Кто может знать, какое чудовище на самом деле вы внедрили в нее? Какой бы это был для меня сюрприз – увидеть, как меня перехитрили! – Графиня снова рассмеялась и по-детски тряхнула головой.
– Вы уничтожили Элспет и Анжелику, – прорычал граф.
– Нет, ничего подобного я не сделала! Не горячитесь вы так – вам это не идет. И потом – кто они были такие? Случайные создания – на их место можно найти тысячи других! Да вот хоть те, что перед вашими глазами! Селеста Темпл, Элоиза Дуджонг, Лидия Вандаарифф. Еще один триумвират для вашего великого таинства!
Произнося последние слова, она ухмыльнулась, пожалуй, слишком уж откровенно, осеклась и сдавленно хихикнула. Некоторое легкомыслие – одно дело, подумала мисс Темпл, но ее внимательный взгляд уловил и нечто еще: графиня явно пребывала в состоянии эйфории.
– Карл-Хорст фон Маасмарк! – взревела она. – Спуститесь сюда и принесите мне еще две книги! Мне говорят, я должна покончить с этим – так что будем кончать!
– В этом нет нужды, – сказал Ксонк. – Они у нас в ловушке.
– Верно, – расхохоталась графиня. – Если бы я и в самом деле бросила эту книгу, то стекло могло бы не затронуть их, а попасть в вас! Вот была бы трагедия!
Принц, притопывая ногами, спустился по трапу – под мышкой он держал две книги, а в другой руке – бутыль оранжевой жидкости; такую же бутыль Селеста взяла из запасов графа в башне. Ксонк повернулся к графу, который пробормотал:
– Она без перчаток… – Хотя граф бормотал это себе под нос, мисс Темпл услышала его слова.
– Розамонда… – начал граф, – независимо от того, что было сделано… наши планы остаются прежними…
– Понимаете, я могу заставить его сделать все, что мне вздумается, – рассмеялась графиня. Она повернулась к принцу и выкрикнула: – А почему бы нам не потанцевать?
Словно повинуясь ее команде, как это было в потайной комнате, принц (судя по выражению его лица, его мозг не имел ни малейшего представления о том, что делает его тело) неуклюже отбил чечетку на скользкой металлической площадке, все время рискуя выронить свой хрупкий груз. Оба – и граф, и Ксонк – взволнованно подались вперед.
– Книги, Розамонда… Он их уронит! – воскликнул Ксонк.
– Может, мне пора начать бросать их вниз, а Селеста пусть попытается пристрелить меня, если у нее получится…
– Розамонда! – снова воскликнул Ксонк; лицо его побледнело.
– Вы боитесь? – рассмеялась она и дала знак принцу остановиться, что тот и сделал, запыхавшийся, растерянный, а графиня подняла руку, словно намереваясь приказать ему продолжить.
– Розамонда, – выкрикнул граф. – Вы не в себе – стекло прикасается к вашей коже… Это воздействует на ваш разум! Положите книги – их содержимое невосстановимо! Мы по-прежнему союзники. Франсис вооружен, наши враги у него в руках…
– Но Франсис не доверяет мне, – ответила она. – А я не доверяю Франсису. И вам тоже, Оскар. Почему вы живы, если вас застрелили? Опять ваша магия? А я уже вполне свыклась с мыслью…
– Графиня, вы должны остановиться… вы пугаете всех нас!
* * *
Это был голос Лидии Вандаарифф, которая сделала два-три шага к графине и протянула руку. Другая ее рука по-прежнему была прижата к животу. Она едва держалась на ногах, а по подбородку у нее стекала струйка синеватой слюны. Но какой бы слабой ни выглядела она (что, впрочем, всегда было характерно для Лидии), тон ее был капризный и требовательный:
– Вы все погубите! Я хочу быть Макленбургской принцессой, как мне и обещали!
