Он был почти уверен, что некоторые из тех, кого позвали, пришли позже него. Когда такое приключилось четыре или пять раз, он встал и пересек комнату еще раз.– Как много времени это займет?– Сенешаль важный человек.– Я проделал долгий путь со Стены.– Тогда тебя не затруднит пройти еще немного, – он взмахнул пером, – вот к этой скамье у окна.Сэм вернулся на скамейку. Прошел еще час. Другие заходили, говорили с человеком, немного ожидали и двигались дальше. За все это время хранитель ворот ни разу не взглянул на Сэма. Туман на улице становился все тоньше, по мере того, как разгорался день, бледные солнечные лучи проникали в зал через окна. Он обнаружил себя наблюдающим за тем, как в лучах солнца танцуют пылинки. Он зевнул раз, другой, поковырял лопнувший волдырь на ладони, откинул голову назад и закрыл глаза.Должно быть он задремал. Следующее, что он понял, что человек за кафедрой называет имя. Сэм, шатаясь, встал на ноги, затем, осознав, что имя не его, уселся обратно.– Вам нужно сунуть Лоркасу пенни, иначе прождете здесь дня три, – сообщил ему голос за спиной, – Какая нелегкая принесла в Цитадель Ночной Дозор?Говоривший оказался невысоким, тонким и миловидным юношей, одетым в штаны из замши и аккуратную зеленую куртку с железными заклепками. У него была кожа цвета светлого эля, шапка густых темных кудрей, которые переходили во вдовий пик над черными глазами.– Лорд-командующий восстанавливает заброшенные замки, – объяснил Сэм, – Нам нужно больше мейстеров для воронов… Ты сказал пенни?– Пенни поможет. За серебряного оленя Лоркас доставит вас к Сенешалю на закорках. Он пятьдесят лет провел в служках. И ненавидит новичков, особенно новичков благородного происхождения.– Как ты угадал, что я благородного происхождения?– Так же, как ты можешь сказать, что я наполовину дорниец, – с улыбкой сказал он, в мягкой и медлительной дорнийской манере.Сэм порылся в кармане в поисках пенни.– Ты новичок?– Послушник. Аллерас, некоторые называют меня Сфинксом.Сэм вздрогнул от этого имени.– Сфинкс сам загадка, а не задающий загадки, – выпалил он, – Ты знаешь, что это означает?– Нет. Это такая загадка?– Хотелось бы мне знать. Я Сэмвелл Тарли. Сэм.– Рад знакомству. А какое дело у Сэмвелла Тарли к архмейстеру Теобальду?– А разве он – Сенешаль? – смутился Сэм, – Мейстер Эйемон сказал, что его зовут Норрен.– Уже последние два раза подряд это не так. Каждый год они меняются. Архмейстеры занимают должность по жребию, многие относятся к этой работе как к неблагодарному занятию, которое отрывает их от настоящей работы. В этом году черный камешек выпал архмейстеру Волгрэйву, но разум Волгрэйва блуждает далеко от него, поэтому Теобальд вышел вперед и заявил, что он отслужит срок за него. Он резок, но добрый малый. Ты сказал мейстер Эйемон?– Да.– Эйемон Таргариен?– Некогда он им был. Большинство называло его просто мейстер Эйемон. Он умер во время нашего путешествия на юг. Откуда ты про него знаешь?– А почему бы и нет? Он был не просто самый старейший из мейстеров. Он был самым старым в Вестеросе и своими глазами видел гораздо больше, чем выучил архмейстер Перестан. Он мог бы многое рассказать нам об истории правления своего отца и дяди. Сколько лет ему было?– Сто и два.– А что он делал в море, в его-то лета?