– Тогда в Мире? Или в Тироше? Я знаю, он где-то за Узким морем, собирает наемников, чтобы лишить меня того, что мое по праву рождения.Лицо отца потемнело:– Это подозрение не делает тебе чести, Арианна. Это Квентину следовало бы замышлять против меня заговоры. Я отослал его, когда он был совсем ребенком, слишком юным, чтобы понимать интересы Дорна. Андерс Айронвуд стал для него больше отцом, чем я, но Квентин остается верным и послушным.– Почему бы и нет? Ты всегда благоволил ему. Он выглядит как ты, думает, как ты и ты намеревался отдать Дорн ему. Не трудись это отрицать. Я читала твое письмо, – слова ярким огнем вспыхнули в ее памяти:«Настанет день и ты воссядешь там, где сижу я, и будешь править Дорном», – так ты написал ему. Скажи отец, когда ты решил лишить меня наследства? Это был день, когда родился Квентин или когда родилась я? Скажи, что такого я сделала, что ты так меня возненавидел? – к ее ярости, из глаз потекли слезы.– Я никогда не ненавидел тебя, – голос принца Дорна был тонок как бумага и полон скорби, – Арианна, ты не поняла.– Ты отрицаешь, что написал эти слова?– Нет. Это было, когда Квентин впервые поехал в Айронвуд. Да, я хотел, чтобы он наследовал мне. Для тебя у меня были другие планы.– О, да, – с издевкой согласилась она, – такие планы! Джайлс Росби, Слепой Бен Бисбарри, Грандисон Серобород, вот они твои планы.Она не дала ему и слова вставить:– Я знаю, моя обязанность обеспечить наследника Дорну, я никогда не забывала об этом. Я бы с радостью вышла замуж, но партии, которые ты мне подыскивал, были оскорбительны. Каждая из них была плевком в мою сторону. Если ты хоть немножко любил меня, то почему предложил меня Уолдеру Фрею?– Потому что знал, что ты отвергнешь его. Я должен был создавать видимость того, что стараюсь подыскать тебе консорта, раз уж ты достигла брачного возраста, иначе возбудил бы подозрения. Но я не смел предложить кого-нибудь, кого бы ты приняла. Ты была обещана, Арианна.«Обещана?» – Арианна недоверчиво уставилась на него.– Что ты мелешь? Еще одна ложь? Ты никогда не говорил…– Договор был заключен в тайне. Я собирался сказать, когда ты станешь достаточно взрослой… когда придет время, я думал, но…– Мне двадцать три, я уже семь лет как женщина.– Знаю. Я держал тебя в неведении, чтобы оградить от опасности. Арианна, твоя натура… ночью в кровати ты бы по секрету рассказала все Тиене или Гарину. Гарин потом разболтал бы все, как это свойственно сиротам, а у Тиены нет тайн от Обары и леди Ним. А если знают они… Обара слишком любит вино, а Ним близка с близнецами Фаулерами. А кому могут довериться близнецы? Я не мог рисковать.Она была в замешательстве. – «Обещана, я была обещана».– Кому? С кем я была обручена все эти годы?– Не имеет значения, он мертв.Это заявление сбило ее с толку еще больше.– Старики как тростник. Это было сломанное бедро, простуда или подагра?– Это был горшок расплавленного золота. Мы, принцы, тщательно лелеем свои планы, но боги с усмешкой ломают их, – принц Доран устало шевельнул покрасневшей рукой. – Дорн будет твоим. Даю слово, если оно еще хоть что-то значит для тебя. Твоего брата Квентина ждет более тяжелая дорога.– Что за дорога? – она с подозрением рассматривала своего отца, – Что ты скрываешь? Во имя Семерых, я устала от секретов. Скажи мне, отец… или объяви наследником Квентина и пошли за Арео с его топором, чтобы я умерла, как и мои кузины.