– Отправь весточку в Лонгтейбл, пусть Рассел пакует свои лучшие наряды и деревянный меч. Новые маленькие друзья – лучшее лекарство для Томмена, чтобы забыть о потере, когда маленькая головка Маргери скатится с плеч.Они оставили носилки возле статуи Бэйлора Благословенного. Для королевы было отрадно видеть, что кости и грязь исчезла бесследно. Сир Осфрид сказал правду – толпа не превышала ни числом, ни беспорядками находившихся здесь прежде воробьев. Они стояли неподалеку небольшими группками, тупо глядя на ворота Великой Септы, у которых собралась шеренга септонов-послушников с деревянными посохами в руках. – «Стали не видно», – подметила Серсея. Это было либо очень мудро, либо наоборот – очень глупо. Она пока не смогла разобраться, что именно.Никто не сделал попытки ей помешать. Чернь и послушники расступались при ее приближении. Оказавшись за воротами, в Зале Свечей они встретились с тремя рыцарями, на каждом было радужное одеяние Сынов Воина.– Я пришла, чтобы повидать мою невестку. – Объявила им Серсея.– Его Высокопреосвященство ожидал вашего появления. Я сир Теодан Истинный, ранее известный как сир Теодан Уэллс. Ваше Величество не затруднит последовать за мной?Главный Воробей стоял на коленях, как всегда. На этот раз он молился у алтаря Отцу. И он не стал прерывать свою молитву при появлении королевы, заставив ее с нетерпением ожидать, пока она закончится. Только после этого он встал и поклонился.– Ваше Величество. Сегодня печальный день.– Очень печальный. Вы позволите нам поговорить с Маргери и ее кузинами? – Она избрала сегодня тактику кротости и скромности. С этим человеком подобное обращение работало лучше всего остального.– Раз таково ваше желание. После этого возвращайтесь ко мне, дитя мое. Мы помолимся вместе, вы и я.Малютку-королеву заперли наверху одной из стройных башен Великой Септы. Ее келья была восьми футов в длину и шести в ширину, без какой-либо мебели, кроме набитого соломой матраца и скамеечки для молитвы. Кроме того в келье находились: кувшин с водой, копия «Семилучевой звезды» и свеча для чтения. Единственное окно было не шире бойницы для лучника.Серсея обнаружила Маргери босой и дрожащей, в застиранной сорочке сестры-послушницы. Ее волосы оказались всклокочены, босые ноги грязными.– Они отобрали мою одежду, – пожаловалась ей младшая королева, когда они остались наедине. – На мне было шелковое платье с кружевами цвета слоновой кости, украшенное речным жемчугом на груди, но септы схватили меня и содрали все до последней нитки. И моих кузин тоже. Мегга толкнула одну из септ на подсвечники и сожгла свое платье. Но я боюсь за Аллу. Она стала белее молока, и испугалась так сильно, что не могла кричать.– Бедное дитя. – Кресел не было, поэтому Серсея опустилась рядом с ней на матрац. – Леди Таэна пошла к ней поговорить, дать ей понять, что мы ее не забыли.– Он даже не позволяет нам повидаться. – Распалилась Маргери. – Он держит нас отдельно. До вашего прихода, мне вообще не позволяли видеть никого, кроме септ. Одна заходит каждый час спросить, не желаю ли я покаяться в грехах. Они не дают мне спать. Они каждый раз будят меня, требуя признания. Прошлой ночью я призналась септе Унелле, что хочу выцарапать ей глаза.«Как жаль, что ты этого не сделала», – подумала Серсея. – «Ослепление какой-нибудь бедной престарелой септы тут же подтвердило Верховному Септону твою виновность».– Твоих кузин допрашивают так же.– Чтоб они за это провалились сквозь землю. – Выпалила Маргери. – Пусть все провалятся в семь адов. Алла милая и робкая, как они могут так с ней поступать? А Мегга… она смеется во весь голос как портовая шлюха, но глубоко внутри она просто еще маленькая девочка. Я люблю их всех, а они любят меня. И если эти воробьи думают, что они могут заставить их меня оболгать…– Боюсь, их тоже обвинили. Всех троих.– Моих кузин? – Маргери побледнела. – Алла и Мегга еще совсем дети. Ваше Величество, это… это отвратительно. Вы вызволите нас отсюда?– Сделаю все, что смогу. – Ее голос был полон сострадания. – Вас охраняют новые рыцари Его Святейшества. Чтобы вас освободить мне придется послать сюда золотых плащей и осквернить это святое место кровопролитием. – Серсея взяла Маргери за руку. – Но я не останусь безучастной. Я схватила всех, кого сир Осни объявил вашими любовниками. Я уверена, они расскажут Его Святейшеству о вашей невиновности, и поклянутся в этом во время вашего испытания.– Испытание? – Теперь в девичьем голосе явно прозвучал страх. – Должно быть испытание?– А как иначе доказать вашу невиновность? – Серсея ободряюще пожала руку Маргери. – Правда, вы в праве выбрать вид испытания. Вы же королева. Рыцари Королевской Гвардии поклялись вас защищать.