— Пойду спрошу, можно ли мне принести тебе воды. Если нет… — Она умолкла, потом распрямила плечи и улыбнулась. — Я была воином, — с гордостью произнесла Дур-зор. — Хорошим воином. Наш бог будет доволен мною. Он возьмет мою душу в свою армию.— Что ты такое говоришь? — Рейвен встал. Он почувствовал себя лучше. Мысли прояснились, хотя в ушах стоял какой-то странный звон. Острая боль перешла в тупую, ноющую. — Как это понимать — возьмет твою душу? Что это значит?— Если Даг-рук решит присоединиться к мятежникам, она должна будет выполнить приказ Клета и убить всех полутаанов. Он считает нас извращением, надругательством над природой. Мы не заслуживаем права жить.Рейвен во все глаза глядел на нее. Дур-зор говорила об этом спокойно, будто верила, что так и должно быть.— Что? Нет! Это же безумие! — С трудом поворачивая голову, он огляделся по сторонам. — С кем я должен говорить? С Клетом? Хорошо, я буду говорить с Клетом.Протянув окровавленную руку, Рейвен схватил Дур-зор за запястье.— Идем со мной.Дур-зор оцепенело смотрела на него. Она была слишком потрясена услышанным, чтобы говорить. Когда же до нее дошло, что у Рейвена слова не расходятся с делом, она попыталась вырваться.— Ты что, с ума сошел? — выдохнула Дур-зор, силясь вырвать свою руку.Рейвен ничего не сказал в ответ, а просто потащил девушку за собой. Ноги плохо слушались его. Он спотыкался, словно пьяница после трехдневного запоя. Рейвен толком не знал, что придает ему смелости встать лицом к лицу с врикилем. Возможно, это было особое действие древесной коры. А может, им двигало то, что Дур-зор спасла ему жизнь и теперь он был в долгу перед нею.Нет, думал Рейвен, я обязан ей не только жизнью. Этой девчонке я обязан своим рассудком. Если бы не она, я бы давным-давно сошел с ума и кончил бы так же, как та несчастная рабыня, бросившаяся в реку. * * * Клет тем временем вел беседу с одним из шаманов своей свиты. Шамана звали Дерл. Он был самым старым из живущих таанов, и потому к нему относились с величайшим уважением. Шрамы на теле показывали, что он был храбрым и доблестным воином. Спину украшали редкие и весьма дорогие самоцветы. Магия Пустоты помогала ему продлевать жизнь, хотя никто толком не знал, как ему это удается. Ведь он был не врикилем, а живым тааном. Его волосы поседели, шерсть на спине приобрела пыльно-серый оттенок. Но только внешний вид, да еще медленная, осторожная походка, словно он берег каждую крупицу сил, свидетельствовали о том, что его возраст перевалил за полтораста лет.Дерл и Клет говорили о Рейвене.— Зачем тебе понадобилось брать этого человека в свой почетный караул? — недоумевал Дерл. Шаман и не думал скрывать от Клета, что ему не по нраву такое решение. — Ну, храбрый он — это верно. Для человека — даже очень храбрый. Понимаю, тебе лестно, что этот человек будет служить тебе, как когда-то ты сам служил другому человеку. И все же, — Дерл покачал головой, — от этого дикого молодца будет больше беды, чем пользы.Клет терпеливо выслушал сетования шамана.— Друг мой, ты глядишь не дальше первого поворота дороги. Я согласен, сейчас он способен на любые выходки. Но придет время, и он будет беспрекословно подчиняться мне. Ты понимаешь, Дерл, о каком времени я говорю?Лицо шамана сморщилось в улыбке. Улыбка появилась не сразу; казалось, мышцы его лица тоже двигались медленно.— Ты имеешь в виду то время, когда Кинжал врикиля станет твоим?— Я поклялся Локмирр, богине смерти, что не сделаю врикилем ни одного таана, — сурово произнес Клет. — Врикилями будут только люди. Этот станет вторым по счету.