Дель Рей уселся впереди, а Джозеф открыл дверцу сзади и обнаружил внутри троих маленьких детей, которые шумно играли, шлепая друг друга.
– А это что за чертовщина? – взревел он.
– Ты притащил детей, – возмущенно завизжал Дель Рей. – Гилберт, о чем ты думаешь?
– Послушай, их мать ушла. – Брат, которого Джозеф впервые видел вблизи, выглядел усталым, как человек, все утро просидевший с детьми, – У меня не было выбора.
– Я не поеду ни с какими детьми, – заявил Джозеф. Дель Рей вылез из машины и пересел к племянникам и племяннице.
К тому времени как Джозеф устроил свои длинные ноги под приборной доской – брат Дель Рея был коротышкой и переднее сиденье близко придвинул вперед, – они уже проехали черный фургон, и Джозеф не смог его разглядеть.
– Послушай, я не могу возить тебя и старика весь день, – заявил Гилберт, – Я и так слишком долго торчал около больницы. Куда вы едете?
– Да, и мне приятно познакомиться, – заворчал Джозеф. – Последний раз, когда мы были вместе, ты похищал меня. Тебе повезло, что я еще не вызвал полицию. Значит, старик?
– Заткнись, пожалуйста, – простонал Дель Рей.
– Не я это придумал, – спокойно возразил брат. – У меня есть работа.
– Гилберт, не начинай, – прервал его Дель Рей. – Кто устроил тебя на эту работу? Мы собираемся навестить Слона. Он живет в Мейвилле.
Он пояснил, как ехать, и откинулся назад, теперь двое мальчишек не могли дотянуться друг до друга, хотя они уже успели обменяться тумаками.
– Слон! – Джозеф затряс головой. – Что это за имя? Я не поеду в парк развлечений.
Дель Рей вздохнул:
– Очень смешно.
– А я рисовала слона в школе, дядя Дель, – объявила девочка, сидящая рядом с ним. – Я раскрасила его зеленым, а учитель сказал, что это неправильно.
– Твой учитель глупый, деточка, – бросил через плечо Джозеф. – В школах полно людей, которые не могут найти себе постоянную работу, и воображают, что знают все. Слон может быть какого хочешь цвета. Скажи своему учителю.
– Послушай, – заныл Гилберт. Машину тряхнуло на крутом повороте, старые рессоры не помогали. – Не учи ребенка не уважать своих учителей. Ты с братом носишься по городу, изображая из себя Джонни Айспика, это ваше дело, но не лезь к моим детям.
– Я просто учу ее стоять за себя, – Джозеф сильно обиделся. – Не ругай меня, раз сам не выполняешь своих обязанностей.
– Бога ради, – вмешался Дель Рей. – Заткнитесь все.
Гилберт высадил их у дома Слона, башни-пакгауза, построенной в начале века из прямоугольных бетонных глыб коричневого и серого цвета. Джозеф подумал, что в темный дождливый день она выглядела так же мрачно, как больница. Дель Рей нажал на кнопку, и дверь со щелчком открылась.
Лифта в башне не было, Джозеф весь изнылся, пока они добирались до третьего этажа. Рядом с некоторыми дверями были прикреплены маленькие таблички с именами, на других же имен не было. Но каждая дверь была снабжена надежными дополнительными замками, а некоторые были просто увешаны цепями и тяжелыми засовами, можно было подумать, что за ними держали страшных чудовищ.
– Ну и зачем мы сюда пришли? – поинтересовался Джозеф. – Как ты будешь все это открывать?
– Это не жилой дом, это склад. – Дель Рей запыхался не меньше Джозефа. – Люди здесь не живут, просто они не хотят, чтобы сюда проникли посторонние. – Когда они остановились у двери без имени на табличке, Дель Рей поправился: – Почти никто здесь не живет.
Он постучал, и дверь тотчас распахнулась. Внутри было темно, поэтому предусмотрительный Джозеф пропустил Дель Рея вперед, а сам задержался, чтобы глаза привыкли к темноте.
– Что это? – спросил он. – Выглядит старомодно. Дель Рей сердито глянул на него:
– Ему так нравится, И пожалуйста, не начинай свои обычные любезности. Он делает нам одолжение.
Огромная комната без окон очень напоминала сетевую пьесу времен юности Джозефа, что-то из научной фантастики, всегда наводившей на него тоску. Она была похожа на старую космическую станцию или лабораторию сумасшедшего ученого. Кругом стояли машины, они захватили все пространство: свешивались в сетках с потолка, громоздились на полу. Похоже, они все были связаны между собой проводами, тысячи проводов, и все составляли одну электрическую сеть, кольца кабеля лежали всюду, ногу негде поставить. Мигали многочисленные красные лампочки, слабо светились панели приборов, вся комната, похожая на пещеру, переливалась мигающими огоньками, как рождественская витрина в магазине «Голдн Майл». В центре комнаты горел единственный источник света – высокий торшер причудливой формы.
