Обождите, мамаша, я матушке Пятой доложу.
Слуга удалился, а немного погодя воротился и объявил:
- Матушка Пятая велела просить вас, мамаша.
- Не смею я, - заметила Ван. - проводи меня, сынок. Собака не схватила бы.
Дайань повел старуху через сад к покоям Цзиньлянь. Он отдернул гостье дверную занавеску, и она вошла.
Прическу разодетой в парчу и атлас Цзиньлянь украшал, как обычно, отороченный мехом ободок, напоминавший спящего кролика. Напудренная и нарумяненная, блистающая нефритом, она сидела на кане, свесив ноги к жаровне, и грызла тыквенные семечки. Спальню ее украшал полог из узорной парчи, золотом сверкала кровать, одна ярче другой блестели безделушки, всеми цветами отливали коробочки и шкатулки.
Ван не преминула отвесить поклон.
- К чему эти церемонии, почтенная? - поспешно ответив на ее приветствие, говорила Цзиньлянь.
Старуха села на край кана.
- Давненько тебя не видала, - начала Цзиньлянь.
- Помню я вас, сударыня, - говорила Ван, - в сердце держу, а заглянуть все не решалась. Обзавелась ли наследничком, сударыня?
- Если бы … Дважды выкидывала. Ну, а ты? Женила ли сына?
- Да все не подыщу ему пару. Он ведь у меня только с берегов реки Хуай воротился. Больше года с купцами разъезжал. Деньжат немного подкопил. Осла купил, мельницу завел. Так вот и живем. А пару я ему как-нибудь подыщу. Так батюшки, стало быть, нет дома?
- Батюшка за город отбыл, губернатора Хоу провожают, - пояснила Цзиньлянь. - И хозяйки нет. А у тебя дело к нему?
- Это у Хэ Девятого беда случилась. Меня и попросил с батюшкой поговорить. Брата его, Хэ Десятого, с шайкой грабителей задержали. А допрашивать будут в управе у батюшки. На него показали - будто он шайку сколотил, а он тут вовсе не при чем. Вот мы и пришли просить батюшку, чтобы Хэ Десятого отпустили. А грабителям пусть батюшка не верит. Хэ Десятый потом щедро отблагодарит за милости. Вот и прошение.
Старуха достала бумагу и протянула Цзиньлянь.
- Оставь, я покажу, как только сам вернется, - пробежав прошение, пообещала Цзиньлянь.
- Хэ Девятый у ворот ждет, - сказала старуха. - Велю ему завтра за ответом придти.
Цзиньлянь крикнула Цюцзюй. Та немного погодя подала чай.
- Какое же вам счастье подвалило, сударыня! - заметила за чаем Ван.
- Да, подвалило … - протянула Цзиньлянь. - Если б не волненья, а то без них дня не проходит.
- Да что вы говорите, сударыня! - воскликнула старуха. - Вам и кушанья подают, и воду для умыванья подносят. Вы же в золоте да серебре купаетесь. Вон сколько служанок на побегушках! Какие же у вас могут быть волненья?!
- Быть старшей женой-хозяйкой - одно, ходить в младших - совсем другое, - отвечала Цзиньлянь. - Одна в теплом гнездышке наслаждается, другая в глухой норе прозябает. Из одной чашки хлебать да соседа не зацепить? Нет, без волнений не прожить.
- Сударыня, вы же умнее других, дорогая вы моя! И супруг ваш, батюшка, наслаждается процветанием. Вот и пользуйтесь счастьем сполна. - И старуха добавила: - Так я завтра велю ему придти за ответом, хорошо?
Она стала откланиваться.
- Посидела бы еще, почтенная, - оставляла старуху Цзиньлянь.
- Неловко задерживаться-то. Он, чай, заждался там. Пойду. Я лучше как-нибудь в другой раз загляну.
Цзиньлянь больше не стала ее удерживать.
У ворот Ван еще раз напомнила Дайаню.
- Знаю, мамаша, не волнуйтесь, - заверил ее слуга. - Я доложу батюшке тотчас же, как они прибудут.
