Море поглотило даже великий королевский трон из челюстей Нагга. Только кости Нагга выдержали испытание временем, напоминая железнорожденным о некогда свершенных чудесах.«Но этого достаточно», – размышлял Эйэрон.На вершине прямо в камне были вырезаны девять широких ступеней. В отдалении возвышались суровые громады холмов Старого Вика. Там где, когда-то были двери, Эйэрон задержался, чтобы вытащить пробку из бурдюка и сделать глоток морской воды. Затем он повернулся лицом к морю. – «Из моря мы рождены и в море мы вернемся». – Даже отсюда он мог слышать мерный рокот волн и ощущать силу бога, притаившегося в глубине. Эйэрон опустился на колени. – «Ты послал своих людей ко мне», – начал молиться он. – «Они оставили свои дворцы и хижины, замки и твердыни, и пришли сюда, к костям Нагга из каждой рыбацкой деревушки и каждой затерянной долины. Придай же теперь им мудрости, узнать настоящего короля, когда он предстанет пред ними и силы, чтобы оттолкнуть ложного». – Он молился всю ночь, ибо, когда на него снисходил бог, Эйэрон Грейджой не нуждался во сне, как не нуждались в покое волны и рыбы в море.Темные облака бежали перед ветром, словно застигнутые рассветом врасплох воры. Черное небо приобрело серый грифельный цвет, а темное море стало серо-зеленым. Черные хребты гор Старого Вика приоделись в серо-зеленые оттенки корабельных сосен. Как только в мир вернулись оттенки, взметнулись и начали хлопать на ветру сотни стягов. Эйэрон разглядел серебристую рыбку Ботли, кровавую луну Винчей, темно-зеленые деревья Орквудов. Он видел боевые рога, левиафанов, косы и везде замечал золотых кракенов. Под знаменами копошились рабы и морские жены, раздувая и потроша рыбу на завтрак для капитанов и королей моря и соли. Рассветные лучи коснулись каменистого берега и он различал, как просыпаются люди, откидывая прочь одеяла из тюленьих шкур, и как они требуют свой первый рог эля. – «Пейте, как следует», – думал он, – «сегодня нас ждет работа во славу бога».Море тоже пробуждалось. Ветер усилился, поднялись волны, взметая облака мелких брызг на борта кораблей. – «Утонувший Бог просыпается», – подумал Эйэрон. Он мог слышать его глас, пробуждающийся в глубинах океана. – «Сегодня я буду с тобой, мой стойкий и верный слуга» – говорил голос, – «Безбожнику не сидеть на моем Морском Троне».Когда его утопленники разыскали его, он стоял прямой и строгий с длинными, черными, развевающимися на ветру волосами под ребрами Нагга.– Время пришло? – спросил Рас.Эйэрон кивнул:– Да. Иди и созови всех.Утопленники взметнули вверх свои дубинки из плавника и, колотя ими друг о друга, двинулись вниз по холму. Вскоре к ним присоединились другие, и по всему берегу разнеслась дробь. Поднялся ужасный треск и грохот, словно сотни деревьев стали стучать друг об друга ветвями. Следом начали стучать в котелки: «бум-бум-бум, бум-бум-бум».Заревели боевые рога, один, потом другой: «А-а-а-о-о-о-о-о!»Люди побросали свои костры и направлялись к останкам чертогов Серого Короля. Гребцы, рулевые, мастера-парусники, плотники, воины, прихватив топоры, рыбаки свои сети. С одними были рабы, чтобы прислуживать им, с другими – морские жены. А третьих, которые слишком часто плавали в зеленые земли, сопровождали мейстеры, барды и рыцари. Простой люд полумесяцем собрался вокруг вершины, в задних рядах толпились рабы, дети и жены. Короли и капитаны забрались выше по склону. Эйэрон Мокроголовый видел жизнерадостного Зигфри Стоунтри, Андрика Неулыбчивого, рыцаря сира Харраса Харлоу. Лорд Бейлор Блэктайд в собольей мантии стоял рядом с Стоунхаузом в дырявом плаще из меха котика. Виктарион возвышался над всеми, кроме Андрика. Его брат был без шлема, но одет в полный доспех, с плеч золотом струился плащ с кракеном. – «Он должен стать нашим королем. Кто, глядя на него, в этом усомнится?»Когда Мокроголовый воздел ввысь костлявые руки, стук и рога умолки. Утопленники опустили дубинки, все голоса стихли. Был слышен только звук волн – успокоить их рев было не в силах человека.– Из моря мы рождены, в него и вернемся, – тихо начал Эйэрон, и людям приходилось прилагать усилия, чтобы услышать его. – Бог Штормов во злобе своей выдернул Бейлона из его замка и сбросил на скалы, теперь он пирует в подводных чертогах Утонувшего Бога. – Он поднял глаза к небу:– Бейлон мертв! Железный король мертв!– Король мертв! – вскричали его утопленники.– Однако то, что мертво, умереть не может, но восстанет. Сильнее и крепче, – напомнил он им. – Бейлон пал. Бейлон – мой брат, который почитал Старый обычай и заплатил за это железную цену. Бейлон Храбрый, Бейлон Благословенный, Бейлон Дважды Коронованный. Тот, кто вернул нам наши свободы и нашего бога. Бейлон мертв… но железный король восстанет снова, чтобы воссесть на Морской Трон и править островами.