«Искусство прежде все
го, а мораль Ц на закуску». Вот что он крикнул, когда отчаливал.
Ц Он здесь? Ц спросил Джонатан. Ц В трактире?
Ц Нет. Он пока остался у барона. Мы выехали в путь рано утром с фургоном мо
лочника и решили остановиться здесь на ночлег. Мы планировали завтра пой
ти на встречу к почте.
Ц Я тоже.
Потом он рассказал им свою историю: как встретился с Квимби, о том, что пог
иб кок, и о том, как они прошли двадцать с чем-то миль вниз по течению, как их
подвезли на телеге с сеном и они проехали мимо земель того самого Клубни
чного барона, который оказался таким гостеприимным.
Ц И кое-что еще, Ц сказал Буфо, выливая остатки эля в стакан Джонатана.
Ц Похоже, для Сикорского наступают тяжелые времена.
Ц Приятное известие, Ц откликнулся Джонатан. Ц Какие именно тяжелые в
ремена?
Ц Барон собрал отряд людей, целую армию, Ц местных фермеров, жителей де
ревни и так далее, Ц пояснил Гамп. Ц Эта история с пароходом была послед
ней каплей. С них уже достаточно. На клубничных полях было, должно быть, со
тни две людей в маленьких палатках. Капитан Бинки заставил их плясать по
д свою дудку. Они все были за то, чтобы выступить этим утром на лодках. Но ба
рон не хотел и слышать об этом. Медленно и без суеты Ц вот линия поведения
барона.
Квимби к этому времени заснул в своем кресле, храпя, как бульдог.
Ц Значит, завтра мы отправляемся в Лэндсенд, Ц подытожил Джонатан. Ц К
ак далеко до него, как вы думаете?
Ц Двадцать пять миль, Ц ответил Гамп. Ц По крайней мере так сказал баро
н.
Джонатан указал на храпящего Квимби:
Ц Ему ни за что не пройти еще двадцать пять миль. Это займет у нас неделю в
месте с ним, если только нас кто-нибудь не подвезет.
Ц Мы уже решили этот вопрос, Ц сказал Буфо. Ц Завтра утром отсюда отпра
вляется почтовый фургон. Мы поговорили с возницей. Все с ним уладили. Он го
ворит, что у него есть свободные места. Мы дали ему пару монет, чтобы скреп
ить сделку.
Ц Я сделаю то же самое, Ц решил Джонатан. Ц Если он не сможет взять всех,
я посажу Квимби в фургон, а сам пойду пешком.
Ц Что если мы оставим стихи на завтра? Ц внезапно спросил Гамп тоном, ко
торый давал понять, что Джонатан будет разочарован. Ц Я слишком устал, чт
обы проникнуться соответствующим духом.
Джонатан проглотил остатки эля.
Ц Дух, как я понимаю, очень важен?
Ц Жизненно важен, Ц подтвердил Буфо.
Ц Я вымотан, Ц пожаловался Гамп. Ц За последние два дня мы не спали и че
тырех часов.
Ц Разумеется, Ц кивнул Джонатан. Ц Завтра нам предстоит долгий путь. У
нас будет много времени для стихов.
И, покончив с разговорами, они разбудили Квимби и разошлись по своим комн
атам.

Глава 15. Травы доктора Чена

На следующее утро у них не было никаких проблем с тем, чтобы добраться до Л
эндсенда. Почтовый фургон был длинной крытой повозкой, вполне просторно
й для восьми или десяти человек или, в зависимости от обстоятельств, для м
ножества больших мешков с почтой. Но на самом деле почты было не очень мно
го. Вместе с нашими путешественниками ехали один-единственный мешок и с
полдюжины коробок, так что возница был рад взять еще несколько пассажиро
в. Как оказалось, фургон отправлялся только около десяти утра, так что в Лэ
ндсенде они должны были оказаться позже, чем надеялся Джонатан; но зато у
всей четверки появилось время походить по магазинам в городе. Квимби куп
ил себе новый костюм и туфли Ц все, как он пожаловался, сомнительного кач
ества. Однако он признал, что эти вещи все же лучше, чем его старые, испорче
нные, которые он в конце концов подарил женщине Ц хозяйке трактира. Фург
он еще не успел отъехать, как она обрядила в них свое пугало.
