Неужели картины этого художника лежали и в основе этих книг? Если бы только он все еще был жив! Возможно ли, что граф – явно главный специалист среди заговорщиков по этой извращенной науке – похитил секреты Файляндта, а потом организовал его убийство? Размышляя о книгах и их целях, Свенсон вдруг подумал – а не хотел ли д'Орканц создать «книгу Анжелики», книгу многочисленных приключений этой служанки сладострастия? Такая книга стала бы действенным средством привлечения сторонников, которые смогли бы во всех подробностях пережить тысячи ночей в борделе, не выходя за пределы своей комнаты. Но то был бы всего лишь один пример. Впечатления могли быть самыми разными. В одну из таких книг можно было бы включить воспоминания о путешествиях и потрясениях, пережитых тем или иным человеком, а воспринимать их на чувственном уровне мог бы любой. Какие роскошные пиры! Какие количества вина! Какие сражения, ласки, какие остроумные разговоры! Нет, конца этому не будет, как не было конца людям, которые пожелают заплатить за это любые деньги.
Он посмотрел на мисс Пул и улыбающуюся пару. Что их изменило? Что убило других, но оставило в живых этих двоих? Если бы он смог это понять! Если бы ему удалось найти способ раскрыть эту тайну! Он видел, как на его глазах превращаются в пепел важнейшие улики – по этим сгорающим телам можно было бы установить, кем были эти люди, что стало причиной их смерти. Свенсон задохнулся от злости. Может, он уже знал достаточно? Их кожа была насыщена синевой – этого не случилось с теми, кто выжил. Он подумал об этой парочке, сменившей подозрительность на открытое дружелюбие. Свенсон споткнулся – его внезапно осенило. Аспич ухватил его за плечо и толкнул вперед.
– Шагай! Скоро отдохнешь!
Доктор Свенсон почти не слышал его. Он вспомнил Элоизу – она говорила, что не помнит, о каких скандалах, связанных с Траппингами или Генри Ксонком, может быть, успела им рассказать. Говорила она об этом так, будто и скрывать-то особо было нечего… но Свенсон знал, что воспоминания были взяты у нее, так же как были взяты у этой продажной молодой пары, чтобы внести их в книгу. А те, кто умер… Что там граф д'Орканц говорил об Анжелике? Что энергия, «к сожалению», пошла не в том направлении. Видимо, то же самое случилось и здесь… Энергия книги, вероятно, проникала глубже в тех, кто умирал, оставляя на них свою печать в виде полного обезвоживания. Но почему с одними так, а с другими иначе? Он посмотрел на улыбающихся людей вокруг мисс Пул. Никто из них не помнил точно, какие тайны открыл. Может быть, они вообще не знали, зачем находятся здесь? Он покачал головой, восхищаясь красотой замысла, – каждый из них мог безопасно вернуться к своей прежней жизни, не ведая ничего о том, что с ним случилось, помня только о поездке за город и нескольких необычных смертях. Да и кто вспомнит про убитых?
На мгновение мысли Свенсона обратились к Корине. Воспоминания о ней сохранялись только в его сердце, и он ощутил приступ гнева. Вина в гибели Старка лежала на нем, но он воспринял слова этого простака Аспича (почему люди неизменно сводят огромную сложность мира к каким-то простейшим формулам – империя недоумков?) как напоминание о том, кто его истинные враги. Он не был Чанем (не находил удовольствия в убийстве и убивал не слишком эффективно, чтобы сохранить свою жизнь), он был Абеляром Свенсоном. Он знал, чем занимаются эти негодяи и кто из них правит бал: над ним на площадке стояли Гаральд Граббе и герцог Сталмерский. Если он убьет их, то Лоренц, Аспич и мисс Пул не будут иметь значения – все то зло, что они смогут принести в этот мир, будет ограничено их заурядными способностями, и они, безусловно, вернутся к тому существованию, которое было их уделом до того, как они познали искупление Процессом. Тайной владели только организаторы заговора – двое этих людей на площадке, а с ними д'Орканц, ди Лакер-Сфорца и Ксонк. А Роберт Вандаарифф? Он, видимо, главарь. Доктор Свенсон внезапно понял, что, даже если ему удастся уйти живым, он не встретит на вокзале Строппинг ни Чаня, ни мисс Темпл, потому что они либо мертвы, либо находятся в Харшморте.
