Воин держит кеп-кер за деревянный шар и делает вот так.Дур-зор показала боевые движения с такой ловкостью, словно у нее в руках действительно был кеп-кер.Рейвен видел у таанов это оружие. Тогда он подумал, что они держат кеп-кер не так, как показывала Дур-зор, а ухватившись обеими руками посередине. Другой способ применения кеп-кера его удивил, но Рейвен решил запомнить это на будущее — вдруг пригодится.— Тебя научили владеть оружием?— А как же иначе? — изумилась Дур-зор. — Когда тааны уходят на битву, в лагере остаются надсмотрщики и полутааны. Мы должны уметь защитить детей, если вдруг враг нападет на лагерь.Сама того не подозревая, Дур-зор сообщила Рейвену важные сведения. Надсмотрщиками называли таанов, которые не являлись ни воинами, ни шаманами. В число надсмотрщиков входили тааны обоего пола. На них лежала обязанность заботиться о нуждах воинов. Они готовили пищу, поддерживали чистоту в лагере и следили за детьми.Надсмотрщики относились к воинам с подчеркнутым почтением, но и воины вели себя с ними уважительно, совсем не так, как с рабами и полутаанами. Однако Рейвен ни разу не видел надсмотрщиков с оружием в руках. Это надо будет запомнить.Он хотел еще порасспросить Дур-зор, когда Ку-ток, решив, что сегодня она достаточно помучила пленника, позвал ее назад. Дур-зор послушно вскочила на ноги, но прежде, чем убежать, быстро шепнула:— Завтра у нас день бога.Рейвен тоже вскочил и бросился за ней, пытаясь задержать Дур-зор и разузнать еще что-нибудь. Цепь быстро остановила его бег. Рейвен с тоской следил глазами за убегавшей Дур-зор, чем доставил немалое удовольствие Ку-току. Тот широко ухмыльнулся и стал тыкать пальцем в сторону Рейвена, что-то объясняя своим соплеменникам. По причине благодушия Ку-ток даже не ударил Дур-зор, а просто пнул ее ногой, когда она встала перед ним на колени, и отпустил прочь.Рейвен рухнул на землю возле столба. Он еще раз попробовал испытать цепи на прочность. Это бесплодное занятие никак не уменьшило его подавленность.Завтра — день бога.Как рассказывала Дур-зор, его вместе с другими рабами потащат из лагеря в какое-то другое место. Если это произойдет, он лишится возможности отомстить Ку-току. Он так и умрет рабом, не смыв с себя позора. Он никогда не поскачет на небесных конях с погибшими героями своего племени, никогда не бросится вместе с ними в небесный бой, подобный тому, что происходил за душу умирающего рыцаря. Соратники навсегда отвернутся от него.Рейвен пытался хоть что-то придумать, но в конце концов бросил эту затею. Он ничего не знал о том, как будет происходить это празднество и что вообще включает в себя «день бога». Действительно ли он увидит новоявленного бога таанов? Этого Рейвен не знал. Он заснул возле столба, полный решимости проснуться завтра пораньше и посмотреть, как будут разворачиваться события. Если появится пусть даже ничтожная возможность, он ею обязательно воспользуется. * * * Весь лагерь таанов спозаранку пришел в движение. Празднование дня бога, как и участие в сражениях, было одним из главных событий в жизни таанов. Воины выходили из шатров, украшенные бусами, птичьими перьями, скальпами и черепами. Они нацепили на себя все части доспехов, начищенные до зеркального блеска. Те же, кто еще не успел снискать боевую славу, надели доспехи из костей, прикрепленных к кускам кожи. Некоторые предпочли вместо доспехов оставаться лишь в набедренных повязках, выставляя напоказ ритуальные рубцы и сверкая разноцветными камнями.Воины обоих полов собирались кучками, и по их громким голосам и резким жестам Рейвен догадался, что они рассказывают о былых сражениях. Надсмотрщики, дети, полутааны и человеческие рабы вычистили все пространство внутри лагеря. Вениками из веток они вымели все камешки, прутики, обглоданные кости и прочий сор.Шаман Рылт появился в длинном черном одеянии, набросив на плечи пятнистую шкуру леопарда. Вместе с ним шли два молодых таана, повторявших каждое его движение и жест. Рылт подошел к воинам, которые немедленно расступились, пропуская его внутрь своего круга. Ученики (если молодых таанов можно было так назвать) опустились на корточки неподалеку от круга воинов и внимательно следили за своим учителем.Приведя в порядок лагерь, надсмотрщики занялись приготовлением пищи. За последние дни тааны убили нескольких диких кабанов. Теперь их туши жарились в специальной яме. Как объяснила Дур-зор, кабанье мясо считалось сильной пищей, пригодной для трапезы в день бога.