– Ты в самом деле веришь, что я способен причинить вред детям моего брата? – скривился отец. – Обара, Ним и Тиена не потеряли ничего кроме своей свободы, а Эллария и ее дети уютно устроились в Водяных Садах. Дорея в садах сбивает апельсины с деревьев своим кистенем, а Элия и Обелла стали грозой прудов. – Он вздохнул, – Не так давно ты тоже там играла. Ты ехала на плечах высокой девочки с тонкими желтыми волосами…– Джейн Фаулер или ее сестры Джиннелин, – прошли годы с тех пор, как Арианна в последний раз вспоминала об этом. – О, и Фринна, ее отец был кузнецом. У нее были каштановые волосы. Но моим фаворитом был Гарин. Когда я была верхом на Гарине, никто не мог победить нас, даже Ним и зеленоволосая девочка-тирошийка.– Эта зеленовласка была дочерью Архонта, взамен я должен был послать тебя к нему. Ты служила бы у него виночерпием и встретилась со своим тайным суженым. Но твоя мать угрожала причинить себе вред, если я украду у нее еще одного ребенка и я… я не смог так поступить с ней.«История становится все интереснее».– Это туда отправился Квентин? В Тирош, очаровывать зеленоволосую дочь Архонта?Отец с силой схватился за фигурку цивассы.– Я должен знать, откуда ты узнала про отъезд Квентина. Твой брат отправился с Клетусом Айронвудом, мейстером Кедри и тремя лучшими молодыми рыцарями лорда Айронвуда в долгое и опасное путешествие, навстречу неизвестности. Он должен исполнить наше самое сокровенное желание.Она сузила глаза:– А в чем заключается наше сокровенное желание?– Месть, – он приглушил голос, словно боялся быть подслушанным. – Справедливость. – Принц Доран распухшими больными руками вложил в ее ладонь ониксового дракона и прошептал:– Кровь и огонь. Алейна Она повернула железное кольцо и пихнула дверь, открыв всего щелку.– Сладкий Робин? – позвала она. – Можно войти?– Осторожно, м’леди, – предупредила старая Гретчель, выкручивая ей руку. – Его милость бросил в мейстера ночным горшком.– Значит теперь ему нечем бросаться в меня. Разве у тебя нет работы? И у тебя, Мадди… все окна закрыты и заперты? Мебель вся зачехлена?– Вся, м’леди, – ответила Мадди.– Лучше будет еще раз проверить, – Алейна прошмыгнула в темную спальню. – Это всего лишь я, Сладкий Робин.Кто-то в темноте шмыгнул носом.– Ты одна?– Да, милорд.– Тогда подойди. Но только ты.Алейна плотно захлопнула дверь. Она была из сплошного дуба, четырех дюймов толщиной. Мадди и Гретчель при желании могли подслушать, но все равно ничего бы не услышали. Это кстати. Гретчель еще могла держать язык за зубами, а вот Мадди бесстыдно болтала налево и направо.– Тебя послал мейстер Колемон? – спросил мальчик.– Нет, – солгала она. – Я услышала, что мой Сладкий Робин прихворнул. – После этого происшествия с горшком, мейстер побежал за сиром Лотором, а Брюн в свою очередь пришел к ней.– Если м’леди сумеет уговорить его вылезти из постели, – заявил рыцарь. – То мне не придется вытаскивать силой.«Мы не можем этого допустить», – сказала она себе. Когда с Робертом обращались грубо, у него тут же начинались судороги.– Милорд, вы голодны? – Спросила она юного лорда. – Мне отправить Мадди вниз за ягодами со сливками или подогреть хлеба с маслом? – Она вспомнила, что хлеб греть уже поздно. Кухни уже были закрыты и печи остыли.– Я не хочу есть. – Ответил мальчик тонким, капризным голосом. – Я хочу остаться сегодня в постели. Если хочешь, можешь мне почитать.– Слишком темно для чтения. – Массивные шторы были плотно задернуты, превращая день в ночь. – Разве мой Робин забыл, какой сегодня день?– Нет, – ответил он. – Но я не хочу. Я хочу остаться в кровати. Ты можешь почитать мне про Крылатого Рыцаря.