- Брат, - обратился к Дайаню Хэ Девятый, - я завтра утром за ответом приду.
С этими словами старуха Ван и Хэ Девятый и ушли.
К вечеру вернулся Симэнь. Дайань доложил ему о Хэ Десятом. Хозяин пошел к Цзиньлянь, где, ознакомившись с прошением, передал его слуге со словами:
- В управе напомнишь.
После этого Симэнь Цин велел Чэнь Цзинцзи разослать приглашения на третье число, а с Циньтуном поручил украдкой от Чуньмэй отнести лян серебра и коробку сладостей в дом Хань Даого.
- Это для барышни Шэнь Второй, - пояснил он. - Скажи, чтобы она не сердилась.
Ван Шестая, жена Хань Даого, с радостью приняла подарки.
- Она не посмеет серчать, - говорила Ван Шестая. - Поблагодари батюшку с матушкой и извинись за неприятность, причиненную барышне Чуньмэй.
Однако не о том пойдет рассказ.
Под вечер вернулась Юэнян. На ней была горностаевая шуба, расшитая золотом куртка и голубая парчовая юбка. Юэнян несли в большом паланкине, который сопровождали двое слуг с фонарями. Она поклонилась сперва старшей невестке У и остальным женщинам, потом приветствовала пировавшего в ее покоях Симэня.
- Госпожа Ся была очень рада моему прибытию и благодарила за щедрые подношения, - рассказывала Юэнян. - Было много гостей - родственниц и соседок. От господина Ся письмо пришло. Он и тебе написал. Завтра принесут. Госпожа Ся числа шестого или седьмого выезжать собирается. Всей семьей в столицу переезжают. Госпожа Ся очень хотела бы, чтобы их сопровождал Бэнь Четвертый. Мы, говорит, его в столице не задержим. А дочка его, Чжанъэр, мне земные поклоны отвесила. Совсем взрослая стала и собой недурна. Что это, думаю себе, чай подает и все на меня украдкой поглядывает. Я-то ее совсем забыла. Там ее Жуйюнь назвали. Кликнула ее хозяйка и говорит: «в ноги матушке Симэнь поклонись». Поставила она чайный прибор и мне в ноги. Четырьмя поклонами приветствовала. Я ей два золотых цветка подарила. А как ее хозяйка выделяет. Будто она не горничная, а дочь родная.
- А повезло девчонке! - заметил Симэнь. - У кого другого «выделили» бы! Одно прозванье - заноза, сучье отродье - вот и вся честь.
- Чтоб у тебя язык отсох! - строго взглянув на мужа, сказала Юэнян. - Это ты на любимую горничную намекаешь, а? На ту, которой от меня досталось?
Симэнь засмеялся.
- Стало быть, ей хочется, чтобы Бэнь Четвертый провожатым поехал, да? - переспросил он. - А кого я в шелковую лавку поставлю?
- Можно, небось, и закрыть на эти дни.
- Как закрыть? Прервать торговлю? - недоумевал Симэнь. - Ни в коем случае! Тем более в канун Нового года, когда так разбирают шелка. Нет, об этом потом потолкуем.
Юэнян проследовала во внутреннюю комнату, где разделась и сняла головные украшения, а потом и села рядом с невесткой - госпожой У Старшей. Тут к ней подошли по старшинству домочадцы и отвесили земные поклоны.
В тот день Симэнь ночевал у Сюээ, а утром отбыл в управу.
Утром же прибыл Хэ Девятый и, протянув Дайаню лян серебра, узнал, в чем дело.
- Дело обстоит так, - объяснил ему Дайань. - Батюшке я еще вчера доложил, как только он воротился. Твоего брата нынче выпустят. Ступай в управу, там обожди.
Обрадованный Хэ Девятый направился прямо в управу.
Симэнь тотчас же по прибытии открыл присутствие. Ввели грабителей. Каждому было приказано надеть тиски и всыпать по два десятка палок. Хэ Десятого освободили, а вместо него был задержан монах из буддийской обители Всеобщего спасения. Объяснили этот арест тем, что грабители как-то заночевали в монастыре.
