Ему нужно было солнце, ясность. Если он не сможет
видеть!..
Утром он поднялся угнетенным и не смог восстановить своей обычной
уверенности до тех пор, пока дождевые облака не ушли к востоку и солн-
це не вернулось к нему.
В разгар утра следующего дня компания Лордов достигла реки Ма-
эрль. Покинув Боевую Стражу, они передвигались гораздо быстрее, и ког-
да достигли реки, являвшейся северной границей Тротгарда, то были уже
на полпути к Ревлвуду. Маэрль порождалась ручейками, стекавшими с вер-
шин Западных гор, и бежала сначала к северо-востоку, затем к юго-вос-
току, пока не впадала в Серую, становилась частью Серой и текла к вос-
току, чтобы впасть в Соулсиз. На той стороне Маэрля лежали земли, на
которых Лорды сосредоточили свои усилия по залечиванию опустошений
войны и последствий Осквернения.
Тротгард с последних лет Кевина Расточителя Страны, после Осквер-
нения, носил имя Кураш Пленетор, "Больной Камень", но затем его пере-
именовали, когда новые Лорды принесли здесь свою клятву служения. В то
время местность эта была совершенно разрушена и бесплодна. Последняя
великая битва между Лордами и Презирающим происходила именно здесь и
оставила ее выжженной, разрушенной, пропитанной дымящейся кровью, поч-
ти без почвы. Некоторые из старых преданий говорят, что Кураш Пленетор
курился и стонал сотни лет после последней битвы. А сорок лет назад
вода в реке Маэрль все еще была мутной от размытой бесплодной почвы,
которую она несла.
Но сейчас в потоке воды были только следы ила. При всей ограни-
ченности их понимания, Лорды научились очень многому в выхаживании
изуродованной земли из Второго Завета, и в эти дни Маэрль нес уже
только дымку непрозрачности. Из-за долгих столетий вымывания почвы об-
разовалось ущелье, подобное трещине в земле, но склоны этого ущелья
выглядели мирно от хорошо укоренившихся трав и кустарников, а из овра-
гов здоровые деревья высоко поднимали свои сучья.
Маэрль снова был живой рекой.
Глядя на нее с края ущелья, компания минуту постояла, испытывая
приятные чувства. Елена, Аматин и Морэм вместе тихо запели часть клят-
вы Лордов. Затем они галопом стали спускаться по склону и на лошадях
перешли через брод, так что копыта лошадей и ранихинов издавали весе-
лый плеск, когда Лорды и их сопровождающие въезжали в Тротгард.
Эта область лежала между Западными горами и реками Маэрль, Серая
и Рилл. В пределах этих границ везде, во всем была видна забота Лор-
дов. Поколения Лордов превратили Больной Камень в здоровый лесистый
край, страну с жизнеобильными холмами, лесами, полянами и долинами.
Поросшие травой склоны холмов выглядели пестрыми от множества неболь-
ших голубых и желтых цветов. На десятки лиг к югу и западу от всадни-
ков, среди обилия алианты и пышных трав, росли золотни и другие де-
ревья; вишни, яблони и белые липы, огромные дубы, вязы и клены, вели-
чественные в осенней красоте. А воздух, в котором столетиями после
битв отдавались еще эхом взрывы и стоны войны, был теперь ясным и чис-
тым и, казалось, искрился от птичьего пения.
Именно это и увидел Трой, когда впервые обрел зрение, именно это
имела в виду Елена, когда учила его видеть.
И здесь, сидя верхом на Мехриле под блестящим солнцем в залитых
светом просторах Тротгарда, он чувствовал себя более свободным от за-
бот, терзавших его долгое время.
По мере того как Лорды продвигались дальше, утро перешло в день,
а страна вокруг них изменилась. Между деревьями и в траве стали появ-
ляться груды беспорядочно разбросанных камней, неотесанные валуны раз-
мером в несколько раз выше всадников высовывали головы из-под земли, и
везде лежали более мелкие камни, поросшие мхом и лишайником. Вскоре
компания уже двигалась среди древних обломков разрушенной горы, высо-
кий одинокий пик которой возвышался среди холмов Кураш Пленетор, пока
какая-то огромная сила не разорвала его на куски.
Они приближались к каменным садам Маэрля.
Трой никогда не уделял времени изучению этих садов, но он знал,
что они считались местом, где самые лучшие мастера суру-па-маэрль уче-
ния радхамаэрль выполняют свои самые замечательные работы. Хотя за по-
следние несколько лет он много раз проезжал по этой дороге среди още-
тинившихся камней, он не мог сказать, где собственно начинаются эти
сады. За исключением постоянно увеличивающегося количества обломков,
лежащих или торчащих среди травы, он не мог указать никаких особых из-
менений или границ, пока наконец вся компания не выехала на вершину
холма, возвышавшегося над широкой долиной. Лишь тогда он стал уверен,
что он в одном из садов.