— Если он — второй, то кто же будет первым? — хитро спросил Дерл, будто уже знал ответ.— А ты как думаешь? — вопросом ответил Клет.Дерл сдержанно рассмеялся.— Ты и вправду веришь, что один удар Кинжала врикиля оборвет многочисленные жизни Дагнаруса?— Я думаю, что стоит попробовать, — холодно ответил Клет. — Ты ведь — шаман Пустоты. Что скажешь по этому поводу?— Я скажу, что ты обсасываешь кости, еще не успев сварить мясо своего противника, — ответил Дерл. — Кинжал врикиля пока что у Дагнаруса. К тому же он объявил тебя предателем, и каждый, кому ты попадешься на глаза, обязан тебя убить.— Придет время, когда он горько пожалеет об этих словах, — невозмутимо возразил Клет. — Оно обязательно придет.Дерл склонил голову.— Нынешней ночью я принесу жертву Декцару, богу войны и мужу Локмирр, чтобы он ответил на твои молитвы. А пока, — добавил Дерл, и его хитрые, коварные глаза глянули куда-то поверх врикиля, — твой новый телохранитель желает поговорить с тобой.Клет обернулся и увидел, что его свита держит Рейвена. Тот пытался вырваться и сыпал проклятиями. Клет не умел говорить на языке людей и не собирался учиться, поскольку их слова вызывали у него ощущение чего-то мягкого и тягучего. Однако, проведя среди людей более двухсот лет, он научился понимать их язык. Клет не подавал виду, что понимает человеческий язык, и люди — эти беспечные и самонадеянные существа — выбалтывали в его присутствии свои истинные замыслы.— Идиоты, пропустите меня! — кричал человек. — Я такой же его телохранитель, как вы. Мне нужно поговорить с ним.Сопротивляясь таанам Клета, человек тем не менее не выпускал из своей руки руку полутаанки, которую привел с собой. Вид у той был перепуганный.— Он говорит правду, — сказал Клет. — Я сделал его своим телохранителем. Пропустите его.Человек, шатаясь, побрел к врикилю, таща за собой полутаанку. На его шее еще оставался железный ошейник раба, и цепь от ошейника волочилась по земле. Взглянув Клету в лицо, человек сразу же опустил глаза. Тело содрогнулось. Однако человек совладал с собой и заговорил с должным уважением.— Дур-зор говорит, что ты дал мне возможность убить Ку-тока и восстановить мою честь. Спасибо тебе за это, Клет, — сказал он, с трудом произнеся имя врикиля.Клет кивнул и уже хотел отвернуться. Он решил, что человек сказал все, что требуется сказать в таких случаях.— Эй, господин… постой, — крикнул человек.Удивленный Клет вновь повернулся к нему.Человек стоял, опустив голову и глядя себе под ноги.— Дур-зор сказала, что ты назвал полутаанов извращением и надругательством над природой и что ты намерен убить их всех.Человек выпустил руку полутаанки, и девчонка тут же пала ниц.Клет притворился, что не понял. Он приказал полутаанке перевести, что она и сделала дрожащим голосом, не поднимая подбородка от земли.— Я думаю, это ошибка, — упрямо заявил человек. — Дур-зор, переведи ему эти слова, — велел он, увидев, что полутаанка молчит.Она перевела, умоляюще глядя на Клета и сжавшись всем телом, словно показывая могущественному таанскому врикилю, что слова исходят не от нее.— Спроси его, почему это ошибка? — велел озадаченный Клет.