– А вот армия у Штормового Предела…– Что вы имеете в виду, Ваше Величество?– Почему тебя это интересует? – Вопрос, на вкус Серсеи, был слишком уж подчеркнутым. – Надеюсь, ты не собираешься поделиться моей беззаботной болтовней с нашей бедной малюткой-королевой?– Ни за что. Я не такая, как эта Синелла.Серсея даже не вспоминала о Синелле. – «Она отплатила на мое добро предательством». – Санса Старк была такой же. Так же поступили с ней Мелара Хизерспун и толстушка Джейн Фарман, когда они втроем были еще детьми. – «Если б не они, я бы никогда не вошла в тот шатер. Я бы никогда в жизни не позволила Магги Лягушке попробовать моей крови чтобы узнать будущее». – Мне будет очень жаль, если ты когда-нибудь предашь мое доверие, Таэна. У меня не будет другого выхода, кроме как отдать тебя лорду Квиберну, но я буду тебя оплакивать.– Я никогда не дам вам повода плакать из-за меня, Ваше Величество. Если это случится, только скажите, и я сама отправлюсь к лорду Квиберну. Все, что я хочу, это быть рядом с вами. Чтобы служить вам во всем, что бы вы ни приказали.– И что ты хочешь, за свою службу?– Ничего. Мне нравится вам угождать. – Таэна перекатилась на ее сторону кровати. Ее кожа оливкового оттенка мягко светилась в свете свечи. Ее грудь была больше, чем у королевы, с крупными сосками и как рог черными. – «Она моложе меня. Ее грудь еще не начала обвисать». – Серсея задумалась, каково это – целовать другую женщину. Не легонечко в щечку, как из вежливости привычно целуются благородные дамы, а страстно губы в губы. У Таэны были полные губы. Она задумалась, каково это – целовать эти груди, опрокинуть мирийку на спину, раздвинуть ей ноги и взять ее, как взял бы ее мужчина, как брал когда-то ее Роберт, когда был пьян, и она была не в состоянии увернуться ни от его рук, ни от его рта.Это были худшие в ее жизни ночи, лежать под ним беспомощно, в то время, как он получал удовольствие, воняя вином и кряхтя как боров. Едва закончив, он обычно отворачивался и тут же засыпал, храпя, пока его семя высыхало на ее бедрах. После этого ей всегда было больно, саднило между ног, грудь ныла от боли, измятая его пальцами. Единственный раз, когда она почувствовала к нему желание, было в их брачную ночь.Когда они поженились, Роберт был весьма привлекательным, высоким, сильным и властным, но его волосы были черными и тяжелыми, густыми на груди и жесткими в паху. – «После битвы у Трезубца вернулся не тот мужчина», – часто размышляла королева, пока он трудился на ней. Первые несколько лет, когда он на нее взгромождался чаще, она закрывала глаза и представляла, что это был Рейегар. Она не могла бы представить, чтобы это был Джейме. Слишком он был другим, незнакомым. Даже запах от него был неправильным.Для Роберта этих ночей как бы не существовало. Наутро он ничего не помнил, либо он заставлял ее в это поверить. Однажды, в первый год совместной жизни, Серсея на следующий день озвучила свое недовольство. – Ты сделал мне больно, – пожаловалась она. У него хватило приличия сделать пристыженный вид.– Это был не я, миледи. – Сказал он угрюмым голосом, словно ребенок, укравший на кухне яблочный пирог. – Это все вино. Я слишком много выпил.Чтобы смыть с себя признание, он потянулся к рогу с элем. Когда он поднял его ко рту, она ударила его своим рогом в лицо с такой силой, что сломала ему зуб. Годом позже на одном из пиров, она услышала как он хвастался какой-то служанке, как ему сломали этот зуб в бою. – «Что ж, наша семейная жизнь и была в какой-то степени боем», – отметила она. – «Поэтому он не сильно соврал».