Он рассердится на нас и
откажется. Так сказал Лорд Морэм, который знает Неверящего лучше, чем
кто-либо другой. Но я сказала: "Он не враг нам. Он не помогает нам,
потому что он не может нам помочь. Несмотря на то, что он обладает Бе-
лым Золотом, использование его выше его понимания или сил или запреще-
но ему. А это - оружие, которое тоже выше нашего понимания. Это может
оказаться тем, чем бы он хотел овладеть, и это, возможно, такое ору-
жие, с помощью которого он поможет нам, несмотря на то, что он не мо-
жет воспользоваться Белым Золотом".
После долгих раздумий и обсуждений победил мой голос. Вот почему
Совет просит принять вас этот дар, чтобы сила его не пропадала бес-
цельно, но была бы обращена против Презирающего.
Юр-Лорд Кавинант, это не легкая жертва. Сорок лет тому назад Со-
вет еще не обладал этим. Но Посох Закона открыл некоторые двери глубо-
ко в самом Ревлстоне - двери, которые были закрыты со времен Оскверне-
ния. Лорды надеялись, что в этих комнатах содержатся другие Заветы
учения Кевин, но никаких Заветов там не было. Однако среди других ве-
щей с забытым применением или слабой силы было найдено это - то, что
мы предлагаем вам.
Она искусно нажала с двух сторон шкатулки, и крышка распахнулась,
открыв мягкую бархатную обивку, на которой лежал короткий серебряный
меч. Он имел двухстороннее лезвие, прямую гарду и ребристую рукоятку;
в том месте, где соединялись лезвие, гарда и рукоять, был вставлен мо-
лочно-белый драгоценный камень. Этот камень выглядел странно безжиз-
ненным, он не отражал никакого света, будто был непроницаемым или ут-
ратившим способность отражать свет.
С благоговением в голосе Елена сказала:
- Это ~Крилл~ - меч Лорда Заткнувшего Вайлов, сына Дэймлона, сына
Берека. Этим мечом он убил личину Демонмгла Опустошителя ~мокша~ и из-
бавил Страну от первой большой опасности юр-вайлов. Кавинант, Юр-Лорд
и Кольценосец, ты примешь его?
Медленно, полный зачарованного страха пред острыми предметами,
присущего всем прокаженным, Кавинант взял ~Крилл~ с его бархатного ло-
жа. Определяя его вес, он ощутил, что меч приятно соответствует его
руке, несмотря на то, что два его пальца вместе с большим пальцем не
могли охватить его как следует. Осторожно он попробовал остроту лез-
вия. Оно было таким тупым, словно его никогда не точили, и таким же
безжизненным, как и белый драгоценный камень. Мгновение он тихо стоял,
думая о том, что этот меч и не должен быть острым - чтобы не поранить
его.
- Морэм был прав,- сказал он от своего холодного, одинокого серд-
ца.- Я не хочу никаких даров. Здесь у меня и так даров больше, чем я
могу вынести.
Дары! Ему казалось, что каждый, кого он знал в Стране, старался
преподнести ему дар - Морестранственник, ранихины, Лорд Морэм, даже
Этиаран. Сама Страна преподнесла ему невероятное ~ощущение~ здоровья.
Но дар Лены, дочери Этиаран, был значительнее всех других. Он изнаси-
ловал ее, изнасиловал! И после этого она все это скрыла, так, чтобы ее
соплеменники не узнали, что случилось с ней, и не наказали его. Она
действовала с нелепой снисходительностью, так что он мог идти свобод-
но - был свободен донести пророчество Лорда Фаула о гибели Лордов. Да-
же жертва Этиаран была бледна по сравнению с этим самоотречением.
~Лена!~ немо воскликнул он. Неистовство горя и самообвинения
вспыхнули в нем. ~Я не хочу больше ничего!~ Его лицо потемнело от уг-
розы. Он схватил ~Крилл~ обеими руками так, что его лезвие было на-
правлено вниз. Судорожным движением он попытался воткнуть меч в глуби-
ну стола, стараясь сломать его тупое лезвие о камень.
Внезапно белая вспышка ослепила его как мгновенная молния.
~Крилл~ вырвался из рук. Но он не пытался увидеть, что случилось даль-
ше. Он в то же мгновение повернулся лицом к Елене. Сквозь ослепление
от белой вспышки, которое несколько смущало его, он выпалил, задыха-
ясь:
- Больше никаких даров! Я не могу принимать их.
Но она не смотрела на него, не слушала его. Прижав руки ко рту,
она смотрела мимо него, на стол.
- Именем Семи! - шептала она.- Что ты сделал?
- Что?
Он повернулся посмотреть.
Лезвие ~Крилла~ пронзило камень. Он вонзился в стол на половину
длины клинка. Его белый драгоценный камень сиял как звезда. Кавинант
смутно начал ощущать пульсирующую боль в своем пальце, на котором было
обручальное кольцо. Он почувствовал, что кольцо стало горячим и тяже-
лым, почти расплавившимся. Но он старался не замечать этого, он боялся
этого. Опасливо, он протянул руку, чтобы дотронуться до ~Крилла~.