Остальные тоже купили себе несколько обновок Ц преимущественно одежд
у, а Джонатан приобрел куртку и рюкзак. Еще они прихватили с собой сухой па
ек на тот случай, если в пути проголодаются, и ровно в десять часов со стук
ом покатили по дороге. Хотя фургон был крытым, задней стенки у него не было
, и время от времени путешественники видели небольшие участки широкой ре
ки Твит, мелькающие за редкими, покрытыми зеленью холмами.
В полдень они распаковали свой обед и угостили несколькими кусками мяса
, сыра и хлеба возницу, который, поскольку он был на диете, не взял с собой ни
чего, кроме салата из неочищенного риса и жестянки с пресными крекерами.
Но когда Буфо предложил поделиться с ним окороком и сыром, он выбросил са
лат в канаву, что, как радостно заметил Буфо, и есть самый разумный способ
обращаться с салатами.
Ц Так что вдохновило вас вновь заняться сочинением стихов? Ц поинтере
совался Джонатан.
Ц О, Ц откликнулся Гамп, Ц мы и не бросали этого занятия. Мы не можем так
поступить. Это у нас в крови.
Ц Как зараза, Ц пояснил Буфо.
Ц Вот именно, Ц согласился с ним Гамп. Ц Некоторые вещи побуждают нас д
елать это: смена времени года, к примеру, или погода. Поэзия Ц это такая ве
щь, которая просто врывается в твою жизнь.
Ц Что-то вроде летучей мыши, которая запутывается в твоих волосах, Ц вс
тавил Буфо.
Ц Или опоссума, Ц заметил Гамп, почесывая голову, Ц который проникает
в комнату по ночам и портит твои туфли.
Ц Именно так. Как видишь, подобные метафоры выскакивают, как воздушная к
укуруза из сковородки. Поэт ничего не может с собой поделать. Он раб этой с
илы, Ц сказал Буфо.
Джонатан сказал, что он понимает. Квимби заявил, что он знал одного парня,
который был поэтом: писал вдохновенные стихи для местной газеты. Очень п
рочувствованные. У Буфо был такой вид, словно ему было мало дела до вдохно
венных стихов.
Ц Какие именно вдохновенные стихи? Ц спросил Гамп, который, как и Буфо, и
спытывал естественное недоверие ко всем остальным поэтам. Ц Вы можете
что-нибудь вспомнить?
Квимби обдумал вопрос.
Ц Что-то насчет того, чтобы крепиться в трудные времена. Ну, знаете, не рас
пускать нюни, не сгибаться и все такое прочее. Терпеть. Исполнять свой дол
г. На самом деле очень волнующе. Затрагивало за живое.
Ц Да уж, нечего сказать, Ц отозвался Буфо. Ц Думаю, можно было посмеятьс
я над этим. Но это не то, что пишем мы . Ничего подобного. Не то чт
обы в этом было что-то плохое, заметьте; этот ваш поэт скорее всего был в св
оем роде жемчужиной. Я поищу его книгу, когда вернусь домой.
Он подмигнул Гампу, чтобы дать ему понять, насколько остроумным было его
последнее замечание.
Ц Ну так, значит, вы написали что-нибудь неплохое? Ц спросил Джонатан.
Ц Несколько настоящих шедевров.
Буфо согласился с ним:
Ц Это все благодаря взрывам. Мы были уверены, что ты, Профессор и Майлз… н
у ты знаешь… Что вы не выбрались. Унылость Ц вот что дало толчок.
Ц Уныние, Ц поправил его Гамп.
Ц Что, прости?
Ц По-моему, это называется уныние, Ц повторил Гамп. Ц А не унылость.