– Лидия, – проскрипел граф, – вы должны отдохнуть… Берегите себя…
Девушка проигнорировала его и, обращаясь к графине, еще возвысила голос, пронзительно-жалобный:
– Я не хочу быть одной из стеклянных женщин! Я не хочу рожать ребенка графа! Я хочу быть принцессой! Вы должны положить книги и сказать, что нам нужно делать!
Лидия охнула от очередной судороги.
– Мисс Вандаарифф, – прошептал Свенсон. – Отойдите…
Очередная порция жидкости – синей и более густой, чем прежде, хлынула изо рта Лидии. Она поперхнулась и сглотнула, потом снова принялась нудить, обращаясь к графине, теперь уже на грани ярости:
– Мы можем убить их в любое время, но книги драгоценны! Вы обещали мне всё – мои сны! Я требую, чтобы вы немедленно предоставили их мне!
Графиня взирала на нее широко раскрытыми глазами, и мисс Темпл даже показалось, что та и в самом деле взвешивает требования Лидии, даже если слова доходили до нее будто издалека и не все достигали сознания, но тут Лидия фыркнула от нетерпения и совершила ошибку – попыталась выхватить ближайшую к ней книгу. Демонстрируя ту же прыть, с какой она уложила Граббе, графиня, лицо которой превратилось в безжалостную маску, отдернула одну книгу подальше от Лидии, а другую сунула вперед, вдавив ее со зловещим хрустом дюйма на два в горло мисс Вандаарифф.
Графиня отпустила книгу, и Лидия упала на спину. Кожа у нее на шее моментально посинела, кровь в горле и в легких кристаллизовалась, хрустя, как мерзлый песок под колесом. Девушка умерла, прежде чем упала, ее окаменевшая шея треснула, и голова слетела с плеч, словно от удара топором палача.
* * *
Принц издал потрясенный вопль при виде такого зрелища, челюсть у него задрожала, слова застряли в горле. Была ли то скорбь об этой женщине или гнев, вызванный нападением на одну из их числа, но мисс Темпл впервые увидела у принца способность сострадать, чувствовать что-то иное, кроме гнета собственных желаний. Правда, то, что могло вызвать у мисс Темпл хотя бы малую толику симпатии по отношению к принцу, у графини вызвало нечто совершенно противоположное – она почувствовала опасность, и, прежде чем принц сделал еще один шаг в ее направлении, она швырнула вторую книгу ему в ноги. Стекло раскололось у него над голенищами сапог, и принц с пронзительным криком стал падать на спину, ноги его надломились, он, пытаясь не выронить книги, тяжело ударился о трап, сапоги его остались там, где он только что стоял, а верхняя часть тела сползла вниз на труп пилота и треснула.
* * *
Графиня стояла одна, ломая пальцы. Горячечный блеск в ее глазах потускнел, и она оглядывалась, поняв наконец, что сделала.
– Розамонда… – прошептал Ксонк.
– Молчите, – вскрикнула она, прижав ко рту тыльную сторону ладони. – Я вас прошу.
– Вы уничтожили «Благовещение»!
В скрипучем голоса графа слышалась нехарактерная для него жалобная, скулящая нотка. Он встал, пошатываясь, нащупал еще один ятаган в шкафчике.
– Оскар, остановитесь! – раздался голос Ксонка, лицо его было бледное и осунувшееся. – Подождите!
– Вы уничтожили труд всей моей жизни! – прорычал граф, вытаскивая ятаган и бросаясь к мисс Темпл.
– Оскар! – закричала графиня. – Оскар… постойте…
Элоиза уперлась мисс Темпл в плечо и толкнула ее в сторону, чтобы та не оказалась на пути графа, который, впившись взглядом в графиню, всей своей громадой устремился на нее. Графиня спешно наматывала себе на руку ленту с зубцом, а мисс Темпл держала свой пистолет наготове, но похоже было, что стрелять ей не придется, поскольку – хотя борьба и перешла в окончательную фазу – она сейчас скорее чувствовала себя свидетелем их самоуничтожения, чем участницей схватки.
