Все почтенные старцы пришли познакомиться с храбрецом да расспросить, как он справился со зверем.
- Вот герой! Ну и молодец! - восклицали в толпе.
Охотники принесли дичи и устроили в честь У Суна пир. После обильного возлияния его проводили в особо прибранную гостевую, а на другое утро староста доложил о нем правителю уезда. Для тигра соорудили носилки, а У Суну предложили красный цветастый паланкин, и торжественная процессия двинулась к уездной управе. Правитель распорядился встретить героя и проводить во внутреннюю залу.
Слух о приезде смельчака, убившего свирепого тигра на перевале Цзинъян, разнесся по всему городу. На улице шумели толпы встречавших. Тигра положили у здания управы. Из паланкина вышел У Сун. Правитель оглядел богатыря и молвил про себя: «Без такого храбреца не покончить бы со зверем». Потом он пригласил У Суна в приемную. После аудиенции У Сун снова рассказал по порядку, как он убил тигра. Стоявшие по обеим сторонам чиновники остолбенели от страха. Правитель поднес смельчаку несколько чарок и велел казначею выдать тридцать лянов серебра.
- Ваше превосходительство, - обратился к нему У Сун, - вы и так осчастливили ничтожного. А тигра я убил совсем не потому, что у меня какие-то способности, а так - случайно. Не смею я принять награду. Отдайте ее охотникам. Ведь им из-за тигра немало доставалось от вашего превосходительства. Раздайте им серебро. Этим вы проявите вашу милость, и я посчитаю, что выполнил свой долг.
- Если так, - заявил правитель, - быть, как говорит герой!
У Сун тут же в зале вручил серебро охотникам. Уездный решил возвысить удальца - щедрого и преданного малого, а к тому ж героя.
- Родом ты, правда, из Янгу, но от него рукой подать до Цинхэ, - сказал правитель, - поэтому я назначаю тебя старшим по охране уезда от разбойников, которые скрываются на реках. Что ты на это скажешь?
- За такую милость, - произнес, вставая на колени, У Сун, - я буду вам вечно благодарен, ваше превосходительство.
Правитель вызвал писаря и велел составить бумагу. В тот же день У Суна произвели в старшины местной охраны. Пир длился дней пять. Так собирался У Сун в Янгу навестить брата, а нежданно-негаданно стал старшим охраны в Цинхэ. На радостях целый день бродил он по улицам. Имя его стало известно в обоих уездах области Дунпин.
О том же говорят и стихи:
Силач У Сун, однажды бывши пьян,
Решил пойти на перевал Цзинъян.
Он тигра там убил - владыку гор -
И тем прославился с тех пор.

* * *
Однако, оставим пока У Суна, а расскажем об У Чжи. После того как братья разделились, случился голод, и У Чжи переселился в Цинхэ, где снял дом на Лиловокаменной улице. Слабого и жалкого, его постоянно обманывали и дразнили за вытянутую клином голову и грубую кожу: «Сморщен, как кора, ростом три вершка». А он не обижался, только прятался с глаз людских.
Послушай, дорогой читатель! Ведь нет на свете страшнее нрава людского: если ты добр, тебя норовят обмануть, а ежели зол - робеют; твердого стараются сломить, а мягкого - уничтожить.
Верно говорится в старинных изречениях:
Мягкое, доброе - жизни исток, сердцевина;
Твердое, злобное - гибели первопричина.
Истинно мудрому чужды житейские бури:
Если соседям везенье, он брови не хмурит.
Жизнь человека - весенние грезы, не боле.
Часто ль таланты встречаем мы в нашей юдоли?
Если, довольный судьбою, не станешь гоняться
Вечно за счастьем - сумеешь ты целым остаться.
