Сказав это, торжествующий Циньтун вышел, а Инчунь унесла кувшин во внутреннюю комнату и поставила на стол, но не об этом пойдет речь.
Под вечер пирующие разошлись. Когда стали убирать посуду, недосчитались кувшина. Юйсяо бросилась в кабинет, но его там не было и в помине. Еще одна пропажа! Юйсяо спросила Шутуна.
- Я уходил по делам и ничего не знаю, - отвечал слуга.
Юйсяо всполошилась и начала приставать к Сяоюй.
- Вот взбалмошная потаскуха! - ругалась на нее Сяоюй. - Я чай подавала, а ты с кувшином была, ты же сама вино разливала, чего ж на меня-то сваливать?
Обыскали всюду, но кувшина не нашли. Когда пришла Ли Пинъэр, Инчунь - так, мол, и так - поведала хозяйке о Циньтуне: заходил Циньтун с кувшином и велел мне спрятать.
- Ах он, арестантское отродье! - воскликнула Пинъэр. - Для чего он сюда с кувшином приходил? А в дальних покоях целый переполох поднялся. Юйсяо сваливает на Сяоюй, Сяоюй - на Юйсяо, а та плачет, клянется, не брала. Ступай, отнеси быстрее, а то и тебе попадет.
Инчунь достала кувшин и понесла в дальние покои. Повздорившие служанки между тем направились к Юэнян.
- Да вы ж за посуду отвечали, вы и кувшин потеряли! - заругалась на них Юэнян. - Как вы смеете препираться, вонючки проклятые?
- Я при матушке была, а за посудой она смотрела, - оправдывалась Юйсяо, указывая на Сяоюй.
- Ведь я к супруге У Старшего за чаем ходила. Это ты с кувшином оставалась. Куда ж он исчез? - допытывалась, в свою очередь, Сяоюй. - У тебя мозги, случайно, не покосились, не опустились в зад, а? А то вон как ты раздалась!
- Но сегодня на пиру были только свои! - заметила Юэнян. - Куда он мог деться? Взять его никто не мог. Узнает хозяин, достанется вам.
- Если только батюшка меня изобьет, я тебе, негодяйка, этого не прощу, - заявила Юйсяо.
Пока между служанками шла перебранка, вернулся Симэнь.
- Что за шум? - спросил он.
Юэнян рассказала ему про исчезновение кувшина.
- Ну, поищите спокойно, не торопясь, - посоветовал Симэнь. - К чему же зря крик подымать?
- Да как же тут молчать?! - вставила Цзиньлянь. - Мы, небось, не Ван Миллионщик, чтобы спокойно глядеть, как после каждого пира серебро исчезает. Стерпишь пропажу одну, другую, а там увидишь и мошну пустую.
Этим замечанием, дорогой читатель, Цзиньлянь упрекала Пинъэр. Ведь когда у той вышел месяц со дня рождения сына, тоже пропал кувшин, что уже служило дурным предзнаменованием.
Симэнь сразу понял ее намек, но промолчал. В это время Инчунь внесла кувшин.
- Вот и кувшин отыскался! - сразу воскликнула Юйсяо.
- Где ж ты его нашла? - спросила Юэнян у Инчунь.
Инчунь рассказала, как Циньтун принес кувшин в покои ее госпожи, Пинъэр, и попросил спрятать, а где он его взял, она не знает.
- А где сейчас Циньтун, рабское отродье? - спросила Юэнян.
- Сегодня его черед ночевать на Львиной, - объяснил Дайань. - Он уже ушел.
Цзиньлянь усмехнулась.
- Ты что смеешься? - спросил Симэнь.
- Циньтун из слуг сестрицы Ли, - заговорила Цзиньлянь. - Вот он к ней кувшин и унес. Наверняка хотели припрятать. На твоем месте я б за негодяем слугу отправила, всыпала бы рабскому отродью как следует и выпытала, в чем дело. А сваливать вину на служанок, значит бить мимо цели.
Симэнь рассвирепел и, вытаращив глаза, обернулся к Цзиньлянь.
