Сочетание года тридцать четвертого - дин-ю - с днем сорок девятым - жэнь-цзы - предвещает два больших траура. Членам семьи следует воздерживаться от рыданий. Запрет этот не касается остальных родственников. При положении во гроб не должны присутствовать родившиеся под четырьмя знаками: змеи, дракона, крысы и зайца. «Черная книга» также гласит: «Умершему в день сорок девятый - жэнь-цзы - на небе соответствуют чертоги Драгоценной Вазы, а на земле - область Ци,». В прежней жизни он был сыном в семье Цаев из Яньчжоу разорял ближних, пьянствовал и под конец совсем опустился. Он не почитал ни Небо и Землю, ни родных, совершал одно злодеяние за другим. Впоследствии, пораженный холодом, он долгое время был прикован к постели, ходил под себя и умер, неухоженный. В нынешней жизни он родился мальчиком, страдал от судорог, а десять дней назад был напуган домашним животным, и у него отняли душу. Он преждевременно скончался от того, что попал под вредоносное влияние Юпитера в данном месте. Теперь ему предстоит родиться сыном в семье Ванов из Чжэнчжоу. Он станет впоследствии тысяцким и доживет до шестидесяти восьми лет.
Геомант Сюй смолк и, не отрываясь от книги, обратился к Симэню:
- Позвольте вас спросить, ваше превосходительство, завтра вы намерены совершить сожжение или погребение?
- То есть как это завтра? - удивился Симэнь. - На третий день отслужим панихиду, а на пятый будет вынос и похороны на нашем кладбище.
- Двадцать седьмого будет как раз день под пятьдесят третьим знаком бин-чэнь, который не предвещает ничего дурного ни одному из членов вашей семьи, - отвечал геомант. - Погребение следует совершить в полдень, в час седьмой - у.
Свидетельство было составлено. Когда младенца положили в гроб, пробили уже третью ночную стражу.
Пинъэр с плачем отыскала у себя в комнате детскую монашескую ризу, шапочку и туфельки и положила в гроб. Гроб забили и снова послышались рыданья. Геоманта отпустили.
На другой день Симэнь был так занят, что не заглядывал в управу. Печальное известие дошло до надзирателя Ся, и он сразу же после утреннего присутствия прибыл с выражением соболезнования. Отправили посыльного сообщить о случившемся настоятелю У. На третий день восемь иноков из монастыря Воздаяния читали над усопшим священный канон. Настоятель У и сват Цяо вместе приготовили трех жертвенных животных. Стол с жертвами и сожжением бумажных изображений устроили также и шурины У Старший и Хуа Старший, и свояки Шэнь и Хань. Ин Боцзюэ, Се Сида, сюцай Вэнь, Чан Шицзе, Хань Даого, Гань Чушэнь, Бэнь Дичуань, Ли Чжи и Хуан Четвертый, объединившись, тоже внесли свою лепту и провели вечер вместе с Симэнем у гроба младенца. Когда отбыли монахи, позвали всех принесших жертвенные изображения. После предания их огню перед гробом Гуаньгэ в большой зале был накрыт стол, и Симэнь накормил пришедших. В тот же день с жертвенными предметами прибыли певицы Ли Гуйцзе, У Иньэр и Чжэн Айюэ.
Пинъэр день ото дня бледнела, не пила и не ела. Всякое воспоминание сопровождалось слезами. От рыданий она потеряла голос. Симэнь начал опасаться, как бы с горя руки на себя не наложила, и велел кормилице, горничной и У Иньэр не оставлять ее днем одну. Сам он третью ночь проводил с Пинъэр и всячески старался ее успокоить. Монахиня Сюэ читала ей по ночам Сурангаму-сутру и «Заклятья, отводящие злых духов».
