Преемником Исаака был Константин Х Дука (1059-1067), талантливый
финансист, защитник правильного правосудия, интересовавшийся
преимущественно делами гражданского управления. На войско и
вообще на военное дело новый император обращал мало внимания.
Это было время реакции гражданского управления против
восторжествовавшего при Исааке Комнине военного элемента,
реакции столицы против провинции, "несчастное время господства
бюрократов, риторов и ученых". [+138] Однако внешняя опасность,
грозившая империи с севера и востока, со стороны печенегов и
узов с одной стороны, турок-сельджуков с другой, не оправдала
антивоенного характера правления Константина Дуки. Чувствовалась
настоятельная необходимость иметь на престоле государя-воина,
который мог бы оказать надлежащее сопротивление неприятелю. Даже
такой антимилитарист, каким был в XI веке ученый Михаил Пселл,
писал, что в его время "войско есть нерв государства ромеев".
[+139] В таких обстоятельствах против императора составилась
сильная оппозиция. Когда в 1067 году Контантина Х Дуки не стало,
государством в течение нескольких месяцев управляла его жена
Евдокия Макремволитисса в качестве регентши с тремя сыновьями.
Но военная партия нашла для нее супруга в лице талантливого
военачальника Романа Диогена, родом из Каппадокии, который и
сделался императором Романом IV Диогеном (1067- 1071).
Вступление последнего на престол знаменует собой вторую победу
военной партии. Четырехлетнее правление этого императора-воина
окончилось для него трагически. Роман Диоген попал в плен, о чем
будет речь ниже, к турецкому султану, который, однако, даровал
ему свободу. По получении известия о плене императора столица
взволновалась. После некоторых колебаний императором был
провозглашен сын Евдокии Макремволитиссы от Константина Дуки, ее
первого мужа, ученик Михаила Пселла, Михаил VII Дука, по
прозванию Парапинак. [+140] Евдокия постриглась в монахини.
Возвратившийся из плена Диоген, вопреки торжественно данной ему
гарантии личной безопасности, был варварски ослеплен и вскоре
умер.
Михаил VII Дука Парапинак (1071-1078), любивший заниматься
науками, беседовать с учеными, сам писавший стихи, не имевший
никакой склонности к военным делам, восстановил бюрократический
режим своего отца Константина Дуки. Но последний режим не
соответствовал внешнему положению государства. Новые успехи
турок и печенегов настоятельно требовали, чтобы во главе империи
стоял император-воин, опиравшийся на армию, в которой население
видело спасение государства. "Выразителем народных нужд, по
словам одного историка, в этом отношении подавшим надежду на их
удовлетворение", [+141] явился стратиг одной из малоазийских фем
Никифор Вотаниат, который, будучи провозглашен императором в
Малой Азии, принудил Парапинака постричься и уйти в монастырь,
после чего вступил в столицу и был коронован патриархом. Правил
Никифор III Вотаниат с 1078 по 1081 год. Но новый император,
престарелый и физически слабый, не мог справиться ни с
внутренними, ни с внешними затруднениями. Крупная
землевладельческая аристократия провинции не признавала прав
Никифора III на престол. В различных частях империи появились
претенденты, оспаривавшие трон у Вотаниата. Особенно искусно
воспользовался обстоятельствами один из его главных
военачальников Алексей Комнин, племянник уже ранее
царствовавшего Исаака Комнина и родственник царствовавшей также
фамилии Дуков, поставивший себе целью добиться престола, что ему
и удалось. Вотаниат отрекся от престола и удалился в монастырь,
где был пострижен в монашество. В 1081 году Алексей Комнин был
венчан на царство и, положив конец смутному времени в Византии
XI века, открыл собой эпоху династии Комнинов. Его вступление на
престол знаменовало собой победу военной партии и крупного
провинциального землевладения.
Конечно, при столь частой смене императоров и почти не
прекращавшейся тайной или явной борьбе за трон внешняя политика
империи не могла стоять на надлежащей высоте, особенно ввиду той
сложной и опасной для государства обстановки, которая создалась
ввиду успешных действий главнейших врагов империи:
турок-сельджуков с востока, печенегов и узов с севера и
норманнов с запада.