Большая часть длинного высокого склона, обращенного к долине, бы-
ла густо покрыта камнями, как будто это когда-то было сердцем древнего
разрушенного пика. Обломки скал группировались кучками и торчали со
всех сторон, поднимались большими грудами или отдельными массивными
валунами, так что фактически единственным не занятым ими местом на
крутом склоне была дорога.
Ни один из этих камней и валунов не был отшлифован, обтесан или
как-нибудь обработан, хотя казалось, что мох и лишайник на отдельных
разбросанных камнях и кучках местами счищен. И казалось, что все они
были выбраны за свою преувеличенную естественность. Вместо того, чтобы
спокойно лежать на земле, они выпирали, хмурились, припадали к земле,
зияли отверстиями, съеживались и становились на дыбы или бушевали, по-
добно безумствующей скученной толпе троглодитов, пришедших в ужас или
в экстаз от глотка свежего воздуха. По пути в долину дорога блуждала
среди таинственных форм, как будто она потерялась в дремучем лесе, так
что когда всадники двинулись вниз, они постоянно были в тени того или
другого камня измученной формы.
Трой знал, что изумляющий беспорядок этого склона не был естест-
венным, он был создан людьми из каких-то соображений, постичь которые
он не мог.
В своих предыдущих поездках он никогда не был настолько заинтере-
сован, чтобы спросить о значении этого хаоса. Но теперь он не возра-
жал, когда Высокий Лорд Елена предложила, чтобы все поехали посмотреть
на эту работу с расстояния. По ту сторону поросшей травой долины был
другой холм, еще выше и круче. Дорога поворачивала налево и шла вдоль
дна долины, не заходя на тот холм. Елена предложила всадникам поднять-
ся туда, чтобы посмотреть на сад сверху.
Она обращалась ко всем спутникам, но взгляд ее был обращен к Ка-
винанту. Когда он нехотя ответил неясным пожатием плеч, она отреагиро-
вала на это так, будто он выразил пожелание всех всадников.
Передний склон холма был слишком крутым для лошадей, поэтому они
повернули направо и галопом скакали по долине, пока не достигли места,
где могли бы взобраться на холм с другой стороны. Пока они ехали, у
Троя появилось легкое чувство ожидания. Горячее желание Высокого Лорда
Елены показать этот вид Кавинанту вызывало интерес. Он припомнил дру-
гие сюрпризы - такие как Зала Даров, которая не интересовал его, пока
Морэм не затащил его туда.
Верх холма выпячивался голой вершиной. Всадники оставили своих
лошадей и последнюю часть пути взбирались пешком. Они двигались быст-
ро, разделяя настроение Елены, и вскоре достигли гребня.
По другую сторону гребня холма перед ними расстилался сад камней,
выглядевший отсюда как рельеф. С этого расстояния было легко заметно,
что все его раскиданные в беспорядке камни создавали единый рисунок.
Из этих изломанных камней творцы этого сада создали огромное ши-
рокое лицо - с выпуклыми, угловатыми и искаженными чертами. Шерохова-
тость камней придавала этому лицу вид побитого и искривленного; глаза
были неровными, как рваные раны, а дорога пересекала его бессмысленным
шрамом. Но несмотря на все это, лицо было растянуто в бодрой усмешке.
Неожиданность этого зрелища вызвала у Троя тихую вспышку довольного
смеха.
Хотя Лорды и Хранители Учения были очевидно знакомы с садом, все
их лица выражали радость, словно эта веселая улыбка была заразной. Вы-
сокий Лорд Елена сжала руки, чтобы сдержать волну веселья, а глаза
Лорда Морэма сверкали от острого удовольствия. Только Кавинант не улы-
бался, не кивал и не проявлял никаких знаков удовольствия. Лицо его
было мрачно, как обломок кораблекрушения. В глазах его было их обычное
неутомимое и неприрученное выражение, а его правая рука вертела коль-
цо, впечатление от чего усиливалось отсутствием двух пальцев. Спустя
мгновение он проворчал сквозь шепоты всей компании: - Да, великаны
могли бы гордиться вами.
Тон его был двусмысленным, как будто он пытался сказать две про-
тиворечивые вещи сразу. Но его ссылка на великанов пересилила все, что
он имел в виду. Улыбка Лорда Аматин дрогнула, и неожиданный, испытую-
щий взгляд взмыл из-под бровей Морэма. Елена двинулась к нему, намере-
ваясь заговорить, но прежде, чем она успела начать, он продолжил: - Я
когда-то знал похожую женщину.- Он старался, чтобы это прозвучало не-
брежно, но голос его был неловким.- В лепрозории.
Трой внутренне охнул, но сдержался.
