таким образом, последние не становятся
причиной разлада, но вместо этого начало медленного и конец быстрого
движения уподобляются друг другу, и так возникает единое состояние, в
котором высокое и низкое звучания смешаны. При этом неразумные получают
удовольствие, а разумные светлую радость от того, что и смертные движения
через подражание причастны божественной гармонии.
Подобным образом следует объяснять также все, что случается при струении
вод и падении молний, а равно и пресловутое притяжение, будто бы исходящее
от янтарей и гераклейских камней . На деле ничто не обладает притяжением,
но по причине отсутствия пустоты все вещи передают друг другу круговой
толчок, то разделяясь при этом, то сплачиваясь и постоянно меняясь местами;
в переплетениях всех этих состояний истинному исследователю природы и
откроются причины всего чудесного. Ведь и дыхание, с которого у нас
началась речь, совершается, как уже было сказано, таким же образом и в силу
тех же причин: огонь рассекает пищу, следует за дыханием внутрь тела; при
этом своем следовании он наполняет жилы, черпая для этого из брюшной
полости вещества, им же разложенные, и таким образом у любого живого
существа происходит обильное орошение питательной влагой. Поскольку же эти
вещества только что претерпели рассечение и притом сродны нам, ибо взяты от
плодов и зелени, произращенных богом нам в пищу, они принимают от
перемешивания всевозможные " цвета, но безусловно преобладающим оказывается
красный цвет, обязанный своим возникновением секущему действию огня,
запечатленному и на жидкости.
Отсюда цвет струящейся по телу влаги таков, как мы только что сказали, а
влагу эту мы зовем кровью, и от нее плоть и все тело получают свое
пропитание, причем всякая истощившаяся часть восполняет свою убыль из
орошенных частей. Способ, которым осуществляет себя это восполнение и
опустошение, соответствует общему движению во Вселенной, где все движется
по направлению к тому, что ему родственно. В самом деле, вещества,
окружающие наше тело, непрестанно разлагают его и распределяют
разложившееся таким образом, что каждая частица отходит к родственному
виду; с другой стороны, составные части крови, которые претерпели в нашем
нутре дробление и теперь замкнуты в теле любого существа как в своем
собственном небе, принуждены подражать вселенскому движению: каждая
отделившаяся внутри тела частица устремляется к тому, что ей сродно, и
заново восполняет образовавшуюся пустоту. Если отток частиц превышает
приток, любое существо хиреет, в противном случае оно набирает силы.
Соответственно когда строение всего существа еще юно и треугольники
составляющих его родов новенькие, словно только из мастерской, связь членов
обнаруживает большую прочность, в то время как все тело в целом с нежное,
ведь оно недавно родилось из мозга и было вскормлено молоком. Когда это
тело принимает в себя входящие извне треугольники, из которых состоят еда и
питье, то его собственные треугольники оказываются свежее и сильнее
появившихся, а потому одолевают и рассекают их, благодаря чему живое
существо увеличивается от изобилия частиц, подобных его собственным. Но
стоит корням треугольников расслабиться от нескончаемой и многолетней
борьбы с неисчислимыми противниками, как тело уже не способно рассекать
треугольники пищи, доводя их до подобия своим собственным; напротив,
последние сами легко дробятся под напором пришлых.
Тогда всякое живое существо, изнемогши, впадает в то состояние, которое мы
именуем старостью. В конце концов и те узы, что связуют треугольники мозга,
не справляются с напором, размыкаются и в свою очередь дают распуститься
узам души, которая обретает свою природную свободу и отлетает с радостью,
ибо все противное природе тягостно, а все происходящее сообразно с природой
приятно. Значит, и смерть тягостна и насильственна лишь тогда, когда
приходит от недугов и ран, когда же она в согласии с природой замыкает
течение старости, это самая безболезненная из всех смертей, которая
совершается скорее с удовольствием, нежели с мукой. Что касается недугов,
то их происхождение, пожалуй, ясно каждому. Поскольку тело наше сплотилось
из четырех родов - земли, огня, воды и воздуха, стоит одному из них
оказаться в избытке или в недостатке или перейти со своего места на чужое,
стоит какой-либо части (вспомнив, что как огонь, так и прочие роды являют
не одну разновидность) воспринять в себя не то, что нужно, тут же, как и в
случае других подобных нарушений, возникают смуты и недуги; от этих
несообразных с природой событий и перемещений прохладные части тела
разгорячаются, сухие - набухают влагой, легкие - тяжелеют и вообще все тело
претерпевает всяческие изменения.
