Сцена эта, судя по всему, произвела довольно сильное впечатление на миссис Дуджонг.
– И это… все? – опять довольно осторожно спросила графиня.
– Нет. – Граф тяжело вздохнул. – Не все.
Он снова кивнул Анжелике.
К неожиданному смятению остальных заговорщиков, стеклянная женщина повернулась к ним. Анжелика двинулась в их направлении, а они подались назад.
– Чт-т-то вы делаете? – пробормотал Граббе.
– Пытаюсь докопаться до сути этой тайны, – хриплым голосом ответил граф.
– Вы не можете закончить дело без нашей помощи, – прошипел Ксонк. Он махнул рукой в сторону девушки на кровати. – Разве мы мало для вас сделали – разве мы не реализовали ваши видения?
– Видения, которые увеличивают вашу прибыль, Франсис.
– Я этого никогда не отрицал! Но если вы хотите меня превратить в такой же бездумный автомат, как Вандаариффа…
– Ничего подобного у меня и в мыслях нет, – ответил граф. – То, что я сделаю, будет в наших общих интересах.
– Прежде чем вы превратите нас в животных, Оскар… и сделаете из меня своего врага, – ожесточенно сказала графиня, возвышая голос, – может быть, вы объясните, что у вас на уме?
* * *
Мисс Темпл прижала ладонь ко рту, чувствуя себя последней дурой. Оскар! Неужели все это так до глупости очевидно? Граф не украл работы Оскара Файляндта, художник не стал пленником или безмозглым дебилом… Просто эти двое были одним лицом! Что там ей говорила тетушка Агата – что граф родился на Балканах, воспитывался в Париже, получил непонятным способом наследство? Как совместить это с тем, что о Файляндте говорил мистер Шанк (школа в Венне, студия на Монмартре, таинственное исчезновение), как совместить это с нынешними респектабельностью и богатством? Она посмотрела на своих товарищей и увидела, что Чань горько покачивает головой. Свенсон не мог отвести взгляда от безвольной фигуры Элоизы – он смотрел на несчастную женщину с бессильным волнением.
Граф откашлялся и поднял стеклянную карточку.
– На соитии присутствуют зрители, включая вас, Розамонда, и вас, Франсис. Но умненькая миссис Дуджонг углядела через прозрачное зеркало в холле… еще и полковника Траппинга, который о чем-то очень серьезно беседует с Робертом Вандаариффом.
Это откровение было встречено молчанием.
– Что это значит? – спросил наконец Граббе.
– Это еще не все, – провозгласил граф.
– Не могли бы вы рассказать нам все попроще! – сказал Граббе. – У нас не так уж много времени.
– В памяти миссис Дуджонг есть информация о второй карточке – той, что доктор извлек из-под подкладки мундира Артура Траппинга. Судя по всему, его тело толком не обыскали. Среди прочего на этой карточке был и я во время предварительного осмотра Лидии.
– Артур собирался передать карточку Вандаариффу, – сказал Ксонк. – Этот жадный осел не смог бы противиться… Сощурив глаза, вперед вышел Граббе.
– Вы что – таким способом хотите нам сообщить, что это вы убили его? – прошипел он. – Не сказав никому? Поставив все на карту? Ускоряя наше расписание? Неудивительно, что лорд Роберт так разволновался… Неудивительно, что мы были вынуждены…
– Но в этом-то все и дело, Гаральд, – прорычал граф. – Я говорю вам все это именно потому, что я и пальцем не тронул Артура Траппинга.
– Но… какие еще причины… – начал было Граббе, но внезапно замолчал – все заговорщики переводили внимательные взгляды с одного на другого.
* * *
– Вы сказали, что она получила карточку от Свенсона? – спросила графиня. – Откуда он ее взял?
– Ей это не известно.
– У меня, конечно, – раздался невнятный неторопливый голос с другой стороны помещения. Карл-Хорст пытался налить себе еще бренди. – Он, наверно, нашел ее в моей комнате. Должен вам сказать, что я никогда не замечал Траппинга… Меня больше интересовала Маргарет! Это была первая стекляшка, что я видел, – подарок, чтобы привлечь меня на вашу сторону.
– Подарок от кого? – спросил Франсис Ксонк.
– Да я уже не помню… Это что – так важно?
– Возможно, это критически важно, ваше высочество, – сказала графиня.
Принц нахмурился.
– Ну, в таком случае…
Мисс Темпл показалось, что все заговорщики смотрят на принца, борясь с желанием отхлестать его по щекам, чтобы он поскорее выговорил то, что ему известно, но никто из них не осмеливался проявить малейшее нетерпение или беспокойство перед лицом других, а потому они смотрели, как он сложил губы трубочкой, почесал за ухом, потянул воздух через зубы, все это время наслаждаясь всеобщим вниманием. Тут уж начала беспокоиться и сама мисс Темпл. Что, если Анжелика продолжит свои поиски? Что, если стеклянная женщина каким-то образом их учует? По ноге у мисс Темпл от долгого сидения пошли мурашки, от пыльного воздуха защекотало в носу. Она бросила взгляд на Чаня – губы его были плотно сжаты – и поняла, что все это время он сдерживает кашель. Она даже не стала задерживать свои мысли на этом, но внезапно вероятность (неизбежность!) того, что он закашляется в присутствии заговорщиков, привела ее в ужас. Они должны что-то предпринять – но что? Какие у них есть возможности?