Крылатым Рыцарем звали сира Артиса Аррена. В легендах говорилось, что он изгнал из Долины Первых Людей и поднялся на вершину Копья Гиганта на огромном соколе, чтобы сразиться с Королем Грифонов. Существовало около сотни историй про его похождения. Маленький Роберт знал их все наизусть, но все равно любил слушать, когда их читают.– Сладкий мой, мы должны идти. – уговаривала она мальчика. – Но я обещаю, что прочту тебе две истории про Крылатого Рыцаря, когда мы доберемся до Лунных Ворот.– Три. – Немедленно ответил он. Не имело значения, о чем бы ни шла речь, Роберт всегда требовал больше.– Хорошо, три, – согласилась она. – Можно, я впущу немного солнца?– Нет. От света у меня болят глазки. Иди сюда, на кроватку, Алейн.Она все равно подошла к окну, обойдя осколки ночного горшка. Ориентировалась она скорее на запах. – Я не стану открывать широко. Только чтобы видеть лицо моего Сладкого Робина.Он шмыгнул носом.– Ну, раз ты хочешь.Шторы были из дорогого синего бархата. Она отдернула одну из них всего на длину мизинца и закрепила. В потоке бледного утреннего света заплясали пылинки. Небольшие оконные панели в виде кристаллов алмаза были покрыты инеем. Алейна чуть протерла одну ладонью, чтобы увидеть краешек кристально чистого голубого неба и белое сияние горной вершины. Гнездо было заковано в ледяную мантию, а Копье Гиганта над ним было наполовину покрыто снежной шапкой.Когда она обернулась, она увидела, что Роберт Аррен, выглянув из-за подушек, смотрит в ее сторону. – «Лорд Гнезда и Хранитель Долины». – Шерстяное одеяло укрывало его до груди. Сверху он был обнажен. Он был болезненным мальчиком с длинными, как у какой-нибудь девочки волосами. У Роберта были тоненькие ручки и ножки, мягкая впалая грудь, маленький животик, и красные глаза, которые постоянно слезились. – «От него помощи не жди, но он не виноват. Он родился маленьким и хилым». – Вы выглядите сегодня сильным, милорд. – Ему нравилось, когда ему говорили про его силу. – Может быть Мадди и Гретчель нагреть для тебя воды для ванны? Мадди потрет тебе спинку и вымоет волосы, чтобы ты был чистым и красивым перед путешествием. Правда, здорово?– Нет. Ненавижу Мадди. У нее ячмень на глазу, и она больно скребет. Моя мамочка никогда не терла меня так больно.– Я скажу Мадди, чтобы она не терла Сладкому Робину слишком сильно. Освежившись, ты почувствуешь себя лучше.– Не хочу ванну! Я же сказал тебе! У меня невыносимо болит голова.– Хочешь, я приложу теплую тряпку на лоб? Или принести сонного вина? Всего капельку. Мийя Стоун ждет нас в Небесном замке, и обидится, если ты заснешь до того, как она с тобой повидается. Ты же знаешь, как она тебя обожает.– Я ее не люблю. Она простая погонщица мулов. – Роберт шмыгнул носом. – Вчера вечером Мейстер Колемон положил что-то противное в мое сладкое молоко. Я почувствовал. Я говорил ему, что хочу сладкого молока, а он не дал мне ничего. Даже когда я приказал! Я лорд, он должен мне повиноваться. Но никто не делает то, что я хочу.– Я с ним поговорю. – Пообещала Алейна. – Но только, если ты выберешься из постели. Снаружи очень красиво, Сладкий Робин. Светит яркое солнышко – хороший денек, чтобы спуститься с горы. Внизу нас ждет с мулами Мийя…Он скривил губы.– Ненавижу этих вонючих мулов. Однажды один из них хотел меня укусить! Скажи Мийе, что я остаюсь. – Судя по голосу, он был готов расплакаться. – Никто не сможет причинить мне вреда, пока я здесь. Гнездо непреступно.