Энергия обожгла его пальцы.
Адский огонь!
Он отдернул руку. Лютая боль заставила его зажать пальцы другой
рукой и он застонал.
Елена обернулась к нему:
- Ты поранился? - спросила она с волнением.- Что с тобой случи-
лось?
- Не трогайте меня! - сказал он, задыхаясь.
Она смущенно отпрянула, затем встала, наблюдая за ним, разрываясь
между чувствами заботы о нем и изумлением от сияющего драгоценного
камня. Через минуту она, встряхнувшись, словно отбрасывая от себя не-
понимание, сказала:
- Неверящий, ты вернул ~Крилл~ к жизни.
Кавинант сделал усилие возразить ей, но его голос дрожал, когда
он сказал:
- Это ничего не меняет. Это не принесет вам ничего хорошего. Фаул
уже получил всю силу, которая имеет значение.
- Он не подчинил себе Белое Золото.
- К черту Белое Золото!
- Нет,- парировала она страстно.- Не говори так. Я прожила свою
жизнь не зря. Моя мать и мать моей матери прожили свои жизни не даром!
Он не понимал, о чем она говорит, но ее внезапное волнение заста-
вило его замолчать. Он почувствовал себя в ловушке между ней и ~Крил-
лом~, и не знал, что сказать или сделать. Беспомощный, он пристально
смотрел на Высокого Лорда, в то время, как ее чувства вылились в речь.
- Ты говоришь, что это ничего не меняет, что это не принесет до-
бра. Ты провидец? И если да, что, по-твоему, нам следует делать?
Сдаться? - на мгновение ее самообладание было поколеблено и она воск-
ликнула неистово: - Никогда!
Ему показалось, что он слышит ненависть в ее словах. Но затем она
понизила свой голос, и отзвук ненависти исчез.
- Нет! Нет никого в Стране, кто бы мог позволить себе уйти в сто-
рону и позволить Презирающему исполнять его намерения. Если мы должны
страдать и умереть без надежды, тогда мы так и поступим. Но мы не бу-
дет отчаиваться, если даже сам Неверящий скажет нам, что мы должны это
делать.
Бесполезные чувства отразились на его лице, но он не смог отве-
тить. Его собственная убежденность или энергия превратилась в прах.
Даже боль в его руке почти прошла. Он смотрел мимо нее, потом вздрог-
нул, когда взгляд его обратился на ~Крилл~. Медленно, словно он сильно
постарел за несколько последних мгновений, он опустился на стул.
- Я желал бы знать,- пробормотал он безучастно, опустошенно,- я
желал бы знать, что делать.
Краем своего сознания он заметил, что Елена вышла из комнаты. Но
он не поднимал головы, пока она не вернулась и не встала за ним. В ее
руках была бутыль вина, которое она заботливо предложила ему.
В замысловатом небезразличии ее взгляда была видна забота, кото-
рую он не заслужил.
Он взял бутыль и сделал большой глоток, чтобы найти облегчение от
раскалывающей голову боли и каким-то образом поддержать свое слабеющее
мужество. Он боялся намерений Высокого Лорда, какими бы они не были.
Она была слишком полна сочувствия к нему, слишком терпима к его не-
истовству; она позволяла ему чрезмерно отклоняться от намеченного пу-
ти, не давая при этом быть свободным. Несмотря на незыблемую прочность
Ревлстона под его чувствительными ногами, он ощущал зыбкость своей
опоры.
Когда после короткого молчания она заговорила снова, у нее был
такой вид, словно она привела себя в состояние некоторой затруднитель-
ной для нее честности; но не было ничего искреннего в необъяснимой
расфокусированности ее глаз.
- Я совсем растерялась в этом деле,- сказала она.- Я многое долж-
на тебе сказать, будучи при этом откровенной и безупречной. Я не хочу,
чтобы меня упрекали в том, что ты имеешь недостаточно знаний - Стране
не может служить какое-либо укрывательство, которое позднее может быть
названо другим именем. Однако мужество оставляет меня, и я не знаю ка-
кими словами воспользоваться. Морэм предлагал взять это дело на себя,
но я отказалась, считая, что это моя ноша. А теперь я растерялась и не
могу начать.
Кавинант хмуро взглянул на нее, отказываясь, со своей головной
болью, оказать ей какую-либо помощь.
- Ты разговаривал с Хайлом Троем,- сказала она как бы нащупывая
почву для разговора, неуверенная в своей попытке.- Он рассказал тебе,
как попал в Страну?
Кавинант кивнул головой, смягчаясь.
- Несчастный случай. Какой-то ублюдок - молодой Изучающий, он го-
ворит - пытался вызвать меня.
Елена сделала движение, словно хотела развить дальше эту мысль,
но затем остановила себя, передумав, и избрала другую тему.
- Я не знаю ваш мир - но вомарк говорил мне, что подобные вещи не
случаются там. Ты разглядел Лорда Морэма? Или хилтмарка Кеана? Или,
может, хатфрола Торма? Любого, кого ты знал сорок лет тому назад? Не
кажется ли тебе, что они слишком молодо выглядят?
