Н-да, верно. Нужно его вычеркнуть. – Он вытащил перо и принялся его острить.«Шесть заключенных», – Горько подумал Джейме. – «А мы платим за двадцать ключников, шесть младших надзирателей, за начальника над младшими надзирателями, за надзирателя и сира Королевское Правосудие».– Я хочу расспросить тех двоих.Реннифер Лонгвотерс отложил перо и с сомнением уставился на Джейме. – Расспросить их, милорд?– Ты расслышал верно.– Так и есть, милорд. Я слышал, что вы сказали, но… милорд может, конечно, может расспрашивать кого угодно, эт’ верно, и не мне указывать кого можно расспрашивать, а кого нельзя. Но, сир, если говорить на чистоту, не думаю, что они вам ответят. Они мертвы, милорд.– Мертвы? По чьему приказу?– По вашему, полагаю, или… может, по приказу короля? Я не спрашивал. Это… не мое это дело расспрашивать Королевских гвардейцев.Это была соль на его раны. Серсея воспользовалась его собственными людьми, чтобы их руками сделать за нее грязную работу. Их руками и ее милых Кеттлблэков.– Вы – безмозглое дурачье! – Накинулся Джейме позднее на Бороса Блаунта и Осмунда Кеттлблэка, когда спустился в подземелье, пропахшее кровью и смертью. – Вы соображаете, что творите?– Ничего такого, что нам не было приказано, милорд. – Сир Борос был ниже Джейме ростом, но мощнее. – Так приказала нам ее величество. Ваша сестра.Сир Осмунд зацепил большим пальцем свою портупею. – Она сказала, чтобы они спали вечно. И чтобы мы с братом за этим присмотрели.«И они присмотрели». – Одно тело лежало ничком на столе, словно человек слегка перебрал, но под ним растекалось по столу не винная лужа, а кровь. Второй ключник успел вскочить со скамьи и выхватить кинжал, когда ему кто-то вонзил меч под ребра. Смерть его была долгой и мучительной. – «Я просил Вариса, чтобы во время побега никому не причиняли вреда». – Подумал Джейме. – «Но мне следовало просить не его, а моих брата с сестрой».– Очень плохо, сир.Сир Осмунд пожал плечами. – Их нельзя было отпускать. Могу поспорить, они были замешаны, и заодно с тем, который пропал.«Нет», – Мог бы сказать ему Джейме. – «Варис дал им сонного зелья в вине». – А если так, то мы должны были добиться от них правды. – «… Она спала с Ланселем и с Осмундом Кеттлблэком, и может даже с Лунатиком, почем мне знать…» – Если б я был подозрительным по натуре, то мог бы удивиться, почему вы моментально бросились удостоверяться, что эти двое не смогут ответить на вопросы. Вам было нужно заставить их молчать о вашем собственном участии?– Нашем? – Кеттлблэк едва не остолбенел. – Мы просто исполнили приказ королевы. Клянусь именем брата гвардии.Джейме мысленно скрестил отсутствующие пальцы правой руки и произнес: – Приведите сюда Осни с Осфридом и уберите произведенный вами беспорядок. И в следующий раз, когда моя дорогая сестрица прикажет вам убить человека, сперва отправляйтесь ко мне. Либо, больше не показывайтесь мне на глаза, сир.Эти слова эхом звучали в его голове в полумраке Великой Септы. Все окна высоко над головой потемнели, и он уже видел слабый свет далеких звезд. Солнце зашло окончательно и бесповоротно. Трупный запах, несмотря на благовония, стал сильнее. Он напомнил Джейме Ланнистеру брод у Золотого Зубца, где он в первые дни войны одержал сокрушительную победу. Утром после боя на телах равно как побежденных, так и победителей устроили свой пир вороны, как когда-то они пировали после Трезубца на костях Рейегара Таргариена. – «Сколько может стоить такой ворон, если он поужинал королевским мясом?»Джейме подозревал, что даже сейчас вокруг огромного купола Великой Септы и семи ее башен кружили стаи ворон, разбивая ночной воздух черными крыльями в поисках входа внутрь. – «Вороны всех Семи Королевств желают отдать тебе почести, отец. Начиная от Кастамере и до Черноводной ты можешь накормить собой их всех». – Видимо, это замечание понравилось лорду Тайвину, его улыбка стала шире. – «Проклятье! Он лыбится словно жених на брачном ложе».Это выглядело настолько гротескно, что Джейме громко расхохотался.Звук отразился от малых септ, крипт и часовен, словно мертвец подхватил его хохот и смеялся вместе с ним. – «А почему бы и нет? Это куда смешнее, чем представление лицедеев – я стою в карауле у ложа отца, которого помог убить, рассылаю людей поймать брата, которому помог сбежать…» – Он приказал сиру Аддаму Марбранду обыскать Улицу Шелка.– Загляни под каждую кровать. Ты же знаешь, как неравнодушен мой младший брат к борделям. – Золотые плащи отыщут много интересного под юбками шлюх, чем под их кроватями. Интересно, сколько новых бастардов народится в результате этих бесплодных поисков.