Но все остальное было ложью от начала до конца. Он помнил все, что делал ночами, она была в этом абсолютно уверена. Она читала это в его глазах. Он только пытался забыть, потому что это было легче, чем признать свой позор. В глубине души Роберт был трусом. Со временем его атаки стали редкими. В первый год он брал ее не реже раза в две недели. Под конец это случалось не чаще раза в год. Хотя он никогда не прекращал попытки полностью. Рано или поздно всегда наставала ночь, когда он выпивал слишком много и являлся, чтобы заявить о своих правах. То, что вызывало у него стыд при свете дня, в темноте доставляло ему удовольствие.– Моя королева? – произнесла Таэна Мерривезер. – У вас сейчас был странный взгляд. С вами все в порядке?– Я просто… кое-что вспомнила. – Ее горло внезапно пересохло. – Ты хорошая подруга, Таэна. У меня не было настоящих друзей, начиная…Кто-то громко начал стучать в двери.«Опять?» – От настойчивости этого стука ее всю заколотило. – «Неужели на нас свалилась еще одна тысяча кораблей?» – Она скользнула в халат и отправилась посмотреть, кто пришел.– Нижайше прошу простить меня за то, что побеспокоил вас, Ваше Величество, – сказал стражник, – но внизу ожидает леди Стокворт, она умоляет об аудиенции.– В столь поздний час? – вырвалось у Серсеи. – У Фалис полностью отказали мозги? Скажите ей, что я отдыхаю. Скажите, что на Щитах погибли наши подданные, и я провела на ногах полночи. Я встречусь с ней завтра утром.Стражник замялся.– Если Ваше Величество позволит, она… она не в себе, если вы понимаете, что я имею в виду.Серсея нахмурилась. Она уж было решила, что Фалис примчалась, чтобы сообщить, что Бронн мертв. – Хорошо. Мне нужно одеться. Отведите ее в мой кабинет и попросите подождать. – Когда леди Мерривезер поднялась и приблизилась к ней, королева запротестовала: – Нет, останься. Кто-то из нас все-таки должен отдохнуть. Я не задержусь.Лицо леди Фалис было расцарапано и опухло, ее глаза покраснели от слез. Нижняя губа была разбита в кровь. Одежда была грязной и порванной в нескольких местах. – Боже мой, – вскрикнула Серсея, увидев ее в таком виде. Проводила ее в кабинет и закрыла дверь. – Что с вашим лицом?Фалис, казалось, не поняла вопроса.– Он его убил, – дрожащим голосом произнесла она. – Матерь, будь милосердна. Он… он… – Она замолчала, всхлипывая и вздрагивая всем телом.Серсея налила вина в кубок и подала его плачущей женщине.– Выпейте. Вино вас успокоит. Вот так. Еще глоточек. Теперь перестаньте плакать и расскажите, почему вы здесь.Чтобы вытянуть из леди Фалис всю печальную историю ушла вся бутылка. Когда она ее услышала, то не знала, плакать ей или смеяться.– Поединок, – все повторяла она. – «Неужели во всех Семи Королевствах нет ни одного человека, на которого можно было бы положиться? Неужели во всем Вестеросе только у меня сохранились остатки разума?» – Вы говорите, сир Балман вызвал Бронна на поединок?– Он говорил, это будет просто. Копье – оружие истинных рыцарей, говорил он, а Б-Бронн не настоящий рыцарь. Балман говорил, он его спешит и добьет его, пока тот будет б-б-без памяти.Бронн не был истинным рыцарем, это верно. Зато Бронн был проверенным в боях убийцей. – «Твой кретин-муженек сам подписал свой смертный приговор». – Отличный план. Могу я поинтересоваться, что пошло не так?