- Она была когда-то красавицей - конечно, я ее тогда не знал. И у
нее не было фотографии, или, если и были, она их не показывала. Я ду-
маю, она уже даже не могла больше вставать, чтобы посмотреть на себя в
зеркало. Но доктора сказали мне, что она выглядела прекрасно. И у нее
была улыбка - даже когда я уже знал ее, она еще могла улыбаться. И то
зрелище было очень похоже на это.- Он кивнул в направлении сада кам-
ней, но не посмотрел в ту сторону. Он был сосредоточен на своих воспо-
минаниях.
- Ее случай был классическим.- Когда он продолжил, голос его стал
резким и даже более горьким. Он отчетливо произносил каждое слово, и у
этих слов были будто бы острые края.- Она заболела проказой в юном
возрасте на Филиппинах или где-то в том районе - ее родители были от-
правлены туда, я полагаю, с войсками,- и она подхватила ее сразу после
замужества. У нее онемели пальцы на ногах. Ей бы следовало прямо тогда
пойти к доктору, но она этого не сделала. Она была из тех людей, кото-
рым невозможно в чем-либо препятствовать. И она не могла отнимать вре-
мя у мужа и друзей ради того, чтобы заботиться о своих болезнях.
Таким образом она потеряла пальцы на ногах. Она пошла наконец ко
врачу лишь тогда, когда ноги ее стало сводить настолько сильно, что
она едва могла ходить. Он тут же понял, что у нее за болезнь, и отпра-
вил ее в лепрозорий, а там доктора были вынуждены сделать ей ампута-
цию. Это доставило ей некоторые неудобства - трудно ходить, когда на
ногах нет пальцев - но она была неукротима. Вскоре она вернулась к му-
жу.
Однако теперь она не могла иметь детей. Для прокаженных иметь де-
тей - это преступное безрассудство. Муж ее это понимал - но он хотел
иметь детей, и поэтому вскоре с ней развелся. Это ее ранило, но она
это пережила. Вскоре у нее была работа, новые друзья и новая жизнь. Но
затем она снова оказалась в лепрозории. Она была слишком наполнена
жизнью и оптимизмом, чтобы заботиться о себе. На этот раз она лишилась
двух пальцев на правой руке.
Это стоило ей работы. Она была секретаршей, и пальцы для работы
были ей необходимы. И, конечно, ее хозяин не хотел, чтобы у него рабо-
тали прокаженные. Но когда ее заболевание было снова остановлено, она
научилась печатать без этих омертвевших пальцев. Тогда она переехала
на новое место, получила другую работу и новых друзей и продолжала
жить так, словно абсолютно ничего не случилось.
Примерно в это время - так мне говорили - она возымела страсть к
народным танцам. Она узнала кое-что о них во время своих путешествий в
детстве, а теперь это стало ее хобби, ее способом найти себе друзей и
сказать, как она их любит. В яркой одежде и с улыбкой, она была...- Он
запнулся, но почти сразу продолжил.- Но через два года она снова ока-
залась в лепрозории. У нее была не очень хорошая походка, она частень-
ко падала. И долгое время не получала нужного лечения. На этот раз она
потеряла правую ногу ниже колена. Зрение у нее затуманилось, а правая
рука была заметно изуродована. На лице выступали опухоли, а волосы вы-
падали.
Как только она научилась ковылять на своей искусственной ноге,
она приступила к урокам народных танцев для прокаженных.
Доктора долго ее удерживали, но наконец она убедила их выпустить
ее. Она клялась, что она этот раз будет лучше заботиться о себе. Но
постепенно она все же превращалась в обрубок. Когда я познакомился с
ней, она снова была в лепрозории, потому что приют, в котором она ра-
ботала, выставил ее. У нее не осталось ничего, кроме улыбки.
Я проводил много времени в ее комнате, наблюдая как она лежит и
слушая ее рассказы. Я старался привыкнуть не обращать внимания на зло-
воние. Лицо ее выглядело так, будто доктора били по нему каждое утро
дубинками, но у нее еще была улыбка. Конечно, большинство зубов выпа-
ли - но улыбка не изменилась.
Она пыталась научить меня танцевать. Она заставляла меня вставать
там, где могла меня видеть, и говорила куда поставит носок, когда под-
прыгнуть и как двигать ногами.- Он снова запнулся.- А в промежутках
она часами рассказывала мне, какой полной жизнью она жила. Ей, должно
быть, было около сорока лет.
Он резко наклонился к земле, схватил камень и швырнул его со всей
силой в усмехающееся лицо в каменном саду. Камень упал слишком близко,
но он не стал следить, как тот катиться в долину. Отвернувшись от не-
го, он глухо проскрежетал: - Если бы ее муж оказался в моих руках, я
бы свернул его проклятую шею.- Затем широко зашагал вниз с вершины
холма к лошадям. Вскоре он уже был верхом и галопом скакал по дороге.
Баннор следовал рядом за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78