Внезапно его мысли переключились на Биенну Тарт. – «Глупая, упрямая, уродливая девица». – Он подумал, где она могла сейчас находиться. – «Отец, придай ей силы». – Почти молитва… но к кому он взывал? К Отцу Небесному, чья позолоченная статуя возвышалась в противоположной стороне септы, мерцая во мраке в неровном свете свечей? Или он молился лежавшему перед ним телу? – «Какая разница? Они все равно не слышат. Ни тот, ни другой». – Богом для Джейме с тех пор, как он стал достаточно взрослым, чтобы суметь поднять меч, был Воин. Прочие могли быть отцами, сыновьями, мужьями, но Джейме Ланнистер, чей меч был таким же золотистым, как его волосы, никогда. Он был воином, и им он будет всегда.«Мне нужно сказать Серсее правду, о том что это я освободил из темницы нашего младшего брата». – В конце концов, в случае с Тирионом правда сработала блестяще. – «Я убил твоего мерзкого сына, а теперь собираюсь убить и твоего отца». – Джейме даже услышал, как в темноте хохочет довольный Бес. Он обернулся, но звук был всего лишь отражением его собственного смеха. Он прикрыл глаза, но быстро открыл их вновь. – «Я не должен спать». – Если он заснет, то придут сны. О, как над ним насмехался Тирион: – «… лживая шлюха… спит с Ланселем и Осмундом Кеттлблэком…»В полночь заскрипели засовы на дверях Отца и в притвор вошла сотня септонов. Некоторые из них были облачены в серо-серебристые одеяния и хрустальные тиары, отмечавших угодных Богу. Их более скромные братья несли на себе ожерелья из хрусталя и были облачены в белые одеяния с поясами из семи переплетенных полос разного цвета. В двери Матери в тот же момент в белых одеждах и с тихим пением по семь вряд входили септы от каждого монастыря. Молчаливые Сестры спускались отдельной группой со стороны лестницы Неведомого. Прислужницы Смерти были облачены в серое, их лица были скрыты под капюшонами и шалями, оставляя открытыми только глаза. Вместе с ними появилась группа братьев в робах коричневых оттенков и даже не крашенных груботканных одеждах, подпоясанных куском пеньковой веревки. У некоторых на плече был молот Кузнеца, а у других жестяные кружки для подаяния.Никто из этой процессии не обратил на Джейме ни малейшего внимания. Они обошли септу кругом, останавливаясь у каждого из семи алтарей, вознося каждому из Семи свою хвалу. Каждому богу они поднесли жертвоприношения и каждому спели церковный гимн. Их голоса звучали мелодично и торжественно. Джейме закрыл глаза чтобы послушать пение, но тут же открыл их вновь, едва почувствовал, что начинает заваливаться. – «Я устал сильнее, чем думал».Прошло много лет с его последнего ночного бдения. – «И я к тому же был совсем юным мальчиком пятнадцати лет». – Тогда на нем не было доспехов, только обычная белая туника. И септа в которой он проходил испытание была в три раза меньше любой из семи малых септ Великой септы. Джейме положил тогда свой меч на колени Воину, сложил доспехи к его ногам и встал на колени на неровный грубый камень перед его алтарем. Когда пришел рассвет, его колени были ободраны и кровоточили.– Все рыцари проливают кровь, Джейме. – Сказал ему увидевший его первым сир Артур Дэйн. – Кровь – это знак нашего служения. – На рассвете он ударил его по плечу, но светлое лезвие меча было столь острым, что даже легкое касание прорезало тунику Джейме насквозь, вызвав новое кровотечение. Но он этого даже не заметил. На колени опустился мальчик, а встал – рыцарь. – «Молодой Лев, а не Цареубийца».Но это было давно. Тот мальчик давно мертв.Он не смог бы сказать, когда закончилась служба. Возможно, он все же заснул стоя. Едва священнослужители вышли, в Великой Септе сразу наступила тишина. Свечи были похожи на стену из далеких звезд, пылающих в темноте, хотя в воздухе все ощутимее пахло смертью. Джейме немного изменил хватку на золоченой рукояти двуручного меча. Возможно, нужно было все-таки послушаться сира Лораса и смениться. – «Серсея будет вне себя от ярости». – Рыцарь Цветов был все еще наполовину мальчишкой, заносчивым и самовлюбленным, но в нем были задатки величия, способного добавить записей в Белой Книге.Но Книга подождет, пока не закончится его бдение, открыта на его странице немым упреком. – «Прежде я изрублю эту проклятую книгу на куски, чем испишу ее лживыми записями». – Но… если он не станет лгать… что ему остается написать, как не чистую правду?Перед ним стояла женщина.«Снова пошел дождь», – подумал он, увидев, что она промокла до нитки. Вода стекала с ее плаща ей под ноги. – «Как она тут очутилась? Я даже не слышал, как она вошла». – Она была одета как служанка в таверне в тяжелый груботканый плащ, плохо выкрашенный в бурый цвет и обтрепанный внизу. Ее лицо было скрыто под капюшоном, но он заметил как свет играет в зеленых озерах ее глаз, и когда она шагнула навстречу, он уже знал, кто перед ним.