Так вот, жил У Чжи торговлей. Целыми днями бродил он по улицам с коробом на плече, продавая пшеничные лепешки. И постигло его однажды горе: умерла жена. Остались они вдвоем с дочкой - шестнадцатилетней Инъэр. Но не прошло и полгода, как У Чжи понес убыток и пришлось им переехать на Большую улицу к богачу Чжану, где им отвели домишко у самой дороги. И снова взялся за торговлю У Чжи.
Сочувствуя тяжелому положению У Чжи, слуги Чжана старались чем могли ему помочь - за лепешками присматривали, в свободное время к нему заглядывали, и тогда он угождал каждому как мог. Все его любили и старались замолвить о нем словцо перед хозяином, и богач не требовал с нового жильца даже платы за дом. А владел Чжан не одним десятком домов, состояние его исчислялось десятками тысяч связок монет. Ему перевалило за шестьдесят, но детей у него не было. Жена его, из рода Юй, строго следила за порядком, не допуская в дом ни одной красивой служанки.
Как-то богач тяжко вздохнул и ударил себя в грудь кулаком.
- Что вздыхаешь? - спросила жена. - Ведь у тебя вон какие богатства и никаких забот.
- Я уж стар, - отвечал богач, - но нет у меня ни сына, ни дочери. Что проку в моем богатстве?
- Если на то пошло, - молвила хозяйка, - я велю свахе купить двух служанок. Обучим их музыке и пению, и пусть они за тобой ухаживают.
Старый Чжан обрадовался и поблагодарил жену.
Через некоторое время хозяйка и в самом деле позвала сваху, через которую и купила для хозяина служанок. Одну звали Пань Цзиньлянь, другую - Бай Юйлянь.
Пань Цзиньлянь, шестая дочь портного Паня, жившего за Южными воротами города, еще девочкой отличалась красотой. За прелестные маленькие ножки ее и назвали Цзиньлянь - Золотая лилия. Со смертью портного жене стало не под силу кормить детей, и она продала девятилетнюю Цзиньлянь в дом полководца Вана, где ее обучали музыке и пению. Там она обрела навык подводить брови и ресницы, пудриться, румяниться и делать высокую прическу. Она умела рисоваться и кокетничать, носила платья, плотно облегавшие фигуру. От природы смышленая и расторопная, Цзиньлянь к пятнадцати годам искусно вышивала, играла на духовых и струнных инструментах, особенно на лютне.
Когда полководец Ван умер, мать чуть не с дракой вытребовала дочку обратно и за тридцать лянов перепродала ее в дом к богачу Чжану, куда девушка попала вместе с Бай Юйлянь. Цзиньлянь продолжала учиться игре на лютне, а Юйлянь - на цитре.
Юйлянь родилась в семье музыканта. Ей было всего шестнадцать лет. За бледно-белое лицо она и прозывалась Юйлянь - Нефритовая лилия. Девушки не расставались друг с дружкой ни днем, ни ночью. Вначале они пользовались особым расположением жены Чжана. Хозяйка не посылала их на кухню, не заставляла убирать комнаты и даже дарила им золотые и серебряные украшения. Но Юйлянь внезапно умерла, и Цзиньлянь осталась одна. Ей к тому времени минуло восемнадцать. Старый Чжан давно заглядывался на ее тонкие изогнутые полумесяцем брови, нежные, цвета персика, ланиты, да все боялся своей суровой хозяйки.
Но вот как-то ее пригласила в гости соседка, и старый богач, воспользовавшись отсутствием жены, тайком увлек к себе в комнату юную Цзиньлянь и насладился ею.
Да,
Так чистая, хрупкая яшма,
Однажды тебя растоптали.
Познавшей греховные ласки
Вернешь непорочность едва ли!..