Запах жареного мяса дразнил и мучил Рейвена. Его кормили один раз в день, после заката. Разумеется, он и не мечтал отведать кабаньего мяса. Оно предназначалось для воинов; остатки, если они будут, пойдут надсмотрщикам и детям. Рабам и полутаанам полагалась слабая пища — мясо кроликов, белок и оленей. Рейвен внимательно наблюдал за происходящим в лагере, надеясь увидеть Дур-зор и привлечь ее внимание.Обычно, когда Дур-зор занималась своими повседневными делами, она не поворачивала головы в его сторону. Вряд ли она вспомнит о нем в такой день. Но, к немалому удивлению Рейвена, утром девушка не только взглянула на него, а даже подошла к нему. Рейвен искренне обрадовался.— Меня послал Ку-ток, — сказала она, ставя на землю миску с пищей. — Он хочет, чтобы ты был сыт и выглядел сильным, когда избранник бога придет осматривать рабов, захваченных в плен.— Дур-зор, погоди немного, — умоляюще произнес Рейвен. — Расскажи мне, как будет происходить празднество.Дур-зор озабоченно поглядела в сторону Ку-тока.— У меня еще много дел, — начала она.— Если ты не останешься, я не буду есть, — пригрозил Рейвен, отпихивая миску с дымящимся мясом.Рейвену не хотелось навлекать беду на Дур-зор. Он знал: если он не станет есть, ее обязательно накажут. Если она задержится возле него больше положенного, ее тоже накажут. Но у него не было выхода, и он поступал так из отчаяния.— Ладно, — согласилась Дур-зор, опускаясь на корточки. — Утром мы прибрали весь лагерь и подготовились к появлению бога или его избранника, если дела не позволят богу появиться самому. Когда солнце поднимется высоко, начнутся кда-кылки .— А что из себя представляют эти… — Рейвен никак не мог с первого раза выговорить зубодробительное таанское слово.— Это состязания между воинами. Давным-давно, на родине таанов низамами становились самые сильные воины. Чтобы выбрать сильнейшего, воины сходились и сражались за честь стать вождем племени. Битва продолжалась до смерти одного из бойцов. Если проигравший не погибал, его изгоняли из племени, а это означало почти верную смерть. Наш бог прекратил такие состязания, сказав, что много сильных воинов гибнет понапрасну. И тогда наградой за победу в кда-кылках стала не власть над племенем, а трофеи, раздаваемые нашим богом: оружие, доспехи. Многие сражаются ради собственной чести. Тебе понятно?Рейвен ответил не сразу. Он жевал медленнее обычного, раздумывая над словами Дур-зор. Наконец он спросил:— Что будет со мной и остальными рабами?— Сначала наш бог или его избранник приходят посмотреть кда-кылки. Наш бог очень любит эти состязания. Когда кда-кылки заканчиваются, он раздает награды. Потом он требует показать ему рабов. Тааны, захватившие рабов в плен, приводят их, и наш бог их оценивает. За тех рабов, которых он отбирает себе в услужение, он дает таанам доспехи и оружие. Всех рабов, которых он отберет, посылают в рудники или в другое место, какое нашему богу будет угодно указать. Но это касается мужчин. Человеческие рабыни, скорее всего, останутся здесь. Тебя обязательно пошлют в рудники. Нашему богу там нужны сильные рабы.Может, ему показалось или в голосе Дур-зор действительно проскользнула грустная нотка? Неужели она сожалела, что им придется расстаться? Неужели их ежедневные разговоры что-то значили для нее и ей нравилось говорить с ним? Или же это просто входило в ее обязанности? Раньше ему думалось именно так, но, возможно, он ошибался.Рейвен молча дожевывал последний кусок мяса. Дур-зор то и дело оборачивалась через плечо и встревоженно глядела в сторону Ку-тока. К счастью, тот был поглощен чьим-то боевым повествованием и, похоже, начисто позабыл о Дур-зор.Пока Рейвен ел, у него созрело решение. Он пока не знал, что ему даст этот замысел, однако терять ему было нечего.— Дур-зор, я прошу тебя передать Ку-току, что я хочу состязаться в этом… — он запнулся, выговаривая неподатливое слово, — в этом кадылке.Ее глаза удивленно округлились.— Ты хочешь участвовать в кда-кылке?— Да, — подтвердил Рейвен.— Это невозможно. — Дур-зор потянулась к пустой миске, чтобы забрать ее. — Ты же раб.— Постой, Дур-зор! Выслушай меня!Рейвен вцепился в миску, а девушка не осмеливалась подойти ближе, чтобы взять ее.— Скажи Ку-току, что я хочу сражаться в состязании и этим доказать, что я — стоящий раб. Я бы хотел биться с самим Ку-током, — добавил Рейвен, но по лицу Дур-зор сразу понял, что такой чести ему не окажут. — Если я не могу биться с ним, я готов биться с любым, кого он выберет. С оружием или голыми руками.Дур-зор слушала его и качала головой.— Передай Ку-току: если я одержу победу, он получит богатую награду, — добавил Рейвен.— А если ты проиграешь и тебя убьют, Ку-ток вообще ничего не получит.— Ему придется рискнуть. Я рискую, и он тоже. Послушай, Дур-зор, разве Ку-ток не любит рисковать?Девушка закусила губу.— Тебе действительно этого хочется, Рейвенстрайк?