– Я спрашиваю вас, кто знает больше о богах, чем я? О лошадиных и огненных богах, о богах сделанных из золота, с глазами из драгоценных камней, о богах, вырезанных из кедра, высеченных прямо в скалах или о богах пустого воздуха… Я знаю всех. Я видел как поклоняющиеся им люди украшают их цветами, проливают кровь коз, быков и детей в их честь. И я слышал молитвы, которые им возносили. По всему миру, на полусотне языков они молили об одном и том же. Исцели мою иссохшую ногу, пошли мне любовь девы, подари мне здорового сына. Спаси меня, поддержи меня, сделай меня богатым… защити меня! Защити меня от моих врагов, защити от тьмы, защити от крабов, раздирающих изнутри мое тело, от набегов кочевников, от работорговцев, от наемников. Защити меня от Молчаливой! – он рассмеялся. – Я – безбожник? Почему, Эйэрон, ведь я самый набожный из всех, кто когда-либо поднимавших парус. Ты служишь одному богу, Мокроголовый, а я служил десяти тысячам. От Иба до Ассшая, люди молились, едва завидев мои паруса.Жрец воздел костлявый палец:– Они молились деревьям, золотым идолам и козлоголовым отвратительным идолам. Фальшивые боги…– Это так, – согласился Эурон, – и за этот грех я убивал их всех. Я проливал их кровь по морю и изливал свое семя в их вопящих женщин. Их мелкие божки не могли меня остановить, ведь они были фальшивыми. Я благочестивее тебя, Эйэрон. Возможно, это тебе стоило бы преклонить передо мной колени чтобы получить благословение.Тут Рыжий Моряк громко заржал, а остальные подхватили.– Глупцы, – сказал жрец, – глупцы, рабы и слепцы, вот вы кто. Разве вы не видите, кто стоит перед вами?– Король, – ответил Квеллон Хамбл.Жрец сплюнул, повернулся и исчез в темноте.Когда он ушел, Вороний Глаз остановил свой улыбающийся глаз на Виктарионе:– Лорд Капитан, ты не приветствуешь брата, который так долго отсутствовал? И ты тоже, Аша? Как поживает твоя леди матушка?– Плохо, – тон Аши был резок и холоден. – Кто-то сделал ее вдовой.Эурон пожал плечами.– Я слышал, что Бог Штормов сбросил Бейлона в пучину. Кто же тот, кто убил его? Скажи мне его имя, племянница, тогда я смогу своими руками отомстить.Аша поднялась на ноги.– Ты прекрасно знаешь его имя, так же как и я. Три года назад ты был изгнан, и Молчаливая вернулась ровно в день смерти моего лорда отца.– Ты обвиняешь меня? – мягко спросил Эурон.– А я должна?! – резкость голоса Аши заставила Виктариона нахмурится. Опасно так разговаривать с Вороньим Глазом, даже когда его глаз излучает веселье.– Разве я повелеваю ветрами? – повернулся Эурон к своим сошкам.– Нет, Ваше Величество, – откликнулся Орквуд с Оркмонта.– Ни один человек не может подчинить себе ветер, – подтвердил Гермунд Ботли.– Если бы вы это умели, – сказал Рыжий Оарсман, – вы бы вели свои корабли куда хотите и никогда не попадали в штиль.– Ты слышала ответ из уст трех бравых парней, – подытожил Эурон. – Молчаливая была в море, когда погиб Бейлон. Если ты сомневаешься в словах своего дяди, то я дозволяю тебе допросить мою команду.– Команду немых? Да, это действительно мне поможет.– Муж тоже мог бы помочь, – Эурон снова повернулся к сторонникам. – Торвольд, я запамятовал, у тебя есть жена?– Только одна, – ощерился Торвольд Коричневый зуб и продемонстрировал, за что получил свое прозвище.– Я холостой, – объявил Леворукий Лукас Кодд.– Естественно, – заметила Аша, – Все женщины презирают Коддов. Не смотри на меня так кисло, Лукас. У тебя есть твоя знаменитая рука. – Она сделала неприличный жест.Кодд разразился проклятиями, но Вороний Глаз остановил его, придержав за грудь.