Кардинал Чань, однако, не дистанцировался от происходящего. Когда граф д'Орканц оказался против него, он ухватил его массивную фигуру за плечи и со всей силой крутанул ее. Граф повернулся к этой помехе, широко раскрыв глаза и подняв ятаган неловким, почти обиженным движением.
– Как ты посмел! – воскликнул он, сверля Чаня глазами.
– Анжелика! – выкрикнул Чань в ответ.
Он вонзил саблю в живот графа снизу вверх из подреберья в самое нутро. Граф охнул и замер на месте, через мгновение Чань еще раз надавил на клинок, загнав его в живот графа на половину длины. Ноги под графом подогнулись, и, падая, он увлек с собой клинок, вырвав его из рук Чаня. Кровь темным потоком полилась в шубу.
* * *
Кашель Чаня перешел в скрежет, он упал на колени, потом откинулся спиной к дверному косяку. Мисс Темпл вскрикнула и метнулась к нему, почувствовав, как проворные пальцы доктора выхватили револьвер из ее руки. Она подняла глаза от изможденного лица Чаня на Свенсона, который навел револьвер на Франсиса Ксонка, застигнутого врасплох смертью графа. Ксонк уставился в суровые глаза Свенсона, его разбитые губы отчаянно пытались найти слова.
– Доктор… Слишком много осталось незаконченным… Ваш собственный народ…
Свенсон нажал на спусковой крючок. Ксонк отлетел назад, словно его лягнула лошадь, и теперь доктор оказался лицом к лицу с Роджером Баскомбом.
Доктор прицелился, но потом передумал, повернулся к графине в дальнем конце кабины и выстрелил, но Роджер успел прыгнуть и повиснуть на его руке. Пуля прошла мимо, и графиня с криком метнулась к трапу.
Свенсон отчаянно боролся с Роджером за пистолет, но Роджер, который был моложе и сильнее, выхватил оружие из его руки, когда доктор споткнулся о ногу Ксонка. Со злобной гримасой он прицелился в Свенсона, но тут вскрикнула мисс Темпл:
– Роджер, не делайте этого!
Он поднял на нее взгляд, искаженный ненавистью и бешенством.
– Все кончено, Роджер. Игра проиграна. Она знала, что в револьвере остается последняя пуля, а Роджер находится слишком близко к цели и не промахнется.
– Нет, не проиграна! – рявкнул Роджер Баскомб.
– Роджер, ваши хозяева мертвы. Где графиня? Она оставила вас. Мы летим по воле ветра. И принц, и герцог Сталмерский мертвы.
– Герцог мертв?
– Его убьет полковник Аспич. Роджер уставился на нее:
– С какой стати полковник будет это делать?
– Потому что я ему приказала. Понимаете, я узнала контрольную фразу полковника, я…
– Его что?
– И вашу контрольную фразу я тоже знаю.
– Нет у меня никакой контрольной фразы…
– Ах, Роджер… так вы ничего не знаете, да?
Роджер прищурился и поднял револьвер, целясь в доктора Свенсона. Мисс Темпл быстро и отчетливо произнесла, глядя прямо в глаза Роджеру Баскомбу:
– Синий ангел за столом обернется синим сном… Лицо Роджера обмякло.
– Сядьте, – сказала ему мисс Темпл. – Мы поговорим, когда придет время.
* * *
– А где графиня? – спросила Элоиза.
– Не знаю, – ответила мисс Темпл. – Как там Чань? Доктор Свенсон подполз к Кардиналу.
– Элоиза, помогите мне подвинуть его. Селеста… – (Она показала на металлические ступени, на принца.) – Оранжевая бутыль. Если она не разбита, принесите ее поскорей!
Она бросилась за бутылкой, стараясь не ступать на стекло (благодарная за сапожки) и не смотреть на искалеченные мертвые тела.