- Ты так говоришь, будто сестрице Ли этот кувшин приглянулся. А если так, то незачем и приставать, зачем переполох затевать?
Цзиньлянь густо зарделась.
- Всем известно, что у сестры Ли денег хватает, - сказала она и, разгневанная, отошла в сторону.
Чэнь Цзинцзи позвал Симэня посмотреть подарки, которые доставили посыльные от бывшего гаремного смотрителя Лю, ныне смотрителя казенных гончарен.
Цзиньлянь стояла в сторонке с Мэн Юйлоу и продолжала ворчать:
- Вот насильники-грабители собрались! Чтоб им провалиться! Того и гляди, на тот свет отправят. А этот, как заимел чадо, будто престолонаследника на свет произвел. Взглянет, словно божество какое взором своим удостаивает. И доброго-то слова от него не услышишь. Выпучит глазищи свои поганые - кажется, так бы всех и сожрал. А у сестрицы деньги водятся. Кто не знает! Вот погляди, даст волю слугам и служанкам, до того обнаглеют, шашни заведут, начнут дом грабить, а ты, выходит, молчи, да?!
Симэнь, наконец, поднялся и направился в дальние покои.
- Чего ж ты стоишь? - спросила Юйлоу. - Он ведь к тебе пошел.
- Скажешь тоже! - отозвалась Цзиньлянь. - Ему там по душе, где его сокровище. Он и сам говорил. А у нас, бездетных, - одна тоска да скука.
Вошла Чуньмэй.
- Я же говорила, он к тебе пошел, а ты не верила, - сказала Юйлоу. - Видишь, Чуньмэй за тобой пришла.
Она позвала Чуньмэй, и они стали ее расспрашивать.
- Я к Юйсяо за платком иду, - объяснила Чуньмэй. - Она у меня платок брала.
- А батюшка куда направился? - поинтересовалась Юйлоу.
- К матушке Шестой, - сказала горничная.
Цзиньлянь так и вздрогнула, будто ей к сердцу огонь подсунули.
- Ах, негодяй проклятый! - заругалась она. - Пусть отныне и на веки вечные к порогу моему не подходит! Ногу свихнет, все равно не впущу да еще пинка дам арестанту, чтоб все кости себе переломал!
- Ну, что ты, сестрица, так страшно его ругаешь? - недоумевала Юйлоу.
- Не знаешь ты еще этого ничтожного насильника, - говорила Цзиньлянь. - Он труслив и жалок, как мышь, ничтожество, три вершка. Все мы его жены. Чего особенного, если у одной в мочевом пузыре семя вызрело?! Так ли уж надо ее возвышать, а других унижать, в грязь втаптывать?
Да,
Как буре платаны без счета валить,
Вот так посторонним о деле судить.
Не будем больше говорить, как бесилась Цзиньлянь.
Расскажем пока о Симэне. В передней зале он увидел посыльного от Великого придворного смотрителя Сюэ, который поднес жбан рисовой водки, тушу барана, два куска золотой парчи, блюдо персиков долголетия, блюдо лапши - символа долгоденствия - и другие яства. Подарки были посланы, чтобы поздравить Симэня с днем рождения и вступлением на пост. Симэнь щедро одарил посыльного и направился в дальние покои.
Певички Ли Гуйцзе и У Иньэр собирались домой.
- Поживите у нас еще денек-другой, - оставлял их Симэнь. - Двадцать восьмого я приглашаю почтенного господина Чжоу, командующего войсками; господина Ся, судебного надзирателя; военного коменданта господина Цзина, управлявшего императорским имением его превосходительство Сюэ и смотрителя гончарен его превосходительство Лю. Будут и актеры. Мне хотелось бы, чтобы вы угощали гостей вином.
- Если вы оставляете нас, то мы должны послать кого-то домой сказать матушке, - пояснила Гуйцзе. - А то она будет волноваться.
Носильщики паланкинов были отпущены, но не о том пойдет речь.