– Если память мне не изменяет, это был доктор Лоренц или – как там его? – мистер Крунер из института, тот, который умер такой жуткой смертью. Из тех, что работали с машинами. Дал мне ее вроде как сувенир… Не знаю, как этот мерзавец Свенсон нашел ее, если только ему кто-нибудь не помог… Я ее спрятал совершенно блестящим образом…
Графиня оборвала его:
– Отлично, ваше высочество, это очень важные сведения. Она подошла к графу, взяла у него то, что он нашел у Элоизы, и заговорила с плохо скрываемым гневом:
– Это ничего нам не дает. Давайте поскорее вернемся к книгам и узнаем, что удастся, о лорде Роберте. Может быть, мы наконец-то выясним, кто убил полковника.
– Вы не верите, что это сделал Чань? – спросил Граббе.
– А вы? – осклабилась графиня. – Я была бы рада узнать об этом – моя жизнь стала бы проще. Но нет… Мы все помним риск, связанный с окончательным привлечением Роберта Вандаариффа, который до недавнего времени вполне верил, что вся наша затея – его собственный замысел. Мы знаем, что полковник торговал тайнами, – кто может сказать, сколько тайн он знал? – Она пожала плечами. – Чань – простой убийца, а это политика. Мы оставляем вас с вашей работой, граф.
Граф кивнул на Лидию:
– Она готова… осталось только внедрение.
– Уже? – Графиня посмотрела на измученную мисс Вандаарифф. – Да, пожалуй, затягивание процедуры не доставило бы ей удовольствия.
– Удовольствие кроется в результате, Розамонда, – просипел в ответ граф.
– Конечно, – ответила она, скользя взглядом по испачканным простыням. – Мы вам помешали. Встретимся на дирижабле.
Она повернулась, собираясь уходить, но тут вышел вперед Ксонк, который, кивнув на Элоизу, спросил:
– А что вы сделаете с ней?
– Вы предоставляете решить этот вопрос мне? – спросил граф.
– Если только у вас на этот счет нет другого мнения. – Ксонк улыбнулся. – Я пытаюсь быть вежливым.
– Я бы предпочел продолжать свою работу, – прорычал граф д'Орканц.
– Рад вам угодить, – сказал Ксонк.
Здоровой рукой он схватил Элоизу, поднимая ее на ноги, а потом поволок ее из помещения. Мгновение спустя за ним последовали графиня, Граббе и их свита.
* * *
Мисс Темпл посмотрела на своих товарищей и увидела, что Чань накрыл ладонью рот Свенсона. Доктор страдал от увиденного, но произведи они малейший шум, и Анжелика почувствует их присутствие, а там легко сделает с ними то, что сделала с Элоизой. Мисс Темпл снова подалась вперед, заглядывая в лабораторию. Граф, проводив остальных заговорщиков взглядом, вернулся к столу. Он посмотрел на Лидию, на Анжелику, не замечая принца, потом вывернул маленький клапан, торчавший на боковине металлического приспособления в его руках. Мисс Темпл смотрела, как граф с точностью движений, какую не ожидаешь от человека таких размеров, налил парящую жидкость из разогретого сосуда в клапан, не пролив ни капли, а потом снова закрутил клапан. Подняв металлическое устройство, он направился назад к кровати и поставил его в ногах Лидии.
– Лидия, вы не спите?
Лидия подала признаки жизни. За все это время мисс Темпл впервые увидела, что девушка пошевелилась.
– Вам больно?
Лидия поморщилась, но отрицательно покачала головой. Она повернулась, отвлеченная каким-то движением, – принц налил себе еще бренди.
– Ваш жених ничего этого не запомнит, Лидия, – сказал граф. – И вы тоже. Лежите спокойно… то, чего нельзя изменить, следует принять.
Граф взял свой инструмент и, окинув взглядом балкон, громким голосом, обращаясь словно ко всей комнате, сказал:
– Будет лучше, если вы спуститесь добровольно. Если вас позовет дама, то вы просто полетите вверх тормашками. Мисс Темпл в ужасе повернулась к Чаню и Свенсону.
– Я знаю, что вы там, – продолжил граф. – У меня были причины дождаться, чтобы мои друзья ушли, и затем поговорить с вами, но второй раз я приглашать не буду.
Чань убрал ладонь ото рта Свенсона и оглянулся – нет ли какого другого пути к отступлению. Прежде чем кто-либо успел его остановить, доктор вскочил на ноги и через балкон прокричал графу:
– Я спускаюсь… черт бы вас побрал, я спускаюсь…
Он повернулся к ним, глаза его сверкали, он поднял руку, призывая их к молчанию. Громко стуча сапогами, он дошел до лестницы, успев сунуть пистолет в руку мисс Темпл и прошептать ей на ухо:
– Если они не будут обвенчаны, то ребенок не станет законным наследником.