– А что в ней?
– Не знаю… Это шанс для Кардинала. Я думаю, это то, что спасло Анжелику. В оранжерее матрас был испачкан оранжевым.
– Но всех, с кем мы сталкивались, эта бутылка приводила в ужас – сказала Элоиза. – Если я делала вид, что собираюсь ее разбить, они бросались кто куда!
– Да, бросались… Наверно, жидкость очень опасна, и все же… Клин клином вышибают, или, как в этом случае, лед.
Мисс Темпл нашла бутылку – она покоилась в мертвой руке принца – вытащила ее, взглянув на его жуткое лицо: открытый рот с гнилыми зубами и кровоточащие десны, губы и язык теперь с синюшным оттенком. Потом мисс Темпл подняла взгляд на трап. Сундук с книгами находился там же, где прежде, а из рубки не доносилось других звуков, кроме воя ветра. Она снова бросилась к Чаню. Элоиза встала на колени у него за спиной, подняла его голову, отерла кровь с лица. Свенсон намочил платок оранжевой жидкостью, а потом, решительно вздохнув, приложил материю к носу и рту Чаня. Тот никак не прореагировал.
– Действует? – спросила мисс Темпл.
– Я не знаю, – ответил доктор. – Я только думаю, что без этого он умрет.
– Похоже, оно никак не действует, – сказала мисс Темпл.
– Где графиня? – спросила Элоиза.
Мисс Темпл посмотрела на Кардинала Чаня. Платок доктора немного сдвинул очки, и теперь она видела шрамы, и такие же кровоточащие раны – кровь каплями стекала по его лицу и шее. И все же за историей насилия – а мисс Темпл не сомневалась, что это качество неотделимо от его души, – она видела какую-то мягкость, отпечаток того, что представляли собой его глаза в прежней жизни. Мисс Темпл плохо разбиралась в других людях. Что, если Чань обречен умереть? Что бы испытывал он, если бы они поменялись ролями? Она представила, что он исчез бы в опиумокурильне. Что бы сделала она, у которой даже не было этой возможности предаться пороку? Она посмотрела на Элоизу и доктора, действующих рука об руку, и вернулась к Роджеру.
– Селеста? – позвал Свенсон.
– У Франсиса Ксонка ваш серебряный портсигар в кармане – не забудьте забрать его.
– А вы куда? – спросила Элоиза.
– За графиней, – сказала мисс Темпл.
* * *
В рубке стояла тишина, и мисс Темпл перешагнула через убитого пилота на окровавленную палубу, глядя на тело Каролины. Глаза мертвой женщины были удивленно раскрыты, ее красивое бледное горло было разодрано, будто в него впился клыками волк. Графини видно не было, но в потолке был открыт еще один люк. Прежде чем подняться наверх, мисс Темпл подошла к окну. Туман и облака наконец-то рассеялись. Какой бы ни был начальный курс дирижабля, теперь они безнадежно сбились с пути. Внизу она видела только холодную серую воду (к тому же не очень далеко – возможно, они были на высоте крыши дома в Харшморте) и бледные гребни пены на верхушках темных волн. Неужели им суждено утонуть в этом ледяном море? После всего, что они пережили? Чань, возможно, уже был мертв. Она покинула кабину внизу отчасти и для того, чтобы не видеть, как он умрет, предпочитая даже в такой крайней ситуации избегать излишней боли. Она вздохнула. Как упорная маленькая обезьянка, мисс Темпл принялась подниматься по ступеньками трапа и наконец добралась до отверстия люка и вылезла на холод.
Графиня стояла на вершине гондолы, держась за металлическую опору под наполненным газом баллоном, ветер трепал ее платье и волосы, которые распустились и теперь вились за ее головой, как черный пиратский флаг. Мисс Темпл, чьи голова и плечи торчали из люка, а локти упирались в ледяной металл крыши, посмотрела на облака вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121