Турки-сельджуки
Византийская империя знала турок уже давно. Проект
турецко-византийского союза существовал во второй половине VI
века. Турки служили в Византии как наемники, а также - в
дворцовой гвардии. [+142] Их было немало в рядах арабских войск
на восточных рубежах империи. Турки принимали активное участие в
осаде и грабеже Амория в 838 году. Но все эти сношения и
столкновения с турками до XI века не имели важного значения для
империи. С появлением в первой половине XI века на восточной
границе турок-сельджуков обстоятельства изменились. [+143]
Сельджуки (или сельджукиды) были потомками туркменского князя
Сельджука, находившегося около 1000-го года на службе у одного
из туркестанских ханов. Из киргизских степей Сельджук со всем
своим племенем переселился в Бухарскую область, где он и его
народ приняли ислам. Вскоре сельджуки настолько усилились, что
два внука Сельджука во главе своих диких туркменских полчищ
могли уже произвести нападение на Хорасан.
С середины же XI века сельджуки стали играть важную роль и в
истории Византии, угрожая ее пограничным провинциям в Малой Азии
и на Кавказе. Уже раньше было отмечено, что в сороковых годах XI
века, при императоре Константине IX Мономахе, Армения с ее новой
столицей Ани была присоединена к Византии. Но последнее
обстоятельство лишило бывшее Армянское царство его значения, как
государства-буфера между империей и турками, по крайней мере, на
северо-востоке. Наступая после этого в Армению, сельджуки
наступали уже на византийскую территорию. Одновременно с этим
сельджуки стали продвигаться и в Малую Азию.
Во время энергичного, хотя и кратковременного правления Исаака
Комнина восточная граница успешно оборонялась против натиска
сельджуков. Но с его падением антивоенная политика Константина
Дуки ослабила военные силы Малой Азии и тем облегчила вторжение
сельджуков в византийские пределы. Может быть, центральное
правительство, по мнению одного историка, даже не без
удовольствия "взирало на несчастье этих упорных и гордых
провинций". "Восток, подобно Италии, поплатился страшными
потерями за ошибки столичного правительства". [+144] При
Константине Х Дуке и после его смерти, во время семимесячного
регентства его жены Евдокии Макремволитиссы, второй по счету
султан сельджукидов Алп Арслан завоевал Армению со столицей Ани
и опустошил часть Сирии, Киликию и Каппадокию. В главном городе
последней, Кесарии, турки ограбили главную святыню города -
церковь Василия Великого, где хранились мощи святого. [+145]
Византийский хронист писал по поводу времени Михаила Парапинака
(1071-1078): "При этом императоре весь мир, земной и морской,
был захвачен нечестивыми варварами, разрушен и лишился
населения, ибо все христиане были ими убиты, и все дома и
деревни Востока с их церквями были разорены, полностью разрушены
и превращены в ничто". [+146]
В таких обстоятельствах военная партия нашла правительнице
Евдокии мужа в лице энергичного Романа Диогена. Новый император
предпринял несколько походов против турок, из которых первые
были довольно удачны. Но разноплеменное войско, состоявшее из
македонских славян, болгар, узов, печенегов, варягов, франков,
под которыми в это время в Византии разумели вообще
представителей западноевропейских народностей, не являло собой
хорошо организованного и обученного войска, способного с успехом
противостоять быстрым движениям турецкой конницы и системе
быстрых и смелых кочевых набегов (nomadic attacks). Особенно
ненадежны в рядах византийского войска были составлявшие в нем
легкую конницу узы и печенеги, которые при столкновении с
турками тотчас же почувствовали с последними племенное родство.
Последний поход Романа Диогена закончился для него роковой
битвой в августе 1071 года при Манцикерте (Маназкерт, теперь
Мелазгерд) в Армении, на север от озера Ван. Незадолго до
сражения отряд узов со своим вождем перешел на сторону турок.
Это вызвало большое беспокойство в войске Романа Диогена. В пылу
завязавшейся битвы один из византийских военачальников распустил
слух о поражении императорского войска, которое, будучи охвачено
паникой, обратилось в бегство. Геройски сражавшийся Роман Диоген
был захвачен в плен турками и с почетом встречен Алп Арсланом.
Между победителем и побежденным был заключен "вечный" мир и
дружественный договор, главные пункты которого мы узнаем из
арабских источников: 1) Роман Диоген получал свободу за уплату
определенной суммы; 2) Византия должна была платить Алп Арслану
ежегодно крупную сумму денег; 3) Византия обязывалась возвратить
ему всех пленных турок. [+147] Роман, после возвращения в
Константинополь, нашел престол занятым Константином Х Дукой и,
подвергшись ослеплению, вскоре умер.
Сражение при Манцикерте имело серьезные последствия для империи.