Но тут на старика напали недуги - целых пять: в пояснице заломило, заслезились глаза, заложило уши, из носа потекло и закапала урина. А о шестом недуге и поведать-то неудобно. Старик средь бела дня клевал носом, а под вечер принимался без конца чихать. Хозяйка, сообразив в чем дело, стала жестоко избивать Цзиньлянь и осыпать мужа бранью. Ругалась она несколько дней подряд. Чжан понял, что оставить служанку в доме не удастся. Тогда, наперекор жене, он распорядился выделить Цзиньлянь приданое и подыскать подходящего жениха. Слуги в один голос назвали У Чжи. Человек он, мол, честный и великодушный, к тому же вдов и живет тут же, в усадьбе. На том и порешили.
Чтобы ежедневно любоваться на Цзиньлянь, богач не взял с жениха ни медяка. А как стал о нем заботиться! Если У Чжи не на что было печь лепешки, он совал ему потихоньку лянов пять, а когда торговец уходил с коробом на плечах, богач незаметно проникал к нему в дом на свидание с Цзиньлянь. Как-то У Чжи застал их вместе, но не посмел и рта раскрыть. Старик продолжал приходить по утрам и сидел до вечера, да вот, наконец, разбил его паралич, и он, увы, испустил дух.
Как узнала жена Чжана, что свело ее мужа в могилу, она в гневе приказала молодому слуге тотчас же прогнать из дома Цзиньлянь и У Чжи.
После этого У Чжи удалось снять две комнатки в доме императорского родственника Вана на западном конце Лиловокаменной, и он опять стал торговать лепешками.
Выйдя замуж, Цзиньлянь сразу возненавидела мужа-простака за его смирение и трусость, часто с ним ссорилась и роптала на богача Чжана: «Неужели на этом свете все мужчины перевелись, что выдали меня за этакое сокровище? Каждый раз тащишь его - не идет, а ударишь - с ног валится. Только вино и знает. Когда нужно, его хоть шилом коли, ни с места. За какое прегрешение в прошлой жизни выпало мне такое наказание? Да, горькая моя судьба!»
Цзиньлянь забиралась в укромное местечко и, перебирая струны, изливала свою тоску в романсе на мотив «Овечка с горного склона»:
С ним потому я жизнь свою связала,
Что некогда его мужчиной посчитала.
Теперь скажу, не скромничая ложно,
Мне, паве, ворон парой стать не может!
Я - слиток золотой, сокрытый под землей.
Кто он в сравнении со мной?!
Он - только медь, блестящая несмело,
Он - грубый камень, поднятый с земли.
Ему ли оценить нефритовое тело?!
Я - как цветок, раскрывшийся в пыли.
Из сердца моего ушел покой.
Что делать? Как мне поступить?
Ведь слиток золотой
В грязи не может долго быть…
Все идет по-хорошему, дорогой читатель, когда красивая и умная женщина становится женой настоящего мужчины. Попадись же такой, как У Чжи, она, невзирая на все его достоинства, все равно станет питать к нему отвращение. Но испокон веков красавицам редко доставались талантливые мужья, как торговцам золота редко встречаются его покупатели.
У Чжи обычно с утра забирал короб и уходил до позднего вечера, а Цзиньлянь оставалась одна. Делать ей было нечего. Поест, попьет и за туалет принимается. Нарядится, подкрасится, встанет у дверной занавески и перемигивается с прохожими, провожает их многозначительными взглядами. Жившие по соседству гуляки-шалопаи скоро заметили смазливую жену У Чжи, разгадали, что она податлива, как былинка на ветру, и стали у ее дома зубоскалить.
- И как это такой лакомый кусочек псу в пасть угодил? - нараспев кричали они.
Что У Чжи человек тщедушный и слабый, это знали все, но кто бы мог подумать, что женат он на такой кокетливой и бойкой красотке, которая ловка во всем, а прежде всего в умении обмануть мужа.
О том говорят и стихи:
Златая Лилия - само очарованье,
Бессильно здесь любое описанье.
Вздыхает по повесе молодом,
Чтоб с ним потом утешиться тайком.