- Не плачьте, матушка, - успокаивала ее монахиня. - Ведь сказано в Писании: все в мире меняет облик свой, и нет конца перерождениям. Кому судьба родиться, тот на свет появится непременно. Он же не дитя ваше, матушка, а кредитор ваш в прошлой жизни. Вот он и пришел, чтобы вернуть долг и вас ограбить. Он все равно умер бы - не через год, так через два или три, через шесть лет или девять. Не счесть числа смертям и рождениям, кои свершаются денно и нощно. Вот что сказано в «Сутре заклинаний-дхарани»: “Жила в старину женщина. Никогда не расставалась она со священной «Сутрой заклинаний-дхарани». Ни дня не проводила без молитвы. Но за три рождения до того женщина эта поднесла яд и загубила жизнь ближнего. И душа, ею загубленная, постоянно ее преследовала - часа своего ждала. И чтобы убить мать свою, тайно проник преследователь в нутро ее, поселился во чреве ее, вцепился в сердце и печень родительницы своей. Когда же пришел час разрешиться ей от бремени, в муках между смертью и жизнью металась она, но, наконец, родила дитя как положено. Однако не минуло и двух лет, как умер ребенок тот. Тосковала мать, горько плакала и рыдала. Потом отнесла дитя свое бездыханное к реке и в воду бросила. И так повторялось трижды. А он всякий раз вселялся в нее, проникал во чрево ее и выжидал часу, чтобы убить мать свою. Так в третий раз затеял он в утробе ее недоброе. Вцепился он в сердце и печень ее, и в муках страшных едва сносила она боль нестерпимую, и надрывалась от крику, и родила его целого и невредимого. И опять умер он, не прожив и двух лет. Невольно зарыдала мать перед бездыханным младенцем своим и сетовала на горькую свою судьбу. Как и раньше понесла его к реке. На берегу остановилась, будучи не в силах расстаться с детищем своим. И сжалилась тогда над ней милосердная бодхисаттва Гуаньинь и явилась ей одетым в рясу монахом и молвила: “Не плачь и не убивайся! Это не сын твой, а душа загубленного тобою в третьем до сего рождении. Он рождался трижды, но погубить тебя ему не удалось. Не отомстил он тебе, ибо изо дня в день с усердием творишь ты молитву Будде и твердо веришь в священную «Сутру заклинаний-дхарани». Если желаешь взглянуть на преследователя твоего, обернись, куда укажу”. И молвив это, указала божественным перстом своим. И принял младенец ее образ демона-якши, и встал среди реки, и изрек: “Ты загубила меня, и вот пришел я отомстить тебе. Но тверда ты в вере, творишь усердно молитву и чтишь «Сутру заклинаний-дхарани», священный канон Венценосного Будды. За это добрые духи охраняют тебя и денно и нощно, и не могу я погубить тебя. А теперь милосердная Гуаньинь освободила меня от жажды мщения, и не стану я отныне преследовать тебя”. Сказал и исчез, погрузившись в воды реки. И со слезами молилась та женщина милосердной Гуаньинь. И с тех пор творила добро, и праведная жизнь ее длилась девяносто восемь лет, а в последующей жизни она родилась мужчиною». Поверьте мне, матушка, ребенок этот не сын вам. Это мститель, судьбою вам посланный. Родился он, чтобы свершить возмездие и погубить вас. Только благодаря молитве вашей и усердию, с коим вы жертвовали на печатание и распространение полутора тысяч копий священной книги, он не в силах оказался погубить вас и исчез. Но придет срок - и появится у вас сын. То и будет дитя ваше кровное.
Слушала Пинъэр монахиню Сюэ, но любовь ее материнская к сыну от этого не уменьшалась. И при всяком упоминании слезы текли у нее из глаз.
Незаметно прошли дни, и настало утро двадцать седьмого дня. Восемь нанятых подростков в темном одеянии и белых шапочках несли отделанный золотом ярко-красный гроб. Вздымались к небу стяги и хоругви, плыл увитый белыми цветами и ветками ивы балдахин. Впереди двигалось ярко-красное полотнище с надписью: «Гроб с телом сына из рода Симэнь».