Маргери тут же все поняла.– Судебный поединок? Но Лорас ранен, иначе бы он…– У него есть шестеро братьев.Маргери уставилась на нее, потом выдернула свою руку.– Это шутка? Борос – трус, Меррин – старик и медлителен как черепаха, ваш брат – калека, остальные двое в Дорне, а Осмунд – проклятый Кеттлблэк. У Лораса только двое братьев, а не шестеро. Если должен состояться судебный поединок, то я желаю, чтобы мою честь отстаивал Гарлан.– Но Гарлан не состоит в Королевской Гвардии, – сказала королева. – Когда на кону честь королевы, закон и обычай требуют, чтобы ее защитник был выбран из семерых членов королевского братства. Боюсь, Верховный Септон будет настаивать. – «Я сумею его в этом убедить».Маргери не стала отвечать, но ее глаза сузились от подозрения.– Блаунт или Трант, – произнесла она, наконец. – Остается один из них. Вы этого добивались, не так ли? Да Осни Кеттлблэк любого из них порвет на кусочки.«Семь адов». – Серсея изобразила оскорбленное достоинство.– Вы неверно меня поняли, дочь моя. Все, чего я хотела…– … оставить своего сына себе. У него никогда не будет такой жены, которую бы вы не ненавидели. И я не ваша дочь, спасибо богам. Оставьте меня.– Не дури. Все, чего я хочу – это тебе помочь.– Помочь лечь в могилу. Я просила тебя уйти. Может мне позвать моих тюремщиков, чтобы тебя выволокли отсюда, ты злая, подлая, коварная стерва?Серсея собрала юбки и чувство собственного достоинства.– Все это должно было тебя напугать. Я прощаю тебе эти слова. – Здесь, как и при дворе, никогда не знаешь, кто еще может подслушать разговор. – На твоем месте, я бы тоже испугалась. Грандмейстер Пицелль подтвердил, что снабжал тебя лунным чаем, а Голубой Бард… если б я была на вашем месте, миледи, я бы молила Старицу о мудрости и Матерь о ее милосердии. Боюсь, очень скоро тебе потребуется и то, и другое.Четыре высохших септы проводили королеву из башни вниз. Каждая из старух казалась немощнее другой. Когда они добрались до низа, они направились дальше вглубь холма Визении. Ступени заканчивались глубоко под землей, где начинался длинный туннель, освещенный цепочкой неровно горящих факелов.Она застала Верховного Септона в небольшой семисторонней комнате для приемов. Комната была простой и скромной с голыми каменными стенами, грубо сколоченным столом, тремя стульями и скамейкой для молитв. В стенах были вырезаны лики Семерых. Серсея решила, что резьба эта грубая и уродливая, но в ликах, безусловно, присутствовала сила, особенно в их глазах – шариках оникса, малахита и желтого лунного камня, что каким-то образом вдохнуло в лица жизнь.– Вы поговорили с королевой. – Начал Верховный Септон.Она подавила в себе желание сказать: «Это я – королева».– Поговорила.– Все люди грешны, даже короли и королевы. Даже я согрешил и был прощен. Но без раскаяния, нет прощения. Королева не сознается.– Возможно, она невиновна.– Это не так. Святая септа ее осмотрела, и подтвердила, что ее девственность нарушена. Она пила лунный чай, чтобы умертвить во чреве плод своего греха. Помазанный рыцарь поклялся на своем мече, что вступал в совокупление с ней и двумя ее кузинами. С его слов, другие тоже ложились с ней, и он называет много имен мужчин и знатных и простолюдинов.– Мои золотые плащи уже всех схватили и препроводили в темницу. – Заверила она его. – Допросу был подвержен пока только один, певец, называемый Голубым Бардом. Он говорит возмутительные вещи. И даже в этом случае, я умоляю, чтобы моей невестке позволили пройти испытание, чтобы могла быть доказана ее невиновность. – Она запнулась. – Томмен так любит свою маленькую королеву, Ваше Святейшество, я боюсь, ему и его лордам будет трудно судить ее справедливо. Возможно, Церковь возьмет на себя проведение испытания?Верховный воробей сложил свои тонкие руки домиком.– Мне в голову приходила подобная мысль, Ваше Величество. Так же как Мейгор Ужасный однажды забрал у Церкви меч, так и Джахаэрис Миротворец отобрал у нас весы правосудия. Но кто иной лучше подходит для суда над королевой, кроме Семерых над нами и их служителей на земле? Это дело должен разбирать Святой суд семерых судей. Трое из них должны быть вашего, женского пола. Дева, мать и старица. Кто лучше сможет осудить женскую безнравственность?– Это будет отлично. Кстати, Маргери имеет право требовать чтобы ее виновность или невинность была подтверждена посредством поединка. А раз так, то ее защитником должен быть один из семи телохранителей Томмена.– Рыцари Королевской Гвардии служили полноправными защитниками короля с королевой со времен Эйегона Завоевателя. Корона и Церковь в этом единодушны.