- Я заметил,- ее вопрос взволновал его. Несоответствие возрасту
уже привлекало его внимание, но он объяснил его себе как противоречие,
разрыв непрерывности в его иллюзиях.- Это несоответствие. Морэм и Торм
слишком молоды. Это неестественно. Им не дашь больше сорока лет.
- Я тоже молода,- сказала она намекающе, так, словно старалась
помочь ему разгадать секрет. Но при виде его нарастающего непонимания
отступилась от этого намерения. Чтобы ответить на его вопрос, она ска-
зала:
- Это было и раньше, когда еще было такое знание в Стране. Старые
Лорды жили очень долго. Они не были такими долгожителями как велика-
ны - потому что недолгая жизнь для людей естественна,- но влияние Зем-
ной Силы сохраняло их молодость. Высокий Лорд Кевин жил века, в то
время как обычные люди жили десятилетия.
Точно так же это происходит и в наше время, однако в меньшей сте-
пени. Мы не используем всю силу нашего Учения. А боевое искусство и
вовсе не сохраняет своих последователей, и Кеан и его воины, в том
числе двое его прежних товарищей, несут полное бремя своих лет. Но те
из мастеров учения радхамаэрль и лиллианрилл, и Лорды, которые следуют
Учению Кевина, старятся медленнее, чем другие. Это большое благо, по-
тому что это увеличивает нашу силу. Но это также вызывает и горе...
Она помолчала минуту, тихо вздохнув, словно бы вспоминая старую
обиду. Но когда она заговорила снова, голос ее был чист и тверд.
- Но так оно обычно и бывает. Лорд Морэм семьдесят раз встречал
лето, но ему едва дашь пятьдесят лет.- И снова она остановила себя и
изменила направление разговора. Изучающе глядя на Кавинанта, она ска-
зала:
- Тебе не удивительно слышать, что еще ребенком я ездила верхом
на ранихине? В Стране нет другого человека, кто имел бы такое счастье.
Он выпил вино и поднялся. Прошелся по комнате и встал напротив
нее. Тон, в котором она вернулась к ранихинам, был полон намеков,
словно она чувствовала широкие возможности причинять ему страдания в
этой теме. Более в беспокойстве, чем в гневе он проворчал:
- Адский огонь! Говори дальше.
Она напряглась, словно готовясь к схватке, и сказала:
- Рассказ вомарка Хайл Троя о его вызове в Страну был не совсем
точен. Я слышала, как он рассказывает свою историю, и при этом он кое-
что говорит неверно, но мы не считаем, что следует подправлять его в
этом. Правду обо всех обстоятельствах его вызова мы храним в тайне
между собой.
Юр-Лорд Кавинант,- она помолчала, набираясь уверенности, затем
осторожно сказала,- Хайл Трой был вызван не молодым Изучающим, не со-
знающим опасности силы. Вызвавший его был одним из тех, с кем Вы были
хорошо знакомы.
Триок! У Кавинанта почти подкосились ноги. Триок, сын Тулера из
подкаменья Мифиль, имел тысячу причин ненавидеть Неверящего. Он любил
Лену... Но Кавинант не мог произнести вслух это имя. Содрогаясь от
трусости, он не стал называть имя Триока.
- Пьеттен. Несчастный ребенок из настволья Парящее. Юр-вайлы что-
то сделали с ним. Это был он? - Он не отваживался встретится глазами с
Высоким Лордом.
- Нет, Томас Кавинант,- сказала она мягко,- это был не мужчина.
Ты знал ее хорошо. Это была Этиаран, супруга Трелла - она довела тебя
от подкаменья Мифиль до твоей встречи с Сердцепенистосолежаждущим Мо-
рестранственником на реке Соулсиз.
- Адский огонь,- простонал он. При упоминании ее имени в памяти
всплыли большие печальные глаза Этиаран, он увидел мужество, с которым
она боролась со своей страстью, чтобы служить Стране. И он уловил
мгновенный воображаемый образ ее лица, как будто она сожгла себя, пы-
таясь вызвать его - испуганное, горькое, мертвенно-бледное из-за рас-
торжения всех тех внутренних перемирий, которым он так жестоко вредил.
- Ах, черт! - он вздохнул.- Почему? Ей нужно было... ей нужно бы-
ло забыть.
- Она не могла. Этиаран, супруга Трелла, в пожилом возрасте вер-
нулась в лосраат по многим причинам, но две из них важнее всех прочих.
Она желала привести, нет, "желала" - не то слово. Она жаждала тебя.
Она не могла забыть. Но желала ли она тебя для Страны или для себя -
не знаю. Она была доведенной до отчаяния женщиной, и это в моем серд-
це, что оба эти страстные желания боролись в ней до последнего мгнове-
ния. А как же иначе? Она говорила, что ты допустил осквернение Празд-
нования Весны, хотя моя мать учила меня совсем другой истории.
- Нет,- простонал Кавинант, наклонясь вперед, словно бы склоняясь
под весом темноты своего лба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78