Настоятель У также прислал двенадцать послушников. Настоятель У также прислал двенадцать послушников. Они окружили гроб, повторяя молитвы и читая канон «Нефритовые строки о рождении духа». Лились траурные мелодии. Родные и друзья сопровождали одетого в траур Симэня. До арки на большой улице он шел пешком, потом сел на коня. Похоронную процессию сопровождали паланкины У Юэнян, Ли Цзяоэр, Мэн Юйлоу, Пань Цзиньлянь и дочери Симэня, а также матери свата Цяо, супруги У Старшего, супруги У Шуньчэня - Чжэн Третьей и певиц - Ли Гуйцзе и Чжэн Айюэ. Сунь Сюээ, У Иньэр и монахиня Сюэ остались дома с Ли Пинъэр.
Симэнь опасался, что Пинъэр будет чрезмерно убиваться и не пустил ее на кладбище. Когда начался вынос и процессия двинулась к воротам, как ни уговаривали Пинъэр, она бросилась за гробом.
- Навсегда ты уходишь, сыночек родной мой! - так громко причитала она, что сорвала голос, потом упала, ударившись головой о ворота. Золотые шпильки выпали у нее из прически. Испуганные У Иньэр и Сунь Сюээ подняли ее и стали упрашивать пойти к себе в покои.
Опустел кан. Только игрушечный барабанчик с бубенчиками - символ долголетия - все еще висел над кроваткой. Пинъэр ухватилась руками за стол и зарыдала.
Тому свидетельством романс на мотив «Овечка с горного склона»:
Безмолвия бездна,
Любимый сынок!
Мне жизнь бесполезна,
Мне дом одинок!
Рожала в мученьях,
В крови и в поту.
И нет облегченья -
Вся боль - в пустоту!
Страдаю я ныне.
Судьба ли? - Беда!
Все мысли о сыне -
Туда - в никуда!
Лишилась приюта,
Лишилась мечты.
О, Небо, ты люто,
Неправедно ты!
Век скорый и скорбный
Судило ему.
Мне дом мой просторный
Пустой ни к чему.
Спешу я за чадом
В объятия тьмы,
Чтоб в вечности рядом
Покоились мы.
- Не надо так убиваться, матушка, - говорила Иньэр, беря за руку Пинъэр. - Ребенок ушел, и слезами его не вернешь. Успокойтесь, к чему так расстраиваться!
- Ты еще молода, - уговаривала Сюээ. - Твоя весна еще не прошла. Зачем печалиться? Будет еще сын. У нас ведь и у стен есть уши - всего не выскажешь. Только отольются ей твои слезы. Все видели, как она злилась, что у тебя ребенок. Если только она его погубила, он ей за все отомстит. Он у нее жизнь возьмет. А сколько она на меня хозяину наговаривает! Пока он с ней, она еще ничего. Стоит же ему заглянуть к другой, как она уж вне себя от зависти. Ко мне он не заходит - ты и сама знаешь. А придет, так чего она ему только не нашепчет на меня. А как меня судит да рядит с остальными женщинами - и слепой увидит. Я ведь все вижу, да только молчу. Ну погоди! Кто знает, какой тебя ждет конец, потаскуха!
- Хватит! - сказала Пинъэр. - Я ведь тоже как сюда пришла, страдаю. Не сегодня-завтра и меня не станет. Разве перед ней устоишь! Пусть себе творит свое дело.
Вошла кормилица Жуи и, опустившись на колени, со слезами обратилась к Пинъэр:
- Я все хотела Вам сказать, матушка, да не решалась. Хлебну я горя без Гуаньгэ. Куда мне деваться вдове одинокой, ежели батюшка с матушкой велят уходить?
Тяжело стало от таких слов на душе Пинъэр. «Пока был сын, и в ней нуждались. Тогда она так не говорила», - подумала она и сказала:
- Какая ты странная! Ребенок умер, но я-то пока жива. Пока я не умерла, ты будешь служить мне. Разве я тебя гоню?! А там, глядишь, у старшей матушки сынок родится или дочка, опять будешь кормить. Не все ль равно?! К чему так волноваться?
Жуи больше не проронила ни слова, а Пинъэр опять горько заплакала.
Свидетельством тому романс на тот же мотив:
Горюю о сыне -
Тоске нет конца.