Сэм задумался, прикидывая, что он может рассказать. – «Сфинкс сам загадка, а не задающий загадки». Мог ли мейстер Эйемон иметь в виду этого сфинкса? Весьма маловероятно. – Лорд Командующий Сноу отослал его прочь, чтобы спасти ему жизнь, – нерешительно начал он. Он говорил на щекотливые темы о короле Станнисе и леди Меллисандре Асшайской, собираясь закончить на этом, но одно тянуло за собой другое, и вскоре он рассказывал о Мансее-Разбойнике и его одичалых, королевской крови и драконах, и прежде чем понял, что происходит, выложил как на духу все остальное. О зомби на Кулаке Первых людей, Ином на мертвом коне, убийстве Старого Медведя в Замке Крастера, Джилли и их бегстве, о Белом дереве, Малыше Пауле, Холодноруком и воронах, о том как Джон стал Лордом Командующим, о Черной Птице, Дарионе, Браавосе, драконах, которых видел Ксондо в Кварте, о «Пряном Ветре» и о том, что шептал умирающий мейстер Эйемон. Он не выдал только секреты, которые поклялся хранить: о Бране Старке и его товарищах, о подмене детей Джоном. – Дейенерис наша единственная надежда, – подвел он итог. – Эйемон говорил, что Цитадель должна послать к ней мейстера, чтобы вернуть ее домой в Вестерос, пока еще не слишком поздно.Аллерас слушал внимательно. Время от времени он моргал, но ни разу не засмеялся и не прервал. Когда Сэм закончил, он положил тонкую смуглую руку на предплечье Сэма:– Побереги свой пенни, Сэм. Теобальд никогда не поверит и в половину этого, но есть те, кто поверит. Пойдешь со мной?– Куда это?– Говорить с архмейстером.«Ты должен сказать им, Сэм», – велел мейстер Эйемон, – «Ты должен сказать архмейстерам».– Отлично, – он всегда мог вернуться к Сенешалю завтра, с пенни в руке. – Далеко идти?– Близко. На Вороний остров.Чтобы добраться до Вороньего острова лодка им не понадобилась: его соединял с восточным берегом древний, деревянный подъемный мост.– Воронятня самое древнее здание в Цитадели, – рассказывал Аллерас, когда они проходили над лениво текущими водами Медовой. – В Век Героев он, предположительно, служил цитаделью лорду-пирату, который грабил идущие вниз по реке суда.Сэм увидел, что стены увиты плющом и заросли лишайником, по зубцам вместо лучников прохаживались вороны. Подъемный мост ни разу не поднимался на памяти живущих.Внутри было холодно и темно. Двор так же, как и много лет назад, когда впервые были уложены эти камни, занимало древнее чардрево. Резной лик зарос тем же фиолетовым лишаем, что огромными гроздьями свисал с бледных ветвей. Половина ветвей выглядели мертвыми, но кое-где шуршали красные листья, и именно там облюбовали себе место вороны. Дерево кишело ими, еще больше птиц громоздились в сводчатых окнах наверху, по всему двору. Земля была завалена их пометом. Когда юноши пересекали двор, один ворон, захлопав крыльями, взмыл вверх, и Сэм услышал, как остальные каркают друг другу.– Покои архмейстера Волгрэйва находятся в западной башне, под белым гнездовьем, – сообщил Аллерас. – Белые и Черные вороны враждуют между собой словно дорнийцы и жители марки, поэтому их держат по отдельности.– А мейстер Волгрэйв поймет то, что я ему расскажу? – удивился Сэм, – Ты ведь говорил, что разум покинул его.– У него бывают и хорошие и плохие дни, – отвечал Аллерас, – Но тебе предстоит увидеться не с ним. – Он толкнул дверь в Северную башню и начал подниматься по лестнице. Сэм последовал за ним. Наверху слышались хлопки крыльев и тихое бормотанье, здесь и там раздавались сердитые крики, словно вороны жаловались, что их разбудили.На вершине лестницы у окованной железом дубовой двери сидел бледный белокурый юноша, одних лет с Сэмом, он пристально всматривался правым глазом в пламя свечи, левый скрывался за прядью пепельных волос.