Серсея прикрыла лицо руками, словно от горя. Когда она подняла лицо вновь, в одном глазу блеснула слеза.– Да, сейчас настали поистине печальные дни, – произнесла она. – Но я так рада, что нашла в нас согласие. Если б Томмен был здесь, я уверена, что он бы вас поблагодарил. Вместе мы должны открыть правду.– Мы найдем ее.– Я должна возвращаться в замок. С вашего позволения, я заберу с собой сира Осни Кеттлблэка. Малый Совет желает его допросить, и самим услышать его обвинения.– Нет, – просто ответил Верховный Септон.Это было всего лишь слово, единственное слово, но Серсея почувствовала, словно на нее вылили ушат холодной воды. Она моргнула, и ее уверенность пошатнулась, всего лишь на волосок.– Обещаю, сир Осни будет содержаться со всей строгостью.– Здесь он под надежной охраной. Идемте. Я вам покажу.Серсея почувствовала на себе взгляды Семерых, их глаз из нефрита, малахита и оникса, и ее, внезапно, пронзила дрожь страха, холодная как лед. – «Я королева», – сказала она себе. – «Я дочь лорда Тайвина». – Она покорно пошла следом.Сир Осни был неподалеку. Его камера была темна и закрыта тяжелой железной дверью. Верховный Септон выудил ключ, чтобы ее открыть, и взял со стены факел чтобы осветить помещение.– После вас, Ваше Величество.Внутри с потолка, с пары тяжелых железных цепей свисал обнаженный Осни Кеттлблэк. Он был избит. На его спине и плечах почти не осталось кожи, а ноги и зад были испещрены рубцами и порезами.Увидев такое, королева едва смогла устоять на ногах. Она обернулась к Верховному Септону.– Что вы наделали?– Мы со всем рвением искали правду.– Он же сказал вам правду. Он пошел к вам по собственной воле и признался в грехах.– Да. Признался. Я слышал много признаний, Ваше Величество, но мне редко доводилось слышать столь довольного своими грехами мужчину.– Вы же его измочалили!– Без боли нет наказания. Ни один мужчина не должен избегать бичевания, как я уже говорил сиру Осни. Никогда прежде я не был так близок к богам, как в момент моего собственного бичевания, которому я был подвержен за мои собственные злодеяния, хотя мои темнейшие грехи не столь черны, как его.– Н-но, – зашипела она. – вы проповедуете милосердие Матери…– Сир Осни должен будет изведать сладость ее молока в загробной жизни. В «Семилучевой Звезде» написано, что все грехи могут быть прощены, но за преступления должно последовать воздаяние. Осни Кеттлблэк виновен в предательстве и убийстве, а эти преступления караются смертью.«Он простой священник, он не посмеет это сделать».– Церковь не вправе приговаривать человека к смерти, что бы он ни совершил.– Что бы он ни совершил. – Верховный Септон медленно повторил ее слова, взвешивая сказанное. – Странно, Ваше Величество, но чем старательнее мы бичевали, тем сильнее менялись преступления сира Осни. Теперь он уверяет нас, что никогда в жизни не прикасался к Маргери Тирелл. Не так ли, сир Осни?Осни Кеттлблэк открыл глаза. Увидев королеву, стоящую перед ним, он провел языком по распухшим губам и произнес:– Стена. Ты обещала мне Стену.– Он обезумел. – Сказала Серсея. – Вы довели его до безумия.– Сир Осни. – чистым, твердым голосом произнес Верховный Септон. – Вы совокуплялись с королевой?– Да. – Цепи тихо звякнули, когда он изогнулся в кандалах. – Эту самую. Я трахал эту королеву, которая отправила меня убить старого Верховного Септона. У него не было охраны. Я просто вошел, пока он спал, и прижал подушку к его лицу.– Серсея повернулась и побежала.Верховный Септон попытался ее перехватить, но он был всего лишь старым воробьем, а она была львицей со Скалы. Она оттолкнула его в сторону и метнулась сквозь дверь, с громким лязгом захлопнув ее за собой. – «Кеттлблэки, мне нужны Кеттлблэки. Я отправлю сюда Осфрида с золотыми плащами и Осмунда с Королевской Гвардией, Осни откажется от всего, когда его освободят, а я сама избавлюсь от этого Верховного Септона, как избавилась от предыдущего». – Четыре старые септы преградили ей путь, и схватили скрюченными руками. Она сбила одну из них на пол, другой расцарапала лицо, и добралась до лестницы. На полпути она вспомнила про Таэну Мерривезер. От этого она оступилась, сбив дыхание. – «Спасите меня, Семеро», – взмолилась она. – «Таэна все знает. Если они ее тоже схватят, и станут ее бить плетью…»Она добежала до септы, но не дальше. Тут ее уже поджидали женщины, еще больше септ и молчаливых сестер тоже, которые были моложе тех старух внизу.– Я королева! – кричала она, пятясь от них. – За это я велю отрубить вам головы! Расступитесь! – Но вместо этого они ее схватили. Серсея рванулась к алтарю Матери, но и там ее поймали, целая дюжина, и потащили, брыкающуюся вверх по ступеням в башню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119