– Б-Брон вогнал копье в грудь бедной л-л-лошади Балмана. Балман, он… когда пало животное, его ноги были сломаны. Он кричал так жалобно…«Наемники не ведают жалости», – Могла бы сказать Серсея. – Я просила подстроить несчастный случай на охоте. Полетевшая не туда стрела, падение с лошади, разъяренный кабан… в лесу столько всего, отчего можно умереть. И ни один из этих способов не включает копья.Фалис все равно ее не слышала.– Когда я кинулась к моему Балману, он… он… он ударил меня в лицо. Он заставил милорда п-п-признаться. Балман кричал мейстеру Френкену, чтобы тот ему помог, но этот наемник… он… он… он…– Признался? – Это слово Серсее не понравилось. – Я верила, что наш храбрый сир Балман будет держать язык за зубами.– Бронн пронзил кинжалом его глаз, и сказал мне, что мне лучше до заката убраться из Стокворта, иначе со мной будет то же самое. Он сказал, он пустит меня по кругу через свой г-г-гарнизон, если только кто-нибудь меня захочет. Когда я приказала схватить Бронна, один из его рыцарей имел наглость сказать, чтобы я делала то, что приказывает лорд Стокворт. Он назвал его лордом Стоквортом! – Леди Фалис вцепилась королеве в руку. – Ваше Величество! Вы должны дать мне рыцарей. Сотню рыцарей! И арбалетчиков, чтобы отобрать мой замок обратно. Стокворт мой! Они не позволили мне даже собрать мои вещи! Бронн сказал, что теперь они принадлежат его жене, все мои шелка и весь бархат.«Твои обноски меня меньше всего волнуют», – Королева вырвала руку из цепкого захвата женщины. – Я просила вас задуть одну свечу, чтобы защитить короля. Вместо этого вы разожгли горшок с диким огнем. Ваш безмозглый Балман назвал мое имя? Скажите мне, что нет.Фалис облизала губы.– Ему… ему было больно. У него были сломаны ноги. Бронн пообещал ему оказать сострадание, но… Что станет с моей бедной м-м-матушкой?«Я мечтаю о ее смерти».– А как вы думаете? – Скорее всего, леди Танда уже мертва. Бронн не из тех людей, что станут возиться со сломавшей ногу старухой.– Вы должны мне помочь. Куда мне идти? Чем еще заниматься?«Возможно, тебе нужно выйти за Лунатика?», – едва не сказала вслух Серсея. – «Он точно такой же болван, как и твой бывший супруг». – Но ей не хотелось войны у самых подступов к Королевской Гавани. Только не сейчас.– Молчаливые Сестры всегда рады вдовам, – ответила она. – У них безмятежная жизнь, полная молитв, созерцания и богоугодных трудов. Они приносят утешение живущим и дают покой мертвым. – «А еще они не болтают». – Она не могла позволить, чтобы женщина носилась по всем Семи Королевствам, распространяя опасные слухи.Фалис была глуха к призывам разума.– Все, что мы делали только, чтобы услужить Вашему Величеству. «Гордимся преданностью». Вы говорили…– Я помню. – Серсея выдавила из себя улыбку. – Вы должны остаться с нами, миледи, пока со временем мы не изыщем способ отобрать ваш замок обратно. Позвольте мне налить вам еще вина. Это поможет вам заснуть. Вы очень устали и расстроены, это очевидно. Моя бедная Фалис. Вот, выпейте это.Пока ее гостья расправлялась с очередной бутылкой, Серсея подошла к двери и вызвала своих горничных. Она приказала Доркас разыскать лорда Квиберна и немедленно его привести сюда. Джослин Свифт была отправлена на кухню.– Принеси хлеб, сыр, мясной пирог и немного яблок. И еще вина. Нам захочется пить.Квиберн прибыл раньше еды. К этому времени леди Фалис успела пропустить уже три бокала вина и начала клевать носом, хотя время от времени она вскидывалась и снова начинала всхлипывать. Королева отвела Квиберна в сторонку и рассказала ему про тупость сира Балмана. – Я не могу позволить, чтобы Фалис распространяла по городу разные сплетни. От горя у нее помутилось в голове. Вам все еще требуются женщины для вашей… работы?