– Король восстанет! – откликнулись они. – Он вернется!– Да, вернется. Он должен, – голос Эйэрона гремел подобно прибою: – Но кто? Кто сядет на место Бейлона? Кто будет править священными островами? Есть ли он среди нас? – Жрец простер руки. – Кто из нас станет королем?Ему ответил пронзительный крик чайки. Толпа начала шевелиться, словно люди пробуждались со сна. Они оглядывались на соседей, гадая, кто из них осмелится посягнуть на корону. – «Вороний глаз никогда не отличался терпением», – сказал себе Мокроголовый, – «Возможно, он выскажется первым. Если так, то это будет его ошибкой». – Капитаны и короли долго ждали этого пира и не станут бросаться на первое же блюдо, которое подадут. – «Они желают его оценить, распробовать на вкус каждый его кусочек, и сравнить с другими, пока не найдут самое вкусное».Эурон должно быть знал об этом. Он стоял, скрестив руки среди своих толпы немых и чудищ. Только ветер и волны отозвались на призыв Эйэрона.– Железнорожденным нужен король, – продолжил жрец, после долгой паузы. Я спрашиваю снова. Кто из нас станет королем?– Я стану, – донеслось снизу.Тотчас раздался неровный крик:– Гилберт! Гилберт! Гилберт Король! – поднялся клич. Капитаны расступились и дали подняться по склону претенденту и его защитникам, чтобы встать рядом с Эйэроном под костями Нагга.Претендент оказался высоким и худым лордом с меланхоличным видом и с чисто выбритым подбородком. Его три защитника заняли место на два шага пониже, держа в руках его меч, щит и знамя. Все трое были похожи на претендента, и Эйэрон принял их за его сыновей. Знаменосец развернул стяг, на котором большая черная ладья плыла на фоне заходящего солнца.– Я Гилберт Фарвинд, лорд Одинокого Света, – объявил лорд собравшимся.Эйэрон знал некоторых Фарвиндов, странных людей, владевшими землями на самой западной оконечности Большого Вика и разбросанными далее на запад островами – маленькими скалами, способными прокормить только один замок. Из них Одинокий Свет был самым удаленным, в восьми днях плавания на северо-запад мимо скал, облюбованных морскими котиками и львами, и далее по бескрайнему седому океану. Фарвинды оказались чуднее, чем он ожидал. Говорили, что они были оборотнями, нечестивыми созданиями способными принять облик морского льва, моржа или даже пятнистого кита – этого волка открытого моря.Лорд Гилберт начал говорить. Он рассказывал о дивных землях за Закатным Морем, о землях без зимы и нужды, где смерть не властна:– Выберите меня королем, – кричал он, – и я поведу вас туда. Мы построим тысячи кораблей, как это однажды сделала Нимерия, и всем миром поплывем за закат. Там каждый муж сможет стать королем, а каждая жена королевой.Его глаза, как заметил Эйэрон, были то серыми, то голубыми, такие же изменчивые словно море. – «Безумные глаза», – подумал он, – «глаза глупца». – Видения, которые он расписывал, без сомнений были коварной западней Штормового Бога расставленной, чтобы завлечь железнорожденных навстречу гибели. Приношения, что рассыпали его люди, включали моржовую кость и шкуры морских львов, браслеты из китового уса, окованные бронзой рога. Капитаны осматривали их и отворачивались, оставляя возможность поживиться простолюдинам. Когда глупец закончил говорить, и его защитники начали выкрикивать его имя, только Фарвинды подхватили клич, да и то не все. Скоро крики «Гилберт! Гилберт король!» угасли. Сверху вслед лорду Одинокого Света, спускавшемуся вниз с холма, громко кричала чайка, севшая на одно из ребер Нагга.Эйэрон Мокроголовый вновь шагнул вперед:– Еще раз спрашиваю, кто станет нашим королем?– Я! – громыхнул сильный голос, и вновь толпа расступилась.Говоривший въезжал на холм, восседая в резном кресле из плавника, которое на плечах несли его внуки. Великолепные человеческие развалины весом в двадцать стоунов и возрастом девяносто лет были облачены в плащ из шкуры белого медведя. Его волосы были белы как снег, огромная борода одеялом накрывала старика от щек до бедер, так что было трудно сказать, где кончаются его собственные волосы, а где начинается медвежий мех. Хотя его внуки были настоящими великанами, под его весом они с трудом поднимались по каменным ступеням. Перед чертогом Серого Короля они опустили его на землю, и трое остались в качестве защитников.«Шестьдесят лет назад этот человек легко бы завоевал поддержку людей», – подумал Эйэрон, – «но его время давно прошло».– Да, Я! – зарычал человек, голосом настолько же громким, насколько огромным был он сам. – Почему бы и нет? Кто лучше? Для тех, кто слеп, я представлюсь – я Эрик Кузнец. Эрик Судья. Эрик Сокрушитель Наковален. Покажи им мой молот, Тормор.