– А потом пробрались в потайную комнату, чтобы подслушать, чем занимается графиня, – продолжила мисс Темпл, – а оттуда постарались как могли помешать графу в его лаборатории.
Бленхейм нахмурился, глядя на нее.
– Так кому мы не мешали? – терпеливо спросила его мисс Темпл.
– Франсису Ксонку, – прошептал мистер Бленхейм.
– Заметьте, сэр, это сказали вы, а не я.
Он пожевал губу, а мисс Темпл продолжила:
– Как видите… мы не нарушили своих обязательств хранить тайну… Вы сами все это видели и сделали свои выводы. Однако… если бы вы попросили нас о помощи… сэр… то, возможно, вам было бы проще?
– Не исключено. Заранее нельзя сказать – нужно знать, о какой помощи вы говорите?
Мисс Темпл бросила взгляд на Элоизу, потом наклонилась к Бленхейму, словно собираясь поделиться страшной тайной.
– Вы знаете, где находится мистер Ксонк… вот в эту минуту?
– Все должны собраться в бальном зале… – пробормотал Бленхейм, – но я его не видел.
– Вот именно, – проговорила мисс Темпл, словно это имело какое-то чрезвычайное значение. – А если бы я показала вам, что он делает?
– Где?
– Не где, мистер Бленхейм… вот уж точно: не где, а как? Мисс Темпл улыбнулась и, выхватив карточку синего стекла из руки Элоизы, показала ее Бленхейму.
* * *
Бленхейм жадно потянулся к ней, но мисс Темпл убрала руку.
– Вы знаете, что это такое… – начала было она, но в этот момент Бленхейм подскочил к ней, сильными пальцами ухватил ее за предплечье, а другой рукой вывернул карточку из ее пальцев, после чего отошел и снова облизнул губы, переводя взгляд с карточки на женщин и назад.
– Осторожнее, – сказала мисс Темпл. – Синее стекло очень опасно. Если вы не видели этого прежде…
– Я знаю, что это такое, – прорычал Бленхейм и отошел от них на два шага в сторону двери, загораживая ее своим телом; потом в последний раз посмотрел на женщин, после чего вперил взгляд в стекло.
Как только Бленхейм оказался в мире стеклянной карточки, глаза его помутнели. Мисс Темпл знала, что на этой карточке упражнения принца с миссис Марчмур, и это мистеру Бленхейму должно было показаться куда как завлекательнее, чем сцена с другой карточки, где она на диване, а Роджер поглаживает ее ножку, – и она медленно и бесшумно потянулась к ближайшей витрине, в которой лежал короткий острый кинжал с искривленным, похожим на серебряную змейку лезвием. У мистера Бленхейма перехватило дыхание, все его тело, казалось, задрожало – цикл карточки завершился, – но прошло мгновение, а он так и не шелохнулся, пойдя на второй сладострастный круг. Стараясь ставить ноги как можно тверже и помня наставление Чаня о практических действиях, мисс Темпл подошла к мистеру Бленхейму сбоку и всадила ему кинжал в ребра по самую рукоять.
Он ахнул, глаза его широко раскрылись, оторвавшись от карточки. Мисс Темпл обеими руками вытащила кинжал из его тела, которое по инерции повалилось на нее. Он посмотрел вниз на окровавленный кинжал, потом на ее лицо. Она нанесла новый удар – теперь в живот, направляя кинжал вверх, под грудину. Мистер Бленхейм уронил карточку на ковер и, сделав несколько нетвердых шагов назад, вырвал кинжал из рук мисс Темпл. С хрипом он упал на колени, из раны на животе хлынула кровь. Он не мог ни вздохнуть, ни – к счастью для женщин – закричать. Еще мгновение – и он рухнул на пол и замер. Мисс Темпл, довольная тем, что рисунок на ковре имеет красноватый оттенок, быстро встала на колени и вытерла о ковер руки.
* * *
Она подняла глаза на Элоизу, которая, не шевелясь, наблюдала за испускающим последние дыхания человеком.
– Элоиза? – прошептала она.
Элоиза, выходя из ступора, быстро повернулась к ней, глаза ее были широко раскрыты.
– Да-да, извините… Я… я не знаю… Я, наверно, думала, мы… выйдем тихонько…
– Он бы потом стал нас искать.
– Конечно. Конечно! Нет… да, боже мой…
– Он был нашим смертельным врагом! – Мисс Темпл почувствовала, что еще немного – и потеряет самообладание.
– Конечно… Просто… наверно, столько крови…
Мисс Темпл против воли почувствовала что-то вроде укола совести, слегка поколебавшего ее мрачную решимость, ведь в конечном счете убийство не давалось ей легко и не доставляло удовольствия, и, даже понимая, что действовала умно, она осознала, что совершила убийство (строго говоря, в порядке самозащиты), и снова все произошло слишком стремительно, так быстро, что она даже не успела понять, что чувствовала и во что превратилась, сделав то, что сделала. В уголках глаз у нее собрались слезы. Внезапно к ней наклонилась Элоиза и обняла ее за плечи.