Облезлое кресло-качалка стояло в круге света торшера. Сидящий в нем крупный негр в полосатом грубой вязки свитере низко склонился над маленьким столиком. Голова его была обрита, остался только пучок волос на макушке, который напоминал птичий хохолок. Он мельком взглянул на них и вернулся к своим занятиям.
– Дель Рей, чрезвычайно удивительно, что ты пришел, – прощебетал он каким-то детским писклявым голосом, – Я как раз думал о тебе.
– В самом деле? – Дель Рей пробирался между вроде бы беспорядочно расставленных приборов, за ним следом двигался Джозеф, он безуспешно пытался отгадать, для чего служат все эти машины, – Почему?
– Выбрасывал лишнее из памяти и натолкнулся на презентацию, которую делал когда-то для твоего проекта коммуникаций в сельских районах. Помнишь, где плясали консервные банки?
– Да. Это было давно. – Дель Рей наконец добрался до кресла. – Это Джозеф Сулавейо. Я встречался с его дочерью Рени, помнишь?
– Конечно. Прекрасная девушка. – Молодой негр в кресле одобрительно кивнул. Он посмотрел на Джозефа, но не встал и не подал ему руки.
– Почему тебя называют Слоном? – спросил Джозеф. Слон повернулся к Дель Рею:
– Зачем ты ему сказал? Мне не правится, когда меня так называют.
– Не нравится? Но это же дань уважения, – возразил Дель Рей. – Потому что слоны ничего не забывают. Они мудры и суют свой нос повсюду.
– В самом деле? – Слон наморщил лоб, как маленький мальчик, которому хочется верить в Деда Мороза.
Длинный Джозеф подумал, что знает, откуда взялось это имя, вовсе не из уважения. Молодой человек был шире в бедрах, чем в плечах, отвисшая кожа и сероватый цвет лица говорили о том, что он редко выходит на улицу. Множество упаковок от еды, пустых бутылок и коробок говорили сами за себя.
– Я хочу попросить об одолжении, – поспешил продолжить Дель Рей. – Ты знаешь, я тебе говорил. И я могу доверить это только тебе.
Слон глубокомысленно кивнул:
– Ты сказал, что это не телефонный разговор. Я слышал, что твои боссы из Комитета ООН повсюду суют свой нос. Нельзя даже пукнуть, а то войдут и начнут рассуждать об ЭВП.
– Электронном взломе и прослушивании, – пояснил Дель Рей Джозефу. Хотя тому было плевать. – Раньше это называли хакерством. Это мой человек – всемирно известный эксперт по приобретению сведений, и, заметь, совершенно законному, поэтому он много работал для Комитета! Но у нас столько бюрократизма, столько препон… – Дель Рей повернулся к высокому молодому человеку: – Мне нужно, чтобы ты кое-что поискал для меня.
Теперь, когда соблюдены все приличия, соответствующие его положению, Слон важно кивнул и изрек:
– Говори.
Пока Дель Рей излагал обрывочные воспоминания о военной базе в горе, Джозеф от нечего делать прикидывал, найдется ли у молодого толстяка пивко. Сначала он хотел спросить, но подумал, что может нарваться на очередные нравоучения Дель Рея, и решил посмотреть сам. Складское помещение было достаточно внушительных размеров, и здесь могло быть все, что угодно, например холодильник, набитый чем-нибудь хорошеньким. В любом случае стоит попробовать. Когда он отходил, Слон как раз выводил голограммы над столом, картинки были яркими и делали тени от оборудования длиннее и темнее.
– Глянь сюда, – гордо изрек Слон. – Голограммный дисплей, южнее Найроби не найдешь такого в частных руках.
В огромном горизонтальном холодильнике, при виде которого Джозеф пришел в восторг, не было ничего, кроме прохладительных напитков. Бутылки стояли ровными рядами, как китайские солдатики во время смотра. Джозеф остановился на бутылке, которая стояла в одиночестве за пакетами с деталями рядом с запасами колы и какими-то упаковками. В бутылке было нечто под названием «Джанаджан». У напитка был противный фруктовый вкус, но все-таки это было пиво, в нем даже присутствовало чуть-чуть алкоголя. Джозеф нес ее, нежно прижимая к груди, пробираясь через эту фантастическую комнату, – он ведь не знал, когда удастся достать еще.
У него не было желания спешить к Дель Рею и его массивному другу, сидящим перед светящейся голограммой. Вся эта чепуха с мигающими огоньками отняла у него сына. Что в ней проку? Она даже не убивает, как огонь убил его жену, ее хоть можно было похоронить и продолжать жить. Зато это превращает людей в машины – машины, которые не работают, но выключить их нельзя. Толстяк в восторге от своих игрушек, но у Джозефа они вызывают только оскомину, которую не перебить даже фруктовым пивом. Когда Рени училась, она пыталась объяснить это безумие Джозефу, даже водила его в лабораторию. Она горела желанием показать ему, как люди делают то, что они смотрят в Сети, но уже тогда Джозефу все это показалось странным и непонятным. К тому же его раздражало, что дочь показывает ему столько всего, о чем он не имеет ни малейшего понятия. А теперь, когда оно забрало Стивена, а потом и Рени, у него пропал всякий интерес. Только усиливалась жажда.
