Ц Но я принадлежу к Избранным, и твое коварство бессильно против меня. Ве
ликий Учитель приказал мне следить, чтобы тебе никто ничего не сделал. Ни
чего тебе не сделаю и я. Но он не говорил о том, что нужно что-то делать для т
ебя. Таких, как ты, вечно пребывающих в богохульстве и грехе, незачем окруж
ать заботой и нежить. Поэтому ты можешь звать сколько хочешь, никто не при
дет к тебе и не отзовется. Температура в камере сейчас такая же, какой была
, когда тебя доставили в нее. Никто ее не менял и не станет менять. Если ты за
хочешь, свет можно убавить или прибавить, но все остальное останется пре
жним, сколько бы ты ни просил. Так что лежи как есть, смердячий пес сатаны.

Он повернулся и вышел. Дверь за ним захлопнулась, щелкнул замок. Хэл снова
остался один.
Он лежал неподвижно, стараясь сдерживать озноб, и мало-помалу необходим
ое для этого усилие становилось все меньше. И не столько благодаря тому, ч
то организм стал лучше подчиняться его воле, сколько из-за того, что у нег
о снова начал подниматься жар и температура тела стала расти. Когда он со
грелся, необходимость контролировать рефлексы ослабла, и он опять погру
зился в сон.
Но сон этот был беспокойным, неглубоким Внезапно проснувшись, Хэл почувс
твовал боль и сухость в горле, казалось, стоит только попытаться глотнут
ь, и в нем появится трещина. Его мучила такая сильная жажда, что он сумел, со
брав все свои силы, сползти с койки и встать на ноги. Шатаясь, добрел до умы
вальника, вделанного в стену рядом с унитазом, открыл кран и, наклонив гол
ову, стал жадными глотками ловить ледяную струю воды.
Но, сделав всего несколько глотков, он обнаружил, что не может больше пить
. Уже проглоченная вода, похоже, заполнила всю глотку и угрожала вызвать п
риступ тошноты. Добравшись до постели, Хэл рухнул на нее и мгновенно засн
ул Ц чтобы снова проснуться, как ему показалось, через несколько минут. И
та же безумная жажда снова подняла его и погнала к крану.
Опять он проделал на подгибающихся ногах нелегкий путь к умывальнику; и
опять после нескольких глотков как будто бы весь наполнился водой. Верну
вшись к койке, Хэл почувствовал, что теряет последние силы.
И тогда, дергая и толкая койку рывками то в одну, то в другую сторону, словн
о муравей, пытающийся сдвинуть с места мертвого жука во много раз тяжеле
е себя, он сумел в конце концов поставить ее рядом с умывальником и, свалив
шись на постель, тут же уснул.
Через какое-то не поддающееся определению время Ц казалось, всего чере
з несколько секунд, но на самом деле времени могло пройти и гораздо больш
е Ц он проснулся, утолил жажду и забылся в тревожном сне.
С этого момента началась критическая стадия болезни, в которой ритм его
существования задавался периодичностью сна. Хэл просыпался, пил и прова
ливался в сон, просыпался опять, чтобы напиться и заснуть… И так снова и сн
ова. А вокруг него стояла мертвая тишина, с потолка струился слабый свет, в
безмолвном коридоре за дверью не появлялись охранники, там вообще ничег
о не происходило.
Хэл понимал, что еще никогда в жизни болезнь не вцеплялась в него с такой я
ростью, как теперь, и где-то в глубине его сознания возникло незнакомое до
сих пор чувство тревоги. Периоды горячки чередовались с периодами сильн
ейшего озноба, при этом жар с каждым разом держался все дольше. Мало-помал
у болезнь полностью овладела им: ощущение леденящего холода, сопровожда
ющееся сильнейшей дрожью, сменялось жаром с нестерпимой головной болью
и мучительной жаждой, во время которой горло пропускало внутрь лишь неск
олько глотков воды; за периодами такого полубредового бодрствования сл
едовали моменты тяжелого, раздираемого кошмарами сна.
Хэл чувствовал, что инфекция одерживает верх над его жизненными силами.
Приступы озноба в конце концов полностью уступили место бредовому сост
оянию, которое можно было бы даже считать приятным по сравнению с прежни
ми ощущениями, если бы оно не таило в себе угрозу. Он понимал, что это призн
ак тяжелой формы лихорадки, но насколько тяжелой, он судить не мог. Головн
ые боли временами ослабевали, но дышать становилось все труднее, как буд
то нижнюю часть грудной клетки постепенно заполняло какое-то плотное ве
щество, оставляя свободным для вдыхаемого воздуха только небольшое про
странство, там, где расположены самые верхушки легких. Тогда Хэл занял си
дячее положение, несколько облегчающее процесс дыхания, и приблизитель
но в это же время он вовсе перестал спать. Время тянулось бесконечно, и пер
ед решетчатой дверью камеры по-прежнему никто не появлялся.
Хэл впервые вспомнил о приобретенном на Коби шахтерском хронометре, кот
орый ему возвратили в числе прочих личных вещей, когда вместе с Джейсоно
м Роу выпускали из Управления милиции в Цитадели, после того как дни высл
ушали обращение Блейза. Во время своего пребывания в партизанском отряд
е Хэл постоянно носил этот хронометр на запястье. Он инстинктивно взглян
ул на левую руку и с некоторым удивлением обнаружил, что на этот раз хроно
метр у него не отобрали.
Цифры на внешнем кольце, светящиеся на фоне металлического циферблата, с
ловно огненные магические знаки, сообщали ему, что где-то на Гармонии, за
пределами этой камеры, сейчас одиннадцать часов двадцать три минуты веч
ера.
Хэл не знал, сколько времени прошло с тех пор, как его заперли здесь. Но нав
ерное, приблизительно это определить можно. Напрягая горящий в лихорадк
е мозг, он вспомнил, что на терминале космопорта его схватили, когда полде
нь еще не наступил. Вряд ли он находился здесь меньше одного полного кале
