Интересно, сможет ли она отсюда застрелить графиню, подумала она. Или лучше ей захлопнуть крышку люка, оставив женщину наверху? Но конец был близок, и мисс Темпл поняла, что не может сделать ни то ни другое. Она смотрела на графиню как завороженная.
– Графиня! – позвала она, перекрикивая ветер, а потом произнесла слово, показавшееся странно знакомым ее языку: – Розамонда!
Графиня повернулась и, увидев мисс Темпл, устало улыбнулась.
– Возвращайтесь внутрь, Селеста.
Мисс Темпл не шелохнулась. Она твердо сжимала пистолет. Графиня увидела оружие и замерла.
– Вы дурная женщина, – закричала мисс Темпл. – Вы сделали столько зла!
* * *
Графиня только кивнула в ответ, волосы на мгновение закрыли лицо, но она тут же тряхнула головой, и они снова заполоскали за ее спиной. Мисс Темпл не знала, что ей делать. Острее всего чувствовала она то, что ее неспособность говорить и действовать в точности отвечают состоянию, в которое она погружалась во время стычек с отцом, но еще чувствовала она, что эта женщина (эта ужасная женщина) перевернула ее жизнь и каким-то образом предвидела или по меньшей мере предугадывала возможность того, что в конечном счете сможет заглянуть в глаза мисс Темпл и увидеть желание, боль… А еще увидеть вот это… Увидеть ее такой, какая она есть. Столько всего хотелось ей сказать! Она хотела разгадать природу жестокости этой женщины, хотя и знала, что не сможет это сделать. Она хотела доказать свою независимость, но знала, что графине это безразлично, она хотела отмщения, но понимала, что графиня никогда не признает своего поражения. Не могла мисс Темпл и победить графиню, выстрелив ей в спину, – с таким же успехом можно было пытаться принудить отца любить ее, сжигая его плантацию.
– Мистер Ксонк и граф мертвы, – прокричала она. – Я послала полковника Аспича убить герцога. Ваш план погублен.
– Я это вижу. Вы хорошо поработали.
– Вы издевались надо мной… и вы изменили меня…
– Зачем сожалеть об удовольствии, Селеста? – сказала графиня. – Его так мало в жизни. И разве это не было чем-то исключительным? Я получила огромное наслаждение.
– А я нет.
Графиня протянула вверх руку с зубцом на ленте и пропорола двух футовую дыру в ткани воздушной оболочки, и сразу же изнутри хлынул голубого цвета газ.
– Возвращайтесь внутрь, Селеста, – крикнула графиня.
Она снова выбросила руку вверх и вспорола дирижабль в другом месте, из него заструился газ, голубой, как летнее небо. Графиня держалась за опору в этом лазурном облаке и в своем окровавленном платье и с раздуваемыми ветром волосами напоминала злобного темного ангела.
Я не похожа на ваших последователей! – прокричала мисс Темпл. – Я получила урок! Я видела вас!
Графиня пропорола третью дыру в обмякшем шаре, и струя газа попала прямо в мисс Темпл. Она закашлялась и тряхнула головой, в глазах у нее защипало. Она ухватилась за крышку люка и, в последний раз взглянув на ледяное лицо графини ди Лакер-Сфорца, захлопнула крышку и свалилась на скользкий пол рубки.
* * *
– Мы падаем в море! – прокричала она и со спокойствием, которого даже не заметила в себе, перешагнула через искалеченные тела и спустилась к остальным, не поскользнувшись на крови и не оцарапавшись о разбросанное вокруг битое стекло.
К ее облегчению, Чань стоял на четвереньках, кашлял и сплевывал на пол. Капли вокруг его рта были теперь не красными, а голубыми.
– Оно действует… – сказал Свенсон.
Мисс Темпл не могла произнести ни слова – только теперь, поверив, что Чань будет жить, смогла она понять, как тяжела была бы для нее его потеря. Она подняла взгляд и увидела, что доктор смотрит на нее и, судя по выражению на его лице, видит и ее радость и в то же время печалится.
– Графиня? – спросил он.
– Она проколола дирижабль. Мы вот-вот упадем в море!
– Мы поможем Чаню… Элоиза, будьте так добры, возьмите эту бутылку, а вы, мисс Темпл, займитесь им.
Свенсон, обернувшись, бросил через плечо взгляд на Роджера Баскомба, который терпеливо восседал на диванчике.
– Как заняться? – спросила мисс Темпл.
– Как хотите, – ответил доктор. – Разбудите его или пристрелите. Никто не будет возражать. Или не трогайте его, но я предлагаю вам, моя дорогая, выбрать что-нибудь. Жизнь меня научила, что лучше уж жалеть о том, что ты сделал, чем о том, что не сделал.
Он открыл люк в полу и, озабоченно втянув через зубы воздух, захлопнул крышку.
– Времени нет, мы должны срочно перебираться на крышу. Элоиза!