– Не слушайте меня, Селеста… Я дура… правда! Вы все сделали правильно!
Мисс Темпл всхлипнула.
– Нам бы лучше оттащить его от дверей.
– Совершенно с вами согласна.
Они взяли его за руки, но, чтобы уволочь это увесистое тело (Бленхейм к этому моменту уже умер) за невысокий книжный шкаф, от них потребовалось немало усилий, и они запыхались.
Элоиза оперлась на кожаное кресло, а мисс Темпл вытерла кровь о рукав покойника. Она еще раз тяжело вздохнула, сокрушаясь о бремени, которое вынуждена была брать на себя, положила нож и принялась обшаривать карманы убитого, вытаскивая оттуда все, что там было, и складывая рядом: банкноты, монеты, носовые платки, спички, две цельные сигары и окурок третьей, карандаши, клочки чистой бумаги, патроны для карабина и связка такого количества ключей, что, как решила мисс Темпл, они должны открывать все двери Харшморта. Однако в нагрудном кармане она нашла еще один ключ… из синего стекла. Глаза у мисс Темпл широко раскрылись, и она посмотрела на свою спутницу.
* * *
Элоиза не смотрела на нее. Она сидела, сгорбившись, в кресле, одна нога вытянута, лицо открыто, глаза потускнели, обеими руками она держала перед собой стеклянную карточку. Мисс Темпл поднялась с ключом, спрашивая себя, сколько у нее ушло на это времени… и сколько раз ее спутница пережила ощущения миссис Марчмур на диване. С раскрытых губ Элоизы сорвался тихий вздох, и мисс Темпл стало неловко. Чем больше она думала о том, что ей дало синее стекло – утоленную жажду сладостного опыта и, конечно, его грубо искаженное восприятие, – тем меньше она понимала, как ей к этому следует относиться. Она уже перебрала в уме посягательства на ее честь, которые, похоже, происходили, стоило ей только сесть в экипаж, – и они не вызывали у нее ничего, кроме приступов бешенства. Но эти вторжения в ее мозг изменили ее представления о приличиях, о желании, о самой жизни, и ее обычное спокойствие духа было сильнейшим образом поколеблено.
Элоиза была вдовой, а в замужестве, видимо, находила удовлетворение своих физических потребностей, и мисс Темпл предполагала найти в ней рассудительность и сдержанность, но вместо этого с тревогой отметила выступившие на верхней губе женщины капельки пота и при виде чужих вожделений ощутила трепет в своем лоне, чего с ней не случалось никогда прежде, если не считать ее поцелуев с Роджером и его попыток нащупать ее слабые места. Мисс Темпл не могла не спрашивать себя (потому что была не чужда любопытства): не так ли выглядела и она сама, смотря в карточку?
Щеки вдовы горели, нижнюю губу она рассеянно закусила, пальцы ее, сжимавшие стекло, побелели от напряжения, дыхание стало прерывистым, она шевельнулась, и шелковая материя, тонкая и легкая, натянулась на ее теле, а под ней стали видны напрягшиеся соски, бедра ее едва заметно двигались, одна нога вытянулась на ковре, пальцы подергивались будто под воздействием невидимой силы, а помимо всего этого, к вящему очарованию мисс Темпл, Элоиза так и осталась в своей маске с перьями, которая в определенной мере (мисс Темпл чувствовала, что вовсе даже не глазеет на Элоизу) делала из нее Таинственную Незнакомку, какой казалась себе и сама мисс Темпл, когда смотрелась в голландское зеркало графини. Она продолжала смотреть на Элоизу, которая пошла по второму кругу, и теперь мисс Темпл (по ускорившемуся дыханию Элоизы) сумела определить момент, когда миссис Марчмур подала на себя тело принца, обхватив его ногами… и мисс Темпл подумала, что если сама она легко (или по меньшей мере настолько легко, чтобы не испытывать потом чувства стыда) оторвалась от карточки, то Элоиза, казалось, была целиком захвачена происходящим. Что она говорила о книге – о том, как погибают люди, о собственном полуобморочном состоянии? С решимостью, которая развеяла (как, может быть, слишком часто случалось в жизни) ее чары, мисс Темпл протянула руку и выхватила карточку у своей спутницы.
Элоиза подняла голову, совершенно не понимая, что случилось и где она находится, рот у нее был приоткрыт, глаза помутнели.
– Как вы? – спросила мисс Темпл. – Вы совсем утонули в этой карточке.
Она показала кусочек синего стекла Элоизе. Та облизнула губы и моргнула.
– Простите меня…
– Вы так разрумянились, – заметила мисс Темпл.
– Да, я чувствую, – пробормотала Элоиза. – Я не была готова…
– Ощущение такое же, как и от книги… Такое же захватывающее, хотя и менее глубокое… поскольку чем меньше стекла, тем меньше сцен. Вы ведь сказали, что книга на вас не очень подействовала.
– Нет, не подействовала.
– А вот карточка, похоже, подействовала… Да еще как.
– Похоже… и тем не менее мне кажется, я открыла там кое-что полезное…
– Я смущаюсь перед тем, что это может быть.
