).
Посредине – и ни с теми и ни с другими – находился Франсис Ксонк, чье умение убивать вполне было сравнимо (в особенности в такой тесноте) с коварством Граббе, учеными познаниями графа, соблазнительной красотой графини.
Граббе посмотрел на графиню, вопросительно подняв бровь. Она согласно кивнула (или дала разрешение?), и Граббе откашлялся. Он указал на шкафчик рядом с миссис Стерн.
– Прежде чем мы начнем, не хочет ли кто-нибудь из вас подкрепиться? Вы, вероятно, устали… Я знаю, как я устал, и один только вид вас троих… Меня удивляет, что вы вообще держитесь на ногах. Каролина может подать – там есть виски, бренди, вода…
– Если и вы будете пить, – сказал Чань, – нет вопросов.
– Отлично… Конечно, напитки для всех… и мои извинения, Каролина, что вам приходится исполнять роль виночерпия. Роджер, вы ей поможете? Может быть, для простоты пусть это будет бренди для всех.
За этим последовала напряженная тишина, в которой по безмолвному соглашению все разговоры прекратились, пока бренди не разлили по стаканам и передали желающим. Мисс Темпл смотрела на Роджера, который подошел к Чаню и Свенсону со стаканом в каждой руке, на лице его была маска профессиональной учтивости, и он ни разу не скользнул взглядом в ее сторону. Ее созерцание было прервано Каролиной, которая коснулась ее руки, предлагая стакан. Мисс Темпл покачала головой, но Каролина сунула стакан в ее руку, предоставив мисс Темпл выбор – бросить его или держать. Она посмотрела на янтарную жидкость и, потянув носом, обнаружила знакомый горьковатый привкус.
Вся эта сцена выглядела странно, в особенности после резни на крыше. Мисс Темпл готовилась к новой смертельной схватке, но вот они стояли тут, словно на светском приеме, и все это было столь неприкрыто фальшивым, что мисс Темпл прищурилась. Громко фыркнув, она поставила стакан на ближайшую полку и отерла руку.
– Мисс Темпл? – спросил Граббе. – Может, вы предпочтете что-то другое?
– Я бы предпочла, чтобы вы перешли к делу. Если мистер Ксонк желает нас убить – пусть попробует.
– Какое нетерпение. – Граббе улыбнулся елейной заговорщицкой улыбкой. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы удовлетворить вас. Но сначала я представляю вам всем принца Макленбургского и его невесту.
Он поднял свой стакан и одним глотком выпил его содержимое, остальные последовали его примеру, бормоча: «За принца!», «За Лидию!». Принц сердечно улыбался, Лидия ухмылялась, ее маленькие белые зубы приложились к стеклу стакана – она пригубила бренди и тут же разразилась приступом кашля, который вполне мог посоперничать с кашлем Чаня. Она хватала ртом воздух, а принц похлопывал ее по плечу, живот ее теперь неприятно вздымался от напряжения. Роджер подошел к ней и предложил носовой платок; молодая женщина вырвала его из руки Роджера, поднесла ко рту и сплюнула в него. Приступ наконец стал стихать, и Лидия, запыхавшаяся и с бледным лицом, вернула платок Роджеру, пытаясь изобразить улыбку. Роджер, прежде чем вернуть платок в карман, быстро сложил его, но мисс Темпл все же успела заметить свежее пятно, отливающее синевой.
– С вами все в порядке, моя дорогая? – спросил принц. Прежде чем Лидия успела что-либо ответить, Чань опрокинул стакан себе в рот, громко прополоскал горло, а потом проглотил бренди. Доктор Свенсон вылил содержимое своего стакана на пол. Граббе, окинув их взглядом, печально вздохнул.
– Ну, что ж… на всех не угодишь. Каролина? – Миссис Стерн собрала стаканы. Граббе откашлялся и обвел рукой комнату. – Итак, мы начинаем.
* * *
– Вследствие ваших решительных действий мы более не в силах определить, что вам известно о наших планах или с кем вы поделились своими знаниями. Миссис Марчмур теперь далеко на пути к городу, а Анжелики и бедняжки Элспет больше нет. – Он поднял руку. – Я хочу, чтобы вы знали: с вами говорю я, поскольку лучше других могу сдерживать свой гнев… Если бы с вами говорил кто-нибудь из моих коллег, то одно перечисление этих фактов привело бы к вашей немедленной смерти. Мы могли бы подвергнуть вас Процессу или перенести ваши воспоминания в книгу, но оба эти мероприятия требуют времени, которого у нас нет, к тому же на дирижабле отсутствует необходимая для этого аппаратура. Мы могли бы сделать все это по прибытии в Макленбург, но мы не можем ждать – нам необходима информация. Мы должны знать, есть ли… в наших рядах… предатель.