А на что мог надеяться он? Аспич был высок, силен, вооружен и коварен, возможно, он мог бы кое в чем поспорить даже с Чанем. У доктора Свенсона не было ни оружия, ни сил. Он повернулся и посмотрел на печь. Лоренц шел к ним, стаскивая на ходу перчатки. Наверху Граббе и герцог беседовали о чем-то вполголоса, вернее, говорил Граббе, а герцог кивал, соглашаясь с услышанным, лицо его было холодным и непроницаемым. Свенсон насчитал пятнадцать деревянных ступенек, отделявших их от дна карьера. Если бы ему удалось преодолеть их, опередить Аспича… Граббе опять своей грудью закрыл бы герцога… Свенсон подумал о своих карманах – не было ли там какого-то оружия? Он нахмурился – огрызок карандаша, портсигар, стеклянная карточка… может быть, карточка, если взять ее так, чтобы воспользоваться острым краем как оружием и перерезать горло Граббе, а потом взять в заложники герцога, вытащить его каким-то образом наверх… Есть ли наверху экипаж? Тогда можно было бы добраться до станции или даже до города. Лоренц приближался к ним. Момент был самый подходящий. Он небрежно засунул руку в карман и, нащупав карточку, подготовился к броску.
– Полковник Аспич, – раздался голос Лоренца, – мы почти…
Аспич со всей силы обрушил кулак на голову Свенсона, отчего тот свалился на колени. Череп у него разламывался от боли, желудок выворачивался, он ощущал вкус рвоты во рту, глаза наполнились слезами. Где-то далеко у себя за спиной он услышал тоненький смех Лоренца, а потом злобный шепот Аспича рядом с его ухом:
– И думать об этом не смей!
Свенсон знал, что, скорее всего, умрет, но еще он знал, что если не встанет с колен, то упустит тот крохотный шанс, который у него еще оставался. Он сплюнул, вытер рот рукавом, с удивлением отметив, что все еще держит синюю карточку в руке. С большим трудом оперся он другой рукой о слякотную глину и поднялся на одно колено. Пошатываясь, он начал вставать, потом почувствовал, как Аспич ухватил воротник его пальто и рывком поднял на ноги. Когда Аспич отпустил его, ноги Свенсона подогнулись, и он чуть не упал снова. Он опять услышал смех Лоренца, а потом голос Граббе сверху:
– Доктор Свенсон, появились у вас какие-нибудь соображения о том, где находятся ваши друзья?
– Мне сказали, что они мертвы, – отозвался он хриплым и слабым голосом.
– Очень может быть, – ответил Граббе. – Извините, что заняли столько вашего времени.
Он услышал, как у него за спиной полковник Аспич вытащил саблю из ножен. Он должен повернуться к нему лицом. Он должен ухватить карточку покрепче и вонзить ее полковнику в горло… Он не мог повернуться. Он мог только поднять взгляд на Граббе, который с довольным выражением опирался на перила площадки. Свенсон показал на стены карьера, обращаясь к заместителю министра:
– Макленбург.
– Что-что?
– Макленбург. Этот карьер. Я понял, что вас интересует. Синяя глина. Здешнее месторождение невелико. А в Макленбургских горах полно синей глины. Если вы будете контролировать макленбургского герцога, то вашей власти не будет предела… в этом ваш план?