Вот какая бывает на свете несправедливость!
Да, Чжану пить вино - прослыть пропойцей Ли.
Смоковницу срубить - над ивой слезы лить.
Тому свидетельством стихи:
Дни Сунского двора уж были сочтены,
Когда несправедливости творили судьи
И чистоту со скверною мешали без вины,
Но не укрыть от глаз Земли и Неба сути.
В тот день Симэнь позвал певиц У Иньэр, Чжэн Айюэ, Хун Четвертую и Ци Сян. Они прибыли у полудню и, держа в руках узлы с нарядами, проследовали в покои Юэнян, где отвесили земные поклоны хозяйке дома, ее старшей невестке У и остальным женщинам. Юэнян распорядилась напоить их чаем, после чего они настроили инструменты и услаждали пением собравшихся.
В покоях неожиданно появился вернувшийся из управы Симэнь. Певицы отложили инструменты и, улыбаясь, грациозно склонились перед ним в земном поклоне.
- Что тебя так задержало в управе? - спросила Юэнян.
- Все дела разбирали, - объяснил Симэнь и, взглянув в сторону Цзиньлянь, продолжал. - Вчера вот мамаша Ван за брата Хэ Девятого просила. Освободил я его, а грабители под стражей сидят. Тисков отведали и по два десятка палок. Вместо Хэ Девятого монаха посадили. Завтра дело в Дунпин отправим. Потом дело о прелюбодеянии рассматривали. Теща с зятем жила. Зятю Сун Дэ тридцать с небольшим, а жил в доме жены. После смерти тещи тесть взял в жены некую Чжоу. Не проходит и года, умирает тесть. Не устояла молодая теща и давай с зятем зубоскалить в открытую и шутки отпускать. Когда об этом узнали все домочадцы, зять решил проводить тещу, отправившуюся навестить родителей. «Мы не совершили предосудительного, - обратилась она к зятю. - Нас оклеветали ни за что. Так давай станем мужем и женою на этом глухом пустыре». Тогда Сун Дэ и вступил с тещей в преступную связь, которая не прекращалась и после возвращения тещи. Как-то теща наказала служанку, которая и рассказала про них соседям, а те подали жалобу. Нынче их допрашивал, добыл признание вины, и дело их будет направлено в Дунпинское управление. А за прелюбодеяние с матерью жены, то есть родней, их ждет повешение.
- А я бы, по-своему, служанку, рабское отродье, избила так, чтобы на всю жизнь запомнила, как язык распускать, - вставила Цзиньлянь. - Ее за это мало наказать. Куда лезла? Знай сверчок свой шесток. И надо же! Словом хозяев порешить!
- Ей тоже от меня досталось, - продолжал Симэнь. - Отведала тисков. Из-за ничтожной служанки, рабского отродья, две жизни загубить …
- Когда не проявляют доброту высшие, не будет почтения со стороны низших, - заявила Юэнян. - Коль сука не захочет, кобель не вскочит. Что ни говорите, а женщина зла от природы. Кто посмел бы задеть доброго?!
- Матушка совершенно права! - хором поддержали ее улыбающиеся певицы. - Даже наша сестра, певица, не примет приятеля своего постоянного поклонника. Тем более щепетильны должны быть женщины, живущие в семье.
На столе появились кушанья, и Симэнь принялся за еду.
Вдруг из передней донесся бой барабанов и гонгов.
- Его сиятельство Цзин, военный комендант, прибыли.
Симэнь, одевшись в парадное платье, поспешил навстречу гостю и проводил его в залу, где после взаимных приветствий поблагодарил его за щедрые подношения. После того как каждый из них занял соответствующее место, им подали чай.
- Так вот, - начал Симэнь. - Цензор Сун ваш послужной список принял и пообещал сделать, что может. Так что вскоре вас ждет повышение, сударь.
- Я вам весьма обязан за хлопоты, сударь! - со сложенными на груди руками благодарил гость хозяина. - Никогда не забуду вашего старания, сударь!
- Я и насчет командующего Чжоу цензору напомнил, - продолжал Симэнь. - Тоже обещал поиметь в виду.