Лишь тогда, утверждаем мы, может что-либо сохранить самотождественность и
оставаться целым и невредимым, когда тождественное приближается к
тождественному и удаляется от него тождественно, единообразно и в должном
соотношении; но все, что нарушает это своим притоком или оттоком,
становится причиной неисчислимых и многообразных перемен, недугов и пагуб.
Однако в природе есть и другие соединения; с ними связан второй разряд
недугов, и для нашей любознательности находится и другое объяснение
болезней. Правда, поскольку мозг, кости, мышцы и сухожилия построены из
вышеупомянутых [родов] (да и кровь родилась из них же, хотя и иным
способом), недуги поражают все это большей частью именно так, как мы раньше
сказали, однако самые тяжелые из них становятся особо опасными вот по какой
причине: стоит образованию этих частей принять обратный ход, и они обречены
на распад, ведь при естественном порядке вещей мышцы и сухожилия возникают
из крови (причем сухожилия возникают из сродных им кровяных волокон, а
плоть - из сгустков той крови, которая не имеет волокон); далее, от
сухожилий и плоти в свою очередь отделяется клейкое и жирное вещество,
которое приклеивает плоть к кости и одновременно способствует росту
последней, заключающей в себе мозг, между тем как чистейшая его часть,
составленная из самых гладких и скользких треугольников, просачивается
сквозь плотную костяную толщу, по капле льется из кости и орошает мозг;
когда рождение каждого из этих веществ происходит в таком порядке,
следствием, как правило, бывает здоровье, но извращение порядка порождает
недуги.
Так, стоит плоти снова растечься и выпустить жижу обратно в жилы, как
последние оказываются переполнены как воздухом, так и самой разнообразной
кровью, различного цвета и степени горечи, а также остроты и солености,
несущей в себе множество видов желчи, сыворотки и флегмы Поскольку все эти
вещества возникли в обратном порядке и таят в себе порчу, они губительно
действуют прежде всего на саму кровь; они не доставляют телу никакого
питания, а только носятся по жилам туда и сюда, не сообразуясь с порядком
естественного круговорота. Между собою они в разладе, ибо не могут получить
друг от друга никакой пользы, а всему, что осталось в теле устойчивого и
блюдущего свое место, они враждебны и несут ему пагубу и распад. Притом та
часть разлагаемой плоти, которая достаточно стара, плохо поддается
размягчению; от продолжительного перегорания она чернеет; поскольку же она
насквозь разъедена, ее вкус горек и близость с нею опасна для любой еще не
поврежденной части тела.
Иногда же, если горечь поубавится, черному цвету сопутствует уже не
горький, а острый вкус; в других случаях горькая гниль, погружаясь в кровь,
краснеет, и от смешения красноты с чернотой получается зеленоватый цвет,
наконец, если воспалительный огонь разлагает молодую плоть, с горькой
гнилью смешивается желтый цвет. Общее наименование для всех этих вещей -
"желчь"; быть может, оно с измышлено врачами или просто кем-то, кто сумел
увидеть за множеством различий родовое единство, требующее для себя одного
имени. Что касается разновидностей желчи, то они получили особые названия
сообразно своему цвету. Так, сыворотка черной и острой желчи в отличие от
безвредной кровяной сыворотки опасна, если под действием теплоты восприняла
свойство быть соленой; тогда она именуется едкой флегмой. Другая
разновидность образуется из распада молодой и нежной плоти, .происходящего
под воздействием воздуха; она настолько вздута воздушными веяниями и объята
влагой, что образует пузырьки; по отдельности невидимые из-за малого
размера, но в совокупности создающие зримое глазу скопление, которое
состоит из пены и потому на взгляд белое; это пронизанное воздухом
разжижение нежной плоти мы именуем белой флегмой. Водянистая часть
новообразовавшейся флегмы - это в свой черед пот, слезы и сколько ни есть
прочих жидкостей, отделяющихся при повседневном очищении тела. Все они
служат орудием недугов, когда кровь пополняется не из еды и питья, как того
требует природа, но возмещает свою убыль вопреки естественным законам.