Он протянул свой стакан Роджеру, чтобы тот снова наполнил его бренди, а тем временем продолжал говорить:
– Эта стычка на крыше… никчемная и позорная для всех нас, уверен в этом, – только укрепляет нас в прежней нашей мысли: наилучшим образом использовать вас можно было, поставив с помощью Процесса ваши способности нам на службу. Спасибо, Роджер. – Граббе выпил. – Не трудитесь возражать – с учетом тех неприятностей, что вы нам причинили, мы бы теперь не пошли на это. Ситуация – проще некуда. Миссис Дуджонг находится в наших руках. Вы отвечаете на наши вопросы, или она умрет… Я уверен, вы можете себе представить, о какой смерти я говорю и как печальны будут долгие крики в таком тесном закрытом пространстве. А когда она все же отойдет в мир иной, то мы займемся кем-нибудь из вас… Может быть, мисс Темпл… и так далее. Это так же неизбежно, как грядущий рассвет. Так же как вы открыли эту дверь, чтобы избежать ее взлома, я предлагаю вам шанс избежать взлома тел ваших товарищей… и если уж на то пошло, то и их душ.
* * *
Мисс Темпл посмотрела на лица напротив нее – самодовольная ухмылка Граббе, рассеянное презрение принца, голодное лисье выражение лица Лидии, озабоченное хмурое лицо Роджера, язвительный взгляд Ксонка, ненавидящий взор графа, ледяная улыбка графини, печальное терпеливое выражение Каролины… но ни в ком она не увидела ничего, что опровергало бы слова министра. Тем не менее она чувствовала, что они разделены на фракции, и понимала, что по-настоящему их интересует уже не то, что удалось открыть ей и ее союзникам, а только как эти открытия помогут выявить предателя среди кружка заговорщиков.
– Поверить вам, сэр, было бы проще, – сказала она, – если бы вы не лгали так беззастенчиво. Вы просите нас рассказать то, что нам известно, чтобы избежать мучений, но что будет, если мы поделимся с вами хотя бы крохами наших выводов, которые указывают на одного из вас. Вы полагаете, это лицо безропотно согласится с нашими словами? Конечно нет… Тот, на кого падут подозрения, все равно потребует, чтобы вы прибегли к пыткам, дабы подтвердить или опровергнуть наши обвинения!
Заместитель министра покачал головой и, усмехнувшись, подмигнул ей, потом сделал еще глоток бренди.
– Боже мой… Роджер, я уверен, она гораздо умнее, чем вы думали… Мисс Темпл, вы поймали меня. Дела и в самом деле именно так и обстоят… Ну что ж… тогда вы все четверо будете убиты мучительным и долгим способом. Если кому-то из вас есть что сказать, тем лучше… Если нет – мы избавимся от вас навсегда.
Ксонк вышел вперед, угрожающе помахивая саблей. Мисс Темпл отступила, но, сделав шаг назад, сразу же уперлась в стену. Доктор еще раз сжал ее руку, а потом выкрикнул самым искренним голосом, на какой был способен:
– Отлично, министр… Возможно, мистер Ксонк убьет нас до того, как мы начнем говорить… Вас это устроит еще больше?
Граббе встал, нетерпеливый и рассерженный:
– Ну вот оно – началось. Жалкие попытки посеять раздор в наших рядах… Франсис…
– Не стесняйтесь, Франсис… убейте нас побыстрее! Послужите своему хозяину, как вы это всегда делали, например когда утопили Траппинга в реке!
Ксонк замер. Острие его сабли остановилось на расстоянии выпада от груди Свенсона.
– У меня нет хозяина!
Свенсон посмотрел на острие сабли и фыркнул, хотя мисс Темпл и чувствовала дрожь его руки.
– Конечно… Простите покорно мой вопрос – что случилось с герром Флауссом?
* * *
На несколько мгновений воцарилось молчание, Граббе сверлил Ксонка взглядом, побуждая его к действию, но тут громко, тщательно подбирая слова, заговорила графиня:
– Как выяснилось, герр Флаусс оказался… предателем.
– Тот выстрел! – воскликнула мисс Темпл. – Так это его вы застрелили!
– Это было необходимо, – сказал Граббе.
– Как он мог быть предателем? – прохрипел Чань. – Вы же создали его своими руками!
– А почему это вас интересует? – многозначительно спросила графиня у доктора.
– Действительно, почему это вас заботит? – прошипел ей Граббе из-за спины Ксонка. – Франсис, прошу вас…
– Я просто подумал, не может ли это как-то быть связано с пропавшей книгой лорда Вандаариффа, – сказал Свенсон. – Та книга, в которую была… как это вы называете?.. Перекачана его память?
Последовала пауза. У мисс Темпл сердце ушло в пятки, но через секунду она поняла, что их уничтожение откладывается.
– Книга была разбита, – отрывисто произнес граф. – Кардиналом Чанем в башне… От нее погиб майор Блах….
– Так сказано в его журнале? – Свенсон презрительно кивнул на Роджера. – Тогда, я думаю, у вас будет недостача двух книг одна со списком памяти леди Мелантес и миссис Марчмур, а другая…
– Чего вы ждете, Франсис?! – воскликнул Граббе. – Убейте его!