Они вдвоем взяли Чаня под руки и помогли ему подняться по трапу. Мисс Темпл повернулась к Роджеру. Дирижабль вздрогнул – кабина мягко коснулась поверхности воды.
– Селеста, оставьте его! – крикнула Элоиза. – Скорее!
Дирижабль снова сотрясло – он целиком сел на воду.
* * *
– Просыпайтесь, Роджер, – сказала мисс Темпл охрипшим голосом.
На лице его появилось осмысленное выражение, он моргнул, оглянулся, недоуменным взглядом обвел пустую кабину.
– Мы тонем, – сказала она.
– Селеста! – позвал ее сверху Свенсон.
Роджер уставился на пистолет в ее руке. Она стояла между ним и единственным выходом. Он облизнул губы. Кабина покачивалась на волнах.
– Селеста… – прошептал Роджер.
– Столько всего случилось за последние дни, – начала мисс Темпл. – Я нахожу, что не могу выдержать все это… – Она заглянула в его глаза – испуганные, настороженные, умоляющие – и почувствовала, как ее собственные наполняются слезами. – Графиня только что посоветовала мне не жалеть…
– Селеста, пожалуйста… вода…
– …но я не похожа на нее. Я даже не похожа на себя. Наверно, мой характер изменился… Потому что сожаление ко всему, кажется, захлестывает меня… Сожаление к тому, что было у меня в сердце, к тому, что я больше не ребенок… – Она беспомощно повела рукой, показывая на трупы вокруг. – Ко всем этим мертвецам, к Лидии… Даже к бедняжке Каролине…
– Каролине? – прервал вдруг ее Роджер.
Мисс Темпл увидела неуверенность на его лице; в сердце своем она все еще пыталась не замечать того факта, что Роджер дважды отверг ее: во-первых, потому что его обуяло честолюбие, а во-вторых, потому что она не устраивала его как спутница (любовница!), предпочтя ей Каролину Стерн. Эту тему она обсуждать не собиралась и теперь, встретив его взгляд, сама испытала чувство неуверенности.
– Она мертва, Роджер. Она мертва, как вы и я. Мисс Темпл, видя, как Роджер Баскомб воспринял это известие, поняла, что его слова, последовавшие за этим, объясняются вовсе не жестокостью или желанием мести. Просто теперь она воплощала собой все то в его жизни, что привело его к гибели.
– Она – единственная, кого я любил, – сказал Роджер.
– Тогда хорошо, что вы ее нашли, – сказала мисс Темпл, кусая губу.
– Вам этого не понять, – сказал он глухим голосом, полным горечи и скорби.
– А я думаю, что понимаю… – тихо начала она.
– Как? – закричал он. – Вы никогда не понимали… ни меня и никого другого… В вашей гордыне… В вашей невыносимой гордыне…
Ей отчаянно хотелось, чтобы Роджер замолчал, но он продолжал говорить, эмоции захлестывали его, как волны, бившиеся в стены кабины.
– Чудеса, которые я видел, чувства, которые испытал… Возможности! – Он мрачно усмехнулся, глядя на нее, хотя и увидел слезы в ее глазах, слезы, стекавшие по ее щекам. – Она поклялась мне в верности, Селеста, даже не зная меня, презрев то, что мы должны будем умереть! Все это прах! Она знала, что наша любовь закончится вот этим! Она еще тогда знала это!
Он выпростал вперед руки и сильно оттолкнул ее. Она ударилась спиной о шкафчик, а он продолжал наступать на нее, размахивая руками и продолжая кричать.
– Роджер, прошу вас…
– А кто вы такая, Селеста? Почему вы еще живы? Холодная, лишенная сердца, лишенная всякого чувства, обуянная гордыней! Он изо всей силы схватил ее за руку и тряхнул.
– Роджер…
– Каролина отдала себя… Она отдала все! Вы убили ее… Убили меня… Уничтожили весь мир!
Его рука ухватила ее волосы. Она почувствовала его дыхание, а потом другая его рука ухватила ее за горло. Его душили рыдания. Они смотрели в глаза друг другу. Она начала задыхаться.
Мисс Темпл нажала на спусковой крючок, и Роджер Баскомб отпрянул назад. На лице его появилось недоуменное выражение, и он, вместо того чтобы податься вперед, просто сник, как рассеивающийся клуб дыма, – бесформенная фигура в черном пальто упала на канапе, а потом соскользнула на пол. Мисс Темпл уронила пистолет и разрыдалась, не понимая больше, кто она.
* * *
– Селеста!
Это был голос Чаня, который, невзирая на боль, громко звал ее с крыши гондолы. Мисс Темпл подняла голову. Потом, почувствовав ледяное покалывание в ногах, опустила взгляд и увидела, что сквозь пол просачивается вода. Она на ощупь поковыляла к металлической лестнице, ничего не видя от слез, задыхаясь от прорывающегося на свободу горя. Доктор Свенсон, стоявший на четвереньках в рубке, подтащил ее наверх. Ей хотелось забиться уголок и утонуть. Он поднял ее, и новые руки – Элоизы и Чаня – помогли ей подняться на крышу. Но какое это имело значение? Погибнут они в кабине или на крыше – какая разница? Почему она сделала это? Что это меняло? За ней следовал доктор Свенсон, подталкивая ее снизу.