Впрочем, покуда какая-либо часть плоти, распадаясь под действием недуга,
сохраняет свои основы, это лишь полбеды, можно с легкостью восстановить
разрушенное. 84 Но стоит недугу поразить то, что связует мышцы с костями,
стоит выделениям плоти и сухожилий перестать питать кости и сращивать их с
плотью, стоит плоти под действием недостаточного, вызывающего сухость
питания сменить свою жирность, гладкость и клейкость на грубость и соленый
вкус - и все это вещество, претерпевая описанные несчастья, отпадает от
костей, сызнова распадается на плоть и сухожилия, между тем как плоть,
отделяясь от своих основ, оставляет сухожилия оголенными и наполненными
соленой влагой, а сама вновь подхватывается током крови и умножает недуги,
которые мы уже называли. Но сколь ни тяжелы подобные страдания тела,
тяжелее те, которые имеют еще более глубокую причину и обусловлены
чрезмерной плотностью мышц, не дающей костям дышать и вызывающей в них
гнилостный перегрев, а из-за этого - костоеду; больная кость не только
перестает принимать питание, но и сама распадается и в обратной
последовательности переходов с разжижается в долженствующую ее питать
влагу; та в свой черед становится плотью, между тем как плоть, возвращаясь
в кровь, уготовляет такие недуги, которые еще злее, чем названные. Но всего
хуже, если из-за недостаточного или чрезмерного притока каких-либо веществ
будет поражена природа мозга; из этого проистекают тяжелейшие заболевания,
самым верным путем ведущие к смерти, ибо тут уже все совокупное строение
тела обречено перерождаться. Для третьего рода недугов должно предположить
троякое происхождение: либо от дыхания, либо от флегмы, либо от желчи. Так,
когда легкое, являющее собою как бы распределителя дыхания в теле,
засоряется истекающими мокротами и потому не может дать воздуху свободных
проходов, дыхание до одних мест вообще не доходит, а к другим приходит в
избытке; и вот в первом случае неохлаждаемые части загнивают, между тем как
во втором дыхание насильственно прорывается сквозь жилы, искривляет их,
разлагает тело и застревает в его середине, у грудобрюшной преграды.
Из этого возникает множество мучительных недугов, чаще всего
сопровождающихся обильным потом. Весьма часто также воздух возникает внутри
тела от разложения плоти; не находя пути наружу, оно доставляет такие же
муки, как и воздух, вошедший извне с дыханием. Эти муки бывают особенно
сильны, когда воздух, скопляясь и разбухая возле сухожилий и окружающих
жилок, принуждает суставные связки и прилежащие к ним сухожилия сгибаться в
противоположном направлении. От такого судорожного натяжения эти недуги и
получили свои имена: "тетан" и "опистотон". Лечить их трудно, чаще всего
они проходят под действием лихорадки. Что касается белой флегмы, то
содержащийся в ее в:, пузырьках воздух опасен, когда она заперта внутри
тела; отыскав сквозь отдушины путь наружу, она становится безвредней, но
разукрашивает тело белыми лишаями и другими подобными недугами. Порой она
смешивается с черной желчью и тогда тревожит своими вторжениями самое
божественное, что мы имеем,- круговращения, происходящие в нашей голове;
если такой припадок схватывает во сне, он еще не так страшен, но вот если
он нападает на бодрствующего, бороться с ним куда тяжелее. Поскольку
природа поражаемой им части священна, он по справедливости именуется
священной болезнью. Едкая и соленая флегмы являют собою источник всех
недугов катарального свойства; от множества различных мест, куда может
устремиться истечение, недуги эти получили много разных имен. Напротив, так
называемые воспаления различных частей тела, именуемые так от горения и
опаливания, все обязаны своим возникновением желчи. Если желчь обретает
через отдушины тела путь наружу, она в своем с кипении порождает
всевозможные нарывы; заключенная внутри, она производит множество
воспалительных недугов, и притом самый тяжелый из них тогда, когда
примешивается к чистой крови и нарушает правильное соотношение кровяных
волокон. Эти волокна рассеяны по крови для того, чтобы поддерживать
равновесие между разреженностью и плотностью: кровь не должна ни
разжижаться от горячего настолько, чтобы просочиться через вены, ни
сгущаться сверх должного и этим мешать собственному бегу по жилам. К тому,
чтобы блюсти эту меру, волокна предназначены уже самым своим рождением.
Если извлечь их даже из холодеющей крови мертвеца, весь остаток крови
разлагается; напротив, если оставить их, они быстро свертывают кровь,
оказавшись в союзе с обступившим ее холодом. Таково действие кровяных
волокон; они оказывают его и на желчь, которая по своему происхождению
являет собой старую кровь, а потом снова становится кровью из плоти. Когда
теплая и разжиженная желчь сначала лишь понемногу поступает в жилы, она
терпит под действием волокон свертывание и насильственное охлаждение,
производя в недрах тела озноб и дрожь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134