– Ты жаждешь крови, Дэниел. Ты случайно еще не ушел в отставку?
– Что ты этим хочешь сказать? – Якубиан сел и принялся шарить по карманам, вспомнив, что у него в руке незажженная сигара. Он не взял спички, которые Уэллс материализовал на столе.
– Ничего особенного, Дэниел. Давай не будем ссориться – нас еще ждут бурные споры, если мы примем предложение Жонглера.
– Что же мы будем делать?
– Мы скажем спасибо Старику, но приготовим парочку сюрпризов на всякий случай.
– Хорошо.
Якубиан вытащил из кармана большую золотую зажигалку, зажег ее и прикурил сигару. А за окном виртуальной комнаты бурлил океан.

* * *

Им пришлось летать над аэропортом полтора часа, выписывая широкий прямоугольник над Тасманским морем, потом над центром метрополии. Небо было чистым, если не считать множества самолетов, ожидающих посадочную полосу. Дульси Энвин была слишком возбуждена, чтобы читать, она рассматривала город, который проплывал внизу каждые пятнадцать минут, как на дисплее в витрине магазина.
Она подумала, что знаменитая сиднейская опера, заснятая на множестве открыток и календарей, мало похожа на надутые паруса, как любили говорить, а скорее на кучку нарезанных на четыре части вареных яиц. В маленьких коробочках, которые мама давала ей в школу, обычно были веточки сельдерея и яйца, а когда мама особенно ленилась, невероятная смесь всего, что осталось от ужина, – одно из немногих воспоминаний ее детства.
Когда же гавань исчезала под крылом самолета, и менялся угол зрения, оперный театр выглядел по-другому – он походил на загнутую шкурку дыни или на выпуклый, членистый панцирь ракообразного.
«Как креветка, – подумала она. – Криль. Хотела бы я знать, не являются ли мысли о еде выражением сексуальных фантазий?»
Гавань, мосты – все это она видела много раз, разговаривая с Дредом по Сети, они были видны из окна его офиса. Так странно, что она впервые видит наяву такие знакомые вещи.
«Это современная жизнь, – сказала она себе, когда пилот, наконец объявил, что они идут на посадку. – В нашей жизни мало реальных вещей. Мы думаем и говорим о людях, которых никогда не встречали, делаем вид, что бывали в местах, которые никогда не посещали, обсуждаем то, что имеет только название, и при этом воспринимаем все как реальность вроде камней или животных. Век информации? Черт, это век иллюзий. Мы живем только в нашем воображении».
«Нет, – решила она, когда самолет уже начал снижение, – на самом деле мы живем в воображении окружающих».
Дред ее не встречал, она этого и не ожидала. В конце концов, она уже взрослая женщина. Он – босс, а не приятель, и что бы она ни подозревала относительно своего вызова, предположения основывались на весьма противоречивых чувствах, которые даже нельзя назвать надеждой или опасениями. Она не собиралась поставить себя в неловкое положение, ожидая чего-то, кроме Обычного Бизнеса.
Кроме того, у нее было такое чувство, что наниматель был намеренно безразличен и не принадлежал к тем людям, кто может кого-то встречать в аэропорту.
Новый аэропорт Сиднея открылся всего несколько лет назад, он расположился в двадцати пяти километрах от берега на искусственном атолле, который соединялся с большой землей длинной прямой дамбой; стометровые в ширину столбы из фибрамика упирались в морское дно, в них были заложены распределители давления, чтобы снизить риск при сейсмической нестабильности. Сама дамба обросла отелями, магазинами, ресторанами и даже жилыми домами, превратившись в еще один район города. Дульси сидела в скоростном трамвае, смотрела, как открываются двери на остановках – Уитлам Эстейтс, площадь АНЗАК, Пасифик Лежа Сквер, – она размышляла, если столько компаний готовы вкладывать деньги в развитие совершенно новой дамбы, почему бы другому городу не вынести дамбу еще дальше в море и не получить вдвое больше покупателей. Со временем все тихоокеанские страны будут выходить все дальше в океан, и настанет день, когда они все встретятся посередине. И какая-нибудь дама, у которой полно свободного времени и страсть к покупкам, сможет ходить от атолла к атоллу и в конце концов перейдет весь океан пешком.
Самое в этом замечательное, что хождение из магазина в магазин, из отеля в отель будет вполне естественным занятием, в то время как акулы и другие глубоководные существа будут чувствовать себя неуютно и неуместно.
«Вот что случается, когда отправляешься путешествовать, – подумала она, – Может, это аргумент в пользу ВР…»
Трамвай добрался до суши и заспешил дальше к комплексу старого аэропорта в заливе Ботани, теперь он превратился в транспортный узел нового аэропорта. Дульси простояла еще полчаса в очереди на такси и оказалась на заднем сиденье старомодного автомобиля. Они ехали на север, словоохотливый водитель, Соломон Исландер, тут же предложил ей поужинать вместе.