Ц То, о чем ты думаешь, Ц это пористость, Ц сказал Буфо. Ц Как у тебя в го
лове.
Гамп смерил его взглядом. Но к этому времени он уже настроился на чтение с
воих стихов, так что тем дело и кончилось. Квимби заметил, что Буфо, вероят
но, все равно прав и что его друг-поэт один раз написал это слово как «уныл
ость», что в тех обстоятельствах казалось вполне уместным, поскольку оно
в некоторой степени рифмовалось с «размытость», а именно это происходил
о в том стихотворении с душой парня Ц героя стихотворения. Буфо и Гамп ка
кое-то мгновение выглядели так, словно то же самое происходило с их душам
и, но потом Гамп вытащил свои записи и прочистил горло.
Ц «Бедный Сквайр пропал», Ц прочел он скорбным голосом, а затем пустилс
я в длинное стихотворное описание трагических странствий Сквайра в дал
екой Бэламнии. Чтение стихотворения заняло около получаса и, похоже, пов
ергло бедного Квимби в бесконечное смятение: он, разумеется, понятия не и
мел, что Бэламния Ц это далекая магическая страна. Однако он, кажется, под
умал, что стихи уже по самой своей природе весьма туманны и что именно тру
днообъяснимые куски Ц самые лучшие. Джонатан иногда и сам думал подобны
м образом. Стихотворение заканчивалось примерно так:

И вот идет наш бедный Сквайр,
Пиджак его златом горит Ц
Творение Квимби, чьими руками
Массивный колпак его сшит.

Города переходят в леса,
Гоблины воют в тоске,
И безголовые люди в лодках
Плывут по бурной реке.

Он бродит, стеная, там и сям,
Бедняга осунулся и похудел,
И рядом с ним Надежда и Дом
Идут на восток, где рождается день!

Гамп закончил и остался сидеть в полном молчании. Это было грустное стих
отворение, даже для Квимби, у которого к концу на глаза навернулись слезы.
Он никогда раньше, как он утверждал, не был частью стихотворения. В тех сти
хах, что писал его друг, никто ничего не делал Ц не шил колпако
в, не выл в тоске, не худел и так далее. Это стихотворение, как он сказал, про
изводило ужасно сильное впечатление.
Джонатану оно тоже понравилось. На нем лежит безошибочно узнаваемый отп
ечаток личностей Буфо и Гампа.
Ц И вы собираетесь просто оставить его потерянным там? Ц спросил он. Ц
Разве вы не можете его спасти? Вытащить его оттуда?
Ц Мы не можем вмешиваться в реальность, Ц ответил Буфо. Ц Мы ее рабы. Эт
о стихотворение останется написанным только наполовину до тех пор, пока
мы не найдем бедного Сквайра.
Ц Незаконченная симфония, Ц вставил Гамп.
Джонатану это показалось логичным.
Ц Наверное, так оно и должно быть. Давайте надеяться, что вы сможете его з
акончить в самом скором времени.
Коротышки кивнули, но ничего не ответили. Джонатан предположил, что они д
умают о Сквайре. Он знал, что они чувствуют, Ц что до сих пор их экспедиция
почти не продвинулась вперед. Но, впрочем, они ведь встретили Квимби и узн
али кое-что о том, где был Сквайр. А если, приехав в Лэндсенд, они найдут Май
лза и Профессора, то, по мнению Джонатана, они будут в очень благоприятных
условиях. И им не придется долго ждать этого. Как раз в этот момент возница
крикнул:
Ц Еще примерно с милю, ребята, Ц и слегка подстегнул лошадей, стремясь п
обыстрее въехать в город.
Лэндсенд был не совсем тем широко раскинувшимся по побережью портовым г
ородом, который ожидал увидеть Джонатан. По сути, он был не крупнее города
в дельте реки Ориэль. А Твит, разумеется, был в двадцать раз шире, чем Ориэл
ь. Поэтому Джонатан предположил, что Лэндсенд будет примерно в двадцать
раз больше. Впрочем, мало что можно было сказать о городе, который они виде
ли из небольшого крытого парусиной почтового фургона. Но Джонатан сидел
ближе всех к заднему борту, так что у него был наилучший обзор.