– Что ты там видишь? – спросил Аллерас, – Свою судьбу или смерть?Белокурый юнец, моргая, отвернулся от свечи.– Голую бабу, – ответил он, – Кто на этот раз?– Сэмвелл. Новичок, пришел увидеться с Магом.– Цитадель уже не та, что раньше, – пожаловался блондин. – Теперь берут, кого попало. Бездомных шавок, дорнийцев, поросят, калек, кретинов, а теперь и одетого в черное кита. Вообще-то я думал, что левиафаны серые. – Капюшон в зеленую и золотую полоски складками лежал на одном плече. Он был очень красив, хотя у него были хитрые глаза и жестокий рот.Сэм узнал его.– Лео Тирелл, – назвав его имя, Сэм почувствовал, будто ему вновь семь лет и он готов намочить штаны. – Я Сэм из Рогова Холма. Сын лорда Рэндилла Тарли.– В самом деле? – Лео взглянул на него еще раз. – Да, думаю, это ты. Твой отец сказал нам, что ты умер. Или он просто выдавал желаемое за действительное? – осклабился он. – Ты все такой же трус?– Нет, – солгал Сэм. Так приказал Джон. – Я ходил за Стену и сражался в битвах. Они зовут меня Смертоносным. – Сэм не знал, зачем он это сказал. Слова просто вырвались.Лео расхохотался, но прежде чем он смог ответить, дверь за ним открылась.– Входи, Смертоносный, – рявкнул человек в проеме. – И ты Сфинкс. Быстро.– Сэм, это архмейстер Марвин, – представил Аллерас.Марвин носил цепь из множества звеньев вокруг своей бычьей шеи. За исключением этого обстоятельства, он больше походил на портового головореза, чем на мейстера. У него была слишком большая для его тела голова, а то, как она сидела на плечах вместе с челюстью, создавало впечатление, что он оторвал и посадил себе на плечи чужую голову. Несмотря на малый рост, он был широк в плечах и в груди, имел круглый и твердый пивной живот, который растянул шнурки кожаной куртки, которая была надета на него вместо мантии. Жесткие белые волосы пучками росли из его ушей и ноздрей. У него был выпуклый лоб, нос был сломан в нескольких местах, а кислолист окрасил его зубы в пестрый красный цвет. И у него были самые большие руки, какие только встречал Сэм.Пока Сэм колебался, одна из этих рук схватила его и затащила за дверь. Комната оказалась просторной круглой формы. Повсюду были книги и свитки, столы были завалены ими, на полу громоздились кипы фута в четыре высотой. Голые стены прикрывали блеклые гобелены и рваные карты. В очаге под медным котелком горел огонь. Пахло горелым. Кроме того, посередине комнаты одиноко горела длинная черная свеча.Свеча неприятно ярко светила. Было в ней что-то неестественное. Пламя не дрожало, не шелохнулось даже, когда архмейстер Марвин с такой силой захлопнул дверь, что с ближайшего стола слетели несколько свитков. Свет также странно действовал на цвета. Белое сияло белизной свежевыпавшего снега, желтое блестело золотом, красные цвета рдели, но тени казались дырами в ткани мира. Сэм обнаружил, что стоит, уставившись на свечу. Блестящая черная свеча была высотою в три фута, стройной как меч, заостренной и закрученной спиралью.– Что это?..– … Обсидиан, – откликнулся еще один присутствующий в комнате – бледный, мясистый молодой человек с одутловатым лицом и покатыми плечами. Руки у него были какими-то вялыми, глаза близко посажены, одежда испачкана жирными пятнами.– Его называют драконьим стеклом. – Архмейстер Марвин мельком взглянул на свечу: – Оно горит, но не сгорает.– Что же питает пламя? – спросил Сэм.