— Дур-зор рассказала мне, что ты восстал против вашего бога, — сказал человек. Ему было трудно держаться на ногах, и он почему-то все время моргал глазами. — Твоя армия пока не слишком велика. Твой противник значительно превосходит тебя по числу солдат. Поэтому, я думаю, тебе понадобятся все воины, кто согласится идти с тобой. — Человек указал на Дур-зор. — Эта девушка — умелый воин. Вместо того чтобы убивать ее, позволь ей и другим полутаанам сражаться в твоих рядах. Скажи, какой вред могут причинить полутааны? Они не дают потомства. Рано или поздно они умрут сами. — Человек поднял голову и наконец взглянул Клету прямо в глаза. — Мне думается, если ты больше не хочешь надругательства над природой, то просто запретишь своим воинам ложиться с человеческими женщинами.Клет был доволен. Он сделал правильный выбор. Этот человек оказался даже разумнее, чем он предполагал.— Ты ложилась с ним? — спросил он Дур-зор.Дур-зор снова задрожала.— Ни в коем случае, кил-сарнц. Ведь он — раб.— В его словах есть доля правды. Во всяком случае, в здравом смысле людям не откажешь. Как зовут этого человека?— Рейвенстрайк, кил-сарнц.— Его имя происходит от названия какой-то птицы? — поморщился Клет. — Никогда мне не понять этих людей. Скажи Рейвенстрайку, что мне понравилось его предложение и я сделаю так, как он говорит. Полутааны останутся жить при условии, что они согласятся сражаться в моей армии.— Для нас это большая честь, кил-сарнц, — сказала Дур-зор.— Ты будешь ему хорошей подругой. Скажи ему об этом, — велел Клет, махнув в сторону Рейвена.Дур-зор молча глядела на Клета.— Скажи ему, — повторил он.Дур-зор повернулась к Рейвену и тихо повторила ему слова Клета.Рейвен ничего не ответил. У него напряглась челюсть. Потом он схватил Дур-зор за руку и рывком поставил девушку на ноги.— Благодарю тебя, кил-сарнц, — сказал наконец Рейвен.Он повернулся и пошел, но не сделал и нескольких шагов, как его ноги подкосились и он повалился на землю. Дур-зор тревожно оглянулась на Клета, опасаясь, что такое проявление слабости может заставить врикиля изменить свое решение.Клет махнул рукой. У него были более важные дела, чем этот человек. Прежде чем уйти, Клет обернулся и увидел, как полутаанка спускалась с холма, таща на себе человека с птичьим именем. * * * Рейвен очнулся от резкого лязга металла, раздавшегося у самого уха. Чья-то крепкая рука удерживала его плечо.— Не шевелись, — сказала ему Дур-зор. — Мы снимаем с тебя цепи.Рейвен молча повиновался. Ему снилось что-то ужасное, что именно — он не помнил, и звук молотка, бьющего по железу, раздался очень вовремя. Рейвен сжал зубы и постарался не двигаться, пока другой таан, орудуя тяжелым молотком, сбивал скобу на ошейнике. При каждом ударе голова Рейвена вздрагивала, но, к счастью, все скоро кончилось. Ошейник упал на землю вместе с цепью. Рейвен медленно, осторожно сел, поскольку голова еще болела, и глубоко вздохнул.Он больше не был рабом.Потом на него снова навалилась темнота, и он заснул. Спал он долго и проснулся только вечером. В отдалении разбрасывал искры большой костер. Тааны устроили праздник и прыгали через огонь, размахивая оружием.— Как я понимаю, Даг-рук решила присоединиться к армии Клета? — спросил Рейвен.Он увидел, что его руку успели очистить от крови и намазать чем-то липким. Каждое движение отзывалось болью в плече и в голове. Но ему было хорошо. Других слов для описания своих чувств Рейвен подобрать не мог. Ему было хорошо.— Да, — ответила Дур-зор. — Даг-рук рассердилась, услышав, что наш бог… — Девушка умолкла, потом тихо сказала: — Я не должна больше называть Дагнаруса так. Даг-рук приказала, чтобы мы перестали считать его нашим богом. Она говорит, что мы вернемся к вере в прежних богов. Шаман Дерл научит нас старой вере. Не думаю, что мне понравятся эти таанские боги. Они плохо относятся к полутаанам.