– Разве это вежливо, Аша? Ты ударила Лукаса по самому больному месту.– Это было легче, чем ранить его в член. Я бросаю топор не хуже любого мужчины, но когда мишень такая маленькая…– Девочка забылась, – проворчал Узколицый Джон Майр, – Бейлон позволил ей поверить, что она мужчина.– Твой отец допустил, ту же ошибку и с тобой, – парировала Аша.– Отдай ее мне, Эурон, – предложил Рыжий Моряк, – я буду пороть ее, пока ее зад не покраснеет, как мои волосы.– Подойти и попробуй, – ответила Аша, – и после этого мы будем звать тебя Красным Евнухом. – В ее руке появился топор. Она подбросила его в воздух и ловко поймала. – Вот мой муж, дядюшка, и тому, кто хочет меня, придется иметь дело с ним.Виктарион с грохотом опустил кулак на стол.– Здесь не прольется кровь. Эурон забирай своих… питомцев… и проваливай.– Я ожидал более теплого приема, братец. Ведь я твой старший брат… и скоро стану твоим законным королем.Лицо Виктариона потемнело:– Когда закончатся выборы, мы посмотрим, кто наденет корону из плавника.– На этом и остановимся, – Эурон приложил два пальца к повязке, закрывающей его левый глаз, и удалился. Остальные последовали за ним по пятам словно дворняжки. Тишина после их ухода затянулась, пока Малыш Тоуни не взялся за скрипку. Вино и эль полились снова, но некоторые гости утратили аппетит и жажду. Элдред Кодд ускользнул, баюкая свою окровавленную руку. За ним последовали Уилл Хамбл, Хото Харлоу и добрая половина Гудбразеров.– Дядюшка, – Аша положила руку ему на плечо, – проводи меня, если тебе не трудно.На улице поднимался ветер. Через бледный лик луны, словно галеры идущие на таран, мчались облака. На небе тускло светились несколько звезд. Вдоль всего берега спали корабли, их высокие мачты, словно лес, вырастали прямо из прибоя. Виктарион услышал как скрипят о песок их корпуса, как плачут на ветру канаты и хлопают на ветру знамена. Дальше, в более глубоких водах залива, покачивались на якорях суда покрупнее, их зловещие тени клубились в тумане.Они шли рядом по самой кромке прибоя, удаляясь от лагеря, огней и костров.– Скажи, дядя, – начала Аша, – почему Вороний Глаз уплыл так внезапно?– Эурон часто уходил в рейды.– Но никогда так надолго.– Он направил Молчаливую на восток. Это долгое плавание.– Я спрашивала, «почему» он уплыл, а не «куда». – И, когда Виктарион не ответил, Аша продолжила: – Меня не было, когда Молчаливая снялась с якоря. Я вела Черный Ветер вокруг Арбора, держа путь к Ступеням, чтобы стянуть у лиссенийских пиратов несколько безделушек. Когда я вернулась, Эурон уже отплыл, а твоя новая жена умерла.– Она была всего лишь морской женой, – с тех пор, как он бросил ее крабам, он не притронулся ни к одной женщине. – Мне придется взять жену, когда я стану королем. Настоящую жену, которая стала бы моей королевой и родила мне сыновей. Король должен иметь наследников.– Мой отец отказался рассказывать, – сказала Аша.– Нет ничего хорошего в том, чтобы говорить о чем-то, чего никто не в силах изменить. – Он устал от избранной темы беседы:– Я видел корабль Чтеца.– Пришлось пустить в ход все обаяние, чтобы выманить его из Книжной Башни.Значит, у нее есть Харлоу. Виктарион нахмурился сильнее:– Тебе не стоит надеяться на корону. Ты женщина.– Стало быть, поэтому я каждый раз проигрываю состязания, кто дальше пустит струю? – засмеялась Аша. – Дядюшка, как ни огорчительно признавать, но может быть ты прав. Четыре дня и четыре ночи я пила с капитанами и королями, слушала, что они говорят… и о чем не договаривают… Мои люди со мной, и у меня есть много Харлоу. Еще у меня есть Трис Ботли и несколько других. Но этого мало. – Она подобрала камешек и с плеском бросила в воду меж двух галер: – Я подумываю, не выкрикнуть ли имя своего дяди.