Пока Амок говорил, голос его становился все более пустым и без-
жизненным, и Кавинант слушал его с отчаянием, так, будто держался за
что-то сырое, необработанное, повредил пальцы об острые края слов Амо-
ка. Тепло стучало в его висках, слезы подобно ручьям огня бежали без-
остановочно вниз по мокрым щекам. Он чувствовал, что его удушает запах
Земной Крови. Его кольцо страшно чесалось. Он не мог сохранять равно-
весие, опора постоянно утекала из-под его ног. И даже все его восприя-
тия ушли при этом куда-то. Истощившиеся чувства напрягались так, будто
из последних сил удерживали свои головы над водой. Пока Амок говорил о
глубоких опасностях, Кавинанта встревожило что-то новое, появившееся в
пещере.
Сквозь густой запах Крови он начал обонять что-то неправильное,
болезненное. Оно коварно просачивалось сквозь всепоглощающий запах,
будто отклоненный вызов, который, казалось, все же достиг цели, не-
смотря на огромную силу, ему противостоящую, который принижал, пред-
авал. Но он не мог определить его источник. Либо Сила Повелевания сама
была в некотором роде лжива, либо что-то неправильное было в другом
месте и медленно просачивалось через плотный воздух. Он не мог опреде-
лить, что же именно.
Никто более не заметил трудноуловимую вонь зла. Чуть погодя,
утомленный паузой, Амок продолжил свои объяснения.
- Первая из опасностей - первая, но может быть не самая главная -
это одно великое ограничение этой Силы. Оно заключается в том, что
влияние Земной Силы не распространяется на что-либо, не относящееся к
естественным последствиям творения Земли. Таким образом, невозможно
повелеть Презирающему прекратить завоевания. Невозможно повелеть ему
умереть. Он жил до создания Арки Времени - Земная Сила не способна уп-
равлять им.
Уже одно это возможно предостерегало Кевина от использования Зем-
ной Крови. Может быть он не пил Крови потому, что он не мог понять,
как составить Повеление, направленное против Презирающего. Но это дру-
гая острая опасность. В этом месте любая отважная душа, испившая Зем-
ной Крови, обретает силу Повелевания. Но не каждый может предвидеть
получаемый от его повеления результат. Когда такая безмерная сила ис-
пользуется бездумно, любое распоряжение может обратиться и против при-
казавшего. Если испивший отдаст Повеление разрушить Камень Иллеарт,
возможно, что зло Камня уцелеет и разольется, отравляя, по всей Стра-
не. Испивший Земной Крови, если он не пророк, рискует добиться цели,
прямо противоположной той, к которой он стремился. Здесь есть такие
возможности для Осквернения, которые даже Высокий Лорд Кевин в своем
отчаянии оставил дремать непотревоженными.
Зловоние неправды все сильнее раздражало ноздри Кавинанта, но он
не мог опознать его источник. Он не мог сосредоточиться на этом; его
волновал другой вопрос, который он лихорадочно хотел задать Амоку, но
душная атмосфера мешала его горлу, душила его.
Пока Кавинант справлялся со своим дыханием, что-то случилось с
Амоком. Во время этой речи тон его становился все глуше и слабее. И
сейчас, во время паузы после его последнего предложения, он неожиданно
пошатнулся, как будто сломались какие-то внутренние распорки. Пошат-
нувшись, он сделал шаг по направлению к желобу с Земной Кровью. Но че-
рез мгновение он снова встал прямо, подняв свою голову.
Взглядом, полным страха, страдания и гнева, он осмотрелся; смерт-
ная тоска и мука были в этом взгляде, как будто он предощущал свою
близкую кончину. Нежную плоть его щек разъело, серость пробежала по
его волосам. Будто сухая губка, он впитывал свою природную меру своих
лет. Когда он снова начал говорить, голос его был слабым и пустым.
- Я больше не в состоянии говорить. Мое время истекло. Прощай,
Высокий Лорд. Не предавай Страну.
Кавинант смог наконец конвульсивно задать свой вопрос:
- А как же насчет Белого Золота?
Амок ответил словно через великую бездну веков.- Белое Золото су-
ществовало до Арки Времени. На него не распространяется Сила Повелева-
ния.
Еще одно внутреннее сотрясение встряхнуло его, он судорожными
движениями направился к желобу.
- Помоги ему,- простонал Кавинант, но Елена только подняла Посох
Закона в немом пламенном приветствии.
Преодолевая старческий паралич, Амок с трудом заставил себя вы-
прямиться. Слезы бежали по морщинам на его щеках, когда он поднял го-
лову по направлению к своду пещеры и закричал вселяющим ужас голо-
сом: - О, Кевин! Жизнь сладка, а я жил так недолго! Неужели я должен
умереть?
Третье сотрясение заставило его вздрогнуть, будто это был ответ
на его обращение. Он споткнулся так, будто его кости падали отдельно
от тела, и упал в желоб. В один момент Земная Кровь растворила его те-
ло, и он исчез.