ндарного дня, составляющего на Гармонии двадцать три целых и шестнадцат
ь сотых стандартного межзвездного часа. Значит, от того полудня до полуд
ня следующего дня, плюс время, необходимое, чтобы почти наступила полноч
ь этого второго дня, что составляет в целом полтора дня с того момента, как
его привезли сюда. Порывшись в карманах, он обнаружил в них все, что там на
ходилось в момент его ареста, но среди этих вещей не оказалось ничего, чем
можно было бы делать отметки на поверхности находящейся за ним окрашенн
ой стены. В конце концов ему удалось металлическим корпусом часов процар
апать вертикальную черточку под умывальником, в том месте, где падающая
от него на стену тень скрывала царапину от посторонних глаз.
За все время его пребывания здесь ему еще ни разу не приносили еду. Но чувс
тво голода его не беспокоило. Под действием жара лихорадки его желудок с
ъежился, словно сжатый кулак. Хэл продолжал постоянно испытывать только
жажду, но, как и прежде, мог сделать только один-два глотка подряд. Сейчас б
ольше всего на свете ему хотелось дышать легко и свободно, набирая полны
е легкие воздуха. Но организм отказывал ему в этом.
Затруднения с дыханием начали пробуждать в нем все инстинкты самосохра
нения; разум напрягался и бился в поисках выхода. Хэл сидел, прислонившис
ь спиной к стене камеры, хватая ртом воздух, находясь в состоянии почти по
лной физической неподвижности и одновременно тревожного умственного в
озбуждения, а все его тело пыталось бороться с угрожающим ему постепенны
м удушьем.
Хэл не мог надеяться на чью-либо помощь. Барбедж заверил его, что никто к н
ему не придет, и, очевидно, так оно и будет, если только он сам не попросит о
новой встрече с Блейзом. Барбедж ждет смерти своего пленника и делает вс
е возможное, чтобы ее ускорить. Если его нынешнее состояние будет продол
жать ухудшаться, то, предоставленный самому себе, он в конце концов долже
н умереть.
Теперь эта перспектива предстала перед ним во всей реальности, и он боль
ше не мог отрицать подобный исход. До этого момента Хэл скорее мог вообра
зить гибель Вселенной, чем свою собственную смерть. Теперь же приближени
е собственного конца он ощущал почти так же, как и холод стены этой камеры
. Возможно, ему осталось жить всего несколько часов, если только какое-ниб
удь чудо не сумеет его спасти.
Его возбужденный ум не хотел смириться с неизбежностью такой участи, он
судорожно искал выхода, подобно животному, диким галопом скачущему круг
за кругом вдоль кольцевой стены скотобойни в поисках какого-нибудь прое
ма, который открыл бы ему путь к свободе и к жизни. Где-то глубоко и очень да
леко в своем сознании он впервые в жизни ощутил мертвенное, холодное при
косновение настоящей паники, словно уловил едва слышный звук трубы, возв
ещающий о приближении врага. Хэл попытался, используя метод, частично ос
нованный на самогипнозе, призвать на помощь призраки трех своих учителе
й, так же как он сделал это, находясь на Абсолютной Энциклопедии? Но у него
ничего не вышло, и тогда волна паники на какое-то мгновение захлестнула е
го целиком. А затем ей на смену пришло холодное, рассудочное понимание то
го, что в любом случае сейчас никто не сможет ему помочь, кроме него самого
. За те годы, что прошли после смерти его учителей, он приобрел опыт и знани
я, которых у него не было прежде, и теперь он должен суметь применить эти з
нания и этот опыт для собственного спасения.
Эти несколько секунд логического осмысления сложившегося положения ус
покоили и укрепили его. Хэл заставил себя выпрямиться, крепче оперся спи
ной о стену и принялся обстоятельно обдумывать свое положение. Но лихора
дка по-прежнему действовала на него наподобие опьянения, удерживая на г
рани потери сознания, поэтому, несмотря на все его усилия, мысли путались
и отдалялись от предмета размышлений.
Внезапно он уснул, сохранив во сне остроту всех своих ощущений. Ему снило
сь, что он снова очутился на горном склоне, где укрылся в своем воображени
и, когда Блейз, не сумевший опознать его среди стоящих перед ним людей, зад
ержанных милицией, пытался, используя свои уникальные способности, прев
ратить их всех в последователей Иных.
Но в этом сне он видел, что лежит на спине, распластанный на гранитной плит
е, притянутый к ней оковами, а сверху на него непрерывно льет дождь, под ле
дяными струями которого он уже продрог до самых костей…
Он заставил себя проснуться и обнаружил, что все его тело снова дрожит в с
ильном ознобе и что холод действительно пробрал его до самых костей, а то
нкое одеяло с него сползло. Он поспешно натянул его на себя и лег, сжавшись
в комок и тяжело дыша после только что предпринятого усилия. Он долго, как
ему показалось, боролся с одышкой и с сотрясавшим его приступом озноба, д
о тех пор пока жар не начал снова подниматься вдоль его тела вверх и он вдр
уг снова не погрузился в сон, вернувший его в совсем недавнее прошлое, ког
да Блейз стоял, возвышаясь над ним здесь, в камере.
Ц …Разумеется, ты прав, Ц услышал он снова его слова. Ц И все же я хочу, чт
обы ты попытался понять мою точку зрения…
Как и тогда, огромная, вздымающаяся ввысь фигура Блейза нависала над ним.
Но из очень далекого прошлого послышался тихий голос Уолтера, как когда-
то он читал Хэлу «Потерянный рай» Мильтона
Мильтон (Milton) Джон (1607Ц 1674 гг.) Ц
английский поэт и политический деятель. Поборник суверенитета английс
кой республики, противник феодальной реакции. В своих произведениях ста
вил вопрос о праве человека преступать освященную богословием мораль.