На другой день Симэнь распорядился украсить большую залу парчовыми ширмами и шелковыми занавесами, расставить столы и приготовиться к приему, а сам следил за отправкой приглашений знатным гостям. На днях Симэнь побывал у смотрителя гончарен его превосходительства Лю, где познакомился с его превосходительством Сюэ, и тот прислал ему свои подарки. Симэнь в ответ направил обоим приглашения. Занимать гостей должны были Ин Боцзюэ и Се Сида. Оба дружка, по-праздничному одетые, явились рано, и Симэнь проводил их на крытую галерею, где им подали чай.
- Скажи, брат, кто будет нынче на пиру? - спросил Ин Боцзюэ.
- Будут их превосходительства Лю и Сюэ, главнокомандующий почтенный Чжоу, военный комендант Цзин Наньцзян, мой коллега судебный надзиратель Ся, командующий ополчением полководец Чжан, тысяцкий Фань, шурины У Старший и У Второй. Сосед Цяо сообщил, что не придет. Так что всего несколько человек с вами вместе.
Прибыли шурины У Старший и У Второй. Поклонившись присутствующим, они сели за стол, на котором вскоре появилось вино и закуски.
После угощения Ин Боцзюэ обратился к Симэню:
- Не сможем ли мы, брат, полюбоваться твоим сыном, которому исполнился ровно месяц?
- Его и гостьи очень хотели поглядеть, - отвечал Симэнь, - но жена просила не выносить - простудить боялась, а кормилица уверяла, что ничего с ним не случится. Тогда кормилица завернула его в одеяльце, принесла в комнату жены и всем показывала.
- Тогда и моя жена удостоилась любезного приглашения, - сказал Ин Боцзюэ, - хотела прийти, да, как на грех, у нее открылся давний недуг. С постели никак не могла подняться. Так она огорчалась! Прошу тебя, батюшка, пока гости не пришли, поговори с хозяюшкой, попроси вынести младенца. Уж сделай нам такое одолжение!
Симэнь велел передать в дальние покои, чтобы как следует завернули ребенка да не испугали.
- Скажи матушке, - наказывал он, - дядя У Старший и дядя У Второй, мол, пришли, а дядя Ин и дядя Се пожелали видеть младенца.
Юэнян велела кормилице Жуи как следует завернуть Гуаньгэ в красное шелковое одеяльце и донести до крытой галереи. Потом Дайань взял у нее ребенка. Гости внимательно разглядывали Гуаньгэ, одетого в ярко-красную атласную с начесом распашонку. У него было белое личико, алые губы и выглядел он вполне здоровым. Восхищенные гости на все лады расхваливали младенца. Боцзюэ и Сида достали из рукавов по узорчатому атласному нагрудничку с миниатюрной серебряной подвеской. Ин Боцзюэ протянул еще моток разноцветных ниток с нанизанными на нем деньгами долголетия - жалким десятком медяков - и велел Дайаню получше укрыть ребенка, чтобы не напугать невзначай.
- Что за осанка! И с каким достоинством держится, а! - восклицал Боцзюэ. - Носить ему шелковую шапку чиновника, право, носить! На роду написано.
Обрадованный похвалами Симэнь поклонился в знак благодарности за благие подарки.
- К чему эти благодарности, брат? - остановил его Боцзюэ. - Это мы в спешке захватили скромные знаки внимания.
Тем временем объявили о прибытии их превосходительств Лю и Сюэ. Симэнь поспешно накинул на себя халат и бросился к парадным воротам. Именитые гости ожидали в паланкинах, каждый из которых несли по четверо носильщиков. Оба они были одеты в расшитые драконами халаты. Их сопровождал целый отряд стражников, над головами которых поблескивали украшенные кистями пики. Окриками они разгоняли зевак и очищали дорогу.
Немного погодя прибыли столичный воевода Чжоу, военный комендант Цзин, судебный надзиратель Ся и другие военные чины. Их сопровождала охрана с дубинками. Над головами у них колыхались большие опахала. Воины криками отгоняли зевак. За ними тянулась свита провожатых. Когда они приблизились к воротам, их окружила целая толпа одетых в черное адъютантов. Во дворе гремели барабаны, звучали флейты и свирели.