* * *
Мисс Темпл подхватила револьвер и посмотрела на Свенсона, но он уже прошел мимо. Она повернулась к Чаню, но тот боролся с ужасающим приступом кашля, с подбородка у него стекала струйка крови. Она повернулась к балконным перилам. Доктор появился в поле зрения, он раскинул руки, показывая, что не вооружен. Он сморщился от отвращения при виде Лидии Вандаарифф в новом ракурсе и с близкого расстояния, потом указал на стеклянную женщину.
– Я полагаю, меня почуял этот ваш зверек? Граф рассмеялся, издав особенно неприятный звук, и покачал головой.
– Напротив, доктор… Мы ведь оба ученые и исследователи. Я сам заглядывал в мозги миссис Дуджонг, но там не было никаких воспоминаний о нападении на герра Флаусса. Мое предположение, что истинный преступник все еще прячется, было чисто логическим выводом.
– Понятно, – сказал Свенсон. – И все же я не понимаю, почему вы дождались, чтобы другие ушли.
– Не понимаете? – сказал граф с самодовольной снисходительностью. – Прежде всего… Где ваши союзники?
Доктор пытался найти подходящие слова, пальцы его нервно подергивались, потом он разразился презрительной и гневной тирадой:
– Будьте вы прокляты, сэр! Чтоб вам гореть в аду… Вы сами все слышали! Полковник Аспич убил их!
– Но не вас?
Свенсон издевательски усмехнулся.
– В этом нет вашей заслуги. Чань уже был почти мертв – ему до смерти оставались считанные минуты. Мисс Темпл… – Тут Свенсон провел рукой по лбу. – Вы можете догадаться, как она сопротивлялась. И это пробудило к жизни меня – мне удалось размозжить череп полковника стулом… но, к моему вечному стыду, слишком поздно – она уже была мертва.
Граф поразмыслил над словами доктора.
– Трогательная история.
– Вы негодяй, – выкрикнул Свенсон. Он махнул рукой на Лидию, не отрывая взгляда от графа. – Вы худший из всей этой компании… потому что растратили таланты, которых не было у других. Я бы с удовольствием размазал ваши мозги по стене, отправил бы вас в ад вслед за Аспичем… и сделал бы это без всякого сожаления, как прихлопывают комара.
* * *
Ответом на его слова был смех, но не графа. К удивлению мисс Темпл, принц поднялся с кресла и шагнул к своему бывшему хранителю, не выпуская из рук стакан.
– Что будем с ним делать, граф? Я думаю, это нужно поручить мне… ведь он же не кого-нибудь предал, а меня. Что вы предлагаете?
– Вы невежественный идиот, – прошипел Свенсон. – Вы так ничего до сих пор и не поняли! Бога ради, Карл, да посмотрите вы на нее – на вашу невесту! Ее оплодотворяют не вашим ребенком!
Принц повернулся к Лидии, лицо его было, как всегда, вежливо недоумевающим.
– Вы понимаете, о чем он говорит, дорогая?
– Ничуть, дражайший Карл…
– А вы, граф?
– Мы всего лишь укрепляем ее здоровье, – сказал граф.
– Да она наполовину мертва! – прорычал Свенсон. – Откройте глаза, вы, идиот! Лидия, бога ради, милая, да спасайте вы свою жизнь! Вы еще можете спастись!
Свенсон бесился, кричал, размахивал руками. Мисс Темпл почувствовала, как Чань сжал ее руку, и тогда (упрекая себя в очередной раз за недогадливость) поняла, что доктор специально шумит, дабы они могли незаметно спуститься по лестнице, что они теперь и сделали, не теряя времени, – добрались до последней ступени, оставаясь вне пределов видимости из помещения. Она посмотрела на револьвер – зачем доктор дал оружие ей? Почему не попытался сам пристрелить принца? Почему не дал оружия Чаню? Она увидела, что и Чань опустил взгляд на револьвер в ее руке, потом посмотрел на нее.
Она мгновенно поняла все и, хотя не могла видеть глаз Чаня, почувствовала, как ее собственные наполнились слезами.
– Доктор, немедленно успокойтесь! – воскликнул граф и щелкнул пальцами, давая знак Анжелике.
Через мгновение Свенсон, закричав, пошатнулся и упал на колени. Граф снова поднял руку и дождался, когда доктор придет в себя настолько, что сможет говорить.
– И я больше не потерплю никаких попыток помешать моей работе!
– Работе? – прохрипел Свенсон, показывая руками на стеклянные сосуды, на Лидию. – Средневековое шарлатанство, которое будет стоить жизни этой девушке!
– Хватит! – прокричал граф и угрожающе шагнул вперед. – Вы думаете, эти книги были созданы шарлатаном? Шарлатаном, который навечно пленил столько жизней? Поскольку эта наука восходит к древности, вы – доктор, не обладающий тонкостью мышления, не понимающий энергетических потоков и жизни стихий, – в своем невежестве с ходу отвергаете ее. Вы, никогда не искавший химической сущности желания, любви, страха, снов… Никогда не находивший математических корней искусства и религии, той силы, которая во плоти может возродить самые священные мифы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121