.
Вот что говорил сатана:

«…Обрел свое пространство и
создать
В себе из Рая Ц Ад и Рай из Ада
Он может. Где б я ни был, все равно
Собой останусь, Ц и в этом не слабей
Того, кто умом первенство снискал».

Уолтер смолк, а Блейз по-прежнему продолжал говорить о предназначении И
ных. Его глубокий голос эхом отдавался в безграничном пространстве лихо
радочного сна Хэла, а затем стал удаляться, многократно отражаясь от нев
идимых преград, и вскоре уже напоминал отдаленные раскаты грома в горах,
поглотившие звуки произносимых им слов. Вдруг Хэл увидел себя у кромки б
ерега озера в имении. Прячась за кустами, он глядит сквозь ветви на террас
у своего дома, где три так хорошо знакомые ему фигуры вдруг одновременно
рванулись со своих мест… и упали.
А вот он на Коби. Он снова лежит на койке в своей маленькой комнатке шахтер
ского барака, в ту свою первую ночь на шахте Яу Ди, чувствуя именно то, о чем
говорил Блейз: свое отличие и свою изолированность от всех остальных, сп
ящих и бодрствующих вокруг него в стенах этого неуютного барака. И эти ощ
ущения знакомы ему, он испытывал их задолго до появления Блейза или любо
го другого Иного…
Неожиданно Хэл снова оказался на Гармонии, в своем сне о каменистой равн
ине и стоящей очень далеко высокой башне, к которой он медленно шел пешко
м. И эту равнину он тоже знал из своего прошлого, видел ее где-то. Теперь он
медленно, с трудом двигался к этой башне, но, несмотря на все его усилия, ка
жется, совсем не приближался к ней. И только убежденность в том, что в конц
е концов он должен дойти до этой башни, как бы далеко она ни находилась и к
аким бы трудным ни был к ней путь, поддерживала его на этом пути.
Проснувшись, он тут же заснул снова и в новом своем сне продолжал остават
ься на Гармонии, но теперь уже в совершенно мокром лесу, среди бредущих из
последних сил бойцов партизанского отряда, спасающегося от неотступно
преследующих его милиционеров Барбеджа. А вот он прощается с Иаковом.
Ц …Как твое настоящее имя? Ц снова спрашивал Иаков, повернув к нему гол
ову.
Ц Хэл Мэйн.
Ц …Благословляю тебя во имя Господа, Хэл Мэйн. Передай всем остальным, чт
о я благословляю Рух Тамани и ее отряд, а также всех, кто сражается или ста
нет сражаться под Божьим знаменем. Теперь иди. Позаботься о тех, чье благо
получие зависит от тебя.
…Окончательно проснувшись в своей безмолвной камере, Хэл увидел, что по-
прежнему находится в ее стенах.

Глава 34

Да, все осталось без изменений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65