– Серсея. – Медленно выговорил он, как человек, просыпающийся от сна, и недоумевающий, где он очутился. – Который час?– Час волка. – Сестра опустила капюшон и показала лицо. – Или возможно, утонувшего волка. – Она ему улыбнулась, очень нежно. – Ты помнишь, как я впервые пришла к тебе такой? В переулке Ласки была какая-то жуткая гостиница, и я переодевалась служанкой, чтобы прошмыгнуть мимо отцовской стражи.– Я помню. Это был Угревый переулок. – «Ей что-то от меня надо». – Почему ты здесь в такой поздний час? Чего ты хочешь от меня? – Последнее слово эхом разлетелось по всей септе: Меня-ня-ня-ня-ня-ня! Наконец, исчезнув в шепоте. Какую-то секунду он еще надеялся, что все, что ей нужно это его объятия.– Говори тише. – Ее голос звучал странно… беззвучно, даже испуганно. – Джейме, Киван отказался. Он не станет Десницей. Он… он знает о нас. Он это открыто показал.– Отказал? – Это его удивило. – Откуда ему знать? Он наверняка прочел писанину Станниса, но в ней ни слова…– Тирион тоже знал. – Напомнила она ему. – Кто поручится, какие еще сказки мог наплести этот извращенный карлик, а также кому? Дядя Киван лишь меньшая часть этого. Верховный септон… Это Тирион его возвысил, когда погиб толстяк. Он тоже может знать. – Она пододвинулась ближе. – Ты должен стать Десницей Томмена. Я не доверяю Мейсу Тиреллу. Что если он замешан в убийстве отца? Он мог сговориться с Тирионом. Бес уже может быть на полпути в Хайгарден…– Не может.– Стань моей Десницей. – Взмолилась она. – И мы будем вместе править Семью Королевствами, как король и королева.– Ты была королевой Роберта. И не хотела быть моей.– Я могла бы, если б посмела. Но наши сыновья…– Томмен не мой сын, как и не был им Джоффри. – Его голос стал тверже. – Ты и его сделала сыном Роберта.Сестра вздрогнула. – Ты клялся, что будешь любить меня вечно. Но заставлять меня умолять тебя, не похоже на любовь.Джейме почти чувствовал ее страх, даже несмотря на зловоние от трупа. Он хотел взять ее ладони в свои и поцеловать ее, зарыться лицом в ее золотые волосы и пообещать, что никто на свете не посмеет ей угрожать… – «… но не здесь», – решил он. – «Не здесь, перед лицом богов и отца».– Нет, – сказал он. – Не могу. И не буду.– Но ты нужен мне. Мне нужна моя вторая половинка. – Он слышал как дождь барабанит по окнам высоко над головой. – Ты это я. А я – ты. Мне нужен ты рядом. Во мне. Пожалуйста, Джейме. Пожалуйста.Джейме оглянулся, чтобы убедиться, что лорд Тайвин в гневе не восстал из гроба, но его отец все так же лежал тихий и холодный, разлагался. – Я создан для боя, не для совещаний. А сейчас, я может, даже и для этого не гожусь.Серсея вытерла слезы коричневой полой своего плаща.– Отлично. Хочешь сражений, у меня есть для тебя и сражения. – Она яростно натянула капюшон обратно. – Какой я была дурой, что пришла. И еще глупее было тебя любить. – Ее шаги громко раздались в тишине септы. После нее осталось только мокрое пятно на полу.Рассвет подкрался к Джейме неожиданно. Едва стеклянный купол начал светлеть, как внезапно на стенах, полу и колоннах возникли радуги, окутав тело лорда Тайвина многоцветным светом. Королевский Десница уже откровенно разлагался. Его лицо приобрело землистый оттенок, глаза глубоко запали, превратившись в два черных колодца. На щеке появился разрыв, и сквозь сочленения позолоченных красных доспехов стала просачиваться грязно-белая жидкость, собираясь в лужу возле тела.Первыми явились септоны, начав утреннюю службу. Они пели свои гимны, молились богам и морщили свои носы, а один особо отмеченный богом настолько побледнел, что ему потребовалась помощь септы. Спустя некоторое время внутри появились послушники с множеством кадил, и воздух внутри стал настолько насыщенным, что казалось катафалк плавает в дыму. В тумане все радуги исчезли, но зловоние никуда не делось, от сладкого запаха гниения Джейме даже захотелось завязать себе нос и рот.Когда открылись двери, едва ли не первыми внутрь вошли Тиреллы, в качестве отличия их высокого положения. Маргери принесла огромный букет золотых роз. Она положила его в ноги катафалка, но оставила у себя одну, и поднеся к носу, отправилась на свое место на скамье. – «Умненькая девочка, и такая же красивая. Томмен мог бы получить королеву намного хуже. Как например другие». – Дамы Маргери последовали ее примеру.Серсея дождалась пока внутрь не войдет последний человек, только после этого она вошла бок о бок с Томменом. За ней следом шел Сир Осмунд Кеттлблэк в белом шерстяном плаще и в белых покрытых эмалью доспехах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119