— Очень хочется, Дур-зор.Она вздохнула, и Рейвен уже испугался, что она не согласится выполнить его просьбу, но неожиданно Дур-зор улыбнулась.— Такого еще никогда не было на кда-кылках. Но тааны могут согласиться. Все тааны любят риск. Я передам Ку-току твои слова.Рейвен пододвинул ей пустую миску. Дур-зор схватила ее и ушла. Приблизившись к кругу воинов, девушка опустилась на колени и стала смиренно ждать, пока кто-нибудь из них соизволит обратить на нее внимание. Наконец шаман Рылт заметил ее и что-то сказал Ку-току. Тот, явно раздосадованный необходимостью отрываться от интересного повествования, грубо поставил Дур-зор на ноги, уже готовый ударить ее по лицу.Девушка быстро выпаливала слова и то и дело показывала в сторону Рейвенстрайка, который стоял во весь рост и пристально глядел на Ку-тока.Тааны удивленно слушали слова Дур-зор. Несколько воинов презрительно засмеялись, но Ку-ток оставался серьезным. Рейвена не покидала надежда. Судя по виду Ку-тока, он заглотнул наживку. Возможно, он был азартным игроком, готовым ради высокой ставки рискнуть всем. Потом Ку-ток что-то сказал, и смех воинов сменился недовольными и даже сердитыми криками.Рылт хранил молчание. Даг-рук — тоже. Ку-ток обратился прямо к ней. Она о чем-то спросила Рылта.Хотя Рейвен и не понимал языка таанов, он вполне мог догадаться о содержании вопроса. Даг-рук спрашивала шамана, не будет ли их бог возражать. Рылт пожал плечами и покачал головой. Даг-рук взглянула на Ку-тока и слегка кивнула.Ку-ток был необычайно доволен собой. По мрачным лицам остальных воинов Рейвен понял, что его захватчик получил какие-то преимущества. Ку-ток толкнул Дур-зор в его направлении, и все таанские воины вернулись к рассказам о битвах.— Ку-ток согласен, — сообщила Дур-зор. — Даг-рук позволила ему это. Шаман говорит, что наш бог не будет возражать. Старший охотник сама выберет оружие и того, кто будет сражаться с тобой. Скорее всего, один из молодых воинов, — добавила Дур-зор, указав на молодых таанов, не имевших доспехов.Молодые воины толкались неподалеку от круга рассказчиков и с нескрываемой тоской и завистью глядели на них.— Они сочли бы за оскорбление биться с рабом, если бы не хотели заслужить расположение Ку-тока и Даг-рук.— Когда начнется сражение? — спросил Рейвен, горя от нетерпения.— Когда Даг-рук скажет, — ответила Дур-зор.Ее брови сомкнулись над носом, больше похожим на свиной пятачок.— Я знаю, к чему ты стремишься, Рейвен, — сказала Дур-зор, как-то странно произнеся начальное «р».— И к чему же я стремлюсь, Дур-зор? — спросил Рейвен, подумав, не хочет ли она предупредить Ку-тока.— Ты ищешь быстрой смерти, — сказала девушка и покачала головой. — Не думаю, что ты ее добьешься, что бы ты ни придумывал.Рейвен облегченно вздохнул и улыбнулся.— Пожелай мне удачи, Дур-зор.— Удачи, — повторила она, передернув плечами. — Удача — она для хозяев. Для рабов и для таких, как мы, удачи не существует. ГЛАВА 23 Когда раскаленное солнце достигло высшей точки на небе, начались кда-кылки — боевые состязания таанов.Выполняя распоряжения Рылта, его ученики очертили большой круг, выбрав место между внутренним и внешним кольцами шатров. Рейвен впервые увидел, как тааны используют магию Пустоты. Под надзором шамана молодые тааны проводили руками по земле, и везде, где их руки касались травы, она жухла, чернела и погибала. Очертив границу круга и получив одобрительный кивок шамана, ученики начали продвигаться к центру, истребляя траву и втаптывая босыми ногами мертвые стебли в землю.У Рейвена вся кожа покрылась мурашками — до того отвратительным было это зрелище. Может, кому-нибудь из таанов тоже не по себе от этой дьявольской магии? — подумал он. Рейвен огляделся по сторонам. Нет. Все тааны с явным удовлетворением наблюдали за подготовкой места для состязаний. Значит, они привыкли к магии Пустоты и принимали ее как нечто само собой разумеющееся. Прежде Рейвен как-то не задумывался об этом. Если расы Лерема были искусны в различных видах созидательной магии, тааны, судя по всему, достигли совершенства в магии разрушения.Впервые за все время своего плена он задумался о судьбе других народов, населяющих континент, — ведь их вскоре ожидало вторжение армии этих дикарей, искусных воинов и не менее искусных чародеев магии смерти. Сколько сотен или тысяч жизней унесет грядущая война? Рейвен представил, как древние и славные города один за другим разделяют участь Дункара, падая к ногам таанского бога Дагнаруса. Если тааны сумели одолеть тревинисов — самых храбрых и доблестных в мире воинов, — другие народы окажутся для них легкой добычей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92