– Держите ее, – сказал Свенсон, и она почувствовала, как рука Чаня обняла ее за дрожащие плечи.
Оболочка над ними худела на глазах, ветер сносил ее на сторону, и, хотя размеры шара были еще велики, он провисал все больше, приближаясь к воде, а не оседая сверху на крышу гондолы, лишь касаясь ее краем. Кабину захлестывали брызги, волны раскачивали это непрочное суденышко. Чань другой рукой, так же как доктор и Элоиза, держался за металлическую опору. Мисс Темпл оглянулась.
– А где графиня? – спросила она.
– Ее здесь не было, – отозвался Свенсон.
– Наверно, она прыгнула в воду, – сказала Элоиза.
– Тогда она уже мертва, – сказал Свенсон. – Вода слишком холодна – платье у нее тяжелое, оно должно было утащить ее на дно… Даже если она не разбилась…
Чань закашлялся, легкие его дышали заметно чище.
– Я ваш должник, доктор. Ваш и вашего оранжевого эликсира. Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы утонуть.
– Я рад, что был для вас полезным, – сказал Свенсон, натянуто улыбаясь.
Мисс Темпл вся тряслась от холода. Те одежды, что были на ней, не защищали ее дрожащее тело ни от ветра, ни от ледяной воды, захлестывающей крышу. Она не могла это вынести, как бы ни пытались шутить остальные. Она не хотела умирать после всего пережитого, и уж меньше всего хотела она утонуть. Она знала, что эта смерть ужасна – медленная и скорбная. Ей и без того хватало горя. Она посмотрела на свои зеленые сапожки и голые ноги, спрашивая себя, сколько будут продолжаться ее мучения. Она прошла такой большой путь за такой короткий отрезок времени. Ей казалось, что ее номер в «Бонифации» отступил в такое же далекое прошлое, что и ее родной остров. По крайней мере, она вернулась на море.
* * *
Мисс Темпл чувствовала, как немеет ее тело, но когда она посмотрела вниз в следующий раз, то с удивлением увидела, что кабина не погрузилась по сравнению с тем, что было раньше. Она заглянула в открытый люк – рубка была полна водой, а под самой поверхностью виднелось набухшее и покачивающееся платье Каролины Стерн. Но почему же они не тонули? Она повернулась к остальным.
– Мы не могли сесть на мель? – спросила она, стуча зубами.
Трое других как один заглянули в рубку, а потом стали осматриваться в поисках разгадки. Вода была слишком темна, и определить здесь глубину было невозможно. Повсюду их окружало только бескрайнее море, и лишь с одной стороны видимость была перекрыта дыбящимся, просевшим шаром дирижабля. Кардинал Чань с неожиданным приливом энергии подтянулся на металлической стойке и перебрался на полотняный шар, с каждым его шагом изнутри извергались облачка голубого дыма. При каждом ударе волн о гондолу снизу он исчезал из поля зрения, а вскоре мисс Темпл вообще потеряла его из вида.
– Мы можем быть где угодно, – сказал доктор Свенсон, а когда тишина после его слов слишком затянулась (никто из женщин не ответил ему), он добавил: – С точки зрения картографии…
И тут они услышали хриплый крик Чаня. Он пробирался назад к ним, мокрый до пояса; полотно шара после его прыжков заметно сплющилось.
– Земля! – кричал он, – Господи спаси – земля!
* * *
Доктор Свенсон отвел в сторону глаза, приподнимая мисс Темпл на металлическую опору. То же самое он сделал, приподнимая Элоизу. Мисс Темпл взяла ее за руку – они помогли друг другу перебраться на дряблый шар и, хотя ноги их были уже по колено в воде, все же увидели нечеткую линию разбивающихся о берег волн и более темную полосу деревьев за ними.
Чань ждал ее в воде, и мисс Темпл прыгнула в его руки. Море было холодным, но она громко рассмеялась, ощутив на лице брызги. Она не чувствовала прикосновения песка к своим ступням, потому оттолкнулась от Чаня, сориентировалась в направлении к берегу и нырнула. Холод был такой, что мисс Темпл ощутила его корнями волос, но она поплыла, подгребая ногами, ничего не видя в темной воде. Слезы и пот ее растворялись в море. Она знала, что должна торопиться, иначе холод поглотит ее, что ей будет еще холоднее, когда она выберется из воды и окажется вся мокрая на ветру, что от этого она тоже может умереть.
Но все это ее не волновало. Она снова улыбнулась, будучи впервые за столь долгое время уверена, что находится там, где ей суждено быть. У нее было такое чувство, будто она плывет домой.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121