Изо дня в день, проводив мужа за ворота, Цзиньлянь принималась грызть тыквенные семечки у дверей и, выставив свои прелестные маленькие ножки, завлекала гуляк, ни на день не оставлявших в покое дом У Чжи. Они перебирали струны, распевали песни, отпускали сальные шутки, дразнили и чего только не выделывали. Не выдержал, наконец, У Чжи и сказал жене о намерении уехать с Лиловокаменной.
- Эх, дуралей бестолковый! И ничего ты не соображаешь, - набросилась на него Цзиньлянь. - Снял убогую хижину - только людям на смех. Подкопил бы серебра да присмотрел подходящий дом, хотя бы из двух построек, было бы куда солиднее, не стали бы всякие шалопаи издеваться. Зло меня берет - мужчина, а сделать ничего не можешь.
- Да откуда ж я такие деньги возьму? - заикнулся было У Чжи.
- Тьфу! Дурак! - прервала жена. - Так уж и негде раздобыть? Да вон, продай мои гребни и шпильки, а деньги заведутся, новые купим.
После разговора с женой У Чжи собрал десять с чем-то лянов серебром и снял отдельный дом с башенкой у ворот уездной управы на Западной улице. Они поселились в четырех комнатах внизу. К дому примыкали два крохотных, но чистых дворика.
И на новом месте У Чжи не оставил торговлю. Как-то, бродя по улицам, он повстречал красный узорчатый паланкин, который сопровождал отряд воинов, вооруженных пиками с бахромой. Удары гонгов и барабанов сотрясали небо. На мягких подушках в паланкине восседал его родной брат У Сун. За поимку тигра на перевале Цзинъян уездный правитель назначил его старшим в охранном войске. Поздравить и проводить героя к управе вышли все, даже почтенные старцы. Шествие поравнялось с У Чжи.
- Брат, - У Чжи протянул руки, - сделался начальником и замечать перестал?
У Сун обернулся. Братья обнялись. Обрадованный У Чжи пригласил брата к себе, провел наверх и позвал жену.
- А вот мой брат - твой младший деверь, - обратился он к Цзиньлянь. - Это он убил на днях тигра на перевале, и его начальником охраны назначили.
- Тысячу благ вам, деверь, - приветствовала Цзиньлянь гостя, подходя к нему со сложенными на груди руками и низко кланяясь. Когда же У Сун низко поклонился, она удержала его. - Полноте, деверь! Достойна ли я таких почестей?
- Нижайшее вам почтение, невестка.
Они еще раз отвесили друг другу низкие поклоны, и с церемониями было покончено.
Инъэр подала чай. Пока хозяин расставлял на столе вино и закуски, У Сун и Цзиньлянь занялись чаем. Очаровательная хозяйка заставила гостя потупить взор. Затем хозяин пригласил гостя к столу. Разговор только завязался, как У Чжи понадобилось спуститься вниз купить еще вина и закусок, и он оставил У Суна наедине с Цзиньлянь. Она окинула взглядом мощную фигуру деверя, его мужественное лицо и подумала: «Да, у него хватит сил поднять тысячу цзиней, а то разве убил бы такое чудовище. Ведь родной брат, а какой высокий и здоровый! Вот мне бы за кого замуж! А что мой коротыш? На треть человек, а на две - бес. За что мне такая кара на этом свете? У Сун - силач. Приглашу-ка его жить к нам! Кто знает, может, улыбнется судьба?» Лицо Цзиньлянь расцвело улыбкой, и она обратилась к гостю: - А где вы живете, дорогой деверь? Кто вам готовит?
- Ваш покорный слуга стал старшим охраны. Все время связан с начальством. Пока при уездной управе поселился - жить далеко неудобно. А прислуживают мне два солдата.
- Почему бы вам не перейти в свою семью? - предложила невестка. - Тогда и солдаты не понадобятся, и поесть можно повкуснее. Ведь домой когда ни приди, все стол накрыт. А для дорогого деверя я сама приготовлю не хуже солдат.
- Премного вам благодарен, невестка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252