Элоиза нахмурилась, потому что, несмотря на слабость, не была готова выносить насмешки более молодой женщины, но тут мисс Темпл застенчиво улыбнулась и похлопала ее по коленке.
– Вы мне показались очень хорошенькой, – сказала мисс Темпл, а потом озорно усмехнулась. – Как вы думаете, доктору Свенсону вы, наверно, показались бы еще красивее?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала Элоиза.
– Но что же вы там открыли?
Элоиза глубоко вздохнула.
– Эта дверь заперта?
– Да.
– Тогда вы должны присесть, потому что нам нужно поговорить.
* * *
– Как вам известно, – начала Элоиза, – я работаю… или, по крайней мере, работала… воспитательницей у детей Артура и Шарлотты Траппингов, а миссис Траппинг – родная сестра Генри и Франсиса Ксонков. Принято считать, что быстрым продвижением по службе полковник Траппинг был обязан закулисным действиям мистера Генри Ксонка, хотя теперь я понимаю, что на самом деле все это подстроил мистер Франсис Ксонк, чтобы с помощью своих союзников отобрать семейный бизнес у брата, и все это было сделано – поскольку полковнику стали известны самые разные государственные секреты – с благословения того же самого брата. Невольным ключом ко всему этому был полковник Траппинг, который хранил преданность Генри, передавая ему информацию и дезинформацию, которую получал от Франсиса Ксонка. Более того, именно Франсис убедил меня посетить Тарр-Манор и поделиться теми тайнами, которые мне известны, – все опять же для того, чтобы он получил рычаги влияния на своих родственников. Но необходимость в этом возникла неожиданно, именно потому, что полковника убили… Понимаете? Его убили, несмотря на то что он, по собственной воле или сам того не ведая, служил заговорщикам.
Мисс Темпл неопределенно кивнула; она сидела на подлокотнике кресла, покачивая ногой и надеясь, что в этом монологе вот-вот выплывет что-нибудь по-настоящему важное.
Элоиза продолжила:
– Можно задаваться вопросом, по каким именно причинам убили полковника, ведь он был такой незаметной фигурой.
– Доктору удалось найти еще одну карточку, в которой как раз фигурирует полковник, – вставила мисс Темпл. – Эта карточка – взгляд на мир глазами Роджера Баскомба. Карточка была зашита в подкладку мундира полковника. Но вы сказали, что увидели что-то…
Элоиза все еще размышляла.
– В ней было что-нибудь такое, что казалось особенно… секретным? Тогда было бы понятно, почему ее так прятали… так хранили…
– Нет, не сказала бы, кроме той части, в которой есть я… ну разве что… разве что последние мгновения, когда можно увидеть Лидию Вандаарифф на столе с графом д'Орканцем, который… осматривает ее.
– Что?
– Да, – сказала мисс Темпл. – Я только теперь это поняла… Когда увидела столы, я сразу же вспомнила, что видела Лидию… А когда я видела карточку, я еще не знала, кто такая Лидия.
– Но, Селеста…
Мисс Темпл нахмурилась – она даже теперь еще до конца не была уверена в своей спутнице, и, естественно, такое обращение ей не нравилось.
Тот факт, что карточка была зашита в мундир полковника, означает, что ее никто не обнаружил! Это означает, что его знания умерли вместе с ним!
– Но они вовсе не умерли. Эта карточка в руках у доктора, а значит, тайна – у нас.
– Именно!
– Что именно?
Элоиза кивнула с серьезным видом:
– Значит, то, что я открыла, может быть еще более важным… Больше мисс Темпл не могла выносить этот разговор намеками.
– Да, но вы так и не сказали, что это такое. Элоиза показала на синюю карточку, лежащую на коленях мисс Темпл.
– В конце цикла, – сказала она, – вы помните, там эта женщина…
– Миссис Марчмур.
– Она поворачивает голову, и мы видим зрителей. Среди них я узнала Франсиса Ксонка, мисс Пул, доктора Лоренца… Других я не знаю, хотя вы, может, и знаете. Но за этими людьми видно… окно…
– Только это не окно, – взволнованно сказала мисс Темпл, чуть наклонившись к Элоизе. – Это зеркало! Отдельные кабинеты в «Сент-Ройяле» оснащены такими же голландскими зеркалами, сквозь которые можно видеть, что происходит в холле. И именно потому, что доктор через это прозрачное зеркало узнал парадные двери отеля, он и отправился в «Сент-Ройял»…
Элоиза нетерпеливо кивнула, потому что она наконец-то добралась до сути.
– Но вот заметил ли он, кто был в вестибюле? Люди, вышедшие из кабинета, чтобы поговорить приватно, где бы им не мешал этот, гм-м-м, спектакль.
Мисс Темпл помотала головой.
– Полковник Артур Траппинг, – прошептала Элоиза, – который очень серьезно говорил… с лордом Робертом Вандаариффом!
* * *
Мисс Темпл прикрыла ладонью рот.
– Это граф! – воскликнула она. – Граф планирует использовать Лидию… использовать ее брак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121