Вообще все это путешествие носило на себе отпечаток какой-то н
ереальности; и даже сейчас он с трудом воспринимал как реальный тот мир, к
которому стремительно приближался, хотя и понимал, что очень скоро все з
десь станет для него именно таким.
Было еще кое-что, заполнявшее его сознание и вытеснявшее из него все, кром
е воспоминаний о годах, проведенных на Коби. Во время нынешнего перелета
он впервые отчетливо понял, почему три его учителя настаивали, чтобы он о
тправился работать в шахте. Причина заключалась не только в стремлении у
крыть его от глаз Иных до тех пор, пока он не станет достаточно взрослым и
сумеет сам защитить себя. Нет, главным мотивом этого решения послужило и
х единодушное мнение о том, что ему необходимо вырасти, возмужать, узнать
людей, прежде чем он отправится навстречу своим врагам, чтобы встретитьс
я с ними лицом к лицу.
Только теперь, после трех лет, проведенных в этом подземном мире шахт, Хэл
смог осознать, что до момента гибели Авдии, Малахии и Уолтера он представ
лял собой самое настоящее тепличное растение, необыкновенного ребенка,
воспитанного необыкновенными людьми. Он не имел опыта реального, повсед
невного общения с обычными представителями человеческой расы, составл
яющими ее основу, со средой, изредка порождающей подобных ему неординарн
ых личностей, появление которых в тот или иной момент времени предопреде
ляется исторической необходимостью. До Коби эти обычные люди оставалис
ь для него такими же незнакомцами, как какие-нибудь создания с самых даль
них галактик. Их устремления никогда не были его устремлениями, их огорч
ения Ц его огорчениями, их сущность Ц его сущностью. И то, что прежде Хэл
не понимал причин этих различий между ними и собой, теперь воспринималос
ь им как серьезнейший недостаток. Он вдруг со всей ясностью осознал, что в
грядущие годы ему предназначено бороться именно за этих обыкновенных л
юдей, а не за высоко одаренных, как он сам и как те, кто его вырастил и воспит
ал.
Наступил момент, когда он должен найти свое место среди простых людей, на
учиться понимать и чувствовать их бытие; только после этого он сможет пр
инести какую-то пользу всему человечеству. Хэл понял это в шахте. Он встре
тил там заурядных людей, о которых сумел проявить заботу и которые забот
ились о нем, не придавая никакого значения его одаренности. Они в конечно
м итоге помогли ему своевременно скрыться, тогда как в одиночку, при всех
своих исключительных способностях, он не смог бы это сделать.
Вспоминая события, связанные с организацией побега, Хэл горячо пожалел,
что не сказал Состу хотя бы о том, как много тот стал значить для него. Они п
одъехали на грузовике к тому кораблю, в котором Хэл сейчас находился, яко
бы для того, чтобы погрузить на него большой опечатанный ящик. Сидевший р
ядом с Состом Хэл был одет в серую робу грузчика. Они вдвоем внесли ящик че
рез грузовой люк в первый трюм корабля, где к ним подошел старший стюард, о
чевидно ожидавший их появления.
По его указанию Хэл снял с себя робу и бросил ее в мусоросборник, после чег
о они и расстались с Состом. Следом за стюардом Хэл направился к одной из к
ают, расположенных по правому борту, вошел в нее и получил указание остав
аться там и никуда не выходить до завершения первого фазового сдвига. Он
повиновался и вообще не отходил далеко от каюты в течение первой трети с
воего путешествия. Часы одиночества он использовал как отличную возмож
ность попрактиковаться, мысленно перевоплощаясь в аккуратного платель
щика церковной десятины, принадлежащего к Возрожденной Церкви Открове
ния.
Прообразом для исполнения этой роли ему послужил Авдий. Хэл, выросший в о
кружении трех своих воспитателей, естественно, стал со временем им подра
жать. Для того чтобы вести себя как Авдий, ему было достаточно вообразить,
что он и есть Авдий. Однако проблема состояла в том, что там, на Гармонии, ем
у придется постоянно пребывать в этом образе, не выходя из него даже в сам
ых критических ситуациях.
Практиковался Хэл также и на одном из своих попутчиков, явно искавшем сл
учая поговорить с ним, не ограничиваясь рамками обычного обмена любезно
стями, и открывшем ему глаза на возможную опасность, о которой он даже не п
одозревал. Этим попутчиком был экзот по имени Амид Ц невысокий стройный
пожилой человек. Лицо его покрывали многочисленные морщины, что, вообще
говоря, для экзотов не характерно. Он возвращался с Сеты, где в качестве ин
опланетного преподавателя читал лекции по истории Осколочных Культур
в университете, имеющем одинаковое название как с городом, где он находи
тся, так и с самой планетой.
Как и большинство экзотов, Амид легко находил общий язык со всеми окружа
ющими, в то время как другие пассажиры, главным образом квакеры, направля
ющиеся на Гармонию, держались весьма замкнуто и настороженно. Кроме того
он, как и большинство преподавателей, был влюблен в свой предмет и оказал
ся буквально напичкан удивительными и забавными историями из прошлого
Гармонии и Ассоциации; невозможно было представить себе, что их может зн
ать кто-нибудь, кроме уроженца одного из Квакерских миров, и причем лишь в
том случае, если он являлся выходцем из той его области, о которой шла реч
ь в каждой из историй.
Ц Вера, в широком смысле этого понятия, Ц заявил он Хэлу на третий день п
осле их отлета с Коби, Ц есть нечто гораздо большее, чем способность вери
ть. Суть ее состоит в отождествлении личности с особым, незыблемым вопло
щением реальности. Истинная вера неприкосновенна. По определению любая
попытка покушения на нее является не только не правомерной, но и обречен
а на то, чтобы предстать таковой. Вот почему у нас есть мученики. Самой кра
йней мерой, предпринятой против подлинного поборника веры с целью заста
вить его отречься от своих взглядов, может стать угроза уничтожить его ф
изически, разрушить и превратить в ничто его внутренний мир. Но против та
кого ревнителя веры бессильна даже эта мера, ибо он и то, во что он верит, пр
едставляют собой неразделимое целое. А по определению предмет его веры у
ничтожить невозможно.
Ц А почему простой верующий не может обладать такой же неуязвимостью в
случае разрушения его личного мира? Ц спросил Хэл.
Ц Потому что простое верование, если вы хотите обособить это понятие, пр
едполагает нечто, являющееся объектом верования, то есть нечто, существу
ющее отдельно от верующего. Другими словами, мы имеем объединение двух о
тдельных компонентов Ц верующего и его веры. Но объединение может распа
сться. Партнеры могут разойтись. Но, как я только что подчеркнул, настоящи
й поборник веры Ц это и есть его вера. Она и он представляют собой не два п
онятия, а одно. А поскольку они образуют единое целое, то отнять веру у так
ого верующего невозможно. Благодаря этому он становится исключительно
могущественным оппонентом, ибо даже смерть не в силах поразить самую зна
чимую часть его личности.
Ц Да, Ц согласился Хэл, вспомнив Авдия.
Ц Такое различие между простым верующим и истинным хранителем веры, Ц
продолжал Амид, Ц и есть одна из тех особенностей, в которые необходимо в
никнуть, чтобы понять людей, принадлежащих к квакерской культуре. Парадо
ксально, но это различие с трудом улавливают те, кто не относится к данной
культуре, так же как людям, не принадлежащим к экзотской или дорсайской к
ультуре, весьма трудно понять сходные внутренние обязательства, приним
аемые на себя представителями этих культур и являющиеся непреложными д
ля них. Независимо от характера культуры суть дела состоит в том, что обыч
ные человеческие качества Ц религиозность, отвага, проницательность
Ц развиваются у истинных хранителей веры почти до инстинктивного уров
ня их проявления.
Вспоминая этот разговор теперь, когда челнок приближался к посадочной п
лощадке, Хэл попытался применить различие, о котором говорил Амид, к тому,
что он знал об особенностях характера квакеров. Это оказалось непростым
делом, поскольку в период его роста единственным источником накапливав
шейся непосредственно в подсознании информации о том, что делало квакер
а квакером, служило для него общение с Авдием. Короче говоря, Хэл, не задум
ываясь, мог почти безошибочно сказать, как поступил бы Авдий, оказавшись
в той или иной конкретной ситуации, но дать разумное объяснение, почему т
от поступил бы именно так, а не иначе, он вряд ли смог бы. В этом отношении Хэ
л напоминал человека, умеющего управлять неким агрегатом, но совершенно
не представляющим себе, как и почему тот работает.
Когда челнок коснулся поверхности планеты, Хэл отметил про себя, что не д
олжен поддаваться самоуспокоению на том основании, что находящиеся вок
руг люди могли на первый взгляд легко принять его за одного из своих согр
аждан. Необходимо сконцентрировать свое сознание на наблюдении и изуче
нии окружающих, не полагаясь на свои уже проявленные способности играть
доставшуюся ему роль. В противном случае он рискует совершить неверный ш
аг, даже не подозревая об этом, а результатом этого неверного шага может с
тать разоблачение, которое застанет его врасплох.
Пассажиры корабля сначала попали в закрытый туннель, а пройдя по нему не
которое расстояние, очутились перед рядом комнат, куда их и направляли в
зависимости от характера личных документов. Как человеку, чьи документы
имели местное происхождение, Хэлу, вместе с двумя десятками других кваке
ров, предложили пройти в самую дальнюю комнату. Там находилось несколько
столов с восседающими за ними чиновниками иммиграционной службы.
Хэлу не удалось первым подойти к ближайшему столу. Впереди оказался худо
щавый, стройный, смуглолицый молодой человек невысокого роста. Каждый ст
ол огораживал звукопоглощающий барьер, а Хэл стоял в таком положении по
отношению к своему попутчику и к задававшему ему вопросы чиновнику, что
не мог читать их разговор по губам и поэтому не сумел заранее узнать ни од
ного из тех вопросов, на которые, возможно, придется отвечать и ему. Наконе
ц опередивший его человек отправился дальше, за двухметровую загородку
из проволочной сетки, где были расставлены стулья с высокими прямыми спи
нками. Около загородки находился охранник, коренастый мужчина средних л
ет в черной милицейской форме. Смуглолицый молодой человек уселся на сту
л, а чиновник пригласил Хэла.
Ц Документы, Ц произнес чиновник, когда Хэл подошел и сел перед ним.
Хэл протянул ему свои бумаги, и тот стал их просматривать.
Ц Как долго вы не были на Гармонии?
Хэл счел добрым предзнаменованием тот факт, что чиновник не стал произно
сить перед ним ханжескую речь в духе крайнего фанатизма, бытующего в Ква
керских мирах. Это могло означать, что чиновник принадлежал к числу умер
енных хранителей веры. Во всяком случае, Хэлу, хорошо изучившему свои док
ументы, не составило труда ответить на этот вопрос.
Ц Около четырех с половиной стандартных лет.
Чиновник сложил вместе бумаги и протянул их Хэлу.
Ц Подождите там, Ц кивнул он в сторону загородки. Хэл медленно взял док
ументы. Если не считать смуглолицего молодого человека, то пока никого и
з коренных жителей Квакерских миров не просили подождать за загородкой.
Всех остальных, подходивших к другим столам, отправляли вперед, к выходу
из комнаты.
Ц Могу я узнать почему? Ц спросил Хэл, поднимаясь.
Ц Каждый, кто не был на планете свыше трех лет, подлежит проверке.
Мрачные мысли одолевали Хэла, пока он шел к ограждению. Ему следовало под
умать об этом. И Сост должен был предвидеть подобное. Нет, обвинять Соста н
есправедливо, он не мог знать, что следует снабдить Хэла такими документ
ами, из которых бы явствовало, что их обладатель отсутствовал на родной п
ланете не более трех лет. И кроме того, вполне естественно следующее: доку
менты, поставляемые Дженнисоном, чаще всего оказывались достаточно уст
аревшими.
Под бдительным взором полицейского Хэл вошел внутрь ограждения, где на с
туле у самой сетки сидел его смуглолицый попутчик, и уселся напротив нег
о с противоположной стороны.
Кажется, на какую-то долю секунды он перехватил странный взгляд смуглол
ицего, который тут же отвел глаза и равнодушно уставился в пространство.
Хэл мог бы предположить, что тот вовсе не смотрел в его сторону, но одним и
з первых навыков, которые старался привить ему Малахия, был навык наблюд
ения. Хэл мысленно вернулся к событиям последних нескольких минут, и пам
ять подтвердила: вне всякого сомнения, их взгляды на мгновение встретили
сь.
Этот факт мог ровным счетом ничего не означать, но мог означать и очень мн
огое. Хэл откинулся на жесткую прямую спинку стула и дал своему телу расс
лабиться. Медленно тянулось время. К тому моменту, когда прошло не менее с
тандартного часа, все прибывшие вместе с ним на корабле уже покинули ком
нату, кроме тех, кого направили за ограждение; таких набралось всего пять
человек. Три присоединившихся к ним ничем не примечательных человека, ка
ждый лет на двадцать старше Хэла и молодого смуглолицего пассажира, были
, без сомнения, квакерами.
Ц Теперь все вы пойдете со мной, Ц вдруг объявил полицейский гнусавым г
олосом.
Он выпустил их из загородки, а затем и из комнаты, где она находилась, пров
ел по короткому коридору в подземный гараж и предложил сесть в стоявший
там автобус. Зашипели вентиляторы, автобус поднялся на подушку, выскольз
нул из гаража и устремился вперед по ночным улицам Цитадели. Шел дождь; ме
лькавшие по обеим сторонам фасады домов, однообразно серые в желтом свет
е редких уличных фонарей, казались расплывчатыми за струйками воды, стек
ающими по окнам автобуса. Спустя примерно полчаса автобус въехал в друго
й внутренний гараж, находящийся ниже уровня улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65