– Джозеф! – Голос Дель Рея оторвал его от мыслей. – Иди сюда.
Длинный Джозеф вдруг понял, что стоит посреди комнаты уже довольно долго, абсолютно безучастный, как тряпичная кукла.
«Что со мной? – вдруг подумалось ему. – Во что я превращаюсь? Лучше бы я умер. Я думаю только о выпивке».
Но от таких мыслей он только еще больше захотел выпить.
– Эй, – обратился к нему Дель Рей, когда он подошел поближе. Огоньки от дисплея Слона расцвечивали его лицо, превращая в карнавальную маску. – Ты вроде говорил, что эта военная база очень секретная.
Джозеф пожал плечами:
– Так мне сказала Рени.
Слон глянул на высвеченные данные:
– База называется Осиное Гнездо, а не Улей.
– Да. Точно. Я вспомнил.
– Да, она секретная, но кто-то ей интересуется. – Слон взмахнул толстой рукой, и новый мигающий клубок фигур, чисел и слов появился в воздухе перед ним, – Видишь? Очень аккуратно, очень осторожно кто-то по кусочку осматривает базу.
Джозеф всмотрелся в дисплей, но для него все это было так же бессмысленно, как современное искусство.
– Возможно, это та француженка, как ее там, Мартина, Она там искала место для Рени. А еще они говорили про какого-то старика, он тоже мог.
– В последние два дня?
– Не знаю. – Он снова пожал плечами, но у него появилось неприятное ощущение в желудке, будто пиво было несвежее – Но база выглядит, будто ей давно не пользуются. Эта Мартина отправилась с Рени и бушменом, не знаю уж куда.
– Кто-то что-то там разнюхивал. – Слон откинулся на спинку и сложил руки на груди. – Они проверяли линии связи и тестировали соединение. – Он нахмурился, – Там есть телефоны?
– Должны быть. Да, такие старые, их надо подносить ко рту.
– Думаю, кто-то пытался позвонить, – Слон ухмыльнулся и повернулся к Дель Рею: – Я дам тебе карты, но признаюсь, я очень рад, что мне не нужно туда идти.
Он взмахнул рукой, и яркие изображения исчезли, да так быстро, что на их месте образовалось темное пятно.
– Возьмите карты, нет ничего хуже, чем баловаться с секретами, которые уже не совсем тайна.
Ему было плохо и стыдно, но это не помешало ему прийти. Даже ему иногда требовалось утешение.
Он закрыл глаза и ощутил приятное дуновение ветерка, он отдыхал, окруженный безмолвными рабами, они обмахивали его опахалами в виде пальмовых ветвей. В жилище Исис всегда было прохладно – прекрасное убежище, где можно укрыться от пустыни, от дворцового шума, от тягот власти. Одна его часть, железная, холодная, сейчас примолкла. Нелегко добиться этого – он привык повелевать, привык скрывать свои мысли; эта его часть стала особенно важной в последнее время, – но иногда нужно расслабиться. Он и так давно не приходил сюда.
Даже с закрытыми глазами он почувствовал ее появление, для него присутствие Исис было как свежий ветер в жару. Ее запах наполнял комнату, запах кедра, пустынного меда и чего-то неуловимого.
– Мой долгожданный господин, – голос ее был мелодичным, как серебряные колокольчики. – Ты оказываешь мне честь.
Она стояла у двери, стройная как тростинка, в светлом ситцевом платье цвета лунного света, босая. Ее слабая улыбка взволновала его, как может взволновать когда-то любимая песня, услышанная годы спустя.
– Ты побудешь со мной? Он кивнул.
– Тогда это счастливый день для меня. – Она хлопнула в ладоши, в комнату неслышно вошли проворные молчаливые рабы, один нес бокалы и кувшин, другой – целый поднос с засахаренными фруктами.
– Позволь, я угощу тебя, муж мой, – промолвила Исис – Забудем на время о мире с его тревогами.
– На время, да. – Осирис устроился поудобнее на кушетке, отгоняя обычную для него настороженность. Он любовался, как богиня разливала по бокалам пенистое пиво, движения ее были совершенны.
– …Представляешь, вернувшись, я обнаружил, что эти два слабоумных позволили разгореться серьезному восстанию в мое отсутствие. А когда поняли, что им не справиться, напали на храм Ра и убили его стражей, Дуа и Сефа.
– Твой гнев, наверно, был безграничен, муж мой. – Ее сочувствующий взгляд был само совершенство, он был полон сожаления о причиненных ему неудобствах.
– Сейчас их подвергают экзекуции, – продолжил он. Она еле заметно нахмурилась, услышав незнакомое слово, но продолжала поглаживать его колени.
– Правда, скоро их придется освободить. Как это ни печально, мне без них не найти этого Джонаса.
Исис тряхнула головой, копна светлых волос взметнулась.
– Мне жаль, что тебе приходится иметь дело с нерадивыми слугами, мой господин. Но еще больше меня огорчает, что кто-то восстает против твоего милосердного правления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104