– Какого дяди, – потребовал он ответа: – у тебя их трое.– Четверо, – уточнила она. – Выслушай меня, дядюшка. Я сама возложу корону из плавника тебе на голову… если ты согласишься разделить со мной власть.– Разделить власть? Как это? – В словах женщины не было ни капли смысла. Она вздумала стать моей королевой? Виктарион обнаружил, что смотрит на Ашу с такой стороны, с какой никогда раньше не приходило в голову. Он ощутил, что его мужское естество начало напрягаться. «Она – дочь Бейлона», – напомнил он себе. Он помнил ее сопливой девчонкой, бросавшей топоры в дверь. Он скрестил руки на груди:– На Морском троне место только для одного.– Так пусть на нем сидит дядя. – Откликнулась Аша. – А я встану за твоей спиной и стану шептать на ухо. Ни один король не может править в одиночку. Даже когда на троне сидели драконы, у них были помощники. Королевский Десница. Позволь мне стать твоей Десницей.Ни один король на Островах не имел Десницы, чего уж говорить о Деснице – женщине. «Люди меня засмеют».– Почему ты хочешь стать Десницей?– Чтобы покончить с этой войной, пока она не покончила с нами. Мы завоевали все, чего хотели… но потеряем все так же быстро, если только не заключим мир. Я оказывала леди Гловер всю свою обходительность, на какую способна, и она обещала, что ее лорд договорится со мной. Она сказала, что если мы вернем Темнолесье, Торрхенов Удел и Ров Кайлин, то северяне уступят нам мыс Морского Дракона и весь Каменный берег. Эти земли слабо населены, но в десять раз больше чем все наши острова вместе взятые. Обменяемся заложниками, чтобы скрепить договор, и каждая сторона поддержит другую, если Железный Трон…Виктарион тихо рассмеялся:– Эта леди Гловер играет с тобой как с дурочкой, племянничка. Мыс Морского Дракона и Каменный берег и так наши, как и Темнолесье, Ров Кайлин и все остальное. Винтерфелл сожжен и разрушен, Молодой Волк остался без головы и гниет в земле. Мы получим весь Север, как и мечтал твой лорд отец.– Возможно, когда наши корабли научатся плавать по лесу. Рыбак может поймать серого кита на удочку, но если не перережет снасти, тот утащит его в пучину навстречу гибели. Север слишком велик для нас и в нем полно северян.– Возвращайся к своим куклам, девочка. Побеждать в войнах – это дело воинов, – Виктарион показал ей кулаки. – У меня есть две руки, а третья – человеку ни к чему.– Я знаю одного человека, которому нужен Дом Харлоу.– Хото Харлоу предложил мне свою дочь в королевы. Если я приму его предложение, то получу Харлоу.Девочка отшатнулась: – Лорд Родрик правит Харлоу.– У Родрика нет дочерей, только книги. Хото станет его наследником, а я королем. – Когда он произнес слова вслух, они прозвучали правдиво: – Вороний Глаз отсутствовал слишком долго.– Некоторые люди на расстоянии кажутся больше, – предупредила Аша. – Пройдись между костров, если осмелишься, и послушай. Они рассказывают друг другу не о твоей силе и моей знаменитой красоте. Они говорят только о Вороньем Глазе… о далеких землях, которые он повидал, о женщинах, которых он поимел, о мужчинах, которых он убил, о городах, что он разграбил, и о том, как он сжег флот лорда Тайвина в Ланниспорте…– Львиный флот сжег я, – возразил Виктарион, – своими собственными руками я зашвырнул первый факел на его флагман.