали функцио
нировать.
На консоли одного из терминалов Ц медном корпусе, наполненном мешанино
й из стальных деталей, посеребрённых проводов и стеклянных ламп, Ц я уви
дел оплетённый тканью нейрокабель. Один его конец был включён в дисплей,
а второй оборван и растрёпан. Дело было явно не в срочном переезде.
Мне редко доводилось вести дела с Адептус Механикус. Отдельная каста со
своими законами, так же как и Астартес, и только дурак станет совать нос в
их дела. Только через Бура Ц магоса Гиарда Бура Ц я имел связь с ними. Без
духовенства Марса технологии Империума зачахли и распались бы, а благод
аря их неустанным опытам к мощи Человечества прибавляются все новые чуд
еса.
И тем не менее я беспрепятственно проник в самое сердце одного из внутре
нних святилищ.
Ц Эгида запрашивает Шип. Ц В воксе послышался голос Медеи, сильно искаж
ённый гравитационными возмущениями. Ц Во имя полураспада ил…
Связь оборвалась.
Ц Шип принимает Эгиду, Ц сказал я. Ничего.
Ц Шип принимает Эгиду, пустота бездыханна.
По-прежнему ничего. То, что успела сказать Медея, обеспокоило меня. «Полур
аспад» был словом глоссии, которое использовалось, чтобы указать на важн
ое открытие или же смертельную опасность. Но гораздо больше меня волнова
л тот факт, что она отключилась. Мой ответ, если, конечно, она слышала его, оз
начал, что её сообщение было неполным или искажённым.
Я подождал минуту.
Мой вокс без предупреждения быстро пискнул три раза. Медея прощелкала по
своему передатчику невербальный код, сообщая, что не может говорить и мн
е надо подождать.
Я смахнул тонкий налёт пыли с одного из терминалов и, задумавшись над тем,
какие тайны мог бы открыть с его помощью, уставился на изношенную, покрыт
ую рунами клавиатуру и небольшие экранчики дисплеев из толстого, выпукл
ого стекла.
Немного, решил я. Жадный до знаний Эмос, может, и имел бы какой-то шанс. Мног
о лет назад он работал вместе с Буром и, как я предполагал, накопил больше
опыта в путях познания загадочных техножрецов, чем хотел признать.
Датчик перемещений внезапно защёлкал, и я напрягся, выхватывая свой коро
ткоствольный лазерный пистолет. Устройство вывело на правую линзу моей
маски сигнал о движении в семнадцати шагах слева от меня, но, когда я разве
рнулся, точек на линзе стало ещё больше. Многочисленные сигналы возникли
настолько стремительно, что накладывались друг на друга, образуя сплошн
ые пятна. Затем в течение целой секунды, пока устройство изо всех сил стар
алось просчитать векторы движения целей, на линзе отражалась только ста
ндартная строчка «00: 00: 00», а потом наконец перед моим глазом побежала плотн
ая колонка координат.
Но к тому времени я уже понял, что обнаружил датчик.
Святилище оживало.
Терминалы быстро и последовательно приходили в действие, щёлкая шестер
ёнками, зажигая лампы, включая экраны, шипя поршнями. Вздохнули газовые п
невмонасосы, и по сети изящных стеклянных и бронзовых почтовых труб, бег
ущих между стенами и консолями, понеслись цилиндры с сообщениями. На нес
кольких столах над гололитическими проекторами засветились голографи
ческие образы: трехмерные карты геологических пластов, графики спектро
скопии, показания сонаров и бегущие волны осциллограмм. Мощная подсветк
а зажглась на вершине постамента под парящей головой Титана, придавая ей
зловещий вид.
Я присел, спрятавшись за корпус ожившей станции. Внезапное, необъяснимое
включение всех устройств обескураживало и пугало. Где-то поблизости од
на из машин трещала очередями, словно древний пулемёт.
И вдруг все прекратилось. Лампы терминалов гасли. Всплеск энергии затиха
л. Подсветка Титана потускнела и отключилась. Одна за другой пропадали г
олограммы. И в темноте замирал скрежет шестерёнок и сервомоторов.
Дольше всего продолжался пулемётный треск. Он звучал ещё несколько секу
нд, после того как все вокруг замерло, а потом тоже резко оборвался.
В храме снова воцарились тьма и безмолвие.
Я поднялся на ноги. В этом помещении не было никаких источников энергии. Ч
то же пробудило все эти механизмы? Причиной мог стать только какой-то вне
шний сигнал.
Следуя здравому смыслу и интуиции, я обошёл вокруг ближайших терминалов
, отыскивая тот, что грохотал словно пулемёт. Наиболее вероятным кандида
том оказался массивный прибор, судя по всему, оборудованный прибором ком
млинка. Но кнопки его панели оставались безучастными к моим касаниям.
Подчиняясь внезапному порыву, я опустился на колени, заглянул под стол и
оглядел пустые крепления на месте корзины для распечаток. Сама корзина и
счезла. Бумажная лента валялась прямо в пыли под столом.
Я вытащил её. Она оказалась порядка девяти метров в длину. Челюсти принте
ра пробили в ней перфорацию, разделяя на более короткие отрезки. Было оче
видно, что этот терминал уже не в первый раз выдавал распечатки, которые н
икто не подбирал. Конец ленты уже начинал желтеть.
Я просмотрел напечатанное. Собранные в таблицы столбики машинного кода,
расположенные плотными ровными полосами. Аккуратно расстелив бумагу н
а травертиновом полу, я начал скатывать её в тугой свиток.
Я уже почти закончил, когда запищал вокс.
Ц Эгида вызывает Шип. Во имя полураспада иллюзий, с Администратумом в се
рдце. Монеты падают с глаз. Многогранность и хватка подкидышей. Советую и
зображение напёрстка.
Ц Изображение напёрстка принято. Шип прорастает в сердце.
Слова Медеи объяснили мне всё, что надо было знать. Им с Эмосом удалось обн
аружить что-то в Администратуме, и теперь они просили меня срочно вернут
ься. Нам угрожала опасность со стороны Хаоса. Никому нельзя было доверят
ь.
Я убрал лазерный пистолет в кобуру и сунул свиток под пояс.
Выбежав из здания, я помчался по разрисованному красными полосами тунне
лю, на ходу скидывая с плеча армейский дробовик и передёргивая затвор.