– План, доктор Свенсон? Боюсь, но это уже не план, а реальность. Сейчас мы уже обдумываем, как воспользоваться той властью, которую нам удалось получить. С помощью таких мудрых людей, как присутствующий здесь герцог…
Свенсон плюнул. Граббе замолчал на полуслове.
– Как вульгарно!
– Вы оскорбили мою страну, – сказал Свенсон. – Вы оскорбили эту страну. Вы заплатите за все, вы самоуверенные…
Граббе посмотрел мимо Свенсона на полковника Аспича:
– Убейте его.
* * *
Выстрел застал его врасплох, потому что он ожидал удара саблей… и прошло еще мгновение, прежде чем он понял, что пуля предназначалась не ему. Он услышал крик (и снова удивился – тому, что крик этот вырвался не из его рта) и увидел, как герцог Сталмерский пошатнулся и осел на перила, ухватившись за правое плечо – оно явно было пробито, между длинными белыми пальцами, прижатыми к ране, хлестала кровь. Граббе развернулся, рот его судорожно дергался, а герцог тем временем упал на колени, голова его попала между планками перил. Над ними, на лестнице, сжимая обеими руками дымящийся револьвер, стояла Элоиза.
– Черт вас побери, мадам! – закричал Граббе. – Вы знаете, в кого вы стреляли? Это тягчайшее преступление! Это предательство!
Она выстрелила еще раз, и теперь Свенсон увидел, что пуля попала в грудь герцога, откуда брызнул фонтан густой крови. Рот Свенсона открылся от удивления – и стрельба, и мучительная агония были полной неожиданностью. Герцог упал на площадку.
Свенсон резко развернулся, черпая энергию из своего спасения, и (вспомнив драку, увиденную им как-то раз в портовом кабачке) наступил на ногу полковника Аспича и в то же мгновение толкнул его обеими руками в грудь. Полковник падал, а Свенсон всем своим весом прижимал его ногу к земле, отчего тот был не в состоянии ни восстановить равновесие, ни предотвратить свое падение. Свенсон услышал хруст, и в тот же миг полковник, упав и подвернув ногу, закричал от бешенства и боли. Свенсон отпрыгнул (Аспич, хотя и поверженный, размахивал своей саблей, лицо его покраснело, в уголках глаз появились слезы) и метнулся к лестнице. Элоиза выстрелила еще раз, не попав в Граббе, который отступил в угол площадки, закрыв руками лицо и уворачиваясь от пули. Свенсон подскочил и ударил его в живот. Граббе сложился пополам и обхватил руками живот. Свенсон ударил теперь уже в незащищенное лицо заместителя министра, и тот рухнул на площадку. Свенсон ахнул – он понятия не имел, как такой удар мог повредить его руку, – и, пошатываясь, направился к своей спасительнице.
– Спасибо вам, моя дорогая, – выдохнул он, – вы спасли мне жизнь. Бежим.
– Они идут! – сказал она, и голос ее задрожал от страха.
Он посмотрел вниз и увидел помощников Лоренца и группку из тех, что прежде сидели на скамьях, – все они пустились за ними. Лоренц помог Аспичу подняться, и хромающий, прыгающий полковник, размахивая своей саблей, выкрикивал команды.
– Они убили герцога!
– Герцога? – прошептала Элоиза.
– Вы молодец, – успокоил ее Свенсон. – Если бы у меня была возможность самому его прикончить!
Он протянул руку, взял у нее револьвер и взвел боек, потом метнулся к скорчившемуся Граббе. Тот попытался было броситься вверх по лестнице, но Свенсон взял министра за шиворот и поставил на колени, приставив дуло пистолета к его уху. Нападавшие подбежали к самому краю площадки, откуда с ненавистью глядели на Свенсона и Элоизу. Свенсон посмотрел через перила вниз, туда, где Лоренц поддерживал Аспича, и прокричал им:
– Я его убью! Вы знаете, что я это сделаю! Скажите вашим людям – пусть убираются!