— Я научу тебя вере в моих богов, — пообещал Рейвен. Он смотрел, как искры костра кружили в воздухе и огненным вихрем уносились к небу. — Мои боги уважают храбрых воинов любой расы.— Правда? Тогда мне понравятся твои боги, — сказала Дур-зор. — Это будет нашей общей тайной. Даг-рук очень разгневалась, когда услышала, что Дагнарус бросил таанов в земле, которую называют Карну. Она решила пойти вместе с Клетом. Наше племя будет сражаться на его стороне.— А что будет с рабами? — спросил Рейвен, ощущая некоторые угрызения совести. Он огляделся, но рабов нигде не было видно.— Воины Клета повели их к рудникам. Плата за них пойдет мятежникам. Мы подождем здесь несколько дней, пока вернутся те воины, а потом двинемся дальше.— Куда?Дур-зор пожала плечами.— Туда, куда скажет Клет. — Она искоса посмотрела на Рейвена. — Пока ты лежал без сознания, сюда приходила Даг-рук. Она сказала, что для нее была бы большая честь, если бы ты остался с нами. Она готова отдать тебе шатер Ку-тока, его оружие и его место во внутреннем круге. Ты согласен?— Я бы согласился, — ответил Рейвен. — Но я ведь должен буду уйти с этим… существом. Я же теперь его телохранитель.Рейвену не удалось скрыть своего отвращения.— У Клета много телохранителей, — спокойно возразила Дур-зор. — Ты будешь служить ему только тогда, когда он пожелает послать за тобой. Надеюсь, это тебя не огорчает?Рейвен облегченно вздохнул.— Нет, — искренне сказал он. — Ни в коем случае. Скажи, все ваши воины решили идти с Клетом?— Несколько молодых воинов отказались. Даг-рук сказала, что они могут покинуть племя, но должны будут уйти с пустыми руками, даже без оружия. Они так и ушли, с пустыми руками. Им будет нелегко. Другие племена неохотно принимают к себе изгоев.Они остались одни в чужом краю, вдруг подумалось Рейвену. Он не представлял, где они находятся и как смогут вернуться в более или менее знакомые места. Возможно, возвращения не будет. Во всяком случае, сейчас не будет. А может, и вообще никогда.— Рейвен, — тихо сказала Дур-зор, как бы вторя его мыслям. — Теперь ты свободен. Если хочешь, ты можешь бежать. Не думай, что из-за меня ты обязан оставаться здесь.Дур-зор повернулась и уставилась на огонь, на таанов, шумно топающих ногами и прыгающих вверх. Она смотрела на полутаанов, которые подносили таанам еду и питье, следили за таанскими детьми и помогали надсмотрщикам.— Мне трудно представить, как можно покинуть своих и стать изгоем, — тихо сказала она. — Наверное, тебе это странно слышать, особенно когда ты знаешь, как с нами обращаются.Сейчас, в эту минуту, в это мгновение, Рейвена не занимали подобные мысли. Для него было важным только само это мгновение. Такого мгновения еще не было и уже больше не будет.Рейвен приподнялся и крепко сжал руку Дур-зор.— Зачем ты так делаешь? — спросила удивленная девушка.Рейвен улыбнулся.— У людей это знак дружбы, знак привязанности.Дур-зор наморщила лоб.— Привязанность. Еще одно слово, которого я не знаю. Что оно значит?Рейвен бросил взгляд в направлении рощи.— Пойдем со мной, — сказал он, обняв Дур-зор, — и я объясню тебе значение этого слова. ГЛАВА 9 — Сколько нам еще осталось? — без конца спрашивала Ранесса. — Неужели опять придется тащиться через эти проходы?— Терпение, девочка, — отвечал Вольфрам, которому уже порядком надоели ее вопросы. — Мы намного ближе к цели, чем месяц назад, и несравненно ближе, чем любое двуногое существо, которое не пользовалось бы «этими проходами», как ты их называешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92