– Да, Ваше Величество. Кукольницы как раз себя исчерпали.– Тогда, забирайте ее, и делайте с ней все, что пожелаете. Но раз она попала к вам в подземелье… нужно продолжать дальше?– Нет, Ваше Величество. Я понял.– Отлично. – Королева вновь выдавила улыбку. – Дорогая Фалис, пришел мейстер Квиберн. Он поможет вам отдохнуть.– Ох, – невнятно пробормотала Фалис. – О, хорошо.Когда за ними закрылась дверь, Серсея налила себе еще кубок вина.– Я со всех сторон окружена врагами и идиотами, – сказала она себе под нос. Она не может доверять даже родным, даже Джейме, который когда-то был ее половинкой. – «Он хотел быть моим мечом и щитом, моей сильной десницей. Почему он постоянно меня обижает?»На самом деле Бронн был всего лишь досадной помехой. Она никогда не думала, что он прячет Беса. Ее извращенный маленький братец был слишком умен чтобы позволить Лоллис назвать своего несчастного бастарда-полукровку его именем, зная, что это безусловно привлечет внимание королевы. Леди Мерривезер указала на этот факт, и она была права. Подобная насмешка была вполне в духе наемника. Она даже могла себе представить, как он с кубком вина в руке и с наглой улыбкой на лице, разглядывает своего сморщенного красного пасынка, сосущего огромную сиську Лоллис. – «Скалься сколько влезет, сир Бронн, скоро тебе придется много кричать. Наслаждайся, пока можешь, своей безмозглой женой и краденым замком. Когда придет время, я прихлопну тебя как муху». – Возможно, даже, чтобы его прихлопнуть, она отправит Лораса Тирелла, если Рыцарь Цветов каким-то чудом сумеет вернуться с Драконьего Камня. – «Это будет так мило. Если боги будут милостивы, они убьют друг друга как сир Аррик и сир Эррик». – А что до Стоквортов… нет, от одной мысли о них ее затошнило.Когда королева вернулась в спальню, Таэна успела вновь задремать. Голова кружилась. – «Слишком много вина и слишком мало сна», – сказала она себе. Не каждую ночь приходится вставать дважды под аккомпанемент таких отчаянных новостей. – «По крайней мере, я могу встать. Роберт был бы слишком пьян, чтобы подняться, забросив все дела. Вся тяжесть власти свалилась на Джона Аррена». – Ей доставляло удовольствие думать, что она стала лучшим королем, чем был Роберт.Небо за окном уже начало светлеть. Серсея села в кровати рядом с леди Мерривезер, прислушиваясь к ее тихому дыханию, глядя, как поднимается и опускается ее грудь. – «Снится ли ей Мир?» – подумала она. – «Или ей снится ее любовник со шрамом и опасный темноволосый мужчина, которому невозможно отказать?» – Она была абсолютно уверена, что Таэне не снится лорд Ортон.Серсея взяла в ладонь грудь женщины. Сперва она показалась мягкой, но после прикосновения затвердела. Кожа под ладонью была гладкой как шелк. Она легонько ее сдавила, затем провела большим пальцем по крупному темному соску, вперед-назад и вновь вперед, пока не почувствовала, что он затвердел. Когда она подняла глаза, то увидела, что Таэна лежит с открытыми глазами.– Тебе приятно? – спросила она у нее.– Да, – ответила леди Мерривезер.– А так? – Теперь Серсея ущипнула сосок, сжав его посильнее между пальцами и потянув.Мирийка вздохнула от боли.– Мне больно.– Это просто вино. На ужин я выпила целую бутылку, и еще одну со вдовой Стокворт. Мне пришлось пить вместе с ней, чтобы ее успокоить. – Она сжала и второй сосок Таэны, потянув его, пока женщина не вскрикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119