Во время их беседы доложили о прибытии дворцовых евнухов-смотрителей Лю и Сюэ. Они вошли под барабанный бой и удары в гонг. Симэнь спустился со ступеней и ввел их в залу, где все обменялись приветствиями. Гости были в украшенных драгоценными камнями и бахромою темных халатах из шерстяной ткани, затканной драконами о четырех когтях. Они заняли места в центре залы. За ними прибыл столичный воевода Чжоу. Завязалась беседа.
- Как великодушен Сыцюань! - обращаясь к Чжоу, воскликнул Цзин. - Он и о вас замолвил доброе слово на пиру в честь его сиятельства Хоу. Цензор Сун тоже будет иметь в виду. И вас ожидает повышение в чине.
Столичный воевода Чжоу склонился перед Симэнем:
- Я бесконечно вам благодарен, сударь, - проговорил он.
Немного погодя один за другим прибыли командующий ополчением Чжан, тысяцкий Хэ, Ван Третий, тысяцкий Фань, шурин У Старший и сват Цяо в перетянут поясом темном халате и парадной чиновничьей шапке. Его сопровождали четверо слуг. Цяо Хун приветствовал собравшихся, потом четырежды поклонился Симэнь Цину. Когда его стали расспрашивать о назначении, Симэнь ответил:
- Мой сватушка удостоился от областного управления чина главы ритуальной службы.
- Раз вы Сыцюаню сват, поздравляю вас с пожалованием, - обратился к Цяо воевода Чжоу.
- Весьма тронут вашим вниманием, господа, - сказал Цяо Хун. - Не извольте беспокоиться.
Каждый занял подобающее по чину место. Подали чай, после чего за парчовой ширмой накрыли пиршественный стол. В расписной палате блистали и сверкали дорогие вещицы, одна другой краше. Перед ступенями играли на свирелях и пели. Стол ломился от редких яств. Принесли вино. К каждому из гостей подошли и взяли верхние одежды. Все заняли свои места. Только Ван Третий, как его ни упрашивали, не решался сесть за стол.
- Будь же как дома, садись с господами за компанию, - уговаривал его Симэнь. - Нынче ведь не званый обед.
Вану пришлось, наконец, занять место с левого боку. Немного погодя подали суп и рис. А когда поставили на стол жареного гуся внизу начались пляски казенных танцоров. За ними выступили забавники и скоморохи, актеры разыгрывали небольшие сценки, а потом вышли не спеша певицы и поклонились господам.
Каждая из них была прекраснее цветка, на какую ни глянь - фея в жемчугах и бирюзе. Они заиграли на серебряных цитрах, ударили в нефритовые кастаньеты, и полились чудные мелодии, а среди букетов ярких цветов слышались шутки и смех.
Да,
Снова пляски и смех, и пиры по ночам,
А иссякнет мошна - гол и некуда деться!
Не сорите же златом, скажу богачам:
Бережливость от бедности лучшее средство.
Почетное место, само собою разумеется, занимал бывший дворцовый евнух-смотритель Лю. На чаевые ушло много серебра. Пировали и веселились вплоть до первой ночной стражи. Когда гости отбыли, Симэнь отпустил музыкантов и актеров, предварительно наградив их серебром. Певицы все еще пели в покоях Юэнян. У Иньэр хозяйка оставила ночевать, а остальные перед уходом зашли в залу, чтобы поклониться Симэню.
- Завтра Ли Гуйцзе с собой приводи, опять петь будете, - обратился он к Чжэн Айюэ.
Айюэ понимала, что не звали Гуйцзе из-за приглашенного на пир Вана Третьего.
- Что, батюшка, овладел полководец логовом, и бежали разбойники? - улыбаясь, говорила певица. - Кого же завтра приглашаете?
- Только родных и друзей.
- Если будет Попрошайка Ин, я не приду, - заявила Айюэ. - Видеть не могу этого урода - приставалу противного.
- Его не будет.
- Вот и хорошо! Придет задира, петь не станем.
Певица отвесила земной поклон и, выпрямившись во весь рост, ушла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252