Один из защитников поднял молот на всеобщее обозрение. Это была чудовищная вещь, чья рукоять была обмотана старой кожей, а стальная голова была величиной с буханку хлеба.– Не могу сосчитать, сколько рук я раздробил в кашу этим молотом, – сказал Эрик, – но возможно, это расскажут сами воры. Не могу сказать, и сколько голов я размозжил на своей наковальне, но, возможно, вам расскажут вдовы. Я мог бы поведать вам о моих подвигах на поле брани, но мне восемьдесят восемь и до конца жизни я не успею закончить свой рассказ. Если верно, что старики мудры, то нет мудрее меня. Если верно, что великаны сильны, то нет сильнее меня. Вы хотите короля с наследниками? Так их у меня больше, чем я могу сосчитать. Король Эрик, да. Мне нравится, как это звучит. Ну же, кричите это вместе со мной. ЭРИК! ЭРИК СОКРУШИТЕЛЬ НАКОВАЛЕНЬ! КОРОЛЬ ЭРИК!Когда его внуки начали кричать, их сыновья вышли вперед с сундуками на плечах. Когда они перевернули их вверх дном у основания каменной лестницы, брызнул поток серебра, бронзы и стали: браслеты, ожерелья, кинжалы, ножи и метательные топорики. Некоторые капитаны схватили лучшие вещи и присоединились к усиливающемуся хору. Но клич только начал набирать силу, как сквозь него прорвался женский голос:– Эрик! – Люди подвинулись, чтобы дать обладательнице голоса выйти. Поставив одну ногу на первую ступеньку, она повторила: – Эрик! А ну-ка встань!Наступила тишина. Свистел ветер, волны бились о берег, люди шептались между собой. Эрик Кузнец смотрел вниз на Ашу Грейджой:– Девчонка. Треклятая девчонка. Что ты сказала?– Встань, Эрик! – крикнула она. – Поднимись, и я буду кричать твое имя вместе со всеми. Поднимись и первая пойду за тобой. Ты же хочешь корону. Встань и забери ее.Где-то в толпе рассмеялся Вороний Глаз. Эрик яростно уставился на него. Руки великана крепко сжались вокруг подлокотников кресла из плавника. Его лицо покраснело от натуги, потом побагровело. Руки дрожали от тщетных усилий. Эйэрон видел, как от напряжения пульсирует тонкая голубая жилка на шее старика. На какое-то мгновение показалось, что Эрик сделает это, но силы покинули его, и старик со стоном опустился назад на подушки. Эурон захохотал еще громче. Великан опустил голову, и в мгновение ока постарел. Внуки унесли его вниз.– Кто будет править нами? – вновь воззвал Эйэрон. – Кто станет нашим королем?Люди начали оглядываться. Некоторые смотрели на Эурона, другие на Виктариона, третьи на Ашу. Зеленые волны белыми брызгами разбивались об борта кораблей. Чайка вновь закричала хриплым и жалким голосом.– Предъяви свои права, Виктарион, – предложил Мерлин, – дай нам закончить с этим шутовским фарсом.– Когда я буду готов, – крикнул в ответ Виктарион.Эйэрон был доволен. «Лучше, если он подождет».Следующим стал Драмм – еще один старик, хотя и не такой древний, как Эрик. На вершину он забирался сам на своих двоих, на бедре покачивался Багряный Дождь, его знаменитый меч, выкованный из валирийской стали еще до гибели Валирии. Его защитники были уважаемыми людьми: его сыновья Денис и Доннел, оба отважные бойцы, как и стоявший меж ними гигант с ручищами толстыми, как дерево по имени Андрик Неулыбчивый. И то, что за Драмма вступился такой человек, говорило о нем лучше всего прочего.– Где написано, что нашим королем должен стать кракен? – начал Драмм. – Какое право имеет Пайк править нами? Большой Вик самый крупный из островов, Харлоу самый богатый, а Старый Вик самый священный. Когда драконий огонь поглотил черную династию, железнорожденные признали первенство Викона Грейджоя… но как вождя, а не короля.Начало было хорошее. Эйэрон слышал крики одобрения, но они утихли, когда Драмм начал говорить о славе Драммов. Он говорил о Дейле Грозном, Рорине Разбойнике, о сотне сыновей Гормонда Драмма по прозвищу Престарелый отец. Он вытянул Багряный Дождь и рассказал, как Хилмар Драмм Хитроумный с помощью ума и деревянной дубинки добыл меч у закованного в сталь рыцаря. Он говорил о давно утонувших кораблях и забытых битвах восьми вековой давности. Он говорил, а толпа начала проявлять нетерпение. А он говорил, и говорил, и говорил.А когда открылись сундуки Драмма, капитаны увидели приношения настоящего скряги.«Разве можно купить трон с помощью бронзы?» – подумал Эйэрон.Быстро утихшие крики: «Драмм! Драмм! Данстана в короли!» ясно ответили на этот вопрос.У Эйэрона засосало под ложечкой, и ему показалось, что волны стали биться о берег громче, чем прежде.«Настало время», – подумал он. «Время для Виктариона сделать свой вызов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119