– Кто хочет обидеть моего Сладкого Робина? Ваши лорды с рыцарями тебя так обожают, а простой народ славит твое имя. – «Он напуган», – решила она. – «И ясно почему». – С тех пор, как погибла его мать, мальчик не смел даже приблизиться к балкону, а дорога из Гнезда к Лунным Вратам способна напугать кого угодно. Когда Алейна взбиралась сюда впервые с леди Лизой и лордом Петиром, у нее чуть не выпрыгнуло сердце, а все дружно соглашаются, что спуск выглядит гораздо страшнее, поскольку все время приходится смотреть вниз. Мийя могла рассказать про великих лордов и храбрых рыцарей, становившихся на горе белее мела, и мочившихся в подштанники от страха. – «И никто из них не страдает припадками».Все равно, так не пойдет. Внизу, в долине, осень была в полном разгаре – золотая и теплая, а вокруг горных вершин уже сомкнула свои челюсти холодная зима. Они уже пережили три снежных бури, и резкое похолодание, от которого замок в одну ночь сковало панцирем льда, превратив в кусок хрусталя. Гнездо, может, и было неприступным, но теперь стало еще и недоступным, и с каждым днем путь вниз становился все опаснее. Большая часть слуг и солдат уже покинула замок. Осталась всего дюжина, которые должны были сопровождать лорда Роберта.– Сладкий Робин, – вкрадчиво начала она. – Вот увидишь, спускаться будет весело. Сир Лотор тоже будет с нами и Мийей. Ее мулы прошли по этим горам вверх-вниз тысячу раз.– Ненавижу мулов. – Настаивал он на своем. – Мулы плохие. Говорю же, когда я был маленький, один хотел меня укусить.Роберта никогда не учили сидеть верхом на лошади, ей это было известно. Мулы, лошади, ослики, это было неважно: для него все они были ужасными чудовищами, не лучше драконов и грифонов. Его привезли в Долину в шесть лет, спеленутым у груди матери, и с тех пор он ни разу ее не покидал.Но им все равно нужно было уходить до того, как все пути перекроет ледник. Никто не мог сказать точно, как долго продержится погода.– Мийя не позволит мулам тебя укусить. – Уверила его Алейна. – Я буду ехать следом за тобой. А я всего лишь девочка, не такая храбрая и сильная как ты. Если я могу это, то я знаю, что и ты сможешь, Робин.– Я мог бы, – сказал Роберт. – Но не хочу. – Он вытер сопливый нос тыльной стороной ладони. – Скажи Мийе, что я остаюсь в постели. Возможно, если я буду чувствовать себя лучше, то спущусь завтра. Сегодня снаружи слишком холодно, и у меня болит голова. Если хочешь, можешь выпить со мной сладкого молока, и я прикажу Гретчель принести нам немного медовых сот. Мы будем спать, целоваться и играть, а еще ты почитаешь мне про Крылатого Рыцаря.– Почитаю. Три истории, как и обещала… но только когда мы окажемся у Лунных Врат. – У Алейны кончалось терпение. – «Нам нужно идти», – напомнила она себе. – «Иначе после захода солнца мы останемся выше границы снегов» – Лорд Нестор приготовил нам праздничный пир, грибной суп, оленину и торты. Ты же не хочешь его расстроить, правда?– Они с лимоном? – Роберт любил все с лимоном, возможно оттого, что это же нравилось Алейне.– Самые лимонные-разлимонные на всем белом свете, – заверила она его. – И ты сможешь съесть, сколько захочешь!– Сотню? – Он был любопытным. – Смогу я съесть сотню?– Если захочешь. – Она присела на кровать и погладила его мягкие волосы. – «У него красивые волосы». – Леди Лиза каждый вечер расчесывала их своими руками, и подрезала, когда это требовалось. Но после ее падения, у Роберта при виде лезвия всякий раз тут же начинались судороги, поэтому Петир повелел оставить его волосы в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119