Он снова посмотрел на эту толпу – она расступилась, и вперед вышла мисс Пул с ледяной улыбкой на лице.
– Как вы там, министр? – спросила она.
– Жив, – пробормотал Граббе. – Доктор Лоренц закончил свою работу?
– Закончил.
– А ваши подопечные?
– Как видите – в полном порядке. Готовы защитить вас и отомстить за герцога.
Граббе вздохнул.
– Возможно, это наилучший вариант, возможно, так оно будет лучше. Вам нужно подготовить его тело.
Мисс Пул кивнула, потом посмотрела на стоящую за Свенсоном Элоизу.
– Кажется, мы недооценили вас, миссис Дуджонг!
– Вы оставили меня умирать! – вскрикнула Элоиза.
– Конечно оставили, – сказал Граббе, потирая челюсть. – Вы не прошли испытания – нам показалось, что вы умрете, как те другие. Тут ничего не поделаешь – не стоит обвинять в этом Элспет. И потом, посмотрите на себя теперь: вы сама смелость!
– Вы считаете, что мы поторопились с нашим решением, министр? – спросила мисс Пул. – Возможно, миссис Дуджонг еще присоединится к нам?
– Присоединиться к вам? – воскликнула Элоиза. – К вам? После… после всего…
– Вы все это забудете, – сказала мисс Пул. – Если вы не помните, зачем приехали сюда, то я об этом не забыла – я помню все те маленькие отвратительные тайны, что вы нам поведали.
Элоиза стояла с открытым ртом, глядя то на Свенсона, то на мисс Пул.
– Я ничего… я не могу…
– Раньше вы этого хотели, – сказала мисс Пул. – Да и теперь хотите.
– Выбора практически нет, моя дорогая, – вздохнув, заметил Граббе.
Свенсон увидел смятение на лице Элоизы и еще сильнее сунул пистолет в ухо Граббе, заставляя его замолчать.
– Вы слышали, что я сказал? Мы немедленно уходим!
– О да, доктор Свенсон, я вас хорошо слышал, – пробормотал Граббе, сморщившись. Он посмотрел на мисс Пул. – Элспет?
С лица женщины не сходила холодная улыбка.
– Какое рыцарство, доктор. Сначала мисс Темпл, теперь мисс Дуджонг… вы, похоже, настоящий Дон Жуан. Никогда бы не подумала!
Свенсон проигнорировал ее слова и подтолкнул Граббе к лестнице:
– Мы уходим…
– Элспет! – прохрипел заместитель министра.
– Никуда вы не уходите, – заявила мисс Пул.
– Что-что? – переспросил Свенсон.
– Вы никуда не уйдете. Сколько патронов осталось у вас в револьвере?
Снизу раздался какой-то неживой голос Аспича:
– Она стреляла три раза. Это шестизарядный барабан.
– Ну вот, видите, – продолжила мисс Пул, указывая на толпу вокруг. – Три выстрела. А нас не меньше десяти. Вы в лучшем случае убьете троих. У вас нет шансов.
– Но первым я убью министра Граббе.
– Нам важнее продолжать нашу работу, а ваше бегство может повредить ей. Вы согласны, министр?
– К несчастью, Свенсон, она права…
Свенсон больно ударил его по голове рукоятью пистолета.
– Молчать!
Мисс Пул обратилась к окружавшим ее людям:
– Доктор Свенсон – немецкий агент. Ему удалось отправить на тот свет брата самой королевы…
Доктор Свенсон посмотрел на Элоизу – глаза у нее были широко открыты от ужаса.
– Бегите, – сказал он ей. – Спасайтесь… Я их задержу…
– Не утруждайтесь, мисс Дуджонг, – сказала мисс Пул. – Мы никому из вас не можем позволить уйти – поверьте, мы просто не можем это сделать. И я вам гарантирую, доктор, сколько бы времени вы своим мужеством ни выиграли для вашей союзницы, этого будет мало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121