Кавинант беспомощно простонал: - Амок! - Сквозь туман своих бес-
полезных слез он глядел на красный текущий ручеек Земной Крови. Зыб-
кость передавалась ему от камня, наполняла его мускулы подобием голо-
вокружения. Он потерял ощущение реальности, не понимал, где сейчас на-
ходится. Усилием воли он вывел себя из этого состояния и схватился за
плечо Елены.
Ее плечо было жестким и сильным, полным непреклонной целеустрем-
ленности - это чувствовалось сквозь ткань мантии, прикрывающей ее об-
наженное тело. Она вся была пропитана возбуждением, он почувствовал
при прикосновении ее напряжение.
Это напугало его. Несмотря на головокружение, охватившее его, он
определил источник, источавший болезненность.
Это зло было в самой Елене, в Высоком Лорде.
Она, казалось, не сознавала этого. В ее тоне слышалось только
сдерживаемое возбуждение. Она сказала: - Амок покинул нас - цель его
создания выполнена. Теперь не следует задерживаться. Ради всей Страны,
я должна испить и обрести Силу Повелевания.- На слух Кавинанта, это
было произнесено с холодной решимостью, как вызванное нуждами, обязан-
ностями и намерениями, которым она собиралась соответствовать.
Такое воплощение ее стремлений, подобно мокрой руке, схватившей
сзади за шею, принудило его подняться с колен. Когда она двинулась к
желобу с Кровью, он почувствовал, что она рвет его последнюю защиту.
~Елена!~ безмолвно завыл он. ~Елена!~ Этот его крик был криком униже-
ния.
На мгновение колени его подкосились, а в сознании пронеслись
мрачные видения. Он головокружительно увидел все те причины, по кото-
рым он был сейчас ответственным за Елену - все те способы, которыми он
заставил ее быть такой, какой она сейчас была. Его двуличность была
главной причиной - его жестокость, его никчемность, его собственные
нужды. И он вспомнил апокалиптичность, скрытую в ее взгляде. Это было
зло. Все это заставило его вздрогнуть от боли. Он видел ее сквозь ту-
ман своих слез. Когда он увидел ее нагнувшейся к желобу, все в нем
всколыхнулось в протесте неповиновения этим гладким скалам, и он хрип-
ло закричал: - Елена! Нет! Не делай этого!
Высокий Лорд замерла. Но она не повернулась и не выпрямилась. Вся
напряженность ее спины сосредоточилась на одном вопросе:
- Почему?
- Ты не видишь этого? - он задыхался.- Все это - какой-то заговор
Фаула. Нами управляют - тобой управляют. Сейчас произойдет что-то
ужасное.
Какое-то время она оставалась безмолвной. Он молчаливо стонал при
этом. Затем тоном, полным осуждения, она произнесла.
- Я не могу отвергнуть свое служение Стране. Меня предостерегали
об этом. Но даже если это хитрейшая уловка Ядовитого Клыка чтобы пора-
зить нас, то для нас лучшим выбором было бы все же воспользоваться
этой возможностью. Я не боюсь соизмерить свою волю с его. И я обладаю
Посохом Закона. Ты же понимаешь, что этот Посох не годится для его
рук. Он не допустил бы его захвата нами, если бы Посох хоть как-то мог
пригодиться ему. Нет. Посох служит мне оправданием. Лорд Фаул не мог
бы обмануть мое восприятие.
- Твое восприятие? - Кавинант протянул руки в мольбе к ней.- Неу-
жели ты не чувствуешь этого? Ты не видишь, откуда это? Это от меня -
от той злобной сделки, которую я заключил с ранихинами. Сделки, кото-
рая потерпела неудачу, Елена!
- Однако это показывает, что ты совершил сделку лучше, чем дума-
ешь. Ранихины сдержали свои обещания. Они дали больше, чем ты мог
предвидеть или попросить.- Ее ответ, казалось, встал ему поперек гор-
ла, и в наступившей тишине она сказала: - Что? Это переубедило тебя,
Неверящий? Без твоей помощи мы бы не добрались до этого места. На Рас-
колотой Скале ты оказал мне бесценную помощь, хотя мой собственный
гнев подвергал тебя опасности. Однако сейчас ты задерживаешь меня. То-
мас Кавинант, ты не должен быть так малодушен.
- Малодушен? Адский огонь! Я чертовски труслив.- Что-то от его
ярости возвратилось к нему, и он прошипел сквозь пот и слезы, которые
текли на его губы: - Все прокаженные - трусы. Мы все таковы.
Наконец она повернулась к нему, уставилась на него пылающим
взглядом. Сила этого взгляда превышала его слабую устойчивость, и он
растянулся на камне. Но он заставил себя подняться снова. Сдерживая
свой страх, ради нее же самой, он отважился противостоять ее силе. Он
неустойчиво встал перед ней и, предавая самого себя, окунулся в само-
разоблачение.