– Впрочем, – прокричал Свенсон, – скорее всего, второй книги вообще не было! Потому что перекачать память Роберта Вандаариффа – память, которая хранит ключи от будущего всего континента – в книгу означало бы открыть доступ ко всем этим богатствам тому, кто завладел бы книгой, имея ключ! Но тот, кто получил это задание, сделал иное – он не стал создавать книгу… Так что вы правы: одна книга была разбита, а другая – так никогда и не создана!
Графиня твердым голосом обратилась к Ксонку («Франсис, не спускайте с них глаз!»), а потом повернулась к Граббе:
– Гаральд, что вы скажете на это?
– Скажу? Скажу на что? Скажу этим… негодяям… этим… Министр еще продолжал брызгать слюной, когда снова заговорил Чань, бросая вызов Роджеру:
– Я видел это своими глазами в кабинете Вандаариффа – он записывал все это на бумагу! Если бы я не разбил эту книгу, им пришлось бы сделать это самим – чтобы убедить вас всех, будто воспоминания Вандаариффа погибли, тогда как на самом деле у них осталась единственная рукописная копия!
– Та самая копия, которую я взял у самого министра, – воскликнул Свенсон, – в кожаном портфеле – в портфеле, что забрал у меня Баскомб в бальном зале. Я уверен, этот портфель до сих пор у него… или… Может, именно это заметил Флаусс, когда присоединился к вам в кабинете лорда Вандаариффа… и поэтому ему пришлось умереть?
* * *
Наступила тишина, и мисс Темпл поняла, что сдерживает дыхание. Обмен репликами происходил так быстро, а между ними стоял Франсис Ксонк, глаза его внимательно перебегали с одного на другого, клинок его сабли был в опасной близости от всех. Она ощущала, как напряжены нервы Свенсона, знала, что Чань, как взведенная пружина, готов с отчаянием смертника броситься на Ксонка, но еще она ощущала изменившуюся атмосферу в помещении, где министр и Роджер пытались найти доводы, чтобы опровергнуть пленников.
– Аспич взял портфель у Свенсона в бальном зале, – заявил Ксонк, не поворачиваясь к остальным. – И Баскомб забрал у него этот портфель, но я его не видел, когда мы встретились в кабинете.
– Его упаковали, – раздался из угла тихий голос Каролины Стерн. – Когда все готовилось к путешествию…
– Этот портфель здесь или нет? – резко выкрикнул Ксонк.
Содержимое этого портфеля со мной, – ровным голосом сказал Роджер. – Как говорит Каролина, надежно упаковано. Доктор Свенсон ошибается. Это проекты лорда Вандаариффа – заметки для памяти по каждому из этапов нашего предприятия. Я не знаю, откуда взялась эта мысль о книге леди Мелантес… Две книги… Ни одной…
– Доктор Лоренц идентифицировал пропавшую книгу как книгу леди Мелантес, – выкрикнул Свенсон.
– Доктор Лоренц ошибается. Книга леди Мелантес – в которой также хранятся миссис Марчмур и лорд Актон – упакована и в полной безопасности. Единственная отсутствующая книга – та, что разбилась в башне, – это книга лорда Вандаариффа. Можете проверить по моему журналу, но если кто хочет заглянуть в сами книги – бога ради.
Эта речь произвела должное впечатление, в ней было и точно выверенное негодование – что, мол, за абсурдный навет – и не менее эффективный налет профессионального высокомерия – специальность Баскомба. Но по тому, как беспокойно подрагивал палец Роджера у его бедра, мисс Темпл знала, что ее бывший жених лжет.
Она рассмеялась, глядя на него.
Он принялся яростно сверлить ее взглядом, пытаясь заставить умолкнуть.
– Ах, Роджер…
Она усмехнулась и покачала головой.
– Помолчите, Селеста! – зашипел он. – Вас никто не спрашивает!
– Вы наверняка всех убедили, – сказала она. – Но вы забыли, как хорошо я вас знаю. Несмотря на это, вы могли бы и меня убедить – такая превосходная речь. Это вы застрелили герра Флаусса, сначала убедив всех в его предательстве? Вы таким образом хотели заткнуть ему рот? Роджер… разве нет?
* * *
После ее слов в кабине повисла тишина, если не считать низкого гудения винтов снаружи. Сабля Ксонка не шелохнулась, губы его растянулись, а глаза еще быстрее метались с одного на другого. Встала графиня.
– Розамонда, – начал Граббе, – это смешно… они пытаются рассорить нас – это их единственная надежда…
Но графиня проигнорировала его и медленно подошла к Роджеру. Он отпрянул от нее, сначала ударившись о стену, а потом, словно сжавшись внутренне, встретил ее взгляд, но не выдержал его, потому что в ее глазах не было ни малейшего чувства.
– Розамонда, – проскрипел граф. – Если мы допросим его вдвоем…
Но в этот момент графиня метнулась вперед, внезапно, как атакующая кобра, и прошептала что-то в ухо Роджера. Мисс Темпл уловила только одно слово, но, услышав его (это было слово «синий»), сразу же поняла, что графиня произносит контрольную фразу и, опережая в этом действии других, ставит его в положение, когда он должен будет отвечать только на ее вопросы. Графиня отошла от него, и Роджер опустился на пол – на его лице застыло отсутствующее выражение, глаза помутнели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121