– А что питает драконий огонь? – Марвин уселся перед ним на табуретку. – Вся магия Валирии была построена на крови или огне. С помощью подобных свечей чародеи древнего царства были способны видеть через горы, моря и пустыни. Могли проникать в сны человека и насылать на него видения, сидя перед свечами, говорить друг с другом, находясь на разных концах света. Как думаешь, было бы такое полезно, Смертоносный?– Тогда отпала бы нужда в воронах.– Только на полях после битв, – архмейстер оторвал от кипы кислолист, сунул в рот и принялся жевать. – Расскажи мне то, что рассказал нашему дорнийскому Сфинксу. Я знаю почти все, но кое-какие детали ускользнули от моего внимания.Он был не из тех, кому отказывают. Сэм колебался лишь мгновение, затем начал рассказывать свою историю Марвину, Аллерасу и другому новичку.– Мейстер Эйемон верил, что именно Дейенерис Таргариен была обещана пророчеством… она, а не Станнис, и не принц Рейегар, и не маленький принц, которому разбили голову о стену.– Рожденная среди соли и дыма, под кровоточащей звездой. Я знаю пророчество, – Марвин повернул голову и выплюнул на пол кусок красной слизи. – Но я не стал бы ему доверять. Горган из Древнего Гиса однажды написал, что пророчество подобно вероломной женщине. Она берет твой член в рот, и ты стонешь от наслаждения и думаешь, как приятно, как сладко и прекрасно… и тут ее челюсти с лязгом смыкаются, и стоны превращаются в вопли боли. Это и есть сущность пророчества, утверждает Горган. Пророчество всегда откусит твой член нахрен. – Он немного пожевал: – И все же…После Сэма взял слово Аллерас:– Если бы у Эйемона были силы, то он отправился бы к ней. Он хотел, чтобы мы отправили к ней мейстера, советовать, защищать ее и невредимой доставить ее домой.– Правда? – Марвин пожал плечами. – Хорошо, что он умер, не добравшись до Староместа. Иначе серым овцам пришлось бы его убить, а от этого милым престарелым бедолагам пришлось бы заламывать свои морщинистые руки.– Убить его? – Сэм был поражен. – За что?– Если я скажу тебе, то им наверное придется прикончить и тебя, – жутко усмехнулся Марвин, между зубов кровавой струйкой бежал сок кислолиста. – Кто, по-твоему, в прошлом убил всех драконов? Отважные драконоборцы с мечами? – Он сплюнул: – В мире, который строит Цитадель, нет места для чародейства, пророчеств, стеклянных свечей и, тем более, для драконов. Спроси себя, почему Эйемон Таргариен потратил свою жизнь на Стене, хотя по праву должен был стать архмейстером. Причина – его кровь. Ему нельзя было доверять. Не больше, чем мне.– Что вы предпримете? – спросил Аллерас Сфинкс.– Сам двину в Невольничий Залив, вместо Эйемона. Лебединый корабль, что доставил Смертоносного, мне отлично подойдет. Не сомневаюсь, серые овцы пошлют своего человека на галере. При ровном ветре я доберусь до нее быстрее. – Марвин еще раз взглянул на Сэма и нахмурился: – Ты… тебе следует оставаться и ковать свою цепь. На твоем месте, я бы сделал это побыстрее. Придет время, когда ты понадобишься на Стене. – Он развернулся к одутловатому новичку: – Подыщи Смертоносному сухую келью. Он будет спать там, и помогать тебе ухаживать за воронами.– Н-н-но, – бессвязно залопотал Сэм, – другие архмейстеры… Сенешаль… что я должен сказать им?– Скажи им, как они искусны и мудры. Скажи им, что мейстер Эйемон приказал отдать себя в их руки. Скажи им, что ты всегда мечтал в один прекрасный день надеть цепь и служить во имя высшего блага. Что служить – это высшая доблесть, а лучшая из добродетелей – смирение. И не говори о драконах и пророчествах, если конечно не предпочитаешь овсянку с ядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119