Они не видели океан, но в воздухе чувствовался резкий привкус соли. За гор
одом поднималась гряда прибрежных гор, по склонам которых где-то на четв
ерть мили карабкались дома, а выше рос густой лес. Фургон сделал поворот, и
взорам путешественников открылась широкая речная дельта, сплошь усеян
ная рыболовными судами. Вдоль берега виднелись илистые отмели и затоны,
представляющие собой переплетение оголившихся корней и прибрежной тра
вы, среди которых сверкали в лучах полуденного солнца озерца стоячей вод
ы. Их пересекали длинные узкие причалы, уходящие в солоноватую воду дель
ты. К некоторым причалам были привязаны небольшие лодки; другие, совсем о
бветшавшие, зачастую представляли собой лишь ряды сломанных свай, годящ
ихся разве что на то, чтобы служить насестом для пеликанов.
Фургон, подпрыгивая на ухабах, проехал мимо верфей, где на огромных стапе
лях стояли скелеты недостроенных парусных судов и валялись обшитые дос
ками каркасы кораблей, сгнившие настолько, что их уже невозможно было во
сстановить, заросшие снаружи и изнутри травой, дикими фуксиями и вьюнкам
и.
Затоны, отмели и верфи в конце концов уступили место разбросанным в бесп
орядке трактирам и небольшим домикам. Повсюду были люди: продавцы мороже
ного, лимонада и свежих фруктов, группы раздетых по пояс моряков, праздны
е зеваки в дверях домов, толпы вышедших за покупками горожан на тротуара
х, шмыгающие под ногами неугомонные дети. Впечатление было такое, словно
возле каждого третьего или четвертого здания располагалось уличное ка
фе Ц из тех, в которых можно просидеть полтора часа над чашечкой кофе. Даж
е в четыре часа дня Ц время, которое Джонатан счел бы либо слишком ранним
, либо слишком поздним для того, чтобы рассиживаться в уличном кафе, Ц в н
их было очень мало свободных столиков.
Большинство стоящих вдоль улицы домов были обшиты дранкой и покрыты чер
епицей. Проезжая часть была вымощена квадратными серыми блоками, вырубл
енными из темного гранита и выщербленными от интенсивного движения. Всю
ду, куда бы ни взглянул Джонатан, он видел изобилие зелени. Везде цвели гиб
искусы Ц огромные красные, оранжевые и желтые цветы с лепестками величи
ной с человеческую ладонь. Изгороди и декоративные решетки были увиты пу
рпурными вьюнками и бугенвиллеями, и даже неухоженные дворы поражали из
умительным сочетанием ярко-зеленой травы и красочных диких цветов. В об
щем, Лэндсенд был очень красивым местом Ц в состоянии, как подумал Джона
тан, живописного и возвышенного упадка.
По благоприятному стечению обстоятельств, фургон подвез их к почте, как
раз когда пробило четыре. Едва Джонатан успел подумать: «Что если их здес
ь нет?» Ц и почувствовать первый укол страха и беспокойства, как они оста
новились менее чем в шести футах от Профессора, который стоял, прислонив
шись к столбу, у газового фонаря и читал какое-то объявление или афишу. Дж
онатан начал лихорадочно придумывать что-нибудь умное, что бы ему сказа
ть, какую-нибудь тонкую и неожиданную остроту, но Ахав его опередил. Завид
ев старину Вурцла, он дважды гавкнул и соскочил на дорогу, едва не приземл
ившись на ботинки Профессора.
Ц Ахав! Ц воскликнул Профессор Вурцл, а затем, сдвинув очки на кончик но
са, воззрился поверх них на Джонатана, Буфо, Гампа и Квимби, которые один з
а другим высаживались с задней стороны фургона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43