Когда все вошли в приемную залу, перед бывшими дворцовыми смотрителями Лю и Сюэ предстали двенадцать столов. Помещение было отделано бархатом и парчой, в золотых вазах красовались цветы. На полу лежали пестрые парчовые ковры.
Симэнь поднял кубок и пригласил гостей занять свои места.
- Здесь присутствуют более почтенные господа, - говорили Лю и Сюэ, отказываясь сесть первыми.
- Достопочтеннейшие и добродетельнейшие господа придворные смотрители! - обратился к ним столичный воевода Чжоу. - Как говорится, кого при дворе чтут, того и князьям предпочтут. Милости просим, ваши превосходительства, занять почетные места! Это так естественно, что даже не может быть никаких сомнений.
После недолгих уговоров Сюэ заявил:
- Если господа так настаивают, брат Лю, я не могу больше ставить хозяина в затруднительное положение. Давай сядем!
Присутствующие низко поклонились и вздохнули облегченно. Смотритель Лю занял возвышенное место слева, а смотритель Сюэ - справа. Оба разложили на коленях салфетки, позади них встали слуги с опахалами. За ними расселись и остальные. Рядом сидел столичный воевода Чжоу, далее - военный комендант Цзин и остальные гости.
Со двора доносились звуки свирели, грянула музыка. Славный в тот день был пир.
Только поглядите:
Редкие блюда!
Диковинные яства!
Фрукты - о, чудо!
Несметные богатства!
После того как вино пять раз обошло гостей и трижды подавали супы, повар объявил о предстоящем блюде - жареном гусе, и придворный смотритель Лю наградил его пятью цянями серебра.
Появился актер-распорядитель и, опустившись на колени, развернул перед гостями красный свиток, на котором было начертано:
«Следующий номер - сценка-фарс».
Вышел актер-слуга.
Актер:
Коль справедливы на земле законы,
Сияет Небо удовлетворенно.
Чиновники ведут себя достойно -
Не бедствует народ, живет спокойно.
Коль жены здравомыслие являют,
Тогда и горя их мужья не знают.
Чем дети благонравней и послушней,
Тем их отцы щедрее и радушней.
Я не кто-нибудь. Я - посыльный. в высоком присутственном месте. Под моим началом полно плутов-болванов. Вчера купил я на рынке ширму со стихами «Беседка Тэнского князя». Стал везде расспрашивать и разузнавать. Написал их, говорят, танский отрок, всего в три чи ростом, Ван Бо на императорском экзамене Только, сказывают, кисть опустит, и готово сочинение - большой учености человек. Одно слово - талант. Вот и попрошу-ка я подручного, пусть отыщет его да ко мне приведет. Надо же с таким человеком повидаться, а? Эй, подручный!
Подручный:
На каждый хозяина зов отвечу сто раз «готов». Что изволите приказать, господин посыльный?
Посыльный:
Прочел я вчера на ширме «Беседка Тэнского князя». Уж больно стихи хороши. Слыхал, будто написал их на императорском экзамене Ван Бо - танский отрок, ростом в три чи, не больше. Так вот, даю тебе мерку. Ступай приведи его ко мне, да поторапливайся! Приведешь - цянь в награду получишь, не приведешь - пощады не жди! Двадцать палок всыплю!
Подручный:
Есть, ваше благородие! (Уходит). Ну и остолоп этот посыльный! Ван Бо при Танах жил. Почитай, тыщу лет с гаком назад. Где ж это я его разыскивать-то буду?! Ну да ладно! Пойду к монастырю. Вот там, вдали, идет ученейший кандидат-сюцай. Придется к нему обратиться. Не вы, господин учитель, тот самый академик Ван Бо, трех чи ростом, который написал «Беседка Тэнского князя»?
Сюцай:
(смеется, в сторону). Академик Ван Бо жил при династии Тан. Откуда ж ему теперь взяться?! А не разыграть мне его? (говорит, обращаясь к подручному): Да, я и есть тот самый Ван Бо. Я и написал про Беседку Тэнского князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252