- Управляют, Елена,- проскрежетал он.- Я говорил, что тобой уп-
равляют. Ты понимаешь, что это означает? Управлять - значит использо-
вать людей. Принуждать их служить тем целям, которые сами они не из-
брали бы. Тобой управляли. Не Фаул - я! Я управлял тобой, использовал
тебя. Я говорил тебе, что заключил еще одну сделку, но не сказал, ка-
кой она была. Я использую тебя, чтобы снять с себя ответственность. Я
обещал себе, что буду делать все возможное, чтобы помочь тебе найти
этот Завет, но в то же время я обещал себе, что буду делать все воз-
можное, чтобы заставить тебя взять на себя мою ответственность. Я на-
блюдал за тобой и помогал тебе, чтобы когда мы наконец окажемся здесь,
ты поступила именно так - вступила в противоборство с Фаулом без думы
о том, что же ты на самом деле делаешь - чтобы все то, что случится
потом в Стране, было только твоей виной, а не моей. Таким образом, я
мог избавиться своего противоречия. Проклятие, Елена! Ты слышишь меня?
Все это может быть на руку только Фаулу!
Она, казалось, слышала только часть из того, что он говорил. На-
правив свой ожесточенный взгляд прямо в него, она сказала:
- Было ли когда-либо время, когда ты любил меня?
В агонии протеста он почти прокричал: - Конечно я любил тебя! -
Потом овладел собой, вложил всю свою силу в обращение, призыв: - Рань-
ше я никогда и не думал о том, чтобы использовать тебя - до тех пор,
пока мы не пересекли оползень. Именно тогда я понял, что ты способна и
на дурное. Я любил тебя до этого. Я люблю тебя сейчас! Я, конечно же,
бессовестный ублюдок, я использовал тебя, но теперь - все. Сейчас я
сожалею об этом.- Всей оставшейся силой своего голоса он упрашивал
ее: - Елена, пожалуйста, не пей этого. Забудь о Силе Повелевания и
возвратись в Ревлстон. Позволь Совету решить, что делать со всем этим.
Но то, как она отвела свой взгляд от его лица, обжигая им стены
пещеры, сказало ему, что он не смог убедить ее. Когда она заговорила,
она только подтвердила его провал.
- Я стану недостойна быть Лордом, если окажусь не в состоянии
действовать сейчас. Амок предложил нам Седьмой Завет потому, что пони-
мал, что крайняя необходимость Страны превосходит условия его созда-
ния. Ядовитый Клык сейчас в Стране - и ведет войну. Сейчас Страна, и
жизнь, и все живое подвергается опасности. Пока какая-то сила или ору-
жие находятся в пределах моих возможностей - я не упущу этого!
Ее голос смягчился, когда она добавила: - И если ты любишь меня,
то как я могу отказаться бороться за твое избавление? Вовсе не требо-
валось держать эту сделку в секрете. Я люблю тебя. Я хочу спасти тебя.
Твоя нужда только усиливает необходимость моих действий.
Повернувшись снова к желобу, она подняла горящий Посох высоко над
своей головой и выкрикнула словно боевой клич:
- Меленкурион абафа! Сам Завет не может быть источником зла, Ядо-
витый Клык. Я иду, чтобы сокрушить тебя.
Затем она склонилась к Земной Крови.
Кавинант безумно бросился к ней, но ноги снова не удержали его, и
он упал. Она опустила голову к желобу. Он крикнул: - Это плохой ответ!
А как же твоя клятва Мира?
Но крик его не проник за барьер ее экзальтации. Без колебаний она
набрала в рот немного Крови и проглотила ее.
Затем она медленно выпрямилась и стояла прямо и непреклонно, как
будто была одержимой. Она начала разбухать, увеличиваться, подобно на-
дувающейся статуе. Огонь Посоха пробежал по дереву к ее рукам. В одно
мгновение ее руки вспыхнули голубым пламенем.
- Елена,- Кавинант пополз к ней, но могущество ее потрескивающего
пламени отбросило его назад подобно крепкому ветру. Он вытер слезы с
глаз, чтобы они видели более ясно. Внутри ореола охватившего всю ее
огня она была невредимой и свирепой.
Пока пламя полыхало вокруг нее, обволакивая ее с головы до ног
огненным саваном, она подняла руки, обратила вверх лицо. Один напря-
женный момент она стояла недвижно, пойманная пожарищем. Потом загово-
рила, так, как если бы слова произносило пламя.
- Я вызываю тебя! Я испробовала Земной Крови! Ты должен подчи-
ниться моей воле. Стены смерти не должны быть помехой. Кевин, сын Ло-
рика! Я вызываю тебя!
~Нет!~ вопил Кавинант. ~Нет!~ Но даже его внутренний крик был
смыт великим голосом, который дрожал и стонал в воздухе так сильно,
что он, казалось, слышал его не ушами, но всей поверхностью своего те-
ла.
- Дура! Прекрати! - страдание волнами боли лилось из его голоса.-
Не делай этого.
- Кевин! Слушай меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78