Где крошка мой ныне?
Родного лица
Ни здесь, ни в помине,
Лишь в призрачном сне
Мать сына обнимет -
Незримый он с ней.
И утром в час ранний
Мне солнечный луч
Всё тело изранит,
Безмолвен и жгуч!
Не спать, не резвиться
В тени золотой,
К груди материнской
Не льнуть молодой,
И смех, и веселье
В весенних садах -
Смертельное зелье,
С тобою мы - прах!
Был сыном, был другом,
Кормильцем, отцом…
Стал болью, недугом -
Последним венцом!
- Съели бы вы чего-нибудь, а то все плачете, надрываетесь, - продолжали успокаивать ее Сюээ и Иньэр.
Сючунь принесла кушанья и накрыла стол. Они сели за компанию с Пинъэр, но кусок застревал у нее в горле. Кое-как она съела полчашки и вышла из-за стола.
На кладбище Симэнь велел геоманту Сюю определить место погребения. Гуаньгэ похоронили как раз возле первой жены Симэня, урожденной Чэнь, как бы в ее объятиях. Сват Цяо и остальные родственники принесли жертвы. Целый день пили и закусывали под только что возведенным навесом. Когда вернулись домой, Пинъэр поклонилась Юэнян, сватье Цяо и старшей невестке У и опять зарыдала.
- Кто знал, свашенька, что век моего сына будет таким коротким, - обратилась она к госпоже Цяо. - с его смертью ваша дочка осталась беспомощной вдовою до замужества. Напрасны были наши хлопоты. Не осудите, свашенька.
- Зачем же, свашенька, вы так говорите? - отвечала Цяо. - Каждому свой век на роду написан. Никто наперед загадывать не может. Говорят, те, кто узами родства связан, не разойдутся как чужие. А вы еще молоды, свашенька, стоит ли так беспокоиться о потомстве? Не расстраивайтесь! Все придет в свое время.
Сватья Цяо распрощалась с хозяйками и ушла.
Симэнь в передней зале попросил геоманта Сюя изгнать из помещения злых духов. На всех дверях были расклеены амулеты из желтой бумаги, отгонявшие нечисть.
Они гласили:
«Дух умершего ростом в три чжана отправился на северо-восток. Если встретит Духа, бродящего днем , ему не вырваться, тот сразит его и все обойдется благополучно. Родным остерегаться нечего».
Симэнь отблагодарил геоманта куском холста и двумя лянами серебра, и после угощения тот удалился. А Симэнь с вечера пошел к Пинъэр и остался у нее на ночь, всячески успокаивал и ласкал ее. Инчунь было велено убрать игрушки Гуаньгэ, чтобы они не напоминали матери о сыне и не тревожили ее.
Да,
О сыне горюет,
день и ночь пребывает в тоске.
От раны сердечной
жизнь ее на одном волоске.
Судьба нам приносит
горе тяжкое, множество мук,
Но нет тяжелее
смерти ближних иль с ними разлук.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ
ЛИ ПИНЪЭР ОТ ГОРЯ И ПОПРЕКОВ ОДОЛЕВАЕТ НЕДУГ
СИМЭНЬ ЦИН ОТКРЫВАЕТ ТОРГОВЛЮ АТЛАСОМ
Легко ль надежду сохранить,
когда судьбы порвалась нить!
На что посетуешь, коль жизнь
теченье хочет изменить!
Как поздней осенью листва,
слезинки падают в тиши…
Что поздно смотришь ты в окно,
луна - тень отнятой души?
Свеча плакучая в слезах
истает, обратится в прах,
О сыне дума истомит,
чуть ветер зашумит в ветвях.
Утрата с ног валит и тех,
чья воля, кажется, сильна.
Как скорбь из сердца ни гони,
тебя измучает она.
Итак, Сюээ тогда вместе с Иньэр старалась успокоить Пинъэр, а потом ушла к себе.
Цзиньлянь же со смертью Гуаньгэ прямо-таки воспрянула духом.
- А, потаскуха проклятая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252