Глава восемнадцатая


ИЗОБРАЖЕНИЕ НАПЁРСТКА
СПУСК В ГОРУ
ТРАНСЛИТОПЕД ГИАРДА БУРА

Глоссия не столь уж и трудна для понимания. В ней применяются подсознате
льные образы и «начальные» слова. Не стоит пытаться искать тайну, которо
й там нет. Именно поэтому она и действует столь успешно в качестве частно
го кода. В ней совершенно нет кодирования Ц по крайней мере, в математиче
ском смысле этого слова, Ц и по этой причине её невозможно взломать. Глос
сия построена на идиоматических выражениях и интуитивном восприятии. У
стный импрессионизм. Её функции обеспечиваются использованием безразм
ерных, ничем не регламентированных механизмов поэзии и интимностью. За п
рошедшие… кхм… лучше будет сказать, увеличивающиеся годы моей работы мо
и друзья и помощники неоднократно посылали мне сообщения на глоссии, где
использовались слова и выражения, никогда не применявшиеся ранее. И тем
не менее я понимал их. Это уловка. Просто знание о том, как применять и видо
изменять общий жаргон. Конечно, существуют основные правила построения
фраз и использования метафор, но сила глоссии заключена в её туманной не
определённости. В идиомах. В звучности. Она родственна интуитивному слен
гу эрменоев, заменивших язык оттенками цвета кожи.
Вот, например, «изображение напёрстка».
«Изображение» служит указателем на курс действий или поведения. «Напёр
сток» является уточнением, раскрывающим суть и метод предлагаемых дейс
твий. Напёрсток Ц это такой маленький металлический колпачок, который и
спользуют во время шитья, чтобы защитить палец от стремительных, резких
уколов иголкой. Он не защитил бы, скажем, от атомной бомбардировки или орд
ы генокрадов. Но, в соответствии с идиоматическим спектром глоссии, он мо
г бы спасти от внезапного, стремительного нападения с небольшого рассто
яния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46