Хотя, согласно соглашению. Византийская империя, вероятно, не
уступала Алп Арслану никакой территории, [+148] ее потери были
весьма велики, так как армия, защищавшая малоазийскую границу,
была уничтожена и империя была не в состоянии противостоять
последующему продвижению турок. Печальное положение империи было
еще больше осложнено слабой "антимилитаристской" администрацией
Михаила VII Дуки. Поражение при Манцикерте было смертельным
ударом для византийского господства в Малой Азии, этой важнейшей
частью Византийской империи. После 1071 года больше не было
византийской армии, способной оказывать сопротивление туркам.
Один исследователь заходит столь далеко, что утверждает - после
этой битвы все византийское государство было в руках турок.
[+149] Другой историк называет это сражение "часом смерти
великой Византийской империи" и продолжает: "хотя его
последствия во всех его ужасных аспектах не проявились сразу,
восток Малой Азии, Армении и Каппадокия - провинции, которые
были домом для стольких знаменитых императоров и воинов и
которые составляли основную силу империи - были потеряны
навсегда, и турок поставил свои палатки кочевника на руинах
древней римской славы. Колыбель цивилизации оказалась добычей
грубой силы и исламского варварства". [+150]
После катастрофы 1071 года и до вступления на престол Алексея
Комнина в 1081 году, турки пользуются беззащитностью страны и
внутренними раздорами империи, где та или другая партия не
задумываясь приглашали их к себе на помощь и тем самым все
глубже вводили во внутреннюю жизнь государства. Турки доходили
по Малой Азии отдельными отрядами до ее западных границ.
Поддерживая, например, Никифора Вотаниата в его стремлении
захватить престол, турки дошли с ним до Никеи и Хрисополя
(теперь Скутари, напротив Константинополя).
К тому же после смерти Романа Диогена и Алп Арслана ни турки, ни
империя не считали себя связанными договором, заключенным этими
правителями. Турки использовали любую возможность для грабежа
византийских провинций Малой Азии и, по словам современного
событиям византийского хрониста, входили в эти провинции не как
бандиты-налетчики, но как постоянные хозяева. [+151] Это
утверждение, конечно, является преувеличением, по крайней мере
для периода до 1081 года. Как писал Ж. Лоран: "В 1080 году,
через 7 лет после первого появления на берегах Босфора, турки
еще нигде не утвердились. Они не основали государства и
представляли собой лишь блуждающих и неорганизованных
грабителей". [+152] Преемник Алп Арслана передал командование
военными силами Малой Азии Сулейману-ибн-Куталмышу, который
занял центральную часть Малой Азии и позже основал Румийский,
или Малоазийский, султанат. [+153] Ввиду того, что его столицей
был красивейший и богатейший византийский город Малой Азии
Иконий (совр. Конья), это государство сельджукидов часто
называется Иконийским султанатом. [+154] Благодаря своему
центральному положению в Малой Азии, новый султанат
распространил свою власть как до Черного моря на север, так и до
Средиземного моря на юге и стал опасным соперником империи.
Турецкие войска продолжали продвигаться на запад, тогда как
византийские войска не были достаточно сильны для того, чтобы
противостоять им. [+155]
Продвижение вперед сельджукидов и, возможно, угрожающие
перемещения северных узов и печенегов к столице побудили Михаила
VII Дуку Парапинака в начале своего царствования обратиться за
западной помощью и отправить послание папе Григорию VII, с
обещанием отплатить за помощь папы содействием в воссоединении
церквей. Григорий VII отреагировал благосклонно и послал целую
серию посланий западноевропейским властителям и "всем
христианам" (ad omnes christianos), в которых утверждал, что
"язычники оказывают сильное влияние на христианскую империю и с
неслыханной жестокостью разоряют все, практически до стен
Константинополя ". [+156] Однако призывы Григория ни к каким
реальным результатам не привели и никакая помощь с Запада
послана не была. Папа тем временем оказался втянутым в длинную и
жестокую борьбу за инвеституру с немецким королем Генрихом IV. К
моменту восшествия [на престол] [*13] Алексея Комнина стало
очевидно, что продвижение на запад сельджукидов является
смертельной опасностью для империи.
Печенеги
К концу Македонской династии печенеги были самыми опасными
врагами Византии на севере. Византийское правительство разрешало
им жить в областях на север от Балкан и присваивало печенежским
князьям византийские придворные чины. Но, конечно, это не было
настоящим разрешением печенежского вопроса, так как, уже не
говоря о неспособности вообще печенегов приучиться к оседлой
жизни, из-за Дуная непрестанно прибывали новые толпы печенегов и
родственных им узов, устремляясь с целью грабежа византийской
территории к югу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87