– Вороний Глаз придумал план. – Аша положила руку ему на плечо: – И убил твою жену… не так ли?Бейлон приказал не говорить об этом, но он умер.– Он надул ей брюхо. Мне пришлось ее убить. Я хотел убить и его, но Бейлон не позволил свершиться братоубийству в своем доме. Он изгнал Эурона, запретив возвращаться…– … пока Бейлон жив?Виктарион поглядел на свои руки:– Она наставила мне рога. У меня не было выбора. Стань это известно людям, они смеялись бы надо мной, как и Вороний Глаз, когда мы стояли лицом к лицу.«Она пришла ко мне мокрая от желания», – хвастался он, – «Виктарион выглядит большим, но не там где надо». Но он не стал этого ей говорить.– Мне жаль тебя, – сказала Аша, – а еще больше ее… но ты не оставил мне выбора, кроме как самой предъявить права на трон.– Ты не можешь. Ты только зря потратишь воздух на слова, женщина.– Верно, – ответила она и ушла. Утопленник Только когда его руки и ноги онемели от холода, Эйэрон Грейджой выбрался обратно на берег и натянул одежды.Он бежал перед Вороньим Глазом, как слабак, которым он был прежде, но рокот волн, сомкнувшихся надо головой, вновь напомнил, что этот человек мертв. – «Я возродился из моря, сильнее и крепче». – Никто из смертных не в силах испугать его сильнее, чем тьма и кости его души, мрачные и зловещие. – «Скрип открывающейся двери и скрежет проржавевших петель».При одевании одежда жреца похрустывала из-за соли, оставшейся от последнего купания двух недельной давности. Шерсть липла к груди, пропитанная морской водой, стекающей с его волос. Он наполнил бурдюк водой и закинул его за плечо.Когда он брел по берегу, на него наткнулся в темноте один из утопленников, отходивший по нужде.– Мокроголовый, – пробормотал он. Эйэрон возложил ладонь ему на голову, благословил и двинулся дальше. Земля под ногами пошла на подъем, вначале почти незаметно, а потом все круче. Когда он почувствовал между пальцев ног увядшую траву, он понял, что берег остался позади. Он медленно поднимался, прислушиваясь к звуку волн. – «Море никогда не устает, я должен быть столь же неутомим».На вершине холма возвышались сорок четыре огромных каменных ребра, выраставших прямо из земли подобно стволам гигантских белых деревьев. Один их вид заставил сердце Эйэрона забиться сильнее. Нагга была первым морским драконом, самым могущественным из рожденных морем. Она питалась кракенами и китами-левиафанами, и в гневе могла потопить целые острова, пока ее не сразил Серый Король, а затем Утонувший Бог превратил ее кости в камень, чтобы люди не переставали восхищаться доблестью первого из королей. Ребра Нагга стали столбами и опорами его великого чертога, а ее пасть троном. – «Тысячи лет и еще семь он правил здесь», – вспомнил Эйэрон. – «здесь же он взял в жены русалку и строил планы войны с Богом Шторма. Отсюда он правил камнем и солью, облаченный в одежды из водорослей и увенчанный высокой белой короной сделанной из зуба Нагга».Но это было в начале дней, когда могучие мужи могли одинаково жить и в воде, и на суше. Замок отапливался живым огнем Нагга, который стал рабом Серого Короля. Стены чертога покрывали, услаждая взор, сотканные из серебряных водорослей гобелены. Воины Серого Короля пировали дарами моря, восседая на тронах из раковин-жемчужниц за огромным столом в форме морской звезды. – «Все прошло, все величие исчезло». – Люди измельчали, и их век стал короче. После смерти Серого Короля, Бог Штормов осушил огонь Нагга, троны и гобелены растащили кто куда, а крыша и стены чертога обрушились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119