– Мне нужно больше узнать об Америке, – пояснил он. – Я мог бы стать вашим другом в Сиднее. Вам нужно что-то, хотите куда-нибудь поехать? Я вас отвезу.
– Вы и так меня везете, – возразила она. – А мне нужно в Редферн, как я уже говорила. Больше ничего не нужно, спасибо.
Он особенно не обиделся и даже предложил остановиться и купить ей мороженого в парке Столетия.
– Мне будет приятно сделать это для вас, я заплачу, – сказал он. – Я не ожидаю за это секса.
Ее позабавил этот совершенно ненормальный молодой человек, но она снова отказалась.
Дульси ознакомилась с туристическими узлами, там она узнала, что Редферн – развивающийся район. Но, увидев его воочию, она удивилась и слегка разочаровалась; если это развивающийся район, то как же выглядят неразвивающиеся районы? На улицах было полно аборигенов, но немногие из них были похожи на тех веселых танцоров, актеров или мелких предпринимателей, которых она видела на туристских рекламах в Сети. В районе были также рестораны и бары, но в это время они все были закрыты. Дульси сказала себе, что после наступления темноты все может измениться, зажгутся огни, заиграет музыка.
– Сейчас здесь лучше, – сообщил ей водитель. – А было совсем плохо. Мой двоюродный брат жил здесь, так его трижды грабили. А красть у него нечего!
Адрес привел Дульсинею в дом без лифта, на улицу, где магазины в основном были закрыты. Она выглядела менее запущенной, чем остальные, но пешеходов не видно было совсем. Ее вовсе не радовала перспектива остаться одной на тротуаре, а Дред не отвечал на вызов, когда она набрала его номер. Проверив еще раз, что она не перепутала адрес, Дульсинея заплатила водителю и попросила его подождать несколько минут ради безопасности, рискуя нарваться на непонимание и возобновление попыток знакомства.
Голос Дреда в динамике у входа был на удивление громким, будто он стоял рядом.
– Дульси? Входи.
Замок ворот открылся. Она помахала на прощание водителю, он улыбнулся в ответ и послал воздушный поцелуй. Она пошла вверх по цементным ступеням. Дверь наверху открылась сама собой, как в фильме ужасов.
Она задержалась на пороге.
«Может, лучше было остаться с водителем такси…»
Главная комната была невероятно большой, здесь могли бы разместиться несколько квартир или небольшая фабрика, к тому же она была почти пустой. Стены покрашены в белый цвет, на полу новый белый ковер. Высокие окна были закрыты плотными шторами, а поверх них накинуты белые простыни.
Дред стоял у дальней стены, внимательно разглядывая что-то похожее на переносное орудие казни. Как раньше с оперным театром, но с большей тревогой, Дульси вспомнила, что впервые видит вблизи такое знакомое лицо. Представление о Дреде было в основном верным: не выше ее ростом, одет в черное.
Дред пошел ей навстречу и смутил тем, что протянул руку. Она взяла ее. Он крепко пожал руку и отпустил.
– Рад тебя видеть. Надеюсь, полет был приятным. Это ты звонила несколько минут назад?
– Д-да, наверное. Я хотела убедиться, что ты дома, прежде чем…
– Извини, я не ответил. Я пытался разобраться с этой кроватью.
– Кроватью?
– Кровать для комы. Так я смогу оставаться в Сети подолгу без пролежней, судорог и других неприятностей. Много микроволоконных петель, кислорода и массажа. – Он улыбнулся, демонстрируя свои широкие белые зубы. – Иди сюда, помоги мне, а потом поедим.
Дред повернулся и пошел назад по пустой комнате. Дульси осталась на месте, пытаясь собраться с мыслями.
«Он сияет, как новогодняя елка. Он что-то обнаружил? Похоже, он в хорошем настроении, это уже нечто. – Она стояла, не зная, что делать. Трудно начать действовать. Какая-то часть ее была оскорблена столь небрежным приветствием. – Работа, как всегда, – напомнила она себе. – Работа».
– Очень хорошая вещь эта кровать, – сказал он, – самая лучшая. Как «Роллс-ройс» Серебряная Стрела или автоматический пистолет Тронер.
– Значит, ты собираешься проводить много времени в Сети? В Иноземье? – Она по привычке улыбнулась обслуживающему их официанту, но на самом деле чувствовала раздражение и нервозность.
– Мы еще не закончили, – сказал Дред официанту бесцветным голосом. – Пошел вон. Хотя нет, принеси нам кофе, – Он повернулся к Дульси и снова слегка улыбнулся, но при этом взгляд его был пугающе напряженным. – Да. У меня есть планы. Я только что обнаружил кое-что интересное – очень-очень интересное. Меня выкинуло из Сети. Это случилось вчера. И я воспользовался твоей копией, – он чуть снизил голос, – копией устройства, чтобы вернуться. Но я на что-то натолкнулся. Ты знала, что системой управляет искусственный интеллект? Та штука, на которую они все жаловались, когда еще входили в сим-мир Атаско?
– Можно помедленнее? Я за тобой не успеваю. – Дульси начала ощущать разницу во времени при перелете. Он болтает без умолку, но его открытость не льстила – она была уверена, что он вел бы себя так же с любым, пусть даже вдвое менее квалифицированным, вдвое менее заинтересованным, вдвое менее надежным человеком, – Я не думаю, что системой управляет искусственный интеллект, – возразила Дульси. – Не в обычном смысле слова. Это таинственная невральная сеть или несколько вместе. Я пока не добралась до ее архитектуры. Но никто больше не делает искусственный интеллект, он слишком большой и ненадежный. Конечно, они бы не стали его использовать в такой сложной системе.
Дред раздраженно тряхнул головой:
– Ну, что-то другое. Не искусственный интеллект тогда, а что-то наподобие искусственной жизни. Точно тебе говорю, на другом конце провода что-то живое. Что-то, что умеет думать.
Она начала спорить. Потом бросила.
– Как тебя выбросило из Сети?
– Меня убили, – Он остановился, уставившись на официанта, принесшего кофе. Чашка сильно звенела, когда тот ее ставил на стол, видимо он нервничал, потом заспешил уйти. Дред пожал плечами:
– Глупо получилось – несчастный случай. Я отвлекся.
– А те люди?
Странно, что она скучает по ним, по их характерам, удивительной отваге. Когда она находилась в теле Кван Ли, иногда ей не верилось, что в отличие от них она не застряла в Сети, а может отключаться вечером и спать в своей кровати, не боясь, что какая-нибудь ошибка в виртуальной вселенной, невезение или неосторожность могут убить ее.
Он скривил губы, взгляд стал жестким.
– Мне плевать на них. Ты будешь слушать? Кто, в конце концов, тебе платит?
На миг ей показалось, что он вскочит и схватит ее за горло.
– Извини, я устала.
– На том конце кто-то есть, точно тебе говорю. Если это не искусственный интеллект, сама выбери имя – это твоя работа, не моя. Но я точно знаю – оно живое, и я знаю, что оно не хочет меня впускать. Мы потеряли Кван Ли, значит, потеряли этот доступ в Сеть.
– А нельзя кое-что выяснить у… у твоего работодателя? Я хочу сказать, это ведь его Сеть.
– Господи! – Он прошипел это слово. Если 6 он закричал, она бы престо вздрогнула, но от его шипения она застыла как соляной столб. На мгновение предположение, что Дред может схватить ее за горло, показалось смешным по сравнению с тем, что еще он может сделать.
– Ты что, все забыла? Если Старик заподозрит, что я кручусь вокруг его системы, он… – Дред откинулся на спинку стула, лицо пустое, отсутствующее – Я начинаю думать, не зря ли я привез тебя сюда.
Часть ее знала, что ей нужно просить прошения. Другая ее часть, более здоровая, хотела, чтобы он отослал ее назад в Нью-Йорк. Что-то поселилось внутри нее, холодная пассивность.
– Я же говорила тебе, – сказала она таким же бесцветным голосом, как Дред недавно. – Я устала.
Маска тотчас смягчилась. Снова засверкали зубы.
– Точно. Я слишком назойлив – просто меня это взбудоражило. Мы можем продолжить разговор вечером или даже завтра утром. Поехали домой, тебе надо вздремнуть.
Он так резко схватил счет со стола, что она невольно отшатнулась. Дред мгновенно провел картой перед считывающим устройством и направился к двери. Она не сразу сообразила и пошла за ним.
– Комната, конечно, замечательная, – медленно сказала она, – Но я подумала… Я бы лучше остановилась в гостинице. Или еще где.
Его снова переполняла энергия.
– Нет-нет. Не пойдет. Ты можешь мне понадобиться в любое время. Иногда тебе придется спать с подключенным монитором. Тебе придется отработать высокие ставки консультанта, милочка.
Она осмотрела комнату, обставленную со спартанской простотой, которая соответствовала стилю большой комнаты. Неожиданным, даже трогательным жестом он откинул верх одеяла и простынку.
– Ладно. Ты командуешь.
– Не расстраивайся, – сказал он с усмешкой. – Ты все правильно делаешь, ты обязательно станешь богатой и даже больше того.
– Замечательно. – Она опустилась на кровать, не в силах больше держаться. Голова словно опилками набита. Все ее опасения, а может быть надежды, что он попытается за ней ухаживать, отступили, разница во времени сказалась – Прекрасно.
– Я не шучу, Дульси. – Он остановился в дверях и пристально посмотрел на нее, прикидывая что-то, о чем она не знала. – Как тебе понравится жить вечно? – спросил он. – Я